А где ее плащ?
Она еще раз оглядела крыльцо. Заглянула в дом. На вешалке нет, на тумбочке в коридоре тоже. Может, в шкафу? Или на диване в гостиной? Или Полуянов куда-то сунул? Нет, не видно.
Опять вышла во двор, огляделась. Нету. Неужели украли? Но кто и как?
Забор – метра два, калитка и ворота были заперты. «Может, я его в машине забыла? Димке позвонить, спросить? Нет, Надя. Не дергай ты его. Здесь твой плащ был. На крыльце».
Она подошла к забору. Встала на бетонное основание и на цыпочках легко дотянулась до верхней кромки. Попробовала подтянуться – почти получилось. Да, не преграда для любого, кто чуть более тренирован.
Досадливо спрыгнула на землю. Вот тебе и мирный, дружелюбный поселок! Трех дней здесь не прожили – уже украли вещь. От «Максмары». А что дальше будет? Вломятся в дом?!
Настроение мгновенно испортилось. Да еще с соседнего участка вдруг раздалось отчаянное кудахтанье. Вопль, визг. Потом, кажется, свист топора (Надя зажала уши). Увидела: из сарая за забором, взрывая лапами мокрый гравий, в панике выскочили две аккуратные белые курочки. Потом показалась хозяйка. В руке и правда топор. Она что, будет и им головы рубить?! Прямо тут, во дворе?
Митрофанова бросилась к дому. Но на пороге не удержалась. Притормозила, рассмотрела даму как следует. Вот это персонаж – только в фильме ужасов сниматься!
Очень светлая кожа неестественно гладко облегает полные щеки. Глаза подтянуты к вискам, словно скотчем. Губы пухлые, щедро подкачаны силиконом. И – внимание! – в крови. По шее тоже красная жижа течет.
Надя тихонечко отворила входную дверь, но скрыться не успела. Бабища отшвырнула топор, кинулась к забору, что разделял их территории, и заорала голосом унтера Пришибеева:
– Ты кто такая?! Что на чужом участке делаешь?!
Надя психанула:
– Орать на меня не надо!
– Да ты как разговариваешь! Воровка! Шваль! Гнида лобковая! – дама начала надуваться, будто индюшка в предчувствии драки. – Да я тебя сейчас на десять лет закрою! У меня муж – генерал ФСБ!
И сосисками-пальцами выхватила из кармана шелкового халата с драконами мобильник в красном, кровавом корпусе.
– Э… – Митрофанова растерялась. – Я вообще-то соседка ваша новая. Мне Кирилл Юрьевич Рыбаков этот дом завещал.
– Тебе?! – тетка раздулась еще больше. – А с какой стати тебе? Кто ты вообще? Риелторша черная? Или любовница его?
Наде стало смешно.
– Мужу своему позвоните. Пусть он по базам ФСБ проверит.
– Ты… Да как ты смеешь?!
Белые курочки наконец прекратили лихорадочно носиться по участку. Жались у дальнего угла забора, просительно поглядывали на Митрофанову – спаси, мол, нас!
– Давайте не будем ссориться, – миролюбиво произнесла Надя. – Я здесь абсолютно на законных основаниях.
Повернулась и пошла к дому.
И услышала в спину, очень отчетливо:
– Главная здесь я. А ты никто. Ноль.
Резко обернулась.
Тетка, так и не вытерев с подбородка кровавых разводов, стояла на прежнем месте и гаденько улыбалась.
«Надя, стоп! – приказала себе Митрофанова. – Ссориться ты все равно не умеешь. Вот и не берись».
Прибавила шагу, вошла в дом, захлопнула дверь. Взгляд упал на отцовское творчество – стихи лежали в коридоре на тумбочке:
Меж двух огней, гиен и змей…
Кажется, Надя понимала, о ком здесь речь. Две отвратительные соседки.
Одна – демонстративно не здоровается. Вторая – пьет куриную кровь и закатывает скандалы. Еще и плащ украли. Как там в стишке? «Мой личный ад»?
И мигом пропало очарование. Может, и не выпалывать одуванчики? А продать отцовское наследство – и купить дачу в более дружелюбном месте? Не зря говорят: ничего хорошего даром не достанется.
* * *
Савельев позвонил без четверти двенадцать. Голос виноватый (для правоохранителей наших почти немыслимо).
– Дим, ты выехал уже?
– Подъезжаю, – соврал журналист.
На въезде в столицу он все-таки попал в пробку и теперь опаздывал на добрых сорок минут.
– Прости, Полуянов. Сегодня я никак не смогу.
– Тогда вы мой должник, – не растерялся Дима.
– Надейся, – усмехнулся Савельев.
И бросил трубку.
Дима почти не обиделся. Журналисту ни на кого обижаться априори нельзя. А на полковника полиции – тем более.
Познакомились они с Савельевым много лет назад. Оба тогда были молодые, наивные, наглые. Карьеру мечтали сделать. Молодой опер (в то время лейтенант) нынче подобрался к власти куда ближе, чем Дима. Носил погоны полковника, оброс связями, сидел на Петровке.
И мог, мог бы хоть за час позвонить! Дима бы тогда на даче остался. А что ему теперь делать? Разворачиваться и ехать обратно к Надюшке? Но он уже сквозь основные пробки пробился, к Третьему кольцу подъезжает. Глупо гонять туда-сюда. Лучше дома поработать спокойно.
Едва повернул к ВДНХ, позвонила Надежда:
– Дим, у тебя еще встреча не началась?
– Пока нет, – он не стал вдаваться в детали.
– Слушай, а у меня тут такое!
И начала причитать: плащ пропал, с соседкой поругалась.
– И еще Библию ты забыл, мне теперь ее в электричке везти! Или тут оставлять. Еще страшнее!
Полуянов снисходительно усмехнулся: истинная женщина. Информации, как всегда, полно, и все в кучу. Но было приятно, что только он (и больше никто!) может эту ситуацию разрулить.
Дима и разрулил:
– На плащ наплюй, куплю тебе новый.
– Нет таких в продаже! Он из старой коллекции!
– Не волнуйся. Найду, – опрометчиво заверил Дима. И продолжил раздавать указания: – Библию на дно сумочки положи, спокойно вези и не дергайся. Про соседку неадекватную тоже все выясню. Фамилию узнала?
– Да, – гордо отозвалась Надюшка. – Лана Сумцова. Какая-то крутая. На пальце бриллиантище. И «Мерседес» новый во дворе.
– И кур сама режет.
– Не просто режет – кровь их пьет!
Дима еле сдерживался, чтоб не заржать. Но сказал серьезно:
– Не волнуйся, Надюшка. Приструним мы гражданку Сумцову.
Положил трубку – и немедленно выбросил митрофановские смешные проблемки из головы. Сейчас главное – благотворительный фонд.
Приехал домой, даже кофе не попил, сразу кинулся за компьютер.
Первым делом открыл блог, посвященный Юре Горелову. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Куча вопросов в комментах: «Как вы? Где? Как себя мальчик чувствует?» И ни единого ответа. Хотя раньше здесь и менеджеры благотворительного фонда регулярно отмечались, и родители подробно отчитывались чуть не о каждом прожитом дне.
Ладно, а что на сайте «трех Д»? Глупое, на самом деле, название. Ненужные ассоциации вызывает. Делай Детям Добро. Дай Дорогу Дураку. Или просто: Дураки. Дураки. Дураки. Трижды. Мы все, кто мошенников кормит.
Тишина, конечно, на сайте. Хотя Юрина фотография по-прежнему висит. И реквизиты банковские остались.
Дима – уже по памяти – набрал номер фонда.
Занято. Наглухо.
Поставил на автодозвон. Сварил кофе. Выпил. По-прежнему короткие гудки.
Дима хмыкнул, выключил мобильник – и позвонил с городского.
– «Делай детям добро», слушаю вас! – тут же отозвалась секретарша.
Полуянов постарался изменить голос:
– Я переводил деньги на лечение Юры Горелова, хочу узнать, как у него дела.
– Мальчик в Германии, проходит лечение в клинике, доктор Штраубе надеется на ремиссию, – заученно оттараторила девушка.
– В какой именно клинике он находится?
– Это закрытая информация. Спасибо, что беспокоитесь. Не переживайте, ситуация под контролем.
И бросила трубку.
Дима позвонил снова. Короткие гудки. Похоже, телефоны, с которых задают неудобные вопросы, сразу вгоняют в черный список.
Он вернулся на сайт Юры Горелова и открыл страничку с биографией мальчика. Обтекаемо все написано – будто специально. «Один из городков Владимирской области», «лучший ученик гимназии, теперь вынужден учиться на дому», «папа – на двух работах, мама ухаживает за больным сыном и его младшим братом». Пожалуй, вот только что: «До болезни Юрочка занимался самбо и занимал призовые места на областных соревнованиях».
Дима начал со звонка в федерацию и довольно быстро (часа не прошло) добрался до бывшего Юриного тренера.
Тот вздохнул:
– Да плохо все у парня. Отца вчера видел – черный от горя. Юрка в коме, врачи предлагают жизнеобеспечение отключить.
И запоздало занервничал:
– А вам зачем?
Дима не стал притворяться благотворителем – сказал правду. Что журналист и выясняет, реально ли фонд помогает мальчику.
– Черт его знает, – задумчиво произнес тренер. – Болеет Юрка – это правда. И деньги на поездку им фонд реально дал, даже с излишком. И клинику оплатил, они мне гарантийное письмо показывали. Но вы отцу позвоните, он вам лучше все расскажет.
И продиктовал Полуянову номер.
Дима решил не торопиться.
Однажды осечка уже случилась.
Две недели назад фонд «Делай детям добро» отправил в Германию девочку Люсю. Тоже рак, последняя стадия, светлые волосы, пронзительный, печальный взгляд.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.