Когда он закрыл дверь, Юнна сказала, что ей, мол, нечего снова с кем-то нянчиться, а Мари возразила:
— Ты о чем?! Я не хочу заболеть воспалением легких как раз тогда, когда, мы собираем вещи, вот и все!
Леннарт вошел в комнату и сел на кровать; он впервые посмотрел на своих хозяек долгим оценивающим взглядом. В конце концов он вежливо объяснил, что им отнюдь не стоит рассматривать его поведение как сплошное безрассудство, но их можно понять.
Мари развесила его мокрую одежду над очагом; на красной рубашке была надпись: «I couldn't care less»[32].
— Совершенно отчаянный!.. — сказала Юнна. — Чего ты, собственно говоря, добиваешься?..
Леннарт ответил:
— Я хочу умереть.
Он встал и начал быстро ходить взад-вперед по комнате, а некоторое время спустя произнес:
— Женщины!
— Что ты сказал? — спросила Юнна.
— Женщины! Что они, собственно говоря, хотят?
Вода вскипела, и Мари, наполнив его стакан, сказала, что он должен пить, пока не остыло.
— Точь-в-точь так, — воскликнул Леннарт, — как говорит моя мама! Что это? Пахнет как-то чудно.
— Это ром и вода, сахар, имбирь и масло. Это называется пиратский ром. Но масло не должно застыть, иначе на вид не будет так аппетитно.
Мари подложила дров в очаг и поставила вариться картошку.
— Еда! — сказал он. — Никакой еды мне не надо! Меньше всего еды…
— Хорошо, — согласилась Юнна, — мы уже поели.
— У меня болит спина. Наверное, что-то нервное.
— Ты слишком долго греб на байдарке. Мы уберем твое весло, чтобы его не сдуло ветром. А теперь сядь где-нибудь; комната становится совсем маленькой, если кто-то все время ходит взад-вперед.
— Извините! — сказал Леннарт, сев на кровать, и серьезно объяснил: — Ну, это… с женщинами… вам, возможно, не понять, что я имею в виду, вы прожили слишком долго и слишком спокойно, вы в этом не виноваты!
Мари спросила:
— Хочешь еще стаканчик?
— Можно, но лучше без масла. В общем, вы пытаетесь завладеть кем-то целиком и полностью, не оставляя ни капли свободы! Я понимаю, вы стараетесь сделать как лучше, особенно если у вас жизнь за плечами, но в любом случае вы не можете видеть вещи в истинном свете!
Юнна сказала:
— Единственное, что я могу видеть, это как ты отправляешься отсюда восвояси со своей байдаркой!.. Что ты себе думаешь?
— Думаю умереть! — злобно произнес Леннарт. — Ведь я уже говорил вам!
Мари спросила:
— Но почему?
Юнна заметила, что Леннарт может взять и умереть завтра, если уж ему так хочется.
— Ты жестокая! — заявил он.
— Разумеется! Ты видишь берег. В окне горит свет, тебе совсем плохо. Люди пускают тебя в дом, и они еще жестоки, а как же?..
К их ужасу, Леннарт заплакал — мучительно и захлебываясь слезами.
Юнна шепнула Мари:
— Помоги ему! Я сказала глупость!
Мари села рядом с ним на кровать и стала ждать.
В конце концов он произнес:
— Вы хотите завладеть человеком! Залюбить до смерти!
— Конечно, я понимаю, — ответила Мари.
— Ничего ты не понимаешь! Почему вы не можете быть просто милыми, я имею в виду — держаться немного на расстоянии, так, чтобы с вами захотелось встретиться?
— Не выпить ли нам по чашечке кофе? — спросила Юнна.
— Тихо, Юнна, мы беседуем! Не надо с нами нянчиться!
Мари повернулась к Леннарту и сказала:
— Ты прав. Это твоя мама! Ведь так?
Он вскочил и воскликнул:
— Не вмешивай сюда мою маму!
— Пожалуйста, — сказала Мари, — хорошо, хорошо! Я собираюсь пойти и лечь спать!
— Спи! — согласился Леннарт. — Ты думала о том, что люди третью часть своей жизни спят как ни в чем не бывало, попросту привыкают идти и ложиться спать… разве я не прав? Никакого любопытства, никакой фантазии! — Он положил руку на плечо Мари. — Погоди немного! — сказал он. — Я объясню одну вещь — человек… будто лодка, он отправляется куда-то туда, куда очень долго стремился и о чем тосковал. Быть может, это остров. Наконец он туда попадает. И именно тогда он стремится оттуда прочь — дальше, понимаешь… еще дальше! В неведомое!
— Вот еще! — сказала Юнна. — Хорошо, что ты не проехал дальше, ты мог причалить в Эстонии.
Ветер усилился и сорвал что-то за окном, сбросив к подножию горы, видимо, это была байдарка.
Пришлось выйти и посмотреть, что с погодой. При свете фонарика они увидели: их лодка «Виктория» лежала совсем низко.
— Она справится! — решила Юнна.
— Нет! — сказал Леннарт. — Восточный линь слишком туго затянут.
— Вовсе нет!
— Лодку надо оттащить по меньшей мере сантиметров на двадцать, так, чтобы море не разбило ее. Я попробую?
— Нет! Оттащить ее… теперь не получится, поверь мне, я точно знаю. Но если хочешь, можешь спуститься вниз и проверить ватерлинию. Возьми дождевик в прихожей!
— Узнаю эти слова! — воскликнул Леннарт. — Возьми дождевик, возьми теплые брюки, ты хорошо оделся? И не возвращайся домой слишком поздно!
— Да, мой друг! Я тоже помню…
Ночь стала черной как уголь, хоть глаз выколи. Они видели, как лучик света от карманного фонарика спустился вниз, к подножию горы, и неподвижно остановился.
Мари спросила:
— Что нам с ним делать? Чего он хочет?
— Он сам не знает. Но он в отчаянии.
Когда Леннарт вернулся, Мари уже легла спать. Он сказал Юнне:
— Я никогда не видел такого красивого и мужественного судна, ни одному человеку такого не выдержать.
— Ты прав! — ответила Юнна. — Но «Виктория» — из дерева, а не из пластмассы. Лодка построена тридцать лет тому назад и волны и ветер ей нипочем.
— Да, такую лодку и надо иметь!
— Почему бы нет? Последние настоящие судостроители как раз обитают в здешних краях. Я могу дать тебе адрес.
— Никаких адресов! — ответил Леннарт. — Тогда придется кому-то писать.
Мари заснула, пока краем уха прислушивалась к тихой беседе Юнны и Леннарта о лодках, их разговор был долгим и обстоятельным.
Утром ветер стих.
Его джинсы высохли, и в один прекрасный день он найдет адрес лодочного мастера у себя в заднем кармане.
Туве Янссон
О предупреждениях
Когда-то давным-давно, во времена моей ранней юности, в городе, где я выросла, жила удивительная женщина; звали ее Фрида Андерссон. Жила Фрида одиноко в домике на окраине, но в городе у нее имелись дочь и внучка. Иногда летней порой они навещали ее, но по мере того как Фрида вела себя все более и более странно, они стали ее избегать.
Понимаете, Фриду мучили угрызения совести, это превратилось в одержимость, избавиться от которой ей никто не мог помочь. Что бы плохое ни случалось в городе, она полагала, будто это ее вина. Если несчастий вокруг недоставало, она начинала печалиться обо всем, что удавалось прочитать в газетах, и тогда, само собой разумеется, не было конца страху Фриды, что все это по ее вине. Страхи ее становились все сильнее и сильнее. В конце концов она только и делала, что сидела у себя на крыльце и плакала.
Я понимаю, что вам трудно мне поверить, но как ни абсурдны были заблуждения Фриды, они сделались для нее горькой действительностью. Что-либо объяснить или убедить ее было невозможно, а строгость вообще бесполезна. Теперь — задним числом — я думаю, что, пожалуй, нам надо было бы согласиться с ее заблуждениями, но мы этого не сделали. Когда никто не разделял ее опасений, она находила утешение в том, что сбывались приметы; разбитое зеркало, ножи, лежащие крестом… — примет и предзнаменований сколько угодно, если только обладаешь чутким слухом и готова воспринимать веление свыше, которое постигаешь с непривычки. Понятно, что Фрида должна была стать благодарной жертвой городских детей, но этого не случилось. Они были ей очарованы. Всякий раз, когда случалось несчастье, ребята мчались к Фриде, чтобы услышать от нее страшные подробности происшедшего. Она обладала могучей фантазией и в самом деле умела рассказывать.
Мне кажется, что дети часто помогали ей, помогали, возможно, гораздо больше, нежели все ее суеверия.
Мне было в то время семнадцать лет, и, естественно, я знала довольно много о жизни, у меня было естественное желание противоречить и, если есть возможность, поспорить. Странно, что я все-таки нравилась Фриде. Прекрасными летними вечерами мы сидели у нее на крыльце, и она рассказывала мне о том, что должно было произойти. Она серьезно предупреждала меня о неизбежном, о той угрозе, которая подступает все ближе и в конце концов оборачивается катастрофой и у которой, в свою очередь, всегда имеется причина.
— И это, ясное дело, ты, — говорила я иронично.
— Естественно, — отвечала Фрида и брала меня за руку. — Знаешь, в пятницу утром прилетела большая белая птица и три раза постучала клювом в окно кухни. И что случилось? В Калифорнии произошло землетрясение.
Я в то время читала умные книги и пыталась разобраться в ложных причинах и следствиях, а также в природе сомнительных истин, что влекли за собой самолюбование и бог знает что еще. И Фрида, дружески глядя на меня, качала головой и говаривала:
— Ты, пожалуй, научишься… Но на это потребуется время!
Я пыталась летом соблазнить ее визитами дочери и внучки, но нет; ребенок мог свалиться в колодец или попасть в трясину, или проглотить рыбную косточку и задохнуться. Тогда я, устав, отправлялась восвояси.
Тем самым летом была взорвана новая проселочная дорога; этим занималась городская фирма. Сначала раздавался специальный сигнал, а потом слышался грохот. К этому со временем привыкли.
Несчастье вызвало настоящую сенсацию в округе. И ни один человек не мог понять, что Фрида попросту не могла усидеть дома, когда раздавался свист… И если она не верила предупреждениям муниципалитета, то где оказались все ее предчувствия и приметы, ведь не было ни малейшей надобности получать удар по голове самым обычным осколком гранита! Я пошла в больницу, и мне сказали, что побеседовать с ней можно всего лишь несколько минут.
Разглядеть Фриду под широкими повязками было трудно; я держала ее за руку и ждала.
В конце концов она прошептала:
— Ну, что я говорила? Теперь ты мне веришь?
— Разумеется, Фрида! — ответила я. — Все будет хорошо. Теперь тебе нужно лишь отдохнуть и не беспокоиться.
Тогда Фрида отчетливо и ясно сказала:
— Ты попала в точку. Знаешь, впервые в жизни я ни о чем не беспокоюсь. Ощущение просто удивительное. А теперь я немного посплю. Пока.
Дети со всего города присутствовали на похоронах Фриды. Казалось, они с нетерпением чего-то ждут. Но ничего примечательного не случилось, кроме того, что к самому вечеру разразилась гроза.
notes
Примечания
1
Я полагаю, доктор Ливингстоун? (англ.)
2
Гауди-и-Корнет Антонио (1852–1926) — известный испанский архитектор; жил и работал главным образом в Барселоне.
3
Хозяин (франц.).
4
Книга для детей (1909), принадлежащая перу известной американской писательницы (англичанке по происхождению) Фрэнсис Элизе Бернетт (1849–1924). Прославилась книгами «Маленький лорд Фаунтлерой» (1886) и «Маленькая принцесса» (1905).
5
Дейм Иви Комптон-Бернетт (1884–1969) — английская писательница, развивавшая форму романа, построенного на песенном фольклорном диалоге. В данном случае Лидия перепутала Фрэнсис Элизу Бернетт с ее однофамилицей.
6
Дорогой месье! (франц.)
7
Экскурсии (англ.).
8
Решетка, увитая вьющимися растениями.
9
Дорогой, дорогая (англ.).
10
Финляндии, как и во всех скандинавских странах, распространено обращение на «ты», даже к незнакомым.
11
Сам по себе (нем.).
12
Всезнайка (нем.).
13
Песчаная бухта (швед.).
14
Дорогая мадам (франц.).
15
Дорогая моя маленькая мадам (франц.).
16
Авторское право (англ.).
17
В греческой мифологии божество стад, лесов и полей. Известен своим пристрастием к вину и веселью.
18
Двойная флейта, один из главных атрибутов Пана наряду с венком из сосновых веток и заячьим посохом (багром для охоты на зайцев).
19
В верованиях некоторых народов тотем — животное (реже растение и др.), обладающее магической силой и являющееся предметом религиозного культа.
20
В иудаистских и христианских преданиях — страдающий праведник, испытываемый сатаной.
21
Впоследствии, в годы фашизма и Второй мировой войны, здесь, близ Веймара, в местах, любимых Гёте, в 1937–1945 гг. был печально знаменитый немецко-фашистский концлагерь. Ныне — мемориальный комплекс.
22
Дитя Божье (нем.).
23
Первопричина, основное начало всего существующего (лат.).
24
Возможно, имеется в виду т. н. Зимняя война (между Россией и Финляндией) или Вторая мировая.
25
Ученик закрытого учебного заведения, живущий в интернате (лат., устар.). Здесь: стипендиат.
26
Клошар — нищий, бедняк; бродяга (франц.).
27
«Кровавая Мэри» (англ.) — популярный коктейль: волка с томатным соком с добавлением вустерширского соуса (пикантный соевый соус), сока лайма, а также перца и нескольких капель острого соуса.
28
Специально от Евы, взрывной напиток! (англ.)
29
Товарный знак острого соуса к мясным блюдам фирмы «Джон Бенистер». Среди ингредиентов острый перец, выращиваемый только на острове Эйвери в штате Луизиана.
30
Группа островов в Атлантическом океане к северо-западу от берегов Африки. Территория Португалии.
31
Город в Ньюландской губернии в Южной Финляндии.
32
Я не нуждаюсь в вашей заботе (англ.).