- И почему же?
На это Скабиор не ответил – просто потому, что отвечать, по сути, было нечего. Он встряхнулся по-собачьи, мотая головой. Несколько ледяных капель с волос попали на Драко. Тот поморщился, машинально стёр их, а потом шагнул ближе. Скабиор застыл, настороженно глядя на него сквозь путаницу мокрых прядей. А Драко протянул руку и коснулся его предплечья – легко, кончиками пальцев.
- Ты замёрз, - пальцы погладили смуглую кожу, стирая холодные капли, помедлили и двинулись дальше, к сгибу локтя. – Совсем замерз.
К чести Скабиора, он не отстранился. Лишь дёрнулся, словно от удара, и зло прошипел:
- Прекрати, чёрт тебя дери! Прекрати, слышишь?!
Драко поднял на него непроницаемый взгляд.
- Мне уйти?
«Да, чёрт, да, убирайся! Скажи ему, скажи!»
Но вместо этого Скабиор всматривался в его лицо, пытаясь обнаружить стыд, смущение или, в конце концов, страх. Хрен. Обычная серьёзная задумчивость, но в этот раз к ней примешивалось ожидание. Напряжённое ожидание.
- Ты хоть понимаешь что предлагаешь?
- Я всё понимаю, - голос звучал ровно, пальцы всё ещё касались тонкой, стремительно нагревающейся кожи на внутренней стороне локтя. – Так мне уйти?
Скабиор очумело помотал головой. Нет, это какой-то бред. Дурацкий сон. Но сон или нет, а Драко, кажется, ждал ответа. Скабиор выдавил кривую усмешку.
- Мне показалось, вчера тебе не понравилось.
И вот тут Драко всё-таки покраснел. Прозрачно-алый румянец выплеснулся на скулы, мазнул по кончикам ушей, проступил даже на шее – над кромкой расстёгнутого воротника. Но подбородок был по-прежнему упрямо вздёрнут, а серые глазищи смотрели прямо.
- Не настолько, чтобы не попробовать ещё раз.
Охренеть. Нашел себе игрушку. В голове Скабиора замелькали фразочки типа «Я тебе не тренажёр», «Иди с гиппогрифами развлекайся» и десяток других, столь же остроумных и своевременных ответов. Но он промолчал. Промолчал, потому что Драко, опустив наконец взгляд, шагнул к нему и встал совсем близко; его ладони невесомым теплом легли на талию Скабиора и робко погладили. «Словно девчонку-пятикурсницу тискает, - мельком подумал тот. – Смешно. Так… смешно».
Когда его пальцы коснулись пуговиц на рубашке Драко, тот прервал поцелуй и пробормотал: «Я сам, ладно?» И в этом не было ничего особенного, но Скабиор рассмеялся. А Драко, закусив губу, быстро расправился с рядом пуговиц и выдернул рубашку из брюк таким красноречиво нетерпеливым жестом, что стало не до смеха. Широкие ладони скользнули по светлой коже, узкие – по смуглой, и два прерывистых вдоха слились в один долгий поцелуй. Они вслепую дотолкались до матраса, и Скабиор мягко надавил Драко на плечи, укладывая, а сам опустился рядом. Они просто лежали, глядя друг на друга серьёзно и изучающе, словно прикидывая, с чего бы начать, но ни один не двигался первым.
«Если уж завалил, так делай что-нибудь, тормоз».
Заткнись.
Скабиор легонько подёргал за рукав распахнутой рубашки и попросил:
- Сними.
Драко приподнялся, стянул её и тогда только обнаружил, что забыл расстегнуть манжеты. И на этот раз они смеялись оба, пока он пытался выпутаться из рукавов, а Скабиор помогал, хотя на самом деле больше мешался, конечно. Наконец чёртова рубашка с шелестом отлетела куда-то далеко – может даже в другой мир, и Драко, неуверенно глянув на него, откинулся назад и закрыл глаза. Скабиор опустился между разведённых бёдер и тоже зажмурился на секунду. Самое возбуждающее, самое сладкое. Не исступлённые поцелуи и расцарапанная спина, не вопли, от которых закладывает уши, а вот это: покорность, молчаливое «делай-со-мной-что-хочешь», и не достигнутое принуждением, как обычно, а честное. Готовность принять то, что он даст, и предложить, подарить своё. И плевать, какие там у кого мотивы, к чёрту мотивы. К чёрту всё.
Скабиор открыл глаза и склонился над ним, не прикасаясь пока, а разглядывая. Он не пытался ни сравнивать, ни запоминать – просто смотрел. И оказался совершенно не готов к виду шрамов, расчертивших бок так, словно чья-то когтистая лапа сгребла в охапку кожу, стиснула и разворотила, оставив на память месиво блёкло-красных отметин.
- Что это? – глупый вопрос вырвался сам собой, но Драко понял, о чём он говорит и даже язвить не стал.
- От заклятия, - спокойно ответил он и, запинаясь, добавил, - не трогай… пожалуйста.
Скабиор перевёл взгляд на его лицо. До него вдруг дошло, что за кажущимся спокойствием скрывается огромное напряжение. Драко беспокойно заёрзал, но глаза так и не открыл. Скабиор усмехнулся и, наклонившись, жарко шепнул ему на ухо:
- Не могу ничего обещать…
С брючными ремнями он справлялся лучше, чем с рубашками – через минуту Драко оказался в его руках полностью обнажённым. А Скабиор не спешил. Хотя у него стоял с того момента, как осторожные пальцы сжали его предплечье, можно было позволить себе роскошь не торопиться – просто потому, что хотелось другого. Он ткнулся носом в ямку за ухом, вдыхая тёплый медовый запах, тронул губами мочку, лизнул, пробуя на вкус. Его пальцы задумчиво бродили по груди Драко, постукивая, поглаживая, а губы скользили по шее, выискивая чувствительные местечки. И тот поддался мягким прикосновениям, глубоко вздохнул и расслабился – уже по-настоящему.
Безошибочно уловив этот момент, Скабиор спустился ниже: обласкал ключицы, легко прикусывая тонкую кожу; потёрся о светлые, еле видимые волоски на груди, прихватил губами, потянул. Драко задышал громче. Скабиор лизнул кончики пальцев и обхватил бледно-розовый сосок, который сразу же потемнел и сжался в тугую красную ягоду, очень вкусную на вид. Пожалуй, стоит попробовать. Драко охнул, застонал, а Скабиор снова и снова обводил языком один чувствительный комочек плоти и дразнил пальцами второй. Ещё стон – глухой, тягучий, и тело под ним упруго выгнулось. Какой нетерпеливый, подумал Скабиор. А может быть, даже произнёс вслух.
Он поводил губами по животу и, вопреки просьбе, двинулся к шрамам – они тянули, словно магнит. Драко попытался отстраниться, вжаться в матрас, но пальцы Скабиора уже вовсю изучали некрасивые отметины. А потом по ним широкими движениями заскользил язык, и похоти в этом было куда меньше, чем инстинкта зверя, который пытается зализать раны детёныша. Кожа под его губами была бархатистой и солёной, а шрамы ощущались гладкими и пресными, и Драко вздрагивал от каждого движения, словно ожидал боли, а не ласки, и от этого что-то туго сжималось в груди. Скабиор замер на миг, пытаясь отдышаться, но тут его чуткие ноздри уловили запах – манящий и острый, и он потянул его вниз, точно поводок.
Горячий, уже влажный член почти привычно лёг в ладонь. Скабиор двинул рукой, и Драко зажмурился, вскинул бёдра, отзываясь. Запах – его запах – стал сильнее, окутал, заполнил всё пространство, и Скабиор сам не заметил, как принял на язык солоноватую тяжесть. Глухой вскрик заставил поднять глаза: Драко смотрел на него с бесконечным изумлением. От этого взгляда и от внезапно нахлынувшего осознания того, что он держит во рту член и ему – чёрт побери! – это нравится, стало совсем жарко. Не отводя взгляда, Скабиор вновь поймал губами тёмную головку и задвигал головой. Драко рухнул на подушки и пробормотал что-то невнятное; его руки судорожно сжали плечи Скабиора, а потом метнулись выше.
«Надавит на затылок – убью», - подумал тот, сжимая губы плотнее и принимая гладкую плоть почти полностью. Но тонкие пальцы осторожно, почти нежно вплелись в его волосы, нашли какие-то особые точки за ушами, погладили, и почему-то именно эта простая ласка возбудила до крайности. Он почувствовал, что из глотки рвётся странный звук, полустон-полурык, и не смог, не захотел сдержать его. Вибрация его звериного урчания передалась Драко судорожной дрожью: он вскрикнул, выгнулся, и Скабиор ощутил горячую струю, ударившую в нёбо, но не отстранился, лишь сильнее стиснул его бёдра.
Потом он выпустил его, но не сразу, а мягкими толчками, которые заставляли Драко придушенно постанывать. Сам же Скабиор был оглушён и заполнен: запахом, вкусом, жаром чужого тела. Он лежал, уткнувшись носом в повлажневший живот и смаковал эту непривычную заполненность, пока Драко не потянул осторожно за спутанные пряди, вынуждая поднять голову.
- Я принял зелье, - хрипло сказал он.
Скабиор удивлённо моргнул.
- Чего?
- Ну… Обезболивающее.
- А. «Предусмотрительный мальчик». И что, уже не болит?
- Нет.
Врёт ведь, подумал Скабиор. Хоть залейся Обезболивающим, пройдёт не раньше, чем через сутки, это он знал не понаслышке. Он опустил голову, пряча усмешку, и заодно поцеловал подвернувшийся пупок. Драко поёжился, а Скабиор подтянулся и лёг на него, опираясь на локти, вглядываясь в лицо, на котором отражалась интересная смесь эмоций: удовлетворение, удивление, растерянность и ещё что-то незнакомое на дне серых глаз – прозрачное и хрупкое, но с острыми краями, будто сломанный осенний лёд. Неизвестно, сколько ещё он бы пялился, но Драко вдруг отвёл взгляд и потянулся к пряжке ремня. Скабиор оттолкнул его руку, выпутался из брюк и чуть не застонал от облегчения, высвободив мучительно ноющий член. Драко приподнялся на локте и смотрел, не отрываясь, и от одного такого взгляда можно было кончить. Скабиор нетерпеливо толкнул его на подушки и вновь накрыл собой; быстро поцеловал, прижался вплотную и качнулся вперёд. Он тёрся о влажный живот и бёдра – в таком состоянии вполне достаточно.
- Нет, - сказал вдруг Драко.
- Нет? – Скабиор замер, удивлённый. Какого чёрта ему ещё? А рука Драко прошлась по груди, животу и остановилась.
- Я хочу… Можно?
- Что за дурацкий… - начал было Скабиор, но тёплые пальцы, скользнув по завиткам жёстких волос, уже обхватили его член у основания. - М-м…
Драко ласкал его неумело, но старательно: менял ритм, сжимал, поглаживал. И когда Скабиор задрожал, выплёскиваясь ему на живот, он притянул его ближе, сцеловывая с приоткрытых губ долгий мучительный стон.
Скабиор рухнул на него, обессиленный. Он смутно понимал, что надо бы подвинуться, но не мог шевельнуть и пальцем. А Драко молчал, лишь гладил его по спине, очерчивая старые шрамы. Наконец Скабиор всё-таки скатился с него и откинулся на спину, закрыв глаза. Драко повозился, накладывая Очищающее, и притих рядом. Кажется, уходить он пока не собирался.
Умением притворяться спящим Скабиор владел в совершенстве. Вот и сейчас он расслабился, задышал ровно и даже сам почти поверил, что спит.
- Я говорил с отцом.
Не сработало.
- И как, успешно?
Драко усмехнулся и покачал головой.
- До взаимопонимания нам ещё далеко.
Скабиор смотрел на него и понимал, что открыть глаза было не лучшей идеей. Драко лежал на животе, скрестив длинные ноги и подперев кулаком щёку, так спокойно и расслабленно, словно всю жизнь только и делал, что валялся на пыльных чердаках в компании беглых преступников. Солнечные лучи мягкими штрихами ложились на изгиб спины и ягодиц, подсвечивали невидимый золотистый пушок на шее, и Скабиор мог бы поклясться, что в жизни не видел ничего более красивого, умиротворяющего и… пугающего. А пугающим было желания сгрести его в охапку и остаться на этом старом матрасе на всю жизнь. Скабиор моргнул. Желание было таким сильным, что он бы не удивился, если б оно проступило на лбу огромными буквами.
- А что Люциус обо мне говорит? – он уцепился за первую попавшуюся мысль.
- Говорит, что пойдёт в аврорат, как только ты уберёшься, - Драко нахмурился. – Если он это сделает, они устроят допрос с Веритасерумом. А я читал о Нерушимой клятве: если человек пообещал молчать о чём-то, и его спросить об этом под Веритасерумом, то зелье вступит в противодействие с чарами, и можно сойти с ума.
- Нет, Люциусу это не грозит, - сказал, поразмыслив, Скабиор. – В клятве важна формулировка. В этой сказано не говорить о том, что я здесь. О том, что я был здесь, речь не шла, так что как только я уйду, пусть смело идёт обниматься с аврорами. Ему не привыкать сдавать бывших коллег.
- Он это ради нас…
- Да-да, и ради мира во всём мире. Но если ты волнуешься за него, то передай: пусть не мозолит аврорату глаза лишний раз, смысла в этом нет. Как только я воспользуюсь палочкой, они меня зацепят, а информация Люциуса им тут нахрен не нужна.
- Я тоже так думаю, но отца трудно переубедить, - Драко окинул его взглядом и улыбнулся. – Ты его здорово разозлил.
- Да, это я умею.
Они помолчали.
- А если ты сменишь палочку, это их собьёт?
- Угу.
- Так почему же ты…
- Их не на каждом углу продают. А у всех владельцев магазинов есть чёрный список, в котором мне отведено почётное место.
- Но можно и по-другому достать.
- Так палочку же подбирать надо, - Скабиор развеселился. – Или ты предлагаешь мне каждый вечер шлёпать пару-тройку обывателей и пробовать, пробовать, пока не найду подходящую?
- А вдруг? - Драко тоже смеялся.
- Вообще-то я проверял другие палочки, но ни одна не подошла. Не слушаются.
- А хочешь… - Драко внимательно разглядывал половицы. – Хочешь, возьми мою?
- Чего? – Скабиор даже приподнялся. – Твою… палочку?
- Ну, она же тебя послушалась, - он покраснел.
Скабиор продолжал таращиться во все глаза. Да, Смазывающее неплохо получилось, но это не повод, чтобы отдать свою палочку. Отдать палочку. Охренеть. С ума с ним сойдёшь.
- Я уж как-нибудь сам, - сказал он наконец. Подумал и добавил: - Спасибо.
«Вот так полежите ещё немного, и вовсе замуж позовёт».
Но до этого, слава Мерлину, не дошло.
- А из чего твоя палочка?
- Вяз и шерсть мантикоры. Эй, что смешного?
- Да ничего, просто моя – липа и волос единорога. Странно, что она тебе подходит.
- Да уж, - Скабиор тоже рассмеялся, и потом вдруг понял, что это не очень смешно. Совсем даже не смешно. И липа. Конечно, липа.
- Интересно, а мне бы твоя подошла? – во взгляде Драко появилась привычная задумчивость.
- Этого мы не узнаем, - буркнул Скабиор и закрыл глаза. Сил не было смотреть на него и разговаривать так запросто, словно это не в первый и не в последний раз. Драко посопел, повздыхал о чём-то своём и даже задал самый гениальный вопрос всех времён: «Ты спишь?» А потом Скабиор ощутил легчайшее прикосновение к лицу. Драко очертил его профиль, тронул брови, отвёл волосы со лба, как вчера. Неужели это случилось вчера? Чуткие пальцы пробежались по скуле, погладили щёку и замерли у губ.
«Хватит, - взмолился Скабиор про себя. – Уходи».
И Драко будто услышал. Вздохнул, щекотнув напоследок тёплым дыханием, тихонько оделся и вышел.
Как только за ним захлопнулась дверь, Скабиор сел и устало спрятал лицо в ладонях. Взять бы палочку и шарахнуть в самого себя Ступефаем. Или даже Обливиэйтом. Внутри словно образовалась зияющая дыра, в которую утекало всё, за что он держался в жизни.
А мир вокруг по-прежнему был светлым и безмятежным. Щедрый июнь врывался в окно сладкими запахами, пением птиц, волнами света. И Скабиор чувствовал себя хрупкой мошкой, угодившей в этот день как в солнечную янтарную смолу или свежий липовый мёд.
========== Глава 9 ==========
Очередная бессонная ночь принесла много вопросов, на которые у Скабиора нашёлся лишь один ответ: «Бежать». Об этом вопили и его инстинкты, и здравый смысл. Каникулы кончились, пора двигаться дальше.
«Так вставай и уходи. Ну?»
Но он продолжал валяться на обжитом матрасе, а в голове проносилось одно и то же.
Почему так?
Почему с ним?
Почему, чёрт подери, сейчас?
Стоило закрыть глаза, и он видел золотистые отблески в светлых волосах, улыбку – безмятежную, открытую, лишённую обычной настороженной сдержанности; тут же вспоминались и мазки солнечной кисти на худых лопатках, и запах, и… Да много чего ещё. Отогнать эти образы не удавалось, поэтому Скабиор просто держал глаза открытыми, пялясь в потолок. Чёрт. Знал бы - на милю к Мэнору бы не подошёл. Все эти годы он уходил или убегал с лёгким сердцем, а теперь хотелось остаться и послать к чертям постылую свободу. Зачем-то.
Тревожная летняя ночь терзала, выворачивала наизнанку, но рассвет принёс облегчение. Утренняя прохлада смыла ночную одурь, ветерок вымел из головы чушь. Скабиор, глотнув у окна свежего воздуха, ожесточённо растёр лицо. Хватит, в самом деле. Уйти. Сегодня же, как стемнеет. Правда, впереди ещё один день, но… Он строптиво тряхнул головой. Нет уж. Если придёт – вылетит отсюда.