Но то, что он увидел, не показалось целиком относящимся к культуре лож. Там было что-то еще, что-то непостижимое…
— У меня было ощущение, что облик моего брата приняло другое существо, — пояснил Вулкан. — Но даже со всеми обычными атрибутами этот облик был темнее того, что я знал.
— Вы решили, что он изменился? — спросил Т’келл.
— Больше, чем просто изменился. Я рассказал, что произошло на Хараатане: о помешательстве Кёрза, его суицидальных, нигилистических склонностях. Несмотря на странное поведение Гора, я ожидал, что он будет потрясен.
Вулкан прервался, стиснув зубы от воспоминаний.
— Но он засмеялся, — сказал нахмурившийся примарх, словно не веря собственным словам. — Я был зол и озадачен.
— Я не вижу в этом ничего смешного, брат, — сказал Вулкан, раздумывая, что же случилось с тем благородным воином, которым он когда-то восхищался. — Мы потерпели неудачу.
Веселье Гора сменилось серьезностью.
— Наоборот. Мы добились успеха.
— Я тебя не понимаю.
— Кёрза нельзя приручить. Он — необходимое зло, чудовище, которое поможет нам выиграть эту долгую войну и не замарать руки.
— Они так же замараны, как и его. Может быть не убийством, но преступной беспечностью, несмотря на полную осведомленность об одержимости Кёрза убийствами.
Гор наклонился вперед, его лицо заполнил зернистый гололит.
— Каждый генерал нуждается в оружии террора, инструменте, представляющем угрозу для самых стойких врагов. Ты отлично наточил наше, Вулкан. Из твоего рассказа выходит, что Кёрз превратил страх в клинок, которым я могу воспользоваться.
— Он не то оружие, которое мы должны использовать. Он невменяем, Гор. Ему нужна помощь.
— Он получил ее. От тебя. И я благодарен за нее, — Гор снова отклонился назад. — Есть еще что-нибудь?
— Я увидел что-то в Луперкале, — сказал Вулкан Т’келлу. — Что-то удержавшее меня от ответа. Из-за этого я не сказал о приготовленном для него подарке. Из-за этого я понял, что мои просьбы всегда будут оставаться неуслышанными. Есть оружие, которое не в тех руках слишком опасно.
Вопреки всему услышанному Т’келл по-прежнему умолял повелителя.
— Это не вы возглавили мятеж против Императора. Не вашу армию мы отправляемся покарать на Исстване. Вы не Гор.
Взгляд Вулкана блуждал по хранилищу.
— Почему для тебя так важно сохранить их?
— Потому, что это ваш труд и ваше наследие. Уничтожьте их, и галактика никогда больше не увидит ничего подобного.
— А будет ли это так ужасно, сын мой? В роли оружейника я создал арсенал, который может принести невообразимые страдания и смерть. Я не хочу подобного наследия.
— Тогда зачем их вообще было создавать?
Вулкан наклонился и положил руку на плечо Т’келла. Жест хоть и вызвал у магистра кузни ощущение незначительности, но в то же время был отеческим и подбадривающим.
— Потому что это было моим предназначением, ради которого меня и сотворил отец, и тогда я не считал, что кто-то из нас испорчен. Но из-за Кёрза и Гора я, к сожалению, изменил свое мнение. Среди нас оказался маньяк, трагическая ошибка воспитания над природой, которую я могу понять и принять. Луперкаль же рационален. Мало того, он намного лучше нас. Я открыто признаю: меня ужасает мысль, что он сознательно пошел на мятеж. Он — враг, с которым я не пожелал бы сражаться во всех смыслах, не только из-за нашего родства. И если мои труды, лежащие за дверьми этого хранилища, будут захвачены Гором… я не могу быть ответственным за это, Т’келл.
Вулкан поднялся, давая понять, что вопрос закрыт, и взял Несущий рассвет.
— Пойдем. Я покажу тебе, что необходимо сделать.
Вдвоем они пересекли задымленную кузницу и подошли к двери хранилища. Доспехи Саламандр отражали колышущийся свет печей.
Дверь была такой же огромной, как и склеп, и Вулкан воспользовался символом на своем доспехе, чтобы открыть ее. Маленький выступ скользнул в углубление на украшенной поверхности двери. Оно было незаметным, и Т’келл догадался, что не нашел бы его без помощи примарха.
Один поворот, и пещерное пространство наполнилось глухим звуком работы шестеренок, шкивов и цепных устройств — это ожил старый механизм. Через несколько секунд дверь начала медленно, но неумолимо открываться. Она разошлась посередине, обе створки открывались наружу.
Когда щель стала достаточно широкой, Вулкан шагнул внутрь и повел Т’келла в хранилище.
Пройдя через узкое отверстие, Т’келл изумился толщине дверей и поразительному мастерству их конструкции. Несмотря на очевидное предназначение, двери были так же прекрасны, как и любое творение Вулкана. Феррус Манус на его месте сделал бы двери холодными и уродливыми. Непроницаемыми, надежными, но абсолютно безвкусными.
Если Повелитель Железа был кузнецом, то Вулкан мастером. По крайней мере, Т’келл в это верил.
— Ты первый и единственный из моих сыновей, кто видит это хранилище, — сказал Вулкан. — Его стены хранят каждый артефакт, когда-либо созданный мной.
Пробормотав команду, Вулкан зажег жаровни в помещении. Мерцающий свет факелов окрасил содержимое хранилища в темно-коричневый и багровый оттенки, наполнив каждую нишу тенью. Осветилась только небольшая часть тех чудес, что создал примарх.
Т’келл узнал некоторые, вспомнив их имена.
Обсидиановая колесница.
Вермилионовая сфера.
Свет уничтожения.
Некоторые были созданы в виде обычных клинков; другие были более крупными и сложными механизмами. И у всех были имена.
Как часто говорил Вулкан: имена обладают властью. Назвать предмет означало придать ему индивидуальность, значение. Враг не боится человека с мечом, но тот, кто владеет Клыком Игнарака, заставит его призадуматься. Подобные моменты были важны для Владыки Змиев и входили в его учение.
— Такие чудеса… — прошептал Т’келл, едва способный осмыслить поразительные труды примарха.
Вулкан поставил Несущий рассвет среди других сокровищ и потянулся было за копьем, но остановился, так и не обхватив древко. Излюбленным оружием примарха были меч и копье, Громогласный был уничтожен раньше, в ходе Великого крестового похода.
— Надеюсь, ваша нерешительность вызвана тем, что вы поменяли решение, примарх, — осмелился сказать пришедший в себя Т’келл.
— Нет. Артефакты необходимо уничтожить. Я отправляюсь на Исстван, поэтому не могу сделать это лично, следовательно, это сделаешь ты, Т’келл.
— Тогда, в чем дело, примарх?
Вернув копье на свое место, Вулкан взял Несущий рассвет.
— Я решил, что выбрал не то оружие, но вот это кажется верным, — сказал он. — Подходящим. Возможно, оно станет орудием просвещения моего брата.
Т’келл в отчаянии взглянул на артефакты, готовый на все, чтобы сохранить наследие своего повелителя.
— Примарх, молю вас, — обратился он, опустившись на одно колено. — Пожалуйста, не просите меня сделать это. По крайней мере, сохраните хоть что-то.
Вулкан посмотрел сначала на магистра кузни, а затем на содержимое хранилища.
— Здесь находится оружие, которое может уничтожать миры, мой сын…
— Или же спасать их от уничтожения, — ответил Т’келл, глядя снизу вверх на повелителя, — в правильных руках.
— Моих? — спросил Вулкан, встретившись с умоляющим взглядом легионера.
— Да! Или же лорда Дорна, Жиллимана. Даже Русса!
Вулкан на миг задержал взгляд на Т’келле, затем отвернулся.
— Поднимись, магистр кузни. Мои сыновья не будут молить меня на коленях.
Т’келл услышал в голосе Вулкана рык и на мгновение подумал, что перешел за рамки дозволенного.
— Я вынужден, примарх.
— Ну хорошо.
— Милорд?
Вулкан повернулся к нему.
— Я сказал «ну хорошо». Кое-что должно остаться. Если уничтожу все, значит, я расстался с надеждой и не считаю, что в моих братьях осталась верность и честь. Я не пойду на это.
Т’келл заметно расслабился от слов примарха.
— Ты не отправишься в систему Исстван, Т’келл. Теперь твое место здесь: на Ноктюрне и Прометее.
— Но, примарх…
— Не противься мне во второй раз, — предупредил Вулкан. — Я не настолько терпим.
Саламандр склонил голову, демонстрируя раскаяние.
— Ты станешь отцом кузни и хранителем артефактов.
— Отцом кузни? — спросил Т’Келл, нахмурившись. — Разве я не ваш магистр кузни, повелитель?
— Конечно. Легионер может выполнять несколько обязанностей, Т’Келл. А теперь я возлагаю на тебя и эту, как прежде доверил хранилище.
— Какую обязанность, примарх? Назовите, и она будет выполнена.
— Быть стражем. Поклянись, что будешь защищать эти артефакты, а если со мной что-то случится, сделать все, чтобы спрятать подальше от тех, кто будет искать их ради злых целей.
Т’Келл живо отдал честь.
— Клянусь, лорд Вулкан.
— Хорошо. Оставь на свой выбор семь, но только семь. По одному на каждое наше царство на Ноктюрне.
— Здесь их тысячи, примарх. Как я смогу…
— Верно, так и есть, — перебил его Вулкан, прикрепив молот к поясу и потянувшись за перчаткой. Плащ из чешуи дракона Кесаря уже был повязан вокруг широких плеч. — Семь, отец кузни, это приказ твоего примарха.
Он направился к выходу, полностью сосредоточившись на расплате с Гором.
— Я отправляюсь на соединение с флотом Ферруса, — сказал он Т’Келлу. — Выполни поручение до моего возвращения.
Вулкан вышел, отправившись в космопорт и оставив Т’келла одного.
Отец кузни рассматривал содержимое хранилища, пытаясь осмыслить стоящую перед ним невыполнимую задачу.
— Семь…
Роб Сандерс
ТЕРЗАНИЕ
Да будет засвидетельствовано, что в элапсид/нуллюс-бета ударный командор Альфа-Легиона Первой горты, Третьего зубца Дартарион Варикс снова позволил своим сердцам биться в ритме войны. Оперативник 55/Фи-силон следит за последовательностью инициирования операции, одновременно поддерживая полное ноосферическое и тактильное сопряжение.
Гамма, дельта, ипсилон… пуск.
Новая цель: сверхтяжелый транспортный ковчег Механикумов «Омниссия», зафрахтованный на Гелиодиновских верфях для миров-кузней на судоходных линиях Декстура. На момент начала операции «Омниссия» находится под командованием ковчег-шкипера Мануса Круциама, за безопасность ответственен магос доминус Оронти Праеда, а за транспортировку груза храма и соблюдение ритуала — коллегиум-мандати Йерулиан Хакс. Инспекцию божественного груза, недавно созданного в храме-кузне Галлилеон, Мидийская Бронта, провели в Гелиодине и зарегистрировали его, как боевую группу титанов «Астрамакс» Легио Перенния.
Уничтоженные во имя Бога-Машины миры: отсутствуют.
Подтвержденные победы боевой группы: отсутствуют.
Высокопоставленный принцепс майорис титана «Абиссус Эдакс» типа «Разжигатель войны» Алвар Паллидон. Указанный в Мидийской Бронте пункт назначения дани — система Соляр. Перечень груза: осадные машины Ордо Редуктор, двести боевых танков и бронетранспортеров разных типов, готовые для распределения, а также пятьсот боевых доспехов Легионес Астартес Тип IV, предназначенные для VII Легиона. Недавно назначенный генерал-фабрикатор Кейн лично примет груз на Терре. Время нахождения в пути оценивается в два солярных месяца.
Переход прерван через двадцать два дня после получения новых приказов и подпрограмм от анциллариса-фабрикатора Гая Траска. «Омниссия» и легкий эскортный крейсер Механикум «Дентиликон» получили приказ выйти из варпа в системе Гностика и перейти в подчинение гарнизонному миру Каллистра Мунди.
Я патрулирую в сводчатом грузовом отсеке одного из многочисленных подтрюмов транспортного ковчега. Я давно забыл свое настоящее имя, а мое обозначение 55/Фи-силон. Я спаратои, «посеянный» и оперативный агент Альфа-Легиона. Я привык к своей маскировке: маске для глаз, рваному плащу, аккумулятору и лазерному ружью. Я представляю собой технотрэлла Механикума, одного из тысяч на огромном корабле, приписанного к корабельной охране и сводящему с ума патрулированию трюмов корабля. Мои улучшения настоящие. Моя маскировка. Мое самопожертвование. Но разум все еще мой собственный. Альфа-Легион нуждается в агентах, которые думают самостоятельно. Я был трэллом XX Легиона задолго до того, как пошел под скальпели авгурнавтов и хирурго-киберпровидцев, прибегших к адаптивной хирургии, которая завершила мою маскировку. Я преклоняюсь перед великолепием и качеством боевого доспеха Легионес Астартес. Многочисленные ряды неокрашенных костюмов. Их системы ожидают наименования и знаков отличия Легиона. Доспехи новехонькие. Они все еще щеголяют брезентовыми чехлами контроля качества и выборочного тестирования на Мидийской Бронте. Заводские бирки хлопают в странных воздушных потоках, которые возникают на кораблях такого размера. Армия пустых костюмов и в самом деле чудо. Благословенное выражение божественной воли Омниссии. Однако для постороннего наблюдателя такое почитание со стороны жалкого трэлла может показаться странным или неуместным. Поэтому я фазирую ауспик, и единственные пикт-линзы осматривают палубу, после чего перенаправляю сервиторов с плановой инвентаризации подуровня.
— Докладывай, — приказывает Дартарион Варикс.
Как и пятьдесят Альфа-легионеров его ветеранской демигорты он невидим. Они живое оружие, скрытое и смертоносное. Воины Двадцатого наполнены смертью, подобно втянутому ядовитому зубу змеи, они готовы выйти из укрытия и ожидают только момента для удара.
И этот момент наступает. Один из накрытых брезентом силовых доспехов приходит в движение.
Затем следующий. И следующий.
Не все доспехи пусты. После того, как ударный командор сбрасывает маскировку, ветераны Альфа-Легиона Первой горты, Третьего зубца могут раскрыть себя. Срабатывает самовнушение. Отвечает имплантированная анабиозная мембрана сверхчеловеческого тела легионера. Они выходят из состояния анабиоза. Сердцам снова позволено биться.
Альфа-легионеры начинают двигаться, нарушая стройные ряды неподвижных костюмов. Воины срывают с себя брезент, обнажая сине-фиолетовый и небесно-голубой цвета доспехов, обвивающую конечности змеиную символику и дьявольское сияние включившейся оптики.
— Вы отслеживали ситуацию, господин? — спрашивает оперативник.
— Да.
— Значит, вы знаете, что варп-переход завершен.
— Я почувствовал.
Подходит легионер, почти неотличимый от своих братьев.
— Ударный командор.
— Прайм, — приветствует его Варикс. — Твое воинство готово?
— Всегда, господин. Прошу разрешения на зачистку подтрюма.
— Действуйте.
— «Омниссия» проходит через поле обломков и планетезималей и приближается к границе системы Гностика, — докладываю я через модуляторы приклепанной к черепу маски. В этот момент Альфа-легионеры рассыпаются по подтрюму. Они разбирают из ящиков болтеры модели «Умбра» и серповидные магазины, перекрывая противовзрывные двери и люки.
— В системе идут бои?
— На Каллистре Мунди — главном мире системы с гарнизоном из Имперской ауксилии и якорной стоянкой флота — мятеж охватил всю планету, — продолжаю я.
— Кто возглавляет мятеж во имя магистра войны?
— Вам это не понравится.
— Цели моего примарха поставлены под угрозу, а параметры операции вышли за рамки имеющихся в моем распоряжении сил. Что из этого должно мне понравиться?
— Вокс-переговоры дальнего действия и ноосфера выдают зашифрованные легионерские сигнатуры.
— Альфа-Легион, — подтверждает Варикс.
Ударный командор отнесся к этому открытию спокойно. Даже для моего подключенного к когитатору мозга новость удивительна. Неужели головы гидры спутались?
— Возможно, они тоже вышли за рамки своей операции, — предполагаю я, но Варикс идет дальше.
— Нет, — отрицает он. — Это что-то иное. Какова ситуация?
— Неразбериха, — подтверждаю я, — и возможно это дело рук их командующего. Силы на земле, в воздухе и в космосе выступают за Императора или же магистра войны.
— А Легион?
— Сообщений о контактах и полученных пиктах нет, — сообщаю я ему. — Альфа-Легион на Каллистре Мунди только собирается заявить о себе.