На следующий день, он, как обычно, приготовил рожок со смесью, но кормёжка сорвалась.
Разозлённый Драко кинулся к сидящей над микроскопом Нэнс, но та, к его великому возмущению, при виде прокушенного пальца лишь улыбнулась. Впервые за два дня.
— Давай посмотрим, — пробормотала она, прихватив со стола нечто вроде лупы и ещё пару инструментов.
Она вертела огрызающегося дракончика так и эдак, ощупывала, прослушивала, а напоследок взяла плоскую деревянную палочку.
— Ну-ка, пациент, скажите «А-а-а…» Эй, Драко, смотри, — она двумя пальцами надавила детёнышу на стык челюстей, — если надо открыть им рот, держим вот так.
Палочка прошлась по нёбу, постучала по клычкам, надавила на язык. А потом Нэнс разжала пальцы, и освобождённый «пациент» тут же вцепился в палочку и принялся грызть.
— Что ж, напарник, поздравляю! — Она стащила перчатки. — Ты выкормил валлийского зелёного. Ура?
Драко смотрел, как тот расправляется с палочкой, и не знал, что ответить. Он выкормил дракона? Он сам? Целого дракона?
— Можешь дать ему имя, — подсказала Нэнс.
— Имя?
— Ну да. Я их обычно не называю, пока не оклемаются. — Она тоскливо покосилась на место, где раньше парила сфера. — Но твоего-то уж можно.
— Салазар! — выпалил Драко и смутился: это ещё откуда вылезло? Как у хогвартского первогодки!
Нэнс очень серьёзно кивнула.
— Отличное имя. И ничего, что это самочка. — Она подхватила новоиспечённого Салазара под брюхо. — Смотри, кстати, как надо их брать, чтоб не цапнули…
Она перенесла детёныша в лабораторию, а потом — Драко невольно охнул — безо всяких церемоний вышвырнула в окно, проводив весёлым:
— Добро пожаловать в паршивый взрослый мир, Салли!
Та шмякнулась в пыль, словно ворох зелёных листьев, но тут же вскочила, слегка пошатываясь. К ней уже подбежали остальные: вплотную не подошли, встали зловещим полукругом. Их головы поднимались и опускались — принюхиваются, понял Драко. Некоторые ощерили пасти, на что Салли ответила шипением и распластанными крыльями.
— Что, переживаешь за свою девочку? — шепнула Нэнс, и он заметил, что обеими руками вцепился в подоконник. — А давай-ка ей поможем.
Нэнс нырнула в кладовку, вынесла ободранную кроличью тушку и швырнула в загон. Драконята тут же забыли про чужачку, а она, пошипев немного для острастки, тоже принюхалась и ввинтилась в многоцветную стайку. Кое-кто на Салли рявкнул, но отвлекаться не стал, и вскоре она обгладывала кроличьи косточки наравне и бок о бок со всеми — только подрагивали в унисон торчащие хвосты.
— А знаешь, на этом многие ломаются, — сказала вдруг Нэнс.
Драко нехотя отвёл взгляд от загона.
— Ты о чём?
— Надо понимать, что драконы никогда не будут благодарны людям. Что бы мы для них ни делали. Лечи, заботься, выкармливай, что угодно, но для дракона ты не будешь равным. Не будешь его другом, братом. И уж конечно не будешь хозяином. Почему, ты думаешь, никто не хочет со мной работать? В глубине души каждый немножко надеется, что если начать воспитывать детёныша, то всё будет иначе, что уж его-то дракон не забудет, что признает и полюбит…
— Нет?
— Нет! — Драко не помнил, чтобы голос Нэнс звучал так весомо и строго. — И уже здесь, в загоне для молодняка, это видно. Дракону можно причинить боль, заставить себя бояться. Кое-кто называет это дрессировкой, но на самом деле запугивание — ещё не дрессировка. Дракона нельзя дрессировать. Его нельзя приручить. Самое большее, что мы получаем, — равнодушие, да и то, только если они сыты. Можно понемногу управлять ими, добиваться чего-то, но по сути нас только терпят, мы для них в первую очередь добыча. Такова уж природа драконов. И об этом всегда, всегда нужно помнить.
Драко опять посмотрел в загон — Салли уже затеяла дружескую свару с длиннорогом — и проворчал:
— Велика честь — обслуживать ящериц-переростков…
— А кого нужно обслуживать?
— Да никого, это же очевидно. — Драко пожал плечами. — Надо работать только на себя и для себя. И жить тоже.
Нэнс фыркнула и по-матерински взъерошила ему волосы на макушке.
— Ох и молодой ты ещё!
Как-то само получилось, что Драко взял на себя наблюдение за детёнышами. Оказалось, это не сложно, если натренировать в условиях местной нестабильной магии Акцио и выхватывать камни у них из-под носа. Агуаменти же по-прежнему прекрасно разнимало драчунов. А если Драко прежде всего смотрел на сторону младших и пускал им солнечные зайчики чаще, так ничего особенного — они и шкодили больше. Чего стоила одна задира-Салли…
Драко научился вкалывать себе сыворотку от укусов змеезуба, примирился с господством кукурузы в меню, знал по именам почти всех драконологов, а те знали его и здоровались. Он начал садиться ближе к огню и вдруг понял, что пробыл в заповеднике уже десять дней, треть срока, и что всё идёт хорошо.
Но само собой, долго идиллия не продлилась.
В тот день Нэнс выдала ему мешок и велела набрать травы — драконятам иногда давали зелень, словно морским свинкам. Сама она была занята в яйцехранилище и попросила Драко не отходить далеко от загонов. Но тот устал собирать чахлые травинки на вытоптанной земле и поднялся по склону в чащу. Там он моментально набил мешок и спустился бегом, уверенный, что за десять минут ничего страшного не случилось.
Это было очень наивно с его стороны.
В загонах стоял дикий ор. Драко выронил мешок и прыжком перемахнул через ограду. Он сразу понял — ощутил — что по-настоящему испуганный крик слышится из загона для старших. И точно: один из драконят угодил в чан с дождевой водой и теперь барахтался там, пока остальные, сгрудившись поодаль, орали хриплыми чаячьими голосами. Драко подбежал и попытался его вытащить, но не удалось. Обезумевший от страха дракончик то уходил под воду, то выплывал, бил крыльями, разбрызгивая воду. Это был шведский короткорылый, так что он ещё и плевался голубым («сверхгорячим» по выражению Нэнс) пламенем. Пар и брызги слепили глаза, дракончик метался по широкому круглому чану туда-сюда и кричал всё отчаяннее. Драко выхватил палочку.
— Акцио!
Промахнулся.
— Акцио! Ак…
Вопль дракончика перешёл в бульканье.
Драко тоже завопил, рванулся вперёд и всё-таки схватил его. Мгновение сам балансировал на врезавшемся в живот бортике, а потом откачнулся и с размаху упал на спину.
— О-о-о!
Перед глазами всё плыло. Он вскинулся и столкнулся нос к носу с дракончиком. Тот ощерился, Драко мысленно распрощался со зрением, но из пасти вылетело лишь безобидное облачко пара. Дракончик озадаченно кашлянул, сплюнул ему на грудь немножко воды и, спрыгнув, потрусил к своим.
Драко прижался ноющим затылком к земле и вновь застонал. До него только дошло, что вода в чане почти кипела.
— …Ничего-ничего, — приговаривала Нэнс, растирая ему руки. — Скоро заживёт. Зато какой геройский поступок!
«Ничего геройского», — думал Драко, морщась от резкого запаха зелья. И правда, сунуть руки в чан с кипятком — это так тупо. Так… по-гриффиндорски!
— Сам бы выплыл.
— Вот уж нет! Ты подоспел вовремя, иначе этот молодчик утонул бы или вообще сварился. Так что ты спас дракона. — Нэнс натянула ему на руки широкие хлопчатобумажные перчатки, отчего Драко сам себе стал напоминать тряпичного клоуна. — Ну вот, готово. Иди.
— Куда?
— Куда хочешь. Даю тебе выходной.
— Но…
— День засчитают как отработанный, я скажу Чарли. Погоди-ка… — Нэнс зачерпнула ещё немного зелья и мазнула ему по носу и щекам. — Сидишь на заборе, вот солнышко тебя и подрумянило. А теперь проваливай.
— Ладно. — Драко поднял руки. — С этим мне долго ходить?
— Пары часов хватит. — Нэнс подмигнула. — Уж что-что, а средства от ожогов у нас лучшие в мире.
*****
Драко не знал, куда идти и чем заняться. В домике даже книг не было. Поспать? Но он не устал, наоборот, чувствовал себя приятно взвинченным. Прогуляться? Вспомнив рассказы Нэнс, Драко свернул к сектору «В», который видел только с вышки, и сразу обратил внимание на загон, над стенами которого топорщились то ли растяжки, то ли леса…
Внутри он увидел спящего дракона, в котором узнал балаура, румынского горного — сородича Лалы. Его левое крыло было закреплено в сложной системе из реек, верёвок и кусков брезента. Драконологов собралось много, сразу две группы, и старших тоже было двое — Чак и могучий бородатый шотландец Фрэнки. Они о чём-то спорили, размахивая руками. Остальные ждали поодаль. На скрип ворот один из драконологов обернулся и поманил Драко.
— Привет! — Это была Эми. — Иди сюда!
Он подошёл.
— Привет. Что тут происходит?
— Думаем, будить ли Гюнтера.
— О, так это бешеный Гюнтер?
— Он самый. Добесился — повредил крыло. Уже пятый день держим его на снотворном и вливаем понемногу драконий костерост, а швы обрабатываем антисептиком, — возбуждённо рассказывала Эми. — Чак думает, что лубки можно снимать, Фрэнки не согласен. А мне тоже кажется, что всё зажило…
— Да ну тебя нахер, Чак! — взревел Фрэнки. — Хочешь дракона второй раз покалечить — валяй, но только без меня! И парни мои к нему пальцем не притронутся, потому что рано ещё, понял? Ра-но!
— Ничего не рано, — засмеялся Чак. — И без вас обойдёмся, да, ребята? О, привет, Драко! Поможешь нам?
Тот пошевелил пальцами — боль была терпимой.
— Помогу.
Солнце стояло в зените, почти все драконологи сняли куртки. Драко тоже было жарко. Покосившись на спящего Гюнтера, он сбросил куртку и взялся за верёвку.
— Хорошо! Митч, берись вон за тот конец, Эми, ты его страхуешь. Эми! Эми?
Но та разглядывала сползший рукав рубашки Драко и Метку, которая в сравнении со светлой тканью казалась особенно чёрной — как и глаза Эми на её побледневшем лице. Мало-помалу вокруг стало тихо, и Драко решил не дожидаться, пока эта тишина взорвётся вопросами или чем похуже.
— Ладно, я пойду, пожалуй, — пробормотал он, пытаясь на ходу надеть куртку. Получилось со второго раза — тряпичные руки слушались плохо. Драко был уверен, что просто так уйти ему не дадут, не выпустят из этой вязкой тишины, но за спиной раздался только голос Чака:
— Продолжаем работу. И Фрэнки, жопа ты бородатая, помоги уже нам!
Когда он дошёл до вышки, издалека раздалось хлопанье крыльев, рёв Гюнтера и ликующие крики драконологов. Драко посмотрел на свою левую руку и вздохнул.
Желание заходить в другие загоны пропало начисто. Он просто брёл вдоль стен, пока ноги не привели к домику с надписью «Библиотека». Драко почти не удивился, обнаружив на месте библиотекаря Хью, лишь устало спросил:
— У тебя, что есть брат-близнец?
Хью посмотрел на него поверх книги, на обложке которой значилось «Нравственные письма к Луцию».
— Шутник, — буркнул он. — Чего надо?
На ум пришло только одно, и вскоре Драко расположился за угловым столом с «Аэродинамикой дракона» за авторством Чарльза Уизли. Из-за перчаток перелистывать страницы было жутко неудобно, но это и не понадобилось: Драко заснул ещё на вступлении.
Разбудил его привычный звон — ужин. Хью уже ушёл, хотя зачем-то оставил горящую лампу. Драко поднялся, растирая затёкшую шею. Есть не хотелось, но он понимал, что появиться у костра надо обязательно. Понятно, что все уже знают о Метке. Подумают ещё, что Драко прячется или что ему есть, что скрывать.
При его появлении разговоры у костра стихли, и только Чарли поздоровался, как ни в чём не бывало.
— Как раз тебя искал, — сказал он, разбивая тяжёлое молчание остальных. — Зайди ко мне завтра после работы, распишись за отработанные дни, хорошо?
— Хорошо.
Драко сел на своё место и уткнулся в кружку с чаем, ощущая взгляды, озадаченные, неуверенные, враждебные. За последний год он привык к таким. Кто-то из драконологов откашлялся и начал:
— Послушай, Чарли, так нельзя.
— О чём ты, Фрэнки?
— Ну как же… Ведь у нас тут, оказывается…
— Фрэнки. Я знаю о вас всё, что мне нужно. И отвечаю за каждого из вас. За каждого дракона и за каждого человека. — Голос Чарли звучал очень ровно. — Ты во мне сомневаешься?
— Нет, но…
— Сомневаешься или нет?
Драко искоса глянул в их сторону и увидел, что Фрэнки поднимает ладони, сдаваясь.
— Вот и отлично, — всё так же спокойно продолжал Чарли. — Итак, что у нас с месячными отчётами?
Зажурчал привычный рабочий разговор. Драко сидел, прикрыв глаза. Немного лихорадило — видимо, из-за ожогов. Уже было плевать на близость открытого пламени — он просто наслаждался теплом и даже не сразу заметил, что все разошлись, а Чарли сел с ним рядом.
— Эй, ты в порядке?
— Угу, — сонно отозвался Драко и глотнул остывшего чая.
— Я просто хотел объяснить… Знаешь, в войну нам пришлось несладко.
Тут Драко окончательно проснулся и подумал: «Им-то почему?»
— Известно, что у Волдеморта, — Чарли легко произнёс это имя, — были свои люди во многих министерствах, в том числе и в румынском. Конечно, официально это не объявлялось, но кто знал, куда смотреть… У нас начались непонятные проверки, стали приходить запросы на какие-то странные исследования, и мы видели лазутчиков — людей и не только. Они даже проникали в заповедник. Кое-что и нам удалось узнать, но тогда я не многое понял. А теперь думаю, что он, скорее всего, надеялся сделать ещё один хоркрукс.
— Из… дракона?
— Представляешь себе этого монстра? Если из обычной змеи чудовище получилось… — Чарли выдернул ветку из костра, отчего пламя на миг рассыпалось багровыми искрами. — И ведь у него совершенно точно были на нас планы. Даже один дракон — страшная сила. А если бы ему удалось как-то подчинить многих, во всех заповедниках? Да он завоевал бы мир. Магический-то уж точно.
Драко содрогнулся.
— Так что если бы его не остановили в Англии, кто знает… — Чарли взмахнул веткой, расчертив воздух огненной полосой. — А здесь за эти годы всякое было. Мы жили как на вулкане, подозревали всех и вся. За новыми людьми попросту приходилось следить. Противно — жуть! Но что поделать, рисковать мы не могли. И я боялся. Очень боялся.
В своём страхе Чарли признался с той же лёгкостью, с какой произнёс имя Волдеморта, и Драко невольно позавидовал. Сам он по-прежнему не мог ни первого, ни второго.
— Да, тяжело было… А ещё у некоторых ребят, которые наши земляки, погибли в Англии родные или друзья. Так что постарайся понять.
Драко повернулся и посмотрел на него в упор.
— А ты знал? Про меня?
— Я же в Ордене состоял. Да и Кингсли потом помогал. И кстати, я рад, что для твоей семьи всё обошлось.
“А для твоей - нет”, - подумал Драко, но вслух, конечно, не произнёс. Да и вряд ли Чарли ждал ответа. В его глазах плясали крошечные отблески огня, и от этого пламя костра казалось ещё теплее.
— Я тоже, - всё-таки сказал Драко, нарушая неловкую паузу.
Чарли улыбнулся и вдруг наклонился к нему.
— А ну-ка, покажи руки.
Он осторожно стянул с Драко перчатки, и тот подавил смешок, представив, что кто-то увидит эту романтическую сцену: Чарли у костра держится за ручки с Пожирателем.
— Отлично, всё зажило. — Чарли швырнул клоунские перчатки в огонь. — И спасибо, что спас Бирюзу.
— Пожалуйста.
Костёр догорал, и разговор, кажется, тоже. Драко поднялся. Ему хотелось сказать Чарли нечто особенное — поблагодарить, что ли, — но он не мог сообразить, за что именно.
— Ну… спокойной ночи.
— Спокойной.
Он отошёл немного и оглянулся. Чарли опять играл с горящей веткой: вырисовывал в воздухе символы, похожие на летящих драконов.
Когда Драко был на полпути, откуда-то сбоку раздался шорох. Он замер: если вдруг кто-то захотел свести счёты, то и место, и время подходили идеально… Но из темноты выкатились Мик с Анкой, неутомимые попрошайки.
— Фух! — Драко присел, почёсывая мокрые от росы спины. — Нет у меня для вас ничего, поняли? Идите вон к Чарли.
Но они, как обычно, проводили его до дверей. И Драко был за это благодарен.
Если Нэнс и была в курсе произошедшего, то виду не подала. Утром спросила только, как прошёл выходной. Драко рассказал про Гюнтера, и она удовлетворённо кивнула: