- Премного благодарен, - расплылся в ехидной улыбке Мориарти. Он, не приближаясь к вампиру и человеку, обогнул их и подошел к открытой двери. – До скорой встречи!
Вслед ему донеслось злое рычание и тихий вздох.
Стоило оборотню уйти, как атмосфера в комнате сильно изменилась. Джон все еще сидел на диване, невидящим взглядом уставившись на стену, украшенную желтым смайликом, а Шерлок, уже сделав нужные выводы, тут же приступил к допросу: Разве вы знакомы? О чем разговаривали? Почему позволил прикасаться к себе?
В ответ Джон лишь качал головой. Не в состоянии обмануть проницательного вампира, он выбрал самый простой путь - не рассказывать о своей прошлой жизни. В конце концов – это было его правом. На что Шерлок будто взбесился, понимая, что его просто напросто нарочно оставляют без важной информации, сведений о личном доноре – человеке, в котором, по их древним законам, не должно было быть ничего таинственного. Люди легко покорялись магии вампиров, и сами рассказывали о своей жизни, тщательно скрываемых желаниях, грязных мыслях, что позволяло манипулировать ими точно марионетками, заставляя исполнять все прихоти бессмертных.
Но Джон, оказавшись особенным, с трудом поддавался вампирским чарам. Он просто молчал, и Шерлок все никак не мог пробиться сквозь его стальную броню. Применять силу было бессмысленно, слишком упрямое выражение застыло на лице мужчины, поэтому Холмс решил пойти другим путем – выяснить все самому, а пока немного проучить строптивого человека.
***
В самом начале Джону даже нравилось такое положение вещей. После неудачного разговора Шерлок внезапно куда-то сбежал, оставив его наедине со своими мыслями, а когда пришел, то Джон сразу же заметил разительные перемены в его поведении.
Вампир не стал больше задавать вопросов про Мориарти и вообще перестал обращать внимание на Джона, причем в буквальном смысле. Он уходил на расследования, не говоря, куда идет и когда вернется, почти не разговаривал, только если Джон задавал вопрос, на который требовался не односложный ответ. Он не заходил в его спальню и не звал в свою. Вампир, почему-то перестав пить его кровь, вообще старался поменьше дотрагиваться до человека, что последнего несказанно радовало.
Жизнь стала намного легче. Джону было разрешено в сопровождении миссис Хадсон выходить за продуктами, и он не мог не воспользоваться случаем, чтобы упросить ее немного погулять в ближайшем парке. Конечно, он и не догадывался об охране и камерах, которые обеспечил ему Шерлок, на самом деле, ему казалось, что все не так уж и плохо. Но только в самом начале.
Это было странное существование: он был не в клетке, но и не на свободе. От Мориарти не было вестей, что Джона несказанно радовало, а Шерлок до сих пор с ним не разговаривал, не дотрагивался и вообще, казалось, забыл, что с ним живет личный донор. Постепенно Джон заскучал, слишком сильно ему не хватало простого человеческого общения. Он мечтал с кем-нибудь побеседовать, не заморачиваясь с подбором нужных и правильных слов, не страшась раскрыть какие-нибудь важные сведения о своей прошлой жизни, но кроме миссис Хадсон он ни с кем не разговаривал. А слушать бесконечные рассуждения о «бедном мальчике» и «больном бедре», было выше его сил.
Постепенно тоска и скука стали единственными друзьями Джона. Измученный одиночеством он решил переговорить с Шерлоком о своем желании: вновь выйти на работу в клинику, но, видимо, выбрал не совсем удачное время. Тот только что вернулся после какого-то очень длительного расследования весь в чужой крови и был явно голоден и жутко зол, поэтому на просьбу Джона лишь зарычал и кинулся к холодильнику в поисках очередного пакета с донорской кровью, которую пил в последнее время.
- Шерлок, - продолжал упрашивать его Джон. – Ну какая тебе разница, буду я дома или в больнице, ты ведь все равно меня совсем не замечаешь, не разговариваешь, не пьешь мою кровь. Зачем я вообще тебе нужен? Не понимаю.
Вампир, резко бросив бессмысленные попытки найти пакет, повернулся к нему, и Джон отпрянул, настолько сильно звериная сущность проступила на красивом лице. Именно сейчас Шерлок больше всего походил на сказочное чудовище, нежели на человека: горящие желтым огнем глаза, выдвинутые клыки и ярко-алый язык, который постоянно облизывал мгновенно пересыхающие губы. Вампира лихорадило, а Джон понимал, что именно в этот момент, когда пакетированная кровь была недоступна, Шерлок очень сильно нуждался в своем личном доноре.
- Ты голоден? – спросил он, мысленно ударив себя по лбу, настолько очевидным и глупым показался ему собственный вопрос.
- Нет. Я в порядке, – отчеканил Шерлок, закрывая холодильник и пытаясь как можно дальше отойти от Джона.
- Шерлок, если все так плохо, то ты можешь взять мою… - он запнулся, поражаясь самому себе.
«Какого черта я творю? Я что, действительно произнес эти слова? Приглашение выпить собственную кровь? Идиот. Нет, трижды идиот. Ведь сам себе клялся в глухой тишине своей спальни, вспоминая первый укус, и то, что последовало за ним: больше никогда, никогда и никому не позволю так с собой обращаться, даже если это будет стоить всего его дурацкого бессмертия. И вот теперь, стоило Шерлоку оказаться в такой, как сейчас казалось, безвыходной ситуации, я сам готов был подставить ему свою шею. Да, что со мной происходит?»
Вампир какое-то время молча изучал тщетные попытки Джона скрыть свои мысли, затем ухмыльнулся:
- Предлагаешь себя? Как интересно. А я и не рассчитывал, что ты так быстро сдашься. Думал, тебя на подольше хватит, - в его голосе сквозила откровенная издевка, и Джон покраснел. - О, вот оно что, – казалось, что настроение Шерлока повышалось пропорционально смущению стоявшего перед ним человека. – Ты сам желаешь этого.
- Нет. Никогда! – голос Джона сорвался, как только он полностью осознал, что над ним снова издеваются. – Я просто хотел помочь, но раз тебе это не надо…
Ему не дали закончить, так как Шерлок, передвигаясь по комнате совершенно бесшумно и быстро, схватил его и потащил к дивану. Джон еще попытался оказать хоть какое-то сопротивление, но вампир, не обращая никакого внимания на его попытки, удобно расположился сам, и посадил человека к себе на колени.
- Ты просто невыносим, - Шерлок осторожно, словно боялся сломать, взял его за руку. – Все никак не можешь осознать, что назад дороги нет, - продолжая говорить, вампир с интересом разглядывал бьющуюся синеватую венку, проступающую из-под смуглой кожи, потом глубоко вдохнул, наполняя легкие опьяняющим ароматом человеческой крови.
– Больше никаких неожиданных гостей, никакого Мориарти, никаких тайн. Я все равно узнаю, что на самом деле ты скрываешь, – закончил он, проводя шершавым языком влажную дорожку по его запястью и Джон, прикрыв глаза, чтобы не видеть белоснежных клыков, полностью расслабился.
Он тяжело вздохнул, казалось, воздух загустел настолько сильно, что никак не хотел проталкиваться в легкие. Потом по телу прошлась заметная дрожь, и Джон ощутил, как расплавленная лава, наполненная острыми, словно бритва, камнями растекалась по венам вместо обычной человеческой крови. Яркое желание отдать свою жизнь этому прекрасному вампиру распаляло не только затуманенное сознание, но и проникало в самое сердце, заставляя дергаться и выгибаться, стараясь быть как можно ближе к притягательному в своей немыслимой жестокости мучителю. Джон громко застонал, когда почувствовал, как удлинившиеся клыки почти безболезненно прокололи кожу на его запястье.
- Ммм, Джон, - голос Шерлока теперь больше походил на урчание большого сытого кота. – Я уже забыл, насколько великолепна твоя кровь.
Разум Джона затуманился от эйфории и странно правильного ощущения принадлежности этому прекрасному бессмертному существу. Его мысли заполнили картинки, в которых тело горело от прикосновений холодных пальцев, плавилось от ласк нахального языка, а губы саднило от неистовых поцелуев и укусов. Эмоции захлестывали будто волны, омывая с ног до головы, заставляя бесстыдно стонать и извиваться, стоило Шерлоку сделать очередной глоток его крови.
- Все, довольно, - холодный голос вампира тут же отрезвил расслабленного Джона, и он, по-собачьи тряся головой, изо всех сил постарался вернуться в реальность.
Шерлок запечатал рану и осторожно пересадил Джона с колен на диван. Затем быстро поднялся, удовлетворенно оглядывая разомлевшего от укуса человека. Он прекрасно осознавал, какое действие оказывает его очарование, поэтому нарочито медленно вытер ладонью окровавленный рот, языком собирая с пальцев алые капли.
«Так похож на большую кошку, которая слизывает сливки», - подумал Джон, а вслух спросил:
- Не понимаю. Почему?
- Что «почему»? – повернулся к нему вампир, и в желтых глазах мелькнул опасный зеленый огонек.
- Почему ты остановился?
- А тебе хотелось бы продолжения? – Шерлок вопросительно поднял бровь. – В прошлый раз мне показалось, что ты совершенно против таких взаимоотношений, и я принял решение ограничить наше общение подобным образом.
После этих слов Джон тяжело вздохнул и отвел взгляд, что не укрылось от довольного вампира. Он улыбнулся.
- А насчет больницы, - Шерлок, будто издеваясь, резко перевел тему, наблюдая, как на лице Джона появляется недоумение. - Ты никуда не пойдешь. Хватит того, что ты выходишь на улицу, общаешься с миссис Хадсон и мною. Этого вполне достаточно.
Как назло раздался звук входящего сообщения, и вампир, быстро прочитав его, снова собрался куда-то бежать. Когда дверь за ним с громким стуком захлопнулась, Джон все также растерянно сидел на диване. Он не совсем понял, что именно только что произошло в этой комнате, но странное щемящее чувство, которое вдруг поселилось в его груди, очень сильно мешало сосредоточиться. Джон медленно поднялся и пошел на кухню, чтобы немного прийти в себя и выпить чаю. Механически наливая воду в чайник, насыпая заварку, он прокручивал в голове только что состоявшийся разговор и понимал – его явно стараются наказать. Этот гениальный, но нелюдимый вампир, который совершенно не умел общаться, видимо, пытался таким странным способом объяснить свои чувства.
«У него нет к тебе никаких чувств, ты просто все выдумал. Ты просто еда, очередной донор», - успокаивал себя Джон, наливая чай и вспоминая то время, когда Шерлок не замечал его присутствия, не прикасался и не пил его кровь: оно оказалось для Джона просто ужасным. Не до конца понимая каким образом, но он, похоже, привязался к этому невыносимому вампиру и теперь ощущал какое-то иррациональное чувство вины за то, что не смог стать для бессмертного тем самым единственным человеком, которого тот так долго искал.
========== Глава 11 ==========
Дни проходили один за другим, но в жизни Джона Уотсона ничего не менялось. Он все еще жил на Бейкер-Стрит, от скуки совершенно не зная чем себя развлечь, а Шерлок все также убегал по своим делам, ставил на кухне эксперименты и, казалось, совершенно не замечал того, кто был рядом с ним. Лишь изредка, измученный невыносимой жаждой, вампир без предупреждения хватал Джона за руку и припадал к запястью, заставляя человека с трепетом смотреть, как острые клыки снова и снова прокалывают кожу, а ловкий язык слизывает мгновенно проступавшие ярко-алые капли крови.
Возбуждение больше не накатывало на Джона удушливой волной, оставаясь где-то на периферии сознания, лишь немного учащалось сердцебиение. Никаких лишних прикосновений, слов и разговоров, хотя Джон и знал, что вампиры считались очень сексуальными существами, но Шерлок, казалось совершенно не чувствовал дискомфорта, сведя свое общение с личным донором до пары слов в неделю.
Зато наблюдая, как ловкие руки детектива порхают над хрупкими колбами, Джон начал стыдливо отворачиваться, вспоминая, как эти пальцы, оставляя следы, ласкали его тело, смешивая в немыслимый коктейль все оттенки боли и наслаждения. У него даже стали появляться странные мысли и жаркие сны с участием Шерлока, как будто он скучал по эгоистичным выходкам этого невероятного вампира, которому нет до его проблем никакого дела.
Джон все еще продолжал ощущать себя домашним питомцем, надежно запертым в клетке, который, имея огромный скрытый потенциал, должен просто услаждать хозяевам глаза, ничем не выдавая своей исключительности. Его не замечали и попросту игнорировали, а он всерьез начал подумывать над побегом, полагая, что, раз он стал не интересен Шерлоку, то тот не очень огорчится его отсутствием, а может, и вообще не заметит. Джон ведь просто обычный человек – донор, нужный лишь для пополнения энергии.
Раздумывая над тем, чтобы сбежать, он почти забыл про Мориарти и Майкрофта, пока однажды утром, разбуженный необычным сочетанием странных запахов, не спустился вниз, и не увидел всех троих, спокойно беседующих в их общей гостиной.
- Доброе утро, Джон, - поприветствовал его Майкрофт, удостоив заспанного мужчину одним из своих фирменных взглядов, от которого тому захотелось провалиться под землю. Джим лишь кивнул, точно они расстались лишь вчера, а Шерлок вообще не посмотрел в его сторону, полностью игнорируя появления своего личного донора.
- Не такое уж и доброе, - проворчал Джон себе под нос, задумчиво принюхиваясь к странной смеси запахов: оборотня, двух вампиров и отличного кофе.
В последнее время он начал различать чересчур много оттенков различных ароматов, и ему было достаточно лишь повести носом, чтобы почувствовать в какой именно помойке в поисках своих драгоценных улик копался сегодня Шерлок. Он начал всерьез опасаться, что сущность волка постепенно возвращается, заставляя сердце сжиматься от необъяснимой тоски, а пульс учащаться, стоило очередной лунной ночи вступить в свои права. Но, не обращаясь в оборотня, его тело по прежнему оставалось человеческим, а значит, было слабым, по сравнению с молодым и сильным вампиром.
Сейчас, разглядывая трех таких совершенно разных по своей истинной природе существ, Джон поймал себя на мысли, что они все равно в чем-то неуловимо похожи. Все - опасные дикие хищники, скрывающие за дорогими дизайнерскими костюмами свою ужасную сущность. Все – гениальны и безумны одновременно, не считаются с количеством загубленных жизней для достижения своих невероятных целей. Хотелось никогда не сталкиваться с ними и бежать как можно дальше, но между тем, красота и изысканность их игр завораживала даже совершенно обыкновенных людей, что уж тут говорить о простом «почти человеке».
- Ну почему же? – Мориарти, все это время не сводивший с него глаз, поставил чашку и выпрямился. – Очень даже доброе, особенно для тебя, – его улыбка не предвещала Джону ничего хорошего, и он, поспешно отведя взгляд, аккуратно стараясь никого случайно не задеть, протиснулся в кухню. Конечно, Джон понял, что заманить на Бейкер-стрит Джима могло лишь его присутствие, а мысль, что сбежать надо было еще в самом начале, потонула в отрывках продолженного за спиной разговора.
- Мы уже обо всем договорились, Джим, - сухо произнес Майкрофт, будто появление человека не нарушало их важную беседу, и Джон услышал, как тяжело вздохнул Мориарти:
- Ты даже не представляешь, как ошибаешься Майкрофт. В этом мире вы далеко не самые сильные.
- Зато самые предусмотрительные, - парировал тот. – Вам стоило бы вначале посоветоваться с нами, а не начинать эту бессмысленную резню. Мы можем привлечь нежелательное внимание…
- Жалкие людишки, - Джим с нарочито громким звуком поставил свою чашку на блюдце, и Джон, обернувшись, увидел, как Майкрофт брезгливо поморщился.
Шерлок, расслабленно расположившийся в своем любимом кресле, казалось, совершенно не интересовался происходящим, лениво поглаживая длинными ногтями старую обивку. Но Джон, уже достаточно хорошо изучивший его привычки, знал – это явный признак очень сильного волнения и не был до конца уверен, чем именно оно было вызвано.
- Я говорю не только о «жалких людишках». Твои безрассудные действия могут навлечь на наши семьи большие неприятности, – тихо звякнула чашка. - Тогда всем нам не поздоровится. Многие пострадают – неоправданный риск, - закончил фразу Майкрофт, и в комнате установилась странная тишина.