Справа от шлюпок шел большой угольщик «Ривер Клайд». По предложению командира торпедной канонерки «Гусар» капитана 2 ранга Анвина его переоборудовали в нечто вроде штурмового транспорта. И поскольку любая инициатива бывает наказуема ее исполнением, именно Анвина назначили командовать этим «Троянским конем», который должен был выброситься на мель как можно ближе к берегу. На носу корабля установили батарею из 11 пулеметов, к которым поставили почему-то морских летчиков. Пулеметы были укрыты мешками с песком и листами котельного железа. В бортах корабля были прорезаны лацпорты, через которые 2000 десантников должны были выходить на пришвартованные лихтеры, образующие мостки на берег. Предполагалось, что «Ривер Клайд» подойдет следом за шлюпками, но так получилось, что все они подошли к берегу разом. Пароход вел на буксире мелкосидящую паровую шаланду, буксировка производилась с помощью выстрела, вываленного с левого борта. После остановки транспорта шаланда должна была пройти вперед и выброситься на берег. Чтобы заполнить промежуток между шаландой и пароходом, «Ривер Клайд» вел с собой с каждого борта лихтеры.
Атака солдат Морской Дивизии на участке Y.
Примерно в полутора километрах от берега на участке X среди холмов виднелась широкая лощина, по которой можно было подняться наверх на господствующие высоты к деревне Крития и на высоты Ачи Баба. В первый день, наступая от участка X, англичане могли легко захватить деревню, не встретив никакого сопротивления. Однако это не было сделано, хотя именно эти высоты были обозначены как цель десанта на первый день. Но ведь их планировалось захватить, наступая с участков V и W! Поэтому Маршалл не сделал даже попытки двинуться туда. Вскоре лощина Гулли станет известна, как Долина смерти, а в ходе трех наступлений на Критию погибнут десятки тысяч солдат.
Когда головной батальон контратаковала целая турецкая рота, англичане в панике покатились назад, к береговому откосу на своем плацдарме. Тем временем на плацдарме уже собрался целый полк, который неимоверными усилиями остановил турецкую роту. Однако эта атака смутила командира 87-й бригады бригадного генерала Маршалла: «Сильная стрельба доносилась с участка У, и я очень хотел двинуться туда, но мои руки были связаны. Так как моя бригада была дивизионным резервом, я чувствовал обязательным держать свои силы нетронутыми в ожидании приказов дивизии. Кроме того, раз уж сейчас участок X был полностью гарантирован от вражеских атак, в случае провала высадки на других участках, все силы можно было перевести сюда. В действительности на войне первоначальный приказ действует только до первого выстрела — нельзя исключать любые возможности».
В результате, когда из штаба дивизии поступили те самые приказы, уже наступила ночь, и Маршалл решил ничего не делать. Подходящий момент был упущен, войскам на участке У пришлось выкручиваться самостоятельно.
* * *
Вот сейчас самое время разобраться, что именно происходило на участке У. Здесь десант высаживали броненосец «Голиаф» и крейсера «Сапфир» и «Аметист». Гамильтон надеялся, что высадившиеся там войска ударят туркам на мысе Хеллес в тыл. При этом высаживаться пришлось не на пляж, а на обрыв высотой более 50 метров, который турки даже не думали защищать. В 04.15 четыре колонны шлюпок подошли к берегу, и солдатам пришлось прыгать в воду. Обрыв только казался неприступным, и англичане поднялись туда без проблем, но когда, казалось, можно начинать победоносное наступление, выяснилась интересная вещь. Генерал Гамильтон не счел нужным назначить командира, в результате каждый из батальонов оказался предоставлен сам себе, еще больше осложняла положение их принадлежность к разным родам войск. Солдатами 87-й бригады командовал подполковник Коу, а батальоном морской пехоты — подполковник Мэтьюз. Но более серьезным оказалось отсутствие взаимопонимания на более высоких уровнях. Генерал Гамильтон дважды радировал Хантер-Уэстону: «Может, вы пошлете больше солдат на участок У? Если да, то траулеры имеются». Вот где сказалась оригинальная позиция командующего, который не имеет права командовать!
Только в 10.15 Хантер-Уэстон соизволил ответить, что изменение планов затормозит высадку. В результате эти три батальона застряли на кромке обрыва и пересохшей лощины Гулли, совершенно ничего не делая, повторив ошибку десанта на участке X. Лишь во второй половине дня батальонные командиры сообразили, что если уж не получается наступать, то неплохо бы окопаться. Но к этому времени турки подтянули резервы — батальон 25-го полка и артиллерийскую батарею и начали обстреливать англичан.
Кое-как был выкопан «окоп» глубиной полметра, а вместо бруствера разложили солдатские ранцы. В результате этот десант, даже не попытавшись ничего сделать, привлек к себе внимание противника. Вы будете смеяться, но в такой обстановке англичане занялись приготовлением чая! Турки немедленно открыли огонь по появившемуся дымку. К 17.40 турецкий батальон, развернутый в окрестностях плацдарма, наконец собрался в полном составе и пошел в контратаку.
«Вскоре после того, как снайперы обнаружили себя, по цепи прошел приказ: „Крупные силы противника атакуют по всей линии!“ Наш взвод занимал позицию в 10 ярдах от края обрыва, и мы смогли увидеть наступающих лишь некоторое время спустя. Они находились примерно в 990 ярдах и наступали в сомкнутом строю, крича и размахивая винтовками над головами. Как только они подошли на нужное расстояние, мы открыли по ним огонь. Они продолжали бежать, но „Голиаф“ и „Дублин“ дали по ним бортовой залп, полностью рассеяв. Становилось все темнее, и турки заняли позицию в 600 ярдах от траншеи. Мы приготовились к самому худшему. Вскоре после наступления полной темноты они провели еще одну атаку, как мы и ожидали. Они подобрались на 10 ярдов к нашей траншее, но, ведя беглый огонь, мы отбросили их назад. Они отошли ненадолго, но на бруствер обрушился целый шквал пуль, почти ослепив нас выбитой пылью. Шум стоял ужасный: раненые стонали и звали санитаров, которые не приходили; непрерывный треск винтовок и пулеметов; раненые и умирающие турки перед траншеей звали Аллаха. И чтобы сделать положение еще хуже, пошел дождь», — вспоминает один из английских солдат.