— Мы почти пережили все это, — слышала я его шепот, обращенный к родственникам. — Они уйдут с восходом солнца. Нам надо просто дождаться утра.
«И что потом?» — подумала я. — «Что произойдет завтра ночью и в последующие?»
Бен тихо зашел в комнату, напугав меня. Сидя на стуле, я посмотрела на него, когда он протянул мне кружку, от которой исходил пар и восхитительный запах кофе.
— Подумал, что тебе это может понадобиться.
— Ты мой спаситель, Бен, — я взяла протянутую чашку и сделала большое глоток, радуясь притоку кофеина. Бен отложил в сторону дробовик, с которым не расставался, и сел на диван, усталым взглядом посмотрев на меня.
— Как отец?
— Без изменений, — такой же ответ я давала ему и в последние три раза, как он заходил. Я посмотрела на его осунувшееся лицо и безумно захотела поцеловать его. Но сдержала порыв и отпила кофе. — Как остальные?
— Устали, — Бен потер лоб. — На самом деле, здесь все истощены. Рейчел и кое-кто из остальных внизу умудрились немного поспать. Кайли, ты так и не ответила на мой вопрос прошлой ночью.
Я поперхнулась кофе, забрызгав себе подбородок. Поставив чашку, я вытерла рот тыльной стороной руки и посмотрела на Бена с серьезным выражением лица.
— Ты не думаешь, что… сейчас не самое подходящее время для обсуждения этого вопроса? — прошептала я.
Он ненадолго закрыл глаза, как будто ему было больно.
— А когда мне предоставится еще один шанс спросить тебя? — прошептал он, пододвигаясь ближе. — Нас окружает смерть, боимся даже пошевелиться, и они не собираются уходить. И из этого… — он тяжело вздохнул: — будет состоять моя жизнь, каждая моя ночь. Из борьбы с этими существами в попытке сохранить мою семью. И я понимаю, что это несправедливо по отношению к тебе. Ты не должна чувствовать себя обязанной остаться здесь из-за меня. Если бы мир не полетел к чертям, я бы не посмел никого просить пройти через все это, особенно тебя.
Снаружи донесся крик, и Самсон на кровати застонал. Бен бросил на него обеспокоенный, наполненный надеждой взгляд, но тот затих и больше не двигался.
— Кайли, ты нужна мне здесь, — продолжил Бен низким, напряженным голосом. — Ты сейчас важнее всего в моей жизни. Так же, как и каждый член моей семьи, а, возможно, даже и больше. Но… я не буду просить тебя остаться, если ты сама не уверена в том, что ты хочешь этого. Это твой выбор.
— Почему ты хочешь, чтобы я осталась? — прошептала я.
Бен моргнул.
— Я… думал, это очевидно.
Я покачала головой.
— Ты сказал мне, что хочешь осесть, возможно, даже создать семью. И это ужасно смахивало на предложение, Бен. Но ты так и не сказал… что ты чувствуешь ко мне. А мне необходимо знать, прежде чем я решу что-либо. Мне нужно знать, вызвано ли твое желание надеждой на простое партнерство или же ты хочешь, чтобы я осталась потому что…
«Потому что ты любишь меня так же сильно, как и я тебя.»
— Кайли, — вздохнул Бен, запустив руки в волосы. Он выглядел смущенным, словно был не в своей тарелке, и мое сердце ухнуло вниз. — Мы знаем друг друга всего пару недель, — запинаясь, проговорил он, а моя душа ушла в пятки. — И после ситуации с Нейтаном, я был уверен, что ты ненавидишь меня. Думал, если скажу кое-что, то очень поспешу. Что буду выглядеть как какой-то ненормальный отчаявшийся парень и отпугну тебя этим. А я не смог бы вынести даже мысли, что ты уйдешь, поэтому и молчал.
Мое сердце немного воспрянуло, в нем загорелась крошечная искорка надежды.
— Что ты пытаешься сказать?
Бен сглотнул.
— Я хотел немного подождать. Думал, что если мы придем сюда, я смогу убедить тебя остаться, и что у меня будет все время мира, чтобы рассказать тебе о своих чувствах, — он направил взгляд на занавешенное окно, и его лицо помрачнело. — Но сейчас у нас не так уж и много времени, и с моей стороны очень эгоистично просить тебя остаться здесь, просто потому что я…
Он замолчал. У меня внутри все сжалось, сердце колотилось в груди, ожидая его следующих слов. Я хотела услышать их. Мне необходимо было их услышать.
— Потому что ты…?
Бен сгорбился, тяжело вздохнув. Потянувшись вперед, он сместился с дивана, но не поднялся, а встал на колени передо мной. Его мозолистые руки взяли мои и сжали их нежными пальцами, пока его великолепные проникновенные темные глаза поднялись, чтобы встретиться с моими.
— Потому что я люблю тебя, — прошептал он, и мое сердце готово было разорваться в груди. — Я совершенно точно и безвозвратно влюблен в тебя, с той самой первой ночи в твоей клинике, когда ты сказала мне, что ты выжила. Ты самая невероятная женщина, которую я когда-либо знал, и совершенно искренне я могу заявить, что если бы не ты, меня бы здесь не было. Ты вытащила меня из мрака, и я всю жизнь буду благодарен тебе за это. И, честно, я не знаю, что сделаю, если ты уйдешь, — он сжал мои руки, он смотрел на меня, не отводя глаз. — Я люблю тебя, Кайли, — прошептал он: — останься со мной. До конца.
Мои глаза увлажнились. Скользнув вперед, я обняла его голову своими руками и неистово поцеловала, чувствуя, как его руки притягивают меня ближе. Я запустила пальцы в его волосы и прижалась к нему, и на какое-то мгновение все — бешеные, Самсон, смерть, окружающая нас со всех сторон — все растворилось, и единственное, что действительно было важно — это мужчина в моих объятиях. И пусть мир гибнет, мое убежище здесь. Мой собственный уголок Эдема.
— Бен?
Тихий, нерешительный голос вынудил нас отстраниться друг от друга, мы обернулись, чтобы увидеть Рейчел, стоящую в дверном проеме, она смотрела на нас с мерцающая свечой в руке. Она не ухмылялась и не хмурилась; у нее были широко распахнутые глаза, полные слез, а свободной рукой она нервно теребила свою рубашку.
— Рейчел, милая, — Бен отпустил меня и пересек комнату, опустившись перед ней на колени, чтобы его лицо было приблизительно на одном уровне с ее: — ты должна быть внизу с мамой и тетей Сарой, и с остальными, — сказал он, передвинувшись так, чтобы оказаться между ней и Самсоном, лежащим на кровати. — Возвращайся в подвал, сейчас же.
— Я не могу, — всхлипнув, ответил ребенок, покусывая губу. — Я не могу найти Дэви.
— Дэви? Твоего козленка?
Она кивнула.
— Мне кажется, что он ускользнул, когда я поднималась наверх, чтобы воспользоваться ванной.
Бен нахмурился.
— Возвращайся к маме, — сказал он ей, и губы девочки задрожали. Он пригладил ее волосы и нежно обнял напоследок. — Я найду его и верну тебе обратно, договорились?
Она всхлипнула и кивнула. Повернувшись, она тихо направилась по коридору, а мы прислушивались до тех пор, пока скрип двери в подвале эхом не раздался в тишине. Лицо Бена искривилось в гримасе.
— Не хочешь отправиться на поиски козленка со мной?
Тихий щелчок донесся из кухни прежде, чем я успела ответить. Мы с Беном перекинулись взглядом и тихо поспешили в гостиную.
Рассвет был не за горами. Вместо полнейшей темноты, сквозь щели в досках на окнах в комнату проникал сероватый свет, и в воздухе как бы повисло спокойствие приближающегося рассвета. Мы все еще слышали бешеных, постоянно снующих снаружи, периодических проходящих мимо окон, от их передвижений периодически поскрипывало крыльцо. Бен менял караульных на протяжении всей ночи, и последняя смена расположилась в тени за дверными проемами, у кого-то в руках было оружие, у кого-то оно лежало рядом с ними на полу. Снаружи было светлее, мрак сменялся предрассветными сумерками. Мы были почти вне опасности, но нам по-прежнему необходимо было быть очень, очень осторожными.
И внезапно я увидела детеныша, в темноте мелькнул белый отблеск, он направлялся из кухни в гостиную. У меня застыло все в груди. Бен поспешил вперед, но прежде чем он успел что-либо сделать, испуганный детеныш прошел мимо одного из мужчин, который инстинктивно потянулся и схватил его. Козленок издал жалобное блеяние, и лицо бешеного прислонилось к окну, безумные белые глаза всматривались внутрь. Оно закричало, запуская свои когти в деревянные доски, сотрясая их, и на крыльце стало собираться все больше и больше монстров. В двери и окна посыпались удары, наполняя дом шумом.
— Всем оставаться спокойными! — приказал Бен, когда все мужчины вскочили на ноги, схватив оружие. — Спускайтесь на нижние этажи и заблокируйте двери. Расположитесь на лестнице и в коридоре, если они проникнут внутрь.
Одна из планок отпала, и лицо бешеного полностью показалось в просвете, белое и пугающее. Оно визгливо закричало, дробовик Бена громко выстрелил, темная комната осветилась от вспышки выстрела. Голова бешеного взорвалась, разбрызгав повсюду облако крови, и бешеный упал, а его место сразу заняло несколько других. Еще больше деревянных досок было оторвано, и Бен развернулся к мужчинам:
— Двигайтесь! Быстрее!
Когда они встали и направились вниз, Бен бросил на меня тяжелый испуганный взгляд.
— Ты тоже, Кайли. Отправляйся в безопасную комнату и заблокируй за собой дверь. И ни в коем случае не открывай ее, понятно?
— А как же ты? — выдохнула я, когда он отвернулся. — Куда ты направляешься?
— Мне надо забрать отца.
Бен направился по коридору, и я последовала за ним. Метнувшись в гостевую комнату, я закрыла дверь и оперлась о нее, часто и тяжело дыша, а Бен направился к кровати. Самсон лежал на постели, так же, как и всю эту ночь, его глаза были закрыты. Но сейчас, наблюдая за ним, я почувствовала, как холодок ужаса пронизывает меня. Он был совсем неподвижным. Даже слишком.
— Бен, — предостерегла я его, но было слишком поздно. Он уже схватил руку Самсона, чтобы взвалить его на плечо. Я беспомощно наблюдала, как Бен застыл, уставившись на своего отца, а затем медленно опустил руку обратно на матрас.
— Он умер, — раздался в темноте его приглушенный шепот.
Слезы наполнили мои глаза, больше вызванные болью в голосе Бена, чем мужчиной, лежащим на кровати. Он никогда не сможет теперь помириться с отцом. Хотя Самсон и был жестким, грубым, упрямым и выводящим из себя, но он любил свою семью и по-своему сделал все для их защиты. Возможно, он и не был хорошим человеком, но Бен любил его и старался изо всех сил, чтобы его простили и приняли.
И поэтому то, что я собиралась предложить, выглядело еще ужаснее.
— Бен, — тихо сказала я, ненавидя себя за то, что собиралась сказать. — Мы не можем просто оставить его вот так, — он посмотрел на меня, в его глазах отражалась боль, и я с трудом сглотнула. — Ты должен… убедиться, что он не воскреснет, — прошептала я. — Ты не можешь позволить ему превратиться в одного из них, как Нейтану.
На его лице отразилось понимание, за которым последовал ужас. Я подошла к столику в углу и достала револьвер, который Бен дал мне этой ночью. Ощущая холод металла в руке, я подошла к Бену, остановилась прямо перед ним и протянула ему оружие.
Он опустил остекленевший взгляд на оружие и, прерывисто дыша, проговорил:
— Я не могу этого сделать.
— Можешь, — у меня самой стоял ком в горле, но я проглотила слезы и оружие не опустила, все еще предлагая его Бену. — Он и сам бы этого хотел, Бен. Это необходимо сделать, и это должен быть ты. Давай же, — сказала я, протягивая ему револьвер. — Вот, возьми. И освободи его.
Издав приглушенный всхлип, Бен медленно потянулся и взял оружие из моих рук. Замерев, он поднял пистолет и направил на труп, лежащий на кровати, целясь прямо между глаз. Его трясло, он дрожал как лист, но рука его была твердой.
— Прости, — прошептал он, взводя большим пальцем курок.
Глаза Самсона распахнулись, отливая белым. Повернув голову, он закричал, демонстрируя клыки, и звук выстрела сотряс кровать и стены. Самсон упал, оказавшись в луже крови, его голова раскололась, а Бен опустился на колени.
Ответный пронзительный крик донесся из-за двери, заставив меня похолодеть от страха. Они были в доме! Я прошла по комнате, чтобы запереть дверь, когда услышала стук по ту сторону и задрожала от ужаса. Я отступила назад и врезалась в Бена, наступив ему на ногу, когда дверь задрожала и затрещала, по ту сторону двери собиралась толпа издавая сводящие с ума стоны.
Мы забились в угол возле занавешенного окна, наблюдая как единственная вещь, которая отделяла нас от смерти разваливалась на части, сотрясаясь от непрекращающихся атак. Я вдруг успокоилась. Будь что будет. Вот так я умру. По крайней мере, я… не буду одинока.
Бен сзади обнял меня, крепко прижимая к своей груди. Я чувствовала его подбородок, прижимающийся к основанию моей шеи, его теплое дыхание на моей коже.
— Мне так жаль, Кайли, — прошептал он, его голос дрожал. Я развернулась, чтобы посмотреть на него, увидеть его обеспокоенные карие глаза. И положила руку на его огрубевшую щеку.
— Я люблю тебя, Бен, — прошептала я, и увидела, как его глаза округляются. — И я ни о чем не жалею, — позади меня раздался треск, когда бешеный оторвал огромный кусок двери, но я даже не обернулась. — Ты дал мне дом и семью и, даже если бы мне пришлось снова все это повторить, заранее зная, чем все это закончится, я все равно последовала бы за тобой куда угодно.
Бен наклонился, прильнув своими губами к моим, сокрушая их. Я прижалась к нему, пытаясь ощутить его всем своим телом, как бы объединяя наши души. Мы поцеловались в последний раз в этой темной спальне, бешеные сотрясали дверь, окровавленный труп Самсона лежал на кровати в нескольких метрах от нас.
Бен отстранился от моих губ, но не от меня, его лоб прикасался к моему.
— Они не получат тебя, — прошептал он, и в его глазах появился уверенный блеск. — Я им не позволю. Ты умрешь не так.
Дверь снова вздрогнула, затрещал даже дверной проем. Они почти проникли внутрь. Бен слегка отстранился, в его глазах блестели слезы, и я почувствовала холодное дуло револьвера под подбородком. По спине у меня пробежал холодок, но я не боялась. Да, так будет лучше. Никакой боли, никаких зубов или когтей, разрывающих меня на части. Ни единого шанса воскреснуть в качестве одной из них.
— Больно не будет, — пообещал Бен, удерживая мой взгляд. — Ты ничего не почувствуешь, клянусь. И я… Я отправлюсь сразу за тобой.
Он дрожал. Я сцепила свои пальцы вокруг его руки, усмиряя дрожь, чтобы оружие не двигалось. Бен наблюдал за мной, ожидая моего сигнала, что я готова. Позади меня кричали бешеные, как будто знали, что я собралась улизнуть от них туда, где они не смогут добраться до меня. От этой мысли я чуть не улыбнулась.
— Готова? — прошептал Бен, и я сделала глубокий вдох. Позади него сквозь шторы и щели в окне я видела небо, окрашенное в нежно-розовый предрассветный цвет.
Окно.
— Подожди! — прошептала я, усиливая свою хватку на его руках. — Бен, подожди.
Я оттолкнула оружие, и Бен уронил его со вздохом облегчения. Шагнув к заколоченному окну, я отодвинула плотные, черные шторы.
Оранжевый свет заструился между щелей в дереве, яркий и многообещающий, оставляющий тонкие полоски света на полу.
— Бен! — задыхаясь, проговорила я, оборачиваясь к нему, но он уже действовал. Подняв дробовик с пола, он ударил прикладом в окно, и раздался звук бьющегося стекла в сопровождении визга бешеных.
Я присоединилась к нему, колотя дерево книгой с полки. Мы лихорадочно сбивали доски с оконной рамы, а бешеные позади нас выли и кричали. Гвозди не поддавались, крепление досок ослабело, хотя они упрямо не хотели сдаваться.
С финальным треском дверь отлетела, и, издавая рев, в комнату ринулись бешеные. Сжавшись, я обхватила себя руками, а Бен снова ударил доску, и та отлетела далеко от оконной рамы.
Поток оранжевого солнечного света разлился по полу между нами и бешеными, и каким-то чудесным образом монстры резко остановились. Бен вжался в угол, тесно прижимая меня к себе, пока стая шипела и рычала на краю световой полосы. Я вцепилась в Бена, не позволяя себе закрыть глаза, встречаясь лицом к лицу с монстрами, стоящими в нескольких метрах от нас. Я чувствовала сердцебиение Бена, его прерывистое дыхание, силу его рук, прижимающих меня к своей груди. Бешеные разочаровано шипели, один из них ринулся вперед из тени на свет.
Когда от его белой кожи пошел дым, он зашипел по-другому. Бешеный вздрогнул, отступая назад. Раздирая себя когтями и подвывая, он развернулся и исчез из комнаты, а воздухе остался запах поджаренного, гниющего мяса. Остальные бешеные зашипели, завыли и оскалили на нас свои клыки, но медленно последовали его примеру, покидая комнату. Я выглянула из окна и увидела, как бледные существа сползают с крыльца, перебираясь в тень, продираясь через кусты и деревья, держась подальше от солнца.