— Я, конечно, не сторонник всех этих теорий натурности, да они пока и не доказаны, но почему бы не попробовать? — сочла нужным пояснить Нэнс. — Вдруг и правда подложка влияет на качество яйца. Кстати, — она замялась, — ты сюда не ходи без нужды, ладно? А то на хранилище наложены очень мощные чары. Чарли специально своего брата приглашал, высокого такого, красивого. Биллом звать, вот. Снимать его чары умеем только мы с Чарли, а я иной раз забываю — как бы тебя заклятьем не шарахнуло.
Драко ещё раз посмотрел на уходящие в темноту стеллажи и кивнул.
— Здесь кладовка, ничего особенного… — Они пошли дальше, по длинному коридору, вниз по лестнице. Дверь подвала была тяжёлая и гладкая, будто облитая — огнеупорная, понял Драко.
— Инкубатор! — объявила Нэнс.
В первый момент Драко подумал, что угодил в преисподнюю. Повсюду полыхал огонь — камины, очаги, устроенные прямо в земляном полу, и какие-то странные каменные пирамиды, объятые густым багровым пламенем.
— А ты как думал? — Нэнс надвинула капюшон. — Такие у огнедышащих гнёзда. Скорлупа яиц толстая, не прожжёшь, но вот холод для них губителен. Меньше восьмидесяти по Фаренгейту — и всё, пропало яйцо. — Она подтащила его ближе к «пирамиде», и Драко, вцепившись в её ладонь, заметил мерцающие в воздухе призрачные цифры — температурные показатели. — Такие строят самки горных пород. Они ведь обычно гнездятся высоко, в холодной зоне, а тут дохнула огнём, раскалила камни — и лети себе, охоться. Частое снижение температуры до девяноста и ниже гарантирует самочку, поэтому самцы, чтобы избежать конкуренции, специально охлаждают гнёзда, чем иногда губят всю кладку. То есть охлаждали и губили, сейчас-то их, конечно, в дикой природе почти нет.
Драко, не выдержав, перебил её жалобным стоном: жара была и вправду адская, всё пылало, трещало и плавилось, даже сам воздух. Нэнс, усмехаясь, быстро поводила над гнездом палочкой и кивнула: идём.
— И как вы это выдерживаете? — выдохнул Драко за дверью.
— Ну, мы же там не сидим безвылазно, только за температурой следим. Главное — правильно рассчитать, когда детёныш вылупится, но тут я почти не ошибаюсь. Кстати, мою руку уже можешь опустить.
Драко, смутившись, разжал пальцы. Он был потрясён но даже не мог точно сказать, чем именно: то ли внезапным погружением в огненный ад, то ли тем, что в пламени грелись живые - он это чувствовал - яйца. С живыми драконами внутри. Это не только пугало, но и поневоле завораживало… Поймав взгляд Нэнс, Драко попытался придать лицу бесстрастное выражение, но кажется, обмануть её не удалось.
- Не курорт, конечно, — заметила Нэнс, безо всякой, однако, грусти. — Но знаешь, вот речные драконы, например, хранят яйца на берегу, а для тепла и сохранности зарывают их в компост…
— Фу!
— Вот и я говорю: хорошо, что мы не разводим речных, правда?
Она показала Драко ещё пару подсобных помещений и место, куда драконят загоняют на ночь, а потом они вернулись в лабораторию.
— Ну и последнее: наши недоноски, — ласково сказала Нэнс и толкнула неприметную дверь в углу.
Комната располагалась над инкубатором и была совсем маленькой, зато в центре висела светящаяся сфера, а внутри… Драко подошёл вплотную. Точно, внутри сферы плавал спящий детёныш. Только он был какой-то убогий: сжавшийся, непропорциональный. Драко медленно обошёл вокруг и увидел, что сквозь кожу на брюшке просвечивают внутренности.
— Рано вылез, не весь желток впитал, — озабоченно пояснила Нэнс. — Видишь, какое пупочное кольцо?
Драко на всякий случай кивнул. Рассматривать чьи-то там пупочные кольца он не собирался, но всё-таки детёныша было жалко. А Нэнс поколдовала немного над сферой, повздыхала и поманила его в угол.
— Второй наш постоялец, с недогревом.
На столе, в коконе греющих чар, вяло барахтался дракончик. Он выглядел почти нормальным, только был пепельно-синюшным — словно сам не мог определиться, какой цвет принять. Распластанные крылья походили на жёваную слюду.
— Его надо греть и подкармливать, — пояснила Нэнс. — Ну, бери.
— Что?
— Не что, а кого. Его бери. Да не так, под спину! Только крылья не помни, они ещё не достаточно жёсткие… Вот, хорошо.
Ошарашенный, Драко разглядывал невесомого тёплого детёныша в своих ладонях.
— Лучше сядь, кормёжка — дело долгое. — Нэнс придвинула ему стул, поставила на угол стола блюдце и сняла подогрев с пары флаконов, заполненных чем-то мутно-белым. — Смотри, это белковая смесь. — Она опрокинула один флакон в блюдце. — Набираешь в пипетку, вот до этой отметки, и заталкиваешь в пасть. Глотает он пока плохо, так что надо массировать. — Она поводила подушечкой указательного пальца по вздрагивающему горлу дракончика. — Проглотит — массируешь брюхо. И так до последней фазы пищеварения.
— А какая последняя фаза? — уточнил Драко, косясь на блюдце со смесью, которая здорово напоминала сопли.
— Выделение, то есть вывод отходов пищеварения. Ну ты понял. — Нэнс хлопнула его по плечу. — Кстати, если опишешь характер выделений, будет вообще хорошо!
И, оставив пергамент и самопишущее перо, ушла прежде, чем к Драко вернулся дар речи.
— Охренеть, — сформулировал он через минуту. Дракончик, словно отзываясь, издал нечто среднее между писком и рычанием. Драко взял пипетку. Общественные работы начались.
*****
Через пару часов он зверски устал, вспотел, перемазался смесью и тем, что описывал в пергаменте, да ещё и получил нагоняй, когда решил, что детёныш не дышит, и понёс его в лабораторию. Нэнс наорала на него за «нарушение режима нагрева», заставила отнести детёныша обратно. Потом показала, куда надо нажимать, если нет дыхания. Потом извинилась за то, что наорала. Потом объяснила, как прощупать пульс, когда дракончик не задыхается, а всего лишь спит, и когда нет нужды устраивать ей, Нэнс, сердечный приступ. Тут уже извинился Драко.
Словом, время летело незаметно, и когда Нэнс позвала и велела забрать ланч, он не поверил что уже полдень.
— А куда идти?
— Да вон на угол, туда к двенадцати разносчик подъедет.
Драко вышел, щурясь на майском солнце. Драконята в загоне азартно рвали чью-то ободранную тушку, и его передёрнуло.
Ещё сильнее Драко передёрнуло, когда подъехала телега, запряжённая парой лошадей: с одной стороны из-под брезента выглядывали мороженые туши.
— Ага, развожу обед и вам, и драконам, — засмеялся возница, проследив его взгляд. — Ты новенький, да? Я Ларс. Обедать будешь тут или в столовой?
— Тут, — решил Драко, пожимая ему руку.
Ларс одобрительно кивнул.
— Анни тоже всегда так делает.
Драко только успел понять, кого он зовёт этим нежным именем, как уже получил на руки четыре увесистых вкусно пахнущих пакета - на ланч и на обед.
— Приятного аппетита, — пожелал Ларс.
В лаборатории Драко долго отмывал руки и одежду, пока Нэнс не сжалилась и не бросила в него Очищающим. Осмотрев заваленный стол, она предложила поесть на подоконнике и тут же уселась, свесив ноги прямо в загон для драконят постарше.
— А это не опасно? — Драко устроился рядом.
— Неа, — Нэнс протянула ему подсоленный початок неизбежной кукурузы. — Эти дьяволы, к счастью, тоже иногда отдыхают.
Драконята и впрямь вырыли в тени у стены ямки и, свернувшись, улеглись в них. Драко посмотрел на их расслабленные крылья, зажмуренные глаза и, вспомнив загон возле хижины Хагрида, заметил:
— Как куры.
— Точно! — засмеялась Нэнс. — Пока дремлют, у нас есть пара часов покоя. Можешь, кстати, тоже поспать, в кладовке моя койка.
— Ты здесь живёшь?
— М-м…. — Нэнс слизнула с пальцев масло. — Скорее уж мне приходится здесь жить. Ну, как минимум пару раз в неделю тут ночую. Хозяйство беспокойное, сам видишь. Много спят, много едят, но ещё много двигаются и шкодят — как и все дети.
И, словно подслушав его мысли, спросила:
— А ты ведь из Англии? В Хогвартсе учился? Это у вас там работает некий Хагрид, да?
И Драко узнал потрясающую историю появления в заповеднике Норберты. Причём Нэнс одновременно восхищалась упорством Хагрида и бранила его на все лады за неправильное содержание норвежского горбатого и неподходящую кормёжку.
— Неужели не нашёл ничего лучше, чем дурацкое «Разведение»? Да этой книжке сто лет в обед!
— А что, есть что-то новее?
— Вообще-то нет. — Нэнс сникла. — На самом деле не так много желающих изучать драконов.
— Почему? — удивился Драко, разворачивая сэндвич с тунцом. — А в заповедниках разве не этим занимаются?
— Ну, вот когда ты покупаешь палочку с сердечной жилой или кожаные перчатки, тебе интересны возрастные изменения скелета драконов или там их общий предок с динозаврами?
«Мне даже не интересно, кто такие динозавры», — подумал Драко, а вслух сказал:
— Хочешь сказать, всем нужны только ингредиенты?
— Увы. Вернее, так: увлечённые люди есть, но возможностей у них нет. Вот здесь, например, знаешь, какая раньше лаборатория была? Пара столов и дырка в полу для стока крови. Изучай на здоровье, называется. Если б не Чарли, так бы всё и осталось, но он за эти десять лет сделал очень многое.
Драко навострил уши.
— Чарли?
— Ага. Ты же не думал, что старшим его назначили за победу в конкурсе «Мистер Мокрая майка»? Именно Чарли начал тут всё менять. Видишь, сколько у нас молодёжи со всего света? Это он их зазывает. Находит в волонтёрских организациях, на научных конференциях, по каким-то специальным программам, ещё где-то — чуть ли не за руку приводит. У него потрясающее чутьё и на драконов, и на людей.
Тут Нэнс посмотрела на него, и Драко мог бы поклясться на кукурузе, что думают они об одном и том же: почему Чарли отправил его именно в сектор «С»?
— Лаборатории — тоже его заслуга, — продолжала Нэнс. — Трясёт министерство, выбивает финансирование, оборудование и зелья. Там к нему прислушиваются — помогает учёная степень. Ну и упёртость, конечно…
— А у него степень?
— Да, по драконологии. Но поскольку в наших университетах её в принципе не изучают, считается, что по магозоологии. Вот то ли дело в Азии: там совсем иначе относятся к драконам, не то что у нас — сплошное блядское потребительство! — Нэнс нахмурилась, явно недовольная тем, что выругалась. — Да, в восточных университетах и заповедниках Чарли бы на руках носили… Но, на наше счастье, уезжать он не хочет. Поэтому сейчас здесь нет случайных людей, нет тех, кому просто надо разделать дракона и по-быстрому заработать. Да Чарли таких и не возьмёт. У нас в основном исследователи — проводят эксперименты, пишут научные работы.
— Но яйца вы всё-таки сдаёте?
— Само собой! Яйца, ингредиенты. Можешь представить, во сколько обходится ежегодное - да что там, ежемесячное даже! - содержание заповедника? А мы не можем ничего предложить - не экскурсии же здесь проводить, в самом деле.
- Почему нет?
- Да брось! Заповедники всегда находятся в самой дикой глуши, по доброй воле сюда вряд ли кто полезет. Посетителей нам привлечь нечем, шоу мы не проводим. Ты же сам видел, здесь просто уход и работа, словом, рутина. Да ещё и опасно: вдруг какой ротозей попадёт дракону на зуб, а нам отвечай… Нет, заповедники в принципе существуют и выживают только благодаря потребности магов в ингредиентах, так что за спасибо нас никто содержать не будет. Драконы и уцелели-то лишь поэтому, иначе их истребили бы ещё лет пятьсот назад. Стараемся сдавать по минимуму, конечно, но для министерства дракон — это просто мешок галлеонов, им не объяснишь, что…
Нэнс, кажется, могла продолжать в таком духе очень долго, а Драко, собирая оставшуюся еду, задумался. Он почему-то вспомнил слова Чарли о том, что драконы привязаны к своей земле и никогда её не оставят.
— А драконята не разлетаются?
— Они до года вообще не летают, только порхают, — мгновенно переключилась Нэнс и, спрыгнув с подоконника в комнату, усмехнулась. — Как куры. А кстати, знаешь, как называется научная работа Чарли? “Аэродинамика дракона”. В нашей библиотеке есть, возьми. Думаю, тебе понравится.
— Может, и возьму, — сказал Драко
*****
Потом он не раз пожалел, что отказался поспать в обед. Дракончика приходилось кормить чуть ли не каждый час, и было непонятно, для кого эти кормёжки мучительнее — для Драко или для его дрожащего, захлёбывающегося смесью питомца. Набрать, влить, помассировать. Массировать… Массировать… Массировать… Записать. Набрать. Влить….
И так весь день.
А в промежутках Нэнс давала поручения: то в загонах убраться, то воду там поменять, то нарезать ингредиенты для витаминной смеси, а то собрать и рассортировать первые зубы драконят — вот уж гадость! Он не жаловался только потому, что Нэнс и сама работала за троих: делала какие-то расчеты в лаборатории, при этом через окна умудрялась следить за обоими загонами и поминутно выбегала наружу.
Вечером, когда Драко уже ног под собой не чуял, его поразила страшная мысль:
— А мне придётся на ночь остаться? Ну, чтоб кормить эту тв… его.
— Да нет. — Нэнс, откинувшись на высоком стуле, разминала шею. — Я всё равно сегодня с ночёвкой, покормлю. А ты отдыхай.
Ещё одним плюсом был отдельный душ. Драко ломал голову, как быть с мытьём: в общую душевую драконологов он мог пойти только глубокой ночью — не хотел, чтобы видели Метку. Но Нэнс разрешила помыться здесь, оборвав придуманное заранее маловразумительное объяснение одним простым «Валяй».
У костра, к которому Драко приковылял с опозданием, его встретили бурно:
— О, наша нянечка пришла!
— Драконья мама!
— Зубная фея!
— Гувернантка!
Драко остановился от неожиданности, не зная, как реагировать. Он уже привык, что его не замечают, и был этим вполне доволен — так безопаснее. А тут…
Неловко улыбнувшись, он прошёл к столу, стараясь не горбиться под градом насмешек. В разгар обсуждения того, как именно Драко высиживает в инкубаторе яйца, раздался негромкий голос Чарли:
— А что, Чак, не хочешь ли сам поработать с Нэнс?
— Нахер-нахер! — поспешно открестился тот. — Я лучше на Гюнтере верхом проедусь!
И разговор перешёл на «бешеного Гюнтера» и то, кто на ком при случае проедется. Драко тем временем устроился на своём месте, поодаль, но к нему тут же подсел Чарли.
— Не обижайся, — шепнул он. — Развлечений у нас маловато, а это, ну, что-то вроде крещения новичка. Все через него проходят. И учти: если облажаешься — потом десять лет припоминать будут, а то ещё и кличку дадут соответствующую. Это нормально, они не со зла.
— Да я не обиделся, — соврал Драко, и Чарли улыбнулся.
— Как первый день?
— Нормально.
— Устал?
Под его взглядом Драко осознал, что набросился на еду, словно какой-нибудь дракон, и заставил себя есть медленнее.
— Ничего.
— Вот и хорошо. Нэнс ты понравился, кстати.
Драко, не выпуская изо рта ложку, угукнул. Да, всего два дня здесь — и куда девались манеры…
— Значит, остаёшься в секторе «С»? — продолжал Чарли. — Ты не против?
«Так у меня есть выбор?»
Выигрывая время, он облизал ложку и кивнул:
— Не против.
Чарли, кажется, был доволен. Он хлопнул Драко по плечу и пошёл раздавать остальным задания. А тот подумал, что в секторе «С», может, не так уж и плохо. По крайней мере, гувернанткой никто не обзовёт. Да и драконы там… помельче.
Надо было написать домой, но сил осталось, только чтобы приготовить одежду на завтра и дойти до кровати.
Снов он не видел.
*****
Так и пошло: Драко с утра до вечера работал в секторе «С», в основном над столом с «недогретым» детёнышем, у которого чешуйки на спине понемногу стали наливаться чистым, как молодая трава, зелёным цветом. Увидев это, Нэнс сказала:
— Добеги до Хью, попроси куриной крови для своего выкормыша. Только смотри, чтоб свежая была! А лучше тёплая. Если козьего молока даст, вообще хорошо.
Понимая, что отвертеться не удастся, Драко выбрал пару банок почище и пошёл. В секторе «А» кипела работа и, привлечённый смехом, он заглянул в ближайший загон. Там и впрямь было интересно: поливали из шлангов самку опаловоглазого антипода. Та довольно фыркала, подставляла бока и встряхивала крыльями, обдавая хохочущих драконологов радужными брызгами. А когда вода иссякла, то и вовсе плюхнулась жемчужным брюхом в лужу и застонала от удовольствия.