- Увидимся, - попрощался Жильт.
На пороге эльфийского дома, деловито вылизывая лапу, сидела Мряшка. Она отвлеклась от своего занятия, чтобы одарить Альтвига презрительным "ма-а-ау!", после чего отправилась обходить двор. Парень проследил, как кошка огибает слишком высокий для нее сугроб - не дай Бог туда провалиться! - и останавливается у ограды. Сообразил, что животное никуда не денется, и нырнул в уютное тепло за дверью.
Отряхнулся, разделся, поднялся в кухню. Там инквизитора ждал сюрприз в виде двух гостий, болтающих с Илаурэн. Первая была бледной, синеглазой и черноволосой, вторая, наоборот - смуглой, с карими искорками радужек и роскошными каштановыми волосами, собранными в высокий "хвост". Заметив Альтвига, девушка улыбнулась, показывая клыки - четыре на верхней и шесть на нижней челюстях. Они вполне гармонично сочетались с нормальными белыми зубами, но все равно привлекали внимание, будто магнитный камень - железные иглы.
- Я вас познакомлю, - спохватилась Илаурэн, оборвав рассказ о недавно приготовленном супе. - Святой отец, это - Лефранса Эгшер. Ей принадлежит западная часть Айл-Минорских графств. Правда, для госпожи Эгшер они - не родина. Ее светлость пришла из Хеанты Нароверт.
- Я подозревал, - кивнул парень, разглядывая вампиршу. Ее дружелюбная улыбка стала скучающей.
- Лефранса, перед тобой - господин Альтвиг Нэльтеклет, - продолжила эльфийка. - Он приехал, чтобы встретиться с Мретью.
- Понятно.
- А меня, - произнесла черноволосая девушка, - зовут Сима. Я не из благородных, раньше работала в Гильдии Мастеров.
- О, - заинтересовался Альтвиг. - Делали что-нибудь изящное?
- Если бы, - вздохнула Сима. - Но нет. Я всего лишь плела корзины. Как ни странно, за это хорошо платят.
- А чем вы занимаетесь сейчас?
- Ничем. Пока что. У меня есть... э-э... некоторые дела, и их нужно решить за ближайшие два месяца. Госпожа Эгшер была столь любезна, что позволила переселиться в ее замок. В меру возможностей, как бы благодаря, я стараюсь ей помогать.
Парень помрачнел.
- Не переусердствуйте с благодарностью. Приятно было увидеться. Илаурэн, если что-то понадобится - я наверху. Рикартиат спит?
- Нет. - Эльфийка покачала головой. - Бодрствует. Не знаю, что у вас случилось, но он ведет себя, словно осужденный на казнь.
- Я понял. Спасибо.
Альтвиг попрощался и отправился прочь. Перед выходом на лестницу ему почудился чужой озлобленный взгляд, но, обернувшись, инквизитор обнаружил, что девушки снова мирно беседуют.
Лефранса ему решительно не понравилась. Да, она не высказала вслух никаких претензий, но все равно так и лучилась презрением. Парень поймал себя на мысли, что с удовольствием ткнул бы вампиршу лицом в бочку с квашеной капустой. А лучше - с рыбой, м-м-м... Полностью мерзкое качество не сотрется, но утратит яркость из-за злости, обиды и, вероятно, слез. Женщины любят поплакать.
Альтвиг заглянул в свою комнату. Бросил на кровать сумку, покосился на мушиные трупики. Те все так же висели на паутине, и инквизитор начал подумывать, что они столь же древни, сколь и весь мир. Р-р-раз, и превратятся в пыль под неосторожным касанием.
Присев, он попытался осмыслить более важные вещи, но почему-то начал давать мухам имена. Та, что скрючилась на боку, стала Третьей, та, что прилипла туловищем - Восьмой. Цифры парень выбирал произвольно, исходя из личных симпатий. Остальных насекомых он нарек Шестнадцатой, Пятой и Двадцать седьмой. Затем, глупо рассмеявшись, вышел в коридор. И насторожился.
Девушки разговаривали шепотом. Так, что желание прислушаться было непреодолимым.
- Полагаю, Шейну не стоит приходить, - бормотала Илаурэн. - Я не уверена в нашем госте. Шанс, что он плюнет на инквизицию, велик, однако... он все-таки человек, и я не исключаю иной вариант - Альтвиг вспыхнет, развопится на весь форт и побежит к настоятелю, чтобы связаться с уродами вроде Еннете.
- А о моем любимом братце, - ехидно начала Лефранса, - он ничего не знает?
- Скорее всего, нет. Ребята, конечно, встречались, но Золотой Дракон не дурак и держал язык за зубами...
Инквизитор усмехнулся. Значит, Шейну? Тому самому еретику со степенью опасности "1-А"? Эльфийка глупит, считая, что парень решится ловить такого противника.
Альтвиг, не стуча, приоткрыл дверь в спальню Рикартиата. Менестрель лежал поверх одеял, закрыв локтем правой руки лицо, и напевал себе под нос переведенную другом песню.
- Я тебе помешал? - тихо уточнил парень.
- Будет день, когда край этой дикой, пустой земли... А? Нет, не помешал. Заходи, - пригласил Мреть. - Как у тебя дела?
- Нормально. Собираюсь... как там сказала Илаурэн... "плюнуть на инквизицию".
- Вот как? - Рикартиат сел, с тревогой изучил друга. - Зачем?
- Мне надоело. Можете, кстати, сбиваться в стайку с господином Эль-Тэ. Я не намерен жаловаться. Что?
- Ты видел Шейна?
- Нет. Я слышал о нем от отца Еннете. Якобы парень абсолютно неуправляем, и искать его должны не исполнители Высшего Круга, а кто-то из тройки лидеров. Наверное, Ольто. Господин Риге занят.
- Однажды Ольто уже обжегся на этом деле, - мстительно напомнил Рикартиат. - Я начну считать его дураком, если он снова сунется к повелителю Адатальрэ.
- Обжегся?
- Ага. Ты в курсе, что Шейна держали в застенках Шатаведа? Официальная версия гласит, будто там погибли все. А неофициальная, как более достоверная, утверждает, что единственным выжившим был отец Ольто. Он поймал повелителя у Райанита и, кхм, слегка за это огреб.
Альтвиг вспомнил, как невысокий мужчина с рыжей копной волос прятал ладони в рукавах, а правую половину лица - за капюшоном.
- А-а.
- Мы могли бы потом сходить к Шейну вместе, - предложил Мреть. - У него мало друзей, с коллегами-повелителями парень не ладит. Зато любит храмовников, часто посещает дом богини Листвит и молится по утрам. Странно для человека, состоящего в связке с демоном, да?
- Немного. - Инквизитор перестал хмуриться. - Кстати говоря, почему они связаны? Ведь люди не нужны отродьям Нижних Земель. Разве что в качестве еды.
- Э, тут ты ошибаешься, - хохотнул менестрель. - В Аду шэльрэ скучно, и они часто разгуливают по обитаемым мирам. Наш Создатель не возражает и не вмешивается. Я...
Он осекся, потер висок и сказал:
- Нет, ничего. В общем, демоны заключают контракты с людьми, чтобы развлечься. Ставят идиотские условия. Я знал одного мага, который велел призванному шэльрэ уничтожить лес, а тот взамен попросил поймать ему зайца. Потом они вместе его сварили, напичкали всякими приправами и съели. Побеседовали о жизни, о смерти, о магии, и демон отправился домой. Сказал звать, если еще что-нибудь понадобится. Тот маг - чуток сдвинутый, но приятный дядька, - до сих пор заявляет, что призвал одного из демонических принцев и водит с ним дружбу.
- Как его имя?
- Сулшерат. Он весьма сведущ в демонологии, но до Ишета с Виктором не дополз. А уроков они, к сожалению, не дают.
- Мы с тобой думаем об одном и том же Ишете? Из Братства Отверженных?
Рикартиат округлил глаза:
- Это кто нас так окрестил?!
- Отец Еннете.
- За что?!
- Ну, - протянул Альтвиг, - наверное, потому, что считает еретиков отбросами.
- Хэ-э-э, - умирающим голосом выдал Мреть, уткнулся лбом в свои колени и застонал. - Господи! Где же мы так нагрешили?!
Инквизитор похлопал его по плечу.
- Успокойся. Я могу обнародовать настоящее название вашей группировки, и никто больше не станет называть вас Отверженными. Хочешь? Мне не трудно. Главное, сочинить достоверную историю о том, как я столкнулся... хм... снова столкнулся с госпожой Виттеленой, и скормить ее отцу Еннете.
- Нет, меня уже не утешить... - всхлипнул Рикартиат. И подскочил: - Погоди! "Снова"?
Он смерил Альтвига испуганным взглядом, словно проверяя, все ли части тела на месте, и шепотом уточнил:
- Так это ты отрубил ей кисть?
Инквизитор почувствовал себя неловко.
- Я защищался.
Мреть схватился за уши:
- Она тебя убьет. Размажет по потолку, а глаза законсервирует и украсит ими лабораторию. Волосы скормит псам, дождется, пока они сдохнут на перекрестке пяти дорог, проведет там очистительный ритуал, сделает из трупов зомби и отправит их скитаться по миру...
- Она настолько грозна?
- Точно, - согласился менестрель. - У нее особенный дар. Можно даже сказать, искусство. Телен управляет материей. Это редкий фрагмент некромантии. Люди с предрасположенностью к магии Смерти сами по себе - исключение из всех правил, но Телен... Телен - это оживший кошмар.
Альтвиг вспомнил битву на кладбище и презрительно фыркнул:
- Ясно. Не беспокойся, там было темно. Я сомневаюсь, что у госпожи Неш-Тавье была возможность хорошо меня разглядеть.
Рикартиат обидно рассмеялся:
- Напротив. Она тебя разглядела, поняла, кто ты, и поэтому не стала убивать. Телен проницательна, словно сам Дьявол.
Инквизитор вздохнул. Пускай себе смеется. Это лучше, чем если бы Мреть кашлял, прятался от жара под одеялом и бродил по дому, рискуя пролететь пару лестничных пролетов.
- А как насчет тебя? Когда ты понял, что владеешь... даром?
- Почти сразу же, - посерьезнел менестрель. - На границе сущего. Ты погиб. Я не смог бы похоронить тебя без магии. Стихия земли, она... э-э... тяжеловато мне дается. Есть люди, способные ладить со всеми шестью стихиями, а я нормально использую только воду. Ну и нейтральные заклинания. Раньше они лезли из меня, как зерно из дырявого мешка. В первой песне о твоей смерти есть строка, что, мол "и на нем распустились розами капли пролитых мною слез". Это не аллегория. Стоило мне заныть, как начали расти чертовы цветочки.
- А сейчас такое бывает?
- Ага, - грустно подтвердил Мреть. - Ужасная штука. Я что снаружи, что внутри - размазня какая-то. Ни здоровье не уживается, ни магия. Однажды мы с Илаурэн крупно влипли, и я решил, что земля в силах образумить наших врагов. А потом истекал кровью из уха... почти месяц.
Альтвиг содрогнулся.
- Как ты выжил?
- Не знаю. Пил целебные отвары, спал. Илаурэн приходила каждый день, распекала меня за дурость и самоуверенность. Она всегда так делает.
На следующее утро инквизитор явился в храм, переговорил с Жильтом и остался за главного. Храмовник натянул на себя кучу одежды, замотал лицо шерстяным платком и вступил в бой с силами природы. Сонная лошадь, ведомая им под уздцы, всхрапывала и дергала хвостом. Ей не улыбалось брести по снегу, морозу и заледеневшему тракту.
Сказав, будто дом Альвадора никто не посещает, Жильт погорячился. Альтвигу пришлось утешать двух старушек, одного ребенка и купца, вопиющего, что "чертов настоятель недоплатил за зерно". Сочтя дело достаточно серьезным, парень сходил в цитадель и выяснил детали. Оказалось, купец помимо шести нормальных мешков привез пять полусгнивших, да еще и посчитал себя правым. Мол, год неурожайный, селяне обленились, а Боги слишком редко ниспосылали дождь. Альтвиг неискренне посочувствовал, принял приглашение отобедать и долго выслушивал рассказ о махнувшем в Бартар Жильте. Якобы храмовник - разгильдяй, пьяница и скотина. Инквизитор сдержанно улыбался, вспоминая скромный компот.
После обеда парень вернулся к алтарю, прочитал молитву и отправился поливать цветы. Они явно не страдали от недостатка заботы. Дикая роза, пересаженная в большое корыто из сосновых бревен, собиралась цвести. Багровые бутоны пламенели на фоне листьев, словно капли застарелой крови. Будь Альтвиг хозяином храма - ни за что не подобрал бы такое растение. Вокруг него не было темной ауры, но внешний вид заставлял задумываться о мрачных вещах. В голову лезла встреча с гулем - тощим, покрытым красноватыми лохмотьями кожи... а еще - живым. Прекратив убеждать себя в подлости еретиков, инквизитор задумался - а так ли плоха нечисть? Некоторые виды - например, лешаки и карнийцы - нейтральны к людям. Могут даже помочь, пребывая в хорошем настроении.
Жильт оставил все свои книги, и вторую половину дня Альтвиг посвятил изучению вампирьих сказаний. Увесистый фолиант повествовал о вещах как жутковатых, так и вполне обыденных. Парня удивило, что клыки наровертов, как и зубы всех нормальных людей, вырастают дважды - сперва молочные, а затем - коренные. Еще одной новостью стало то, что Хэнта Нароверт и Хэнта Геарра - знаменитые города кровососов - между собой не связаны. Первая часть Туманной Гряды принадлежит существам вроде Лефрансы. Для них человеческая кровь - не обязательное условие. А вот жители второй части зависимы от красной жидкости, словно звери, и поэтому редко покидают горы. В книге говорилось, что большую часть их рода перебили во время Войны Лепестков. Никогда прежде инквизитор о ней не слышал, а потому решил наведаться в библиотеку форта. Или, на худой конец, справиться у остроухих.
Дождавшись заката, Альтвиг покинул храм и зашагал домой. В кармане приятно позвякивали ключи. Погода исправилась, теплый ветер подточил сосульки и украсил лужами мостовую. Так, словно Альвадор, проведавший о путешествии Жильта, решил порадовать своего слугу и подарил кусочек весны в самом начале холодного Сезона.
Ночью парень об этих мыслях пожалел. Сидя в коконе из одеял и глядя в окно, за которым бушевала метель, он надеялся, что храмовник нашел себе надежный приют. Придорожную корчму, дом добрых селян или хотя бы избу в лесу. Провалившись в сон, инквизитор был вынужден с ужасом наблюдать, как грузный мужчина мечется туда-сюда по дороге, а ветер беспощадно треплет его одежду и остатки волос. Где-то за стеной валящего с небес снега ржала лошадь и скрипели полозья, раздавался смех, выли волки, вспыхивали и гасли комки багрового огня...
Альтвиг перевернулся на бок, накрыл голову подушкой. Он по-прежнему спал, приоткрыв рот и стиснув пальцы на воротнике рубахи. Но картина, подсунутая Инэ-Дэрой, изменилась: вокруг расстилалось кладбище. Спокойное, тихое и красивое. Эльфийское. Мраморные скульптуры-стрелы венчали ряды могил, и высеченные имена были одно другого причудливее. Самое длинное из них - Карсаниэль Летт Тиль Картэнаэдсса - привлекло внимание инквизитора прежде, чем он увидел разбросанные по надгробному холмику цветы. Нарциссы. Костяные нарциссы, созданные неизвестным резчиком так изящно и совершенно, что у парня перехватило дух. Подобрав ближайший цветок, он почувствовал себя так, будто держит в руках вечность. Страшную, холодную, преисполненную боли вечность. И на мгновение ему померещились чьи-то крылья, прибитые к стене святилища, где в тени колонны стоит сверкающее существо с темными провалами глазниц, ставших домом для роя зеленых светлячков.
Альтвиг проснулся, широко распахнул глаза. В комнате посветлело, метель стихла, и первые лучи восходящего солнца тревожили Пятую и Двадцать Седьмую. Инквизитор улыбнулся, зевнул, а потом...
Снова видел яркий, удивительно реальный сон. Ущелье, затянутое туманом, две цветущие черешни и белокаменный Мост. Зеленый холм, где в траве пламенеют красные бутоны тюльпанов, и две человеческие фигурки у перил.
И первая, и вторая - белые. Женщина и мужчина. У нее - короткие волосы, хищные желтые глаза и бедное платье. У него - лишь одна рука, роскошные косы, венец и серые, похожие на капли дождя радужки, окружившие крохотные зрачки.
Инквизитор не был уверен, что сможет подойти. Но из-под ног, петляя, вырвалась тропинка. Проложила себе путь к деревьям, вспыхнула, как бы намекая: ступай! Беловолосые существа обернулись, женщина помахала парню рукой.
- Привет! Как тебя зовут?
- Альтвиг, - пробормотал он. - А вас?
- Эллет. Но в вашем мире я известна под другим именем.
- Аларна, - продолжил ее спутник. - А я - Альвадор, хотя Создатель до сих пор называет меня Эйлинташенэлем.
- Не лги, - рассмеялась названная дочь Смерти. - Он никогда не произносит полное имя. Ограничивается коротким "Эйлин", да и вообще не любит разговаривать. В последние годы он...