Санса бежала по извилистым коридорам, но с каждым шагом ею овладевал истинный ужас. Дым смешивался с утренним туманом, застилая едкой серой пеленой извилистые проходы. Слезы текли по щекам, оставляя белые дорожки на нежной коже, покрытой пылью и мелким пеплом.
«Я знаю это место. Каждый день я проходила во сне по этим нескончаемым тоннелям, О, Боги…» — взмолилась девушка и побежала. Вокруг нее царила тишина и смерть, даже крики и звук битвы, которые совсем недавно леденили ее душу, ушли, остался лишь всепоглощающий туман. Туман, который стал для нее воплощением истинного кошмара, единственного страха, сравниться с которым не могла война и смерть. Туман, ставший воплощением неизвестности. Она бежала сквозь него туда, где могла быть в безопасности. И впервые она знала, что искала каждую ночь в беспокойных снах. Она бежала к нему… к тому, кто не побоялся вырвать ее из лап бунтующей толпы; к тому, кто защищал ее от Джоффри; к тому, кто посмел украсть у нее поцелуй. Она бежала к Сандору Клигану.
Перед ее глазами мелькали призрачные тени, которые пропадали вместе с зелеными вспышками. Проходы сменялись один за другим, но девушка никак не могла найти выход из этого лабиринта. Отчаяние все больше сковывало ее трепещущее сердце, а выхода все не было. В какой-то момент Сансе начало казаться, что она потеряла рассудок, а может быть, и умерла вовсе. И сейчас, лишенная милости богов, бредет по неведомым ни одному живому человеку тоннелям, в поисках последнего пристанища, благодати, которая снизойдёт до ее испуганной души.
Вконец потеряв надежду, а вместе с ней и осторожность, набрав полную грудь едкого воздуха, Санса прокричала:
— Сандор!
И столько боли, страха и отчаяния было вложено в этот крик, что казалось, даже вековые стены содрогнулись, почувствовав жалость к этой невинной душе.
Потеряв последние силы, девушка опустилась на холодные плиты, прижав к груди окровавленный плащ и зарыдала. Она оплакивала свою умершую волчицу, убитого отца, оставленный дом и… своего единственного защитника. Как и в её сне он исчез, поглощенный туманом, а она так и не смогла его догнать, так и не смогла поймать ускользающую от нее тень. В очередной раз она винила себя за трусость и глупость, за нерешительность.
«Вот Арья бы не растерялась. Она бы ухватилась за любую возможность покинуть это проклятое место. А я…» — Санса буквально задыхалась от рыданий и злости на себя, когда услышала звук приближающихся шагов и крики небольшого отряда. Она быстро поднялась и понеслась по коридору, ведущему, как ей казалось, к винтовой лестнице. Люди, услышав ее, побежали следом. Ноги предательски скользили по каменным плитам, но каким-то чудом девушке удавалось сохранить равновесие, однако все же усталость и страх оказались сильнее, и, не увидев небольшую ступеньку, Санса полетела вниз, пытаясь схватить руками воздух — рухнула на пол, разбивая в кровь колени и ладони.
Сзади из тени вышли несколько наемников, облаченных в красные плащи Ланнистеров.
— Какая милая малютка, — проговорил один из них, устремив на Сансу полный желания взгляд.
Слова Серсеи мигом пронеслись в голове девушки:
«За каждую из нас можно взять хороший выкуп, но солдаты, обезумевшие в бою, часто предпочитают плотские утехи звонкой монете. Впрочем, золотой щит лучше, чем вовсе никакого», — девушка уже пожалела, что вышла из своей комнаты.
— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась она, пытаясь прикрыться окровавленным плащом, — вам дадут много золота.
— Мертвецам золото ни к чему, а вот хорошенькая девка перед смертью лучше сладкого вина.
— Пожалуйста, я невеста короля. Вы не можете… это неблагородно, — не унималась Санса, прижимаясь к стене, но незнакомец успел ухватить ее за руку и потянул к себе.
— Слышишь, Филл, «не благородно», — протянул он, пытаясь передразнить испуганную девушку. — Впервые боги ко мне милосердны. Перед смертью отведаю благородную девицу, а ты ведь знаешь, что о них говорят? — с усмешкой проговорил солдат и резким движением стал задирать Сансе юбки, проводя рукой по нежной коже на ноге.
Девушка вырывалась как могла, но что могла сделать она против нескольких обученных воинов?
— Пожалуйста, не надо… — пищала Санса, вцепившись в шерстяной плащ.
Незнакомец придавил ее хрупкую фигурку своим телом, пытаясь разодрать ее шелковое платье, зашнурованное тугим корсетом. В ту же секунду девушка почувствовала что-то мокрое и липкое, стекающее по ее шее, а тяжелое тело безжизненно рухнуло на нее, прижав к полу. Лязг оружия и предсмертные стоны наполнили древние стены.
Санса попыталась выбраться из этой западни, но ей не хватало сил, чтобы сдвинуть с себя убитого воина. Все ее попытки больше напоминали трепыхание птички, попавшей в сеть и не осознающей до конца тщетность своих попыток обрести свободу.
— Неведомый тебя побери, девочка! — проговорил Клиган, сбрасывая с нее истерзанное тело. — Что ты вообще тут делаешь?
Санса попыталась отереть рукавом кровь на шее и, уставившись себе в ноги, начала говорить.
— Когда Вы ушли, я… я очень испугалась… а еще я поняла, что не хочу тут больше оставаться. Вы были правы тогда, в комнате, когда говорили о том, что произойдет, если Станнис ворвется в город. И королева сказала мне это же.
— А ты думаешь, что, пустившись в бега, сумеешь избежать всего этого? Раскрой глаза, любой мужлан готов отдать многое, чтоб хоть на миг проникнуть в твою благородную щель.
При этих ядовитых словах Санса поморщилась будто от пощечины, но все же проговорила:
— Но вы обещали меня защитить. Вы сказали, что убьете их всех…
— Я убью их, но кто защитит тебя от меня самого?
— Вы не тронете меня, — проговорила она, устремив на него свои небесные глаза.
Какое-то время Клиган будто зачарованный смотрел на нее, не веря в то, что она сейчас сказала. Сама мысль о том, что девочка может испытывать доверие к одному из самых жестоких убийц Семи Королевств, казалась ему абсурдной, но Пташка, похоже, верила в то, что говорила.
— Пойдем, — проговорил он, потянув ее за собой.
Клиган был груб и резок, как обычно, но девушка не могла не отметить, что все ее страхи начинали меркнуть в его присутствии, все, кроме того, который она испытывала перед ним. Этот человек был для нее загадкой, и Санса никак не могла понять, чего жаждет его потерянная душа. Он ненавидел брата, ненавидел себя, ненавидел всех вокруг, но в тоже время проявлял какую-то, казалось бы, противоестественную для него заботу о ней, дочери изменника, которая боялась его пуще бешеной собаки. Боялась из-за его испепеляющей ненависти, из-за огня в глазах, который Пес был не в состоянии потушить. Но несмотря на это Санса, словно мотылек, летела на этот огонь, но, обжигаясь снова и снова, боялась приблизиться к нему. Однако шагая рядом с этим мужчиной, она чувствовала тепло и безопасность, окружающие ее будто невидимым щитом. Благодарность к этому человеку, которую она не могла описать словами, шла от сердца, разливаясь по груди, заполняя каждую клеточку ее тела.
— Вы в очередной раз спасли меня, — решилась начать она, едва поспевая за ним.
— Пташка все никак не перестает щебетать глупые учтивости?! Лучше смотри себе под ноги, — прорычал он, даже не повернувшись к ней.
За несколько минут они вышли из затуманенного лабиринта и направились к конюшне, около дверей которой красовались вздернутые на пику головы служанки и двух конюхов. Санса словно вросла в каменные плиты, заворожено глядя на ужасающую картину. В момент пред ней предстала голова отца перед воротами замка, и слезы навернулись у нее на глазах.
Клиган, поняв мысли девушки, оставил ее одну около дверей и наскоро накинул дорожные сумки на Неведомого. Конь, предчувствуя длинную дорогу, радостно бил копытом по земле, уткнувшись мордой в мозолистую руку.
— Ну что, приятель, ну и поездка нам предстоит.
Когда он вышел, Санса все еще взирала на отрубленные головы, глубже уходя в собственные мысли.
— Твоих близких уже не вернуть, Пташка. И если мы не поторопимся, то наши головы будут красоваться на том же самом месте: королева не церемонится с предателями. Ты умеешь ездить верхом?
Санса покачала головой, не отрывая взгляда от кровавого зрелища и произнесла:
— Не достаточно хорошо, милорд.
Глаза Клигана злобно сверкнули при этом обращении, но он все же сдержался и, не говоря больше ни слова, подхватил Сансу, усадил на Неведомого прямо перед собой. Наспех он накинул на себя белый плащ, прикрывая девушку и проговорил:
— Белый плащ открывает многие двери, Пташка. Чтобы ни случилось — не кричи, и чтобы ни произошло — делай так, как я тебе говорю. Поняла?
Санса утвердительно кивнула.
— А сейчас постарайся не высовываться, придерживай полы плаща. Тебя не должны увидеть.
Он пустил коня через двор, на ходу выкрикивая что-то часовым на стенах. Какой-то воин вышел к ним навстречу, нацелив на них копье.
— Королева приказала не открывать ворота ни под каким предлогом.
Не успел он закончить фразы, как голова смельчака покатилась по мостовой, обагрив кровью львиное знамя.
— Около ворот толпа, они сметут Вас, милорд, — начал было второй, но увидев грозную фигуру Клигана, восседавшего на вороном коне, подобно самому Неведомому, попятился назад и дернул за рычаг. Подвесной мост со скрипом пополз вниз, а взревевшая толпа ринулась внутрь каменной твердыни.
Пес с обнаженным мечом ринулся им навстречу, рубя обезумевшую от страха толпу до тех пор, пока они не начали в страхе отступать назад, выкрикивая ему вслед проклятия. Проскакав мимо септы Бейлора, они направились к Железным Воротам, сминая копытами бегущих к замку горожан.
Вокруг царил настоящий хаос: защитники ворот смешались с простыми жителями, отблески дикого огня разливались зеленью по всему небу, внушая людям благоговейный страх. Арбалетчики на стенах стреляли по людям, которые не успели укрыться за городской стеной и теперь в страхе ломились в ворота.
— Здесь нам не выбраться, Пташка! Даже если я перерублю добрую половину стражников, стрелки всадят нам в спину с десяток стрел, — прорычал Клиган, рывком повернув коня.
Они поскакали по извилистым улицам в Блошиный конец города. Испуганные и голодные люди рассыпались в стороны, увидев ненавистного Пса с двуручным мечом наперевес. Беспорядки и мародерство на улицах города набирали обороты. Вокруг валялись десятки мертвых тел: старики, женщины, дети… — многие подверглись насилию и теперь взирали в зеленеющее небо потускневшими глазами на обезображенном страхом лице. При виде этой картины Санса задрожала всем телом, сильнее прижавшись к Псу.
— Вот она, настоящая война, Пташка. Это кровь, грязь и насилие. Об этом песен не поют. Город превратился в кипящий котел, сейчас мы не сможем его покинуть, нужно переждать.
Он остановил коня около небольшого двухэтажного дома с покосившейся крышей. Над дверью висел горящий красный фонарь, а изнутри доносились пьяные крики и визг продажных девиц. Клиган слез с коня, стащив следом за собой обессиленную девочку.
— Это место всяко не то, где ты хотела бы находиться сейчас, но тут уж точно тебя не станут искать, — проговорил Клиган, оглядывая Сансу с головы до ног. — Придется тебе сегодня побыть продажной девкой.
Пес вынул серебряную заколку, распуская выбившиеся локоны, и рывком дернул рукав платья, отрывая его от основания. Девушка вскрикнула, стыдливо прикрывая оголившееся плечо руками и вжавшись в стену, устремив на мужчину взгляд загнанной лани.
— Так нужно, уж поверь!
Пес накинул низкий капюшон на голову и одним движением перекинул беглянку через плечо, ногой распахнув дверь борделя.
В помещении было душно и темно, смрад потных тел, вина и блевотины сразу ударил девушке в нос и вызвал с трудом подавляемый приступ дурноты. Клиган одной рукой расталкивая пьяных солдат, направился прямиком на второй этаж, на ходу бросив хозяйке:
— Я займу верхнюю комнату. Принеси вина и побольше.
Санса осмелилась поднять голову, услышав визг какой-то девки, но тут же стыдливо опустила глаза, увидев ее непотребный вид. Какой-то пьяный солдат зажал ее в углу, бесцеремонно задрав нижние юбки, стал сношаться с ней подобно дикому животному на виду у всех.
«Видимо Пёс здесь и проводит свои вечера», — отметила про себя девушка, обиженно сглотнув.
Когда они вошли в комнату, Пес тут же опустил девушку, и та отшатнулась от него, обведя комнату быстрым взглядом.
Как и внизу тут царила полная разруха. Простая деревянная кровать, застеленная соломенным тюфяком, знававшим лучшие дни, была вся перевернута. Одна мысль о том, какие непотребства могли твориться на этом ложе, заставила Сансу брезгливо поморщиться. Рядом стоял небольшой столик из грубого дерева с опустевшим штофом кислого вина, а в углу был небольшой стол, прикрытый сальной скатертью.
— Это тебе не королевские чертоги, Пташка. Ты теперь беглянка и изменница. Не будет больше пуховых перин и треклятых лимонных пирожных, которые ты так любишь, по крайней мере до тех пор, пока мы не доберемся до твоего братца.
— Вы отвезете меня к нему?
— А что мне еще с тобой делать?
В комнате повисло неловкое молчание; Санса подошла к окну, желая впустить в комнату свежий воздух, но снаружи была только гарь и смрад. В дверь постучались, и служанка занесла в комнату кувшин вина и молча удалилась.
Девушка проводила ее взглядом, и на ее губах повис немой вопрос.
— Что еще? — спросил Клиган, поймав на себе ее взгляд.
— Я… я хотела бы помыться… и… заменить белье, — смущенно проговорила она, покраснев, как спелая вишня.
В два шага Пес преодолел расстояние между ними и, больно сжав ее плечи, проскрежетал:
— На какое-то время ты будешь бордельной девкой. Неужели ты считаешь, что они каждый вечер купаются в ванных с лавандовым маслом и розовыми лепестками? Или меняют белье, обслужив очередного клиента? Пока мы не доберемся до Северных Земель, забудь о том, что ты Санса Старк.
Его глаза сверкали огнем, который не могли залить все слезы мира, поэтому девушка просто отвела взгляд в сторону, предпочитая не отвечать на его выпад.
— Так-то лучше, девочка. А теперь закрой за мной дверь. Я проверю коня и скоро вернусь.
Клиган вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что задрожали стекла. Проверив Неведомого, он вышел на улицу, пытаясь понять, что творится в осажденном городе. Затем достал из седельной сумки длинный плащ и вернулся в комнату, захватив по дороге медный таз и немного воды.
Санса сидела на полу, пытаясь заплести спутанные волосы в тугую косу и что-то напевая себе под нос.
— Большего я тебе не могу предложить, — проговорил он, ставя перед ней таз с водой.
— Я очень благодарна и за это.
Клиган, видя смущение девушки, вышел из комнаты, расположившись с противоположной стороны двери.
Внизу послышалась какая-то возня. Мужчина, стараясь издавать как можно меньше шума, направился в гостиную.
— Армия Станниса повержена! — кричал молодой оруженосец, явно захмелевший от пролитой крови и вина.
— Что ты мелешь, юнец, город обречен, только слепец может этого не видеть.
— Боги вняли нашим мольбам. Город спасен. Говорят, армия Тайвина Ланнистера объединилась с армией Простора и нанесла врагу сокрушительный удар. Их флот уничтожен, а сам Станнис сбежал. Слава королю.
— Слава, слава… - послышались пьяные крики со всех сторон.
Клиган, постояв еще немного в проходе, вернулся в комнату, мысленно проклиная себя за столь безрассудный поступок.
«Дезертир, похитивший невесту короля! Интересно, какую пытку придумает для меня этот гаденыш, если сумеет найти», — подумал мужчина, ударив о деревянный косяк.
— Что случилось? — спросила девушка, когда Клиган вернулся назад.
— Видимо, твои боги призывают к себе лишь невинные души, ибо твой благоверный до сих пор жив и здоров, к тому же еще и одержал победу.
— Как? Вы же говорили, что город обречен.