***
Поначалу я не был до конца уверен, что Америка и в правду сможет заниматься обязанностями колонии, все ждал, когда ему надоест бумажная работа и собрания. Но этого так и не произошло, и я смог вздохнуть со спокойной душой. У этой ситуации был большой плюс – теперь я мог гораздо чаще навещать Альфреда и не важно, что я делал свою обычную работу, зато он был рядом, а смотреть, как он внимательно разбирается в докладах колоний, было так приятно. Я постоянно отвлекался от своих бумаг, чтобы украдкой посмотреть на его непривычно сосредоточенное и серьезное лицо. Альфред то и дело морщил лоб и вертел в руках перо или грыз его, когда ему попадался особенно сложный текст. В такие моменты я тихо усмехался и подходил к нему, чтобы помочь разобраться. И так каждый раз, снова и снова. Господи, благодаря этим моментам я всей душой полюбил бумажную работу.
Так странно, раньше я дольше, чем на пару дней не мог задержать дома у Америки, а теперь спокойно мог позволить себе задержаться на неделю и моя работа от этого не страдала. Давно нужно было так сделать. Даже страшно подумать, сколько времени я упустил. Но главное это сейчас.
- Артур, мы тут с колониями разработали новую торговую систему, но необходимо разрешение от короля, - Америка положил мне на стол увесистую папку и я чуть удивленно на нее посмотрел. Должно быть, они проделали немало работы, чтобы составить этот документ. Тем не удобнее будет отказывать. Я чуть прямее сел за своим рабочим столом похлопал по новенькому документу Америки.
- Альфи, я же говорил, что этот вопрос не обсуждается, зачем ты тратишь свои силы впустую? – с легким сожалением спросил я усталого юношу.
- Это не пустая трата сил. Ты только посмотри его. Там все прописано, у нас достаточно ресурсов, чтобы торговать не только с разрешенными нам колониями и твоей страной, но и с….
- Тише, хорошо, я посмотрю, но ты знаешь мой ответ. Займись местными вопросами, все остальное за колонии решаю я и король, для вашего же блага, - посоветовал я Альфреду и потянулся. За окном уже стемнело. Так быстро. Я даже не заметил, как пролетел этот день.
- Но мы могли бы …
- Не надо, - перебил я Альфреда. Он даже не представляет, какой он сейчас очаровательный и такой вымотанный. Удивительно, что от бумажной работы он устает сильнее, чем от работы на полях. А еще удивительнее, что он умудряться совмещать эти занятия. А я ведь ему постоянно повторяю, что ему незачем общаться со своим народом и тем более работать вместе с ним.
- И тебе нужно отдохнуть, у тебя уже синяки под глазами. А я не хочу, чтобы ты подорвал свое здоровье, - я поднялся с места и подошел к Альфреду, забрал из его рук оставшиеся документы и положил их на свой стол, - Я сам все сделаю завтра, а ты отдохнешь, - мягко сказал я ему и не удержался, прикоснулся к его мягкой щеке.
- Я горжусь тобой, - честно признался я Америке, - но тебе незачем так во все вникать, ты можешь расслабиться. Отдохни завтра, хорошо?
Америка недовольно на меня посмотрел, но все же кивнул. Я, улыбнувшись, потянулся к нему и осторожно поцеловал. Еще один плюс наших новых взаимоотношений, теперь я могу позволить себе подобную слабость, зная, что Америка меня не оттолкнет. Вот только лучше бы он перестал расти. Еще немного и мне придется вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до него.
- Что-то не так? – насторожено спросил я, обрывая поцелуй, на который Альфред почти не отвечал.
- Нет, - соврал мне Америка, и я строго на него посмотрел в ожидании правдивого ответа.
- Я бы хотел сам решать свои проблемы, мы с колониями куда лучше понимаем, что у нас происходит, а ты сюда лишь изредка приезжаешь и не видишь…
- Да ты переработал, Ал, - понимающе усмехнулся я, - Тебе нужно выпить крепкого чаю и, пожалуй, сладкое тебе тоже не повредит. И я уже сказал тебе, что я всем займусь, не переживай. Давай завтра не будем зарываться в бумагах. Хочу, как раньше просто выбраться с тобой на прогулку или на пикник, как мы делали каждый раз, когда я навещал тебя в детстве. Давай же, я не смогу и дальше видеть тебя таким серьезным, уже соскучился по твоей веселой беззаботной улыбке.
***
Я не могу понять, что со мной происходит. Почему я так отчетливо ощущаю собственную слабость и беспомощность? Уже не могу, как в детстве радоваться каждому приезду Артура. Почему я раньше не замечал, насколько сильно у меня связаны руки и что у моей свободы есть реальные границы?
Артур все это прекрасно знает, но ничего не собирается менять. Всегда так мягко меняет тему, каждый раз, когда я пытаюсь об этом заговорить. По-моему, он приезжает просто, чтобы увидеть меня. Тем тяжелее мне на душе от того, что я не могу, как раньше радоваться каждому его появлению. Хотя меня к нему тянет и хочется, чтобы все было как прежде.
Мысли о независимости теперь уже не покидают мое сознание. Но в этот раз я все подготовлю правильно. Скоро состоится наше собрание колоний, и я точно узнаю, скольким из них хватит храбрости следовать за мной. И буду надеяться, что Артур поймет мои чувства и отпустит меня. Я уверен, так будет лучше для нас обоих. Я стану настоящей страной и смогу сравняться с Англией.
Из-за этих мыслей я уже несколько ночей не могу уснуть. Вот и сейчас лежу на не разобранной кровати полностью одетый, заранее зная, что нормально выспаться не получиться.
Темные тени от ветвей деревьев за моим окном, черными полосами дрожали на потолке. Я поерзал в постели.
Как же неприятно и непривычно чувствовать себя таким загруженным. Ненавижу, когда возникает так много проблем. Я бы согласился действовать. Любое, даже самое глупое действие, что угодно лишь бы жизнь снова стало простой, легкой и светлой. Я хочу чувствовать себя свободным, не оглядываться на чужое мнение и не ощущать напряжения в общении с Артуром.
Хотя, сейчас он ведет себя со мной непривычно ласково и нежно. И я не хочу об этом думать, искать мотивы и причины всего этого. Просто следовать за его прикосновениями и поцелуями. И эти чувства только путают меня сильнее. Как я могу одновременно так страстно желать независимости от Артура и, в тоже время, быть к нему как можно ближе?
Я тихо вздохнул и закрыл рукой глаза.
***
Переговоры с Францией всегда были мне в тягость. Терпеть не могу этого модника и его дом, насквозь пропахший одеколоном. Никогда не знаю, чего именно ждать от Франциска, но в основном считаю его врагом. Так проще и я всегда наготове, не теряю бдительности.
Я лениво постукивал пальцами по гладкой белоснежной поверхности стола и с надеждой смотрел на распахнутые изящные двери, ведущие в сад. Хоть бы подул ветер и немного разогнал этот сладковатый запах, а то у меня уже голова болеть начала. Два часа переговоров, а толку почти никакого. Вот поэтому я предпочитаю встречаться с Францем на своей территории, здесь он постоянно отвлекается от темы и то и дело пытается споить меня своим вином.
- Как поживает твой сладенький малыш? – с горящими глазами спросил меня Франциск, и меня передернуло от его тона.
- Не смей называть Америку так и хватит уже, я тебе его не отдам, мог бы уже запомнить, - я нервно повел плечом и удобнее устроился за столом переговоров. Каждый раз, когда Франц упоминал Альфреда, все сводилось к воспоминаниям о том дне, когда мы его нашли, и проклятый француз постоянно пытался оспорить мое право на Америку. Утверждал, что он бы лучше справился с такой необыкновенной колонией.
- Вот как, - наигранно обиженно проговорил Франц, расправляя складки своего безумного наряда. А ведь раньше я пытался подражать его моде. Какой абсурд. Сейчас бы я в жизни не нацепил на себя такое количество кружев, которое было на длинноволосом французе.
- Может я вовсе и не об этом хотел поговорить, а мне просто интересно, как там Альфред поживает. Я его так давно не видел…
- Тебе Канады мало? – сухо спросил я. Пусть даже не думает, что я позволю ему добраться до Альфреда.
- Оу, ну, это не честно. Малыш Метти никогда не принадлежал только мне. Но он сейчас просто очаровательный. Видел бы ты, как он вырос! Правда, до сих пор скромный тихоня. Они ведь с Альфредом внешне очень похожи значит, наш Америка тоже должно быть возмужал…
- Это не твое дело, - перервал я Франца и наконец-то почувствовал спасительный легкий ветерок с улицы, дышать стало немного легче.
- Не понимаю, почему он выбрал тебя. Это не правильно, он уже почти пришел ко мне тогда, и только из-за твоей несчастной мордашки передумал. Это был грязный прием, Артур.
- Я не собираюсь это обсуждать, - спокойно сказал я, поднимаясь из-за стола, - и без моего разрешения даже не думай приближаться к нему, - предупредил я Франциска.
***
Я облокотился на перила широкой лестницы, ведущей в здание совещаний. Усталым взглядом уставился на мраморные широкие ступени, уходящие к грязной земле. Недалеко от меня прошел патрулирующий отряд английских солдат, они не громко и весело о чем-то переговаривались то и дело поправляя мушкеты, висевшие у них за спинами.
Арти говорит, что его солдаты здесь для моей же безопасности, но после того, как они недавно расстреляли толпу работников, я в этом сильно сомневаюсь. Я даже не поленился сходить на судебный процесс, чтобы разобраться, в чем же было дело. Да, мои сограждане сами были не без греха, и нетерпение к власти короля кипело в их сердцах, вот они и начали подначивать солдат. Но это не повод безнаказанно устраивать расстрел.
Артур даже не дал мне разобраться с этими солдатами, лично приехал и объявил, что суд над его «поддонами» будет проходить на его территории. Даже можно не сомневаться, что там их оправдают. Но этого мне было достаточно, чтобы понять, как выглядит моя свобода. У меня есть власть, но все решения может отменить король, у меня есть суды, но в любой момент решения в отношении англичан могут быть пересмотрены, у меня есть право торговать с другими колониями, но и здесь сплошные ограничения. Как выходит так, что я могу все и в то же время чувствую себя так, словно у меня вечно связаны руки?
Правда, наконец-то началось какое-то движение. Я с усмешкой вспомнил наше сегодняшнее собрание. По крайней мере, мне теперь есть с чем пойти к Артуру. Надеюсь, он оценит мои старания.
- Чертова дюжина, счастливое число, - послышался за моей спиной чуть хриплый голос Делавэра. Я отвлекся от своих мыслей и обернулся. На вид ему было лет тридцать, как и многим другим колониям, я не задумывался о том, как молодо я выгляжу, пока не встретил все колонии в одном зале заседаний. Раньше колонии собирались не полным составом и больше толпились, а сейчас все прошло совсем иначе. Спокойнее, но напряжение так и чувствовалось в воздухе.
- Разве? Я думаю тринадцать - наоборот, несчастливое число, - усмехнулся я.
- Ну, как сказать. Тринадцать колоний, которые не только согласны, чтобы ты нас представлял, но и готовы последовать за тобой, куда бы ты нас не повел. Мы все готовы встать под твой флаг, если дойдет до войны, - он оценивающе на меня смотрел. Должно быть, ждал, что я отведу взгляд или запротестую. Многие колонии во мне сомневались. Звали меня «любимым сыночком Англии» и в открытую утверждали, что я не осмелюсь противиться его воле.
- Твое заявление на том собрании, надеюсь, ты не шутил, - в голосе Делавэра послышалось предвкушение. – Никогда еще на наших собраниях не было такой звенящей тишины, как после твоего предложения об объявлении независимости от Британии.
- Вы шумные, а толку от вас никакого. Не люблю болтать по пустякам. Вы только и делаете, что бегаете за английскими послами и посылаете жалобы королю. Им наплевать на то, как мы тут живем.
- Всего несколько лет, как влился в наш «дружный» коллектив, а говоришь так, словно всегда был одним из нас. Где Англия тебя все это прятал? – Делавэр достал из внутреннего кармана своего дорогого камзола сигареты и спички и неспешно закурил, я недовольно поморщился от едкого дыма.
От упоминания Артура мне стало немного не по себе. У колоний, к моему удивлению, была своя теория о том, почему Артур раньше не возражал против того, что я не участвовал в политических делах. Многие из них были уверенны, что я способен с ним справиться, и он намерено держал меня в дали от остальных. Удивительно, как быстро среди остальных меня вознесли до какого-то героя-освободителя. Поначалу меня пугала та ответственность, которую они на меня возлагают, но сейчас я чувствую, что так оно и есть. Артур не справляется, сколько бы я не говорил ему о проблемах в колониях, он только отмахивался и обещал, что скоро все наладится. Я видел, что он вечно занят своими делами, его родная страна сама была по горло в проблемах, и ему было не до нас. Независимость. Тогда, я выкрикнул это слово бездумно, но сейчас это не пустой крик. Я смогу ее добиться, тогда все смогут вздохнуть спокойно. И, когда я стану страной, то обязательно помогу Артуру.
- Знаешь, как называла тебя малышка Виргиния? – с довольной улыбкой спросил меня Делавэр. Я только вопросительно на него посмотрел, ожидая ответа.
- Соединенные Штаты Америки, - он тихо рассмеялся, - Хорошо звучит и по имени сразу видно, что ты не один, меня устраивает. А тебе как, а, США?
Я удивленно на него смотрел, прислушиваясь к этим простым трем буквам и весело улыбнулся.
========== Глава 5 Оловянный солдатик ==========
Я осторожно провел пальцами по мягкой ткани, мысленно пересчитывая красно-белые полосы. Тринадцать. Так же как и в круге звезд на синем фоне в левом углу. Это мой флаг, и теперь уже отступать нельзя.
- Что-то не так? – послышался за моей спиной звонкий голос Мэриленда. Я обернулся к веселому мужчине с растрепанными светло-русыми волосами, который держал в руках какой-то сверток и тихо усмехнулся.
- Все отлично.
- Только не говори, что расстроился из-за отказа поганых англичан. Их король, это чертово величество, ни за что бы не позволил нам просто уйти.
- Я знаю, - с легкой грустью в голосе проговорил я, и тут же широко улыбнулся, стараясь не показывать своего разочарования. Теперь мне придется сражаться с Артуром, и от этого я чувствую себя как-то странно. Я вижу врага в его короле, но сам Артур мне как брат, я ведь даже не злюсь на него…
- Я тебе кое-что принес, - Мэриленд весело прицокнул языком протянул мне сверток. – Примерь, если мала, принесу другой размер. В скором времени ты с этой формой срастешься, она не должна сковывать твои движения в бою, верно, капитан Америка?
- Хорошо. Как дела у остальных? – спросил я, положив сложенную синюю форму на свою кровать - я пока не спешил переодеваться.
- Отлично, колонии собирают армии и ополчения. Все в тебя верят после той речи… Нам не хватало именно этого решения. Все давно об этом думали, правда, даже заговорить о независимости боялись, но с тобой это уже не просто мечты. Покажи нам новый мир, в котором все мы свободны, - Мэриленд усмехнулся, похлопал меня по плечу, направился к выходу из моей комнаты и закрыл за собой дверь.
Я стянул с шеи платок, медленно стал снимать с себя камзол, одну за другой расстегивая гладкие золотистые пуговицы; справился с узким жилетом и принялся снимать мягкую белоснежную рубашку. Моя одежда с тихим шорохом падала на пол, и бесформенной кучей оставалась лежать у моих ног. Я неохотно снял с себя брюки и наконец-то взялся за военную форму.
Одеть ее оказалось так просто - она и в правду оказалась очень удобной. Идеально сидела на моем теле. Я поправил синий с красным мундир и медленно подошел к зеркалу.
Непривычно.
Моя форма похожа на форму Артура, но с цветами наоборот. Словно причудливое искаженное отражение. Нет. Я не должен так думать. Больше не должен сравнивать себя с ним и ровняться на него. Я встал по стойке смирно и улыбнулся своему отражению.
***
Все-все-все, успокойся, Ал, - с улыбкой попросил меня Артур и положил руку мне на голову чтобы заставить меня смирно стоять на месте, а я только счастливо улыбался и не сводил восхищенного взгляда с большой деревянной коробки, которую он держал в руке.
Мое сердце взволновано билось в предвкушении чего-то необычного и мне так и хотелось подпрыгивать на месте от переполнявшей меня энергии. Артур всегда привозил мне подарки после долгого отсутствия и всегда это было что-то необычно и жутко интересное.