Следующая за моей дверь была точно такой же, как и предыдущие. Интересно, а кто живет там? Или тоже никто? Я на цыпочках прошла дальше.
Повезло – четвёртая дверь оказалась немного приоткрыта, и за ней я разглядела блеск кафеля. Я несмело вошла в комнату и уже протянула руку к выключателю, как неожиданно свет включился сам собой, ярко осветив санузел. Я едва не вылетела из комнаты от неожиданности, но тут же успокоила себя: свет включился от моего движения, без паники, никаких сверхъестественных сил.
– Вот дурочка, – тихо поворчала я на саму себя.
Хоть одна комната в этом доме оказалась меньше моей родной – ванная. И то совсем на чуть-чуть. Здесь все было выполнено в стильной бело-синей гамме, огромная угловая ванна расположена на подиуме, а рядом с ней лежал синий овальный коврик. Кафельный пол был теплый – с подогревом.
Я ополоснула руки в раковине и едва не потеряла голову от нежнейшего аромата лавандового мыла. Нет, пожалуй, я проведу эти четыре недели, не вылезая из своей комнаты и ванной – я обожала принимать ванну, а здесь было столько различных порошков и тюбиков с пеной для этой процедуры, что я бы согласилась жить прямо здесь.
Когда я тихо выскользнула из комнаты, свет за моей спиной мягко погас. Я посмотрела в конец коридора. У стены стоял столик, заваленный безделушками, над ним висела картина с пейзажем. Ничего особенного. Я развернулась и ушла к себе.
Решив, что вещи могут полежать в сумках еще часик, я вытащила только футболку и шорты – мне казалось, что та одежда, в которой я приехала, покрылась толстым слоем пыли и впитала в себя все «приятнейшие» запахи автобуса. Меня бы точно спас бодрящий душ, но я не рискнула позволить себе такую вольность в первые полчаса пребывания в этом доме.
Я никогда прежде не видела ширм в комнатах, но тут же влюбилась в этот предмет интерьера. К тому же с огромным, ничем не занавешенным окном во всю стену без нее было никак не обойтись. С обратной стороны ширмы был другой рисунок – на белом фоне коралловые круги. На второй створке, посередине, зеркало во весь рост. На стене за ширмой торчали два крючка, на полу лежал такой же мягкий коврик, а еще стоял маленький квадратный пуфик. Моё вынужденное пристанище начинало нравиться мне все больше и больше.
И в тот самый момент, когда я стянула с себя мятую зеленую блузку-кантри, расстегнула замок на юбке, которая мне слегка давила в талии, – когда на мне не осталось ничего кроме нижнего белья, кто-то зашел в комнату.
Я услышала стук двери о стену и шаги. Ширма была высокой – почти шесть футов, и мне не было видно, кто это. Может, Софи? Может, уже подошло время чая и она прибежала, чтобы позвать меня? Или мисс Уилсон? В любом случае я не могла показаться перед посетителем в таком виде. Я лихорадорочно схватила блузку и уже начала напяливать ее обратно, когда вдруг поняла, что надеваю ее изнаночной стороной наверх. Черт! Я отшвырнула бедную блузку, и она почти вылетела из щели между ширмой и полом.
Шаги стихли рядом с моим ненадежным убежищем. Затаив дыхание, я носком ноги подтянула блузку обратно к себе и тонким голосом спросила:
– Софи, это вы?
– Non, – послышался ответ.
Вот чертовы кролики – голос был мужским! Даже не совсем мужским, вернее, не совсем взрослым, но он точно не принадлежал Софи или мисс Уилсон. Надо же было так влипнуть! Я замерла, смотря в перепуганное лицо своего отражения.
– А кто вы? – спросила я, стараясь унять дрожь в голосе и одновременно поспешно натягивая на себя приготовленную футболку.
– А кто ты?
Мне не очень понравился тон говорившего, но в моем сложившемся положении это мелочь, не достойная внимания.
– Я Сара Кэмпбелл, – ответила я, с облегчением надев футболку и теперь стараясь так же быстро натянуть шорты. – Я приехала к мистеру Фригсу на каникулы.
Неожиданный посетитель молчал и начал медленно ходить взад-вперед перед ширмой. От волнения у меня долго не получалось застегнуть пуговицу на шортах, я даже чуть не прищемила пальцы замком.
– Вы не могли бы покинуть комнату? – жалобно спросила я, сжимаясь в комок каждый раз, когда шаги приближались к тонкой перегородке. – А потом я выйду к вам, и мы сможем нормально поговорить.
Послышался короткий смешок, который мне не понравился.
– Хорошо, mademoiselle Кэмпбелл. Только поторопись, иначе опоздаешь к чаю, и Софи будет ругаться на французском, как старая кошка. А я ненавижу, когда она так себя ведет.
Еще один короткий смешок и удаляющиеся шаги. Только услышав хлопок двери, я смогла выдохнуть тот воздух, который застрял в легких от внезапного вторжения. Я одернула футболку, расправила разлохмаченные волосы, положила ненужную одежду на пуфик и, решив, что теперь-то я выгляжу вполне прилично, вышла из-за ширмы. И тихо вскрикнула от неожиданности.
Мой посетитель был в комнате. Он просто закрыл дверь и остался стоять у порога.
Им оказался мальчишка лет четырнадцати. На нем была яркая зеленая футболка, коричневые шорты-бермуды и синие кроссовки. Его светлые рыжеватые волосы топорщились, словно после душа. Я заметила пухловатые губы, а вот светлые брови были почти не видны.
– Долго будешь меня разглядывать? – поинтересовался незнакомец, в свою очередь тоже внимательно смотря на меня.
У меня загорелись щеки, и я потерла глаз, чтобы немного скрыть это.
– Кто ты и почему без стука ворвался в мою комнату? – недовольно спросила я.
Конечно, мне было очень неловко – я вообще не люблю знакомиться с новыми людьми, особенно противоположного пола и особенно после того, как они входят как раз в тот момент, когда я переодеваюсь. Но нельзя отступать и показывать свою слабость.
– В твою комнату? – переспросил он, округлив глаза.
– Мистер Фригс выделил мне её. Теоретически я могу временно считать её своей. И повторю свой вопрос: кто ты такой?
Я уже начала понемногу сердиться. Может, это вообще младший помощник садовника или какой-нибудь мальчик на побегушках. А я должна стоять и отчитываться перед ним!
Он слегка наморщил нос и прикрыл большие выпуклые глаза. Ухмылка бесследно исчезла.
– Раз ты Сара Кэмпбелл, – медленно протянул он, – то, значит, я твой кузен. Джеффри Фригс, не к вашим услугам.
После такого краткого представления он резко крутанулся на пятках и широким жестом распахнул дверь.
– Софи будет жутко ругаться и говорить такие слова, за которые мой отец бы меня убил. Я бы на твоем месте не опаздывал. – Он оглянулся на меня через плечо. – Можешь опаздывать на завтраки, обеды и ужины, забывать о том, что с тобой хотела поговорить Уилли, или чихать на просьбу отца зайти к нему – но никогда не опаздывай на чай, если хочешь жить. Усекла?
Я растеряно заморгала, выходя из комнаты и прикрывая дверь. Джеффри устало вздохнул и закатил глаза.
– Какой ты тормоз. Даже я это уже понял.
Он развернулся и энергичным шагом пошел по коридору. Я поспешила следом.
– Мне не говорили, что у мистера Фригса есть сын, – заметила я, стараясь не отставать. – У тебя есть родные братья или сестры?
– Ага. Была одна, ужасно занудливая, и я задушил ее подушкой.
Я чуть не запнулась об один из маленьких ковриков.
– Ч-что?
– Не поняла? – Джеффри так резко остановился, что я едва не врезалась в него. Он повернулся и внимательно посмотрел на меня, слегка нахмурив белёсые брови. – Если ты будешь раздражать меня – а ты уже раздражаешь, – то я просто прибью тебя, так, что твое тело найдут только через год, когда от него уже почти ничего не останется.
Я глупо моргала, смотря на него снизу вверх, – босоножки я надеть не успела, а без них Джеффри был выше меня на целую голову. Очень неприятное ощущение. Словно я была крошечной мышкой перед огромным котом.
– Теперь усекла? Шикарно, пошли дальше.
Парень довольно улыбнулся и вновь поспешил вперед. Я потащилась следом. Мне вдруг ужасно захотелось убежать в свою новую комнату, запереть дверь, занавесить окно, залезть под одеяло и пролежать так все каникулы.
Милое английское чаепитие
Маленькая столовая, отведенная специально для чаепитий, находилась на первом этаже в самом конце правого коридора. Здесь тоже было одно большое окно с поднятыми жалюзи. Возле окна разместился коричневый диванчик, огибающий круглый деревянный столик. На нем уже стояло все, что могло понадобиться: заварной чайник, сахарница, молочник, тарелка с дольками лимона, чашки с блюдцами и корзинка с пончиками. Софи и мисс Уилсон уже были тут. Горничная глянула на нас несколько неодобрительно, но ругаться не стала. Экономка приветливо махнула мне рукой и вымученно улыбнулась Джеффри.
Я немного помедлила, чтобы посмотреть, куда сядет мой новоиспеченный кузен, чтобы самой сесть от него как можно дальше. Джеффри плюхнулся с левой стороны от мисс Уилсон, я же примостилась на правом конце диванчика. Он оказался мягче, чем моя кровать, а за спиной была подушка. От чайничка исходил умопомрачительный аромат ананаса, пончики благоухали ванилью, и я на время обо всем забыла, с головой окунувшись в эту приятную и теплую атмосферу.
Софи начала разливать чай, интересуясь, кому что добавить. Я робко попросила дольку лимона, мисс Уилсон от всего отказалась. Джеффри промолчал, лениво созерцая потолок, и горничная положила в его чашку пять ложек сахара. Меня чуть не передернуло.
После того, как всё было готово, Софи пожелала нам приятного чаепития и ушла. Я удивленно посмотрела ей вслед.
– А разве она не будет пить чай с нами? – спросила я у мисс Уилсон.
– Нет. Софи предпочитает кофе и уверена, что ароматы этих двух напитков могут перебить друг друга. Поэтому она всегда в это время пьет кофе в своей комнате. – Мисс Уилсон сделала первый глоток и потянулась за пончиком.
Я осторожно взяла свою чашечку – не привыкла пить горячий чай и больше любила свежевыжатые соки. Но в доме Фригсов мне предстояло привыкнуть не только к этому.
Я втянула носом сладковатый аромат и сделала крошечный глоток. Чай тут же обжёг мне губы и язык, но я с напускным спокойствием поставила чашечку обратно на блюдце и украдкой посмотрела на своих соседей.
Мисс Уилсон пила маленькими глоточками, не испытывая никаких неудобств. Джеффри лениво крутил чашку в руках, откинувшись на подушку.
– Ну так что, Сара, – вдруг окликнула меня мисс Уилсон, и я едва не подлетела на своем месте от неожиданности, – как тебе твоя комната?
– Очень милая, спасибо, – улыбнулась я.
Я заметила, как Джеффри насмешливо закатил глаза за спиной экономки, но решила не обращать на этого типа внимания.
– Хорошо. Надеюсь, тебе понравится у нас. Мистер и миссис Фригс обычно возвращаются очень поздно, но послезавтра воскресенье, и они должны быть дома. – Она слегка поморщилась при этих словах и тут же заговорила снова: – Ужин будет около семи. Ванная рядом с твоей комнатой. В библиотеке есть компьютер – она на первом этаже, возле кабинета мистера Фригса, в левом крыле. Магазины в десяти минутах ходьбы от дома, Джеффри потом все тебе покажет. Кстати, вы живете в соседних комнатах, у него есть свой компьютер, и если что, ты всегда можешь обратиться к нему за помощью.
Последнюю фразу мисс Уилсон протараторила очень быстро и тут же сделала большой глоток чая. Я едва не подавилась пончиком от этого заявления. Они что, издеваются?
Сам Джеффри, как ни странно, сидел с совершенно безмятежным видом. Словно все сказанное было и не про него вовсе. Я думала, что он возмутится таким распоряжением или хотя бы фыркнет. Но нет. Видимо, я одна была не в восторге от этой новости. Но я поспешно кивнула мисс Уилсон.
– Да, конечно. Спасибо.
Экономка с удивлением глянула на меня, наверное, не ожидая эту благодарность. Я опустила голову и опасливо потрогала кончиками пальцев чашку. Чай немного остыл, и я со всей осторожностью сделала маленький глоток. Обожжённые губы и язык тут же защипало, и я, к сожалению, не смогла в полной мере насладиться вкусом напитка. Но пончики были – просто объедение!
Тут вернулась горничная и поинтересовалась, кто желает торт. Мисс Уилсон отказалась – и вообще, ей «уже пора бежать». Софи неодобрительно цокнула языком и посмотрела на меня с таким видом, что я поняла – если не соглашусь, она проклянет весь мой род вплоть до будущих внуков. И хотя я не очень любила торты, особенно сливочные, все-таки кивнула. Джеффри гукнул нечто неразборчивое, и Софи, приняв его ответ за положительный, упорхнула из столовой, захватив корзинку с пончиками.
Мисс Уилсон тоже засобиралась, торопливо вытирая салфеткой пальцы. Напоследок она ободряюще улыбнулась мне, едва глянула на Джеффри и выскочила из комнаты так быстро, что можно было подумать, она оставила под столом бомбу.
Да, оставила. Но не ту, о которой я подумала.
Едва я немного расслабилась, как Джеффри пнул меня и тут же перегнулся через весь стол со стоящими на нём молочником, сахарницей, чашками и черт знает чем еще. Его лицо не предвещало ничего хорошего.
– Если сунешься ко мне в комнату, я вытолкну тебя из окна и скажу, что это была случайность, – прошипел он, не отрываясь смотря мне в глаза. – А помочь я тебе смогу только с выбором того, от чего ты умрешь.
– Больно мне нужна твоя помощь, – проворчала я в ответ, но не так сердито и убедительно, как он.
– Ты здесь и три дня не протянешь, – недобро ухмыльнулся он.
– А ты меня совсем не знаешь, – фыркнула я, невольно втянувшись в эту перепалку.
– Да тебя насквозь видно, мисс Сама-Загадочность! Ты типичная городская, слабая, трусливая девчонка, которая живет от пункта до пункта в своем идиотском ежедневнике.
Вот это заявление меня действительно взбесило. Я старалась быть очень точной и всегда следовала записям в своем планнере.
– А ты типичный избалованный сопляк, который так ограничен в своих взглядах, что твой мозг стал размером с орех!
Мне показалось, что еще немного, и он ударит меня – такое у него было выражение лица. Но и я сама была сердита – этот день по праву можно было назвать Днем Гнева в моем календаре жизни.
– Сурок облезлый, – фыркнул он и тут же отодвинулся обратно на свое место и скучающе уставился на столешницу.
– Дурак, – сквозь зубы процедила я, чтобы дать понять, что я не такая скромная и слабая, как он мог подумать.
– Quoi?
У меня очень быстро и очень сильно покраснело лицо. Я резко повернулась и увидела недоуменную Софи, стоящую на пороге и держащую тарелку с бело-розовым тортом.
Новый пунктик в моем ежедневнике: никогда не ввязываться в ссору с Джеффри.
Горничная продолжала непонимающе таращиться на меня, я же медленно сгорала от стыда и страха.
– Эм… эм… какой красивый торт! Наверное, очень вкусный! C’est vrai?
Уф, получилось. Услышав свой родной язык, Софи тут же расплылась в улыбке, что-то промурлыкала про «маленькую умную девочку» и водрузила торт на стол. Сюда же она поставила и корзинку с приборами. Долив нам чай, она с улыбкой ушла. И мне очень захотелось последовать ее примеру.
Джеффри взял нож и с хладнокровием убийцы отрезал себе тонкий слой лакомства.
– Софи не любит, когда остается торт, – заметил он, переложив кусочек себе на тарелку. – Она жалуется об этом поварихе, та сетует Уилли – в итоге об этом узнает весь дом, и прислуга косится на тебя, как на преступника. – Он нехотя поковырялся ложкой в своей порции. – Обычно я вышвыриваю эту гадость через окно, но теперь есть ты. – Он гадко улыбнулся. – Торт ведь такой красивый, а еще очень вкусный. Вот и ешь его сама.
Черт, откуда он знает, что я не терплю сливочные бисквиты? Хотя сейчас это показалось мне не таким важным вопросом. Больше всего меня интересовал вопрос «как»? Как я одна съем почти целый торт?
Правда, он был небольшой, примерно полфунта. Но все равно это очень много для одного человека! К тому же торт был йогуртовый, политый сливочной глазурью с клубникой. У меня встал ком в горле при мысли, что это все для меня одной.