Скопин-Шуйский тоже поглядел на небо, перекрестился. Прошептал молитву и, видимо, принял решение. Тихо, но твердо он произнес:
- Нужно будет мне прибыть в Старую Руссу.
И похожим на шуршание листьев шепотом, добавил:
- Там у меня задумка хитрая есть.
Делагарди спросил тоже тихо, ибо и у деревьев бывают уши:
- С войском войдем?
Скопин-Шуйский отрицательно мотнул головой:
- Нет, мой визит должен пройти в тайне. Только несколько надежных воинов в охране.
Якоб не стал спрашивать, какая задумка у князя. Если тот не говорит, значит, знать не обязательно. Когда надо, Скопин-Шуйский сам скажет.
Молодой полководец слез с коня и решил немного пройтись пешком. Тяжело провести весь день в седле.
Высокий, мощный человек, косая сажень в плечах, но шагает даже в доспехах легко. Не выродились еще богатыри на Руси! Серебристый, почти с человеческий рост меч подчеркивал его значимость.
Скопину-Шуйскому нравится свой клинок, им он владеет лихо и ловко. Для своего веса князь очень подвижен, шаг быстр и широк.
Слегка растянувшись, отряд миновал поле и вступил в березовую рощу. Михаил рубанул мечом по зарослям крапивы. Он представил себе, что армия ляхов попала под богатырский меч. И с каждым взмахом слетают срубленные неприятельские головы. Но князю стало немного не по себе: ведь многие воины из противоположного стана то же русские или родные по крови и вере, украинцы, казаки. А с ним идут чужие шведские наемники. Вот такая штука - война! А может случиться еще хуже, если и недавно покоренные татары Поволжья присоединяться к смуте. Надо поспешить.
Самое главное - не проигрывать битву, чтобы народ не впал в отчаяние. Василий Шуйский не слишком умен и любим толпой, а его брат Дмитрий - тем более. Но даже одно поражение может привести к тому, что изменники-бояре откроют Лжедмитрию ворота столицы.
Кернозицкого нужно обмануть и выманить из удобной позиции, разбить до подхода дополнительных сил. Для этого, Скопин-Шуйский замыслил достаточно простой и вместе с тем хитрый план.
Считается, что Старая Русса готова открыть ворота князю Михаилу и поддержать освободительное движение против интервенции ляхов. Но если переговорить с местным градоначальником и влиятельными горожанами, чтобы они как бы отказались признать Михаила Скопина-Шуйского большим воеводой, а присягнули Лжедмитрию.
Как поступит тогда Кернозицкий? Скорее всего, самолюбивый польский пан захочет воспользоваться моментом и ударить по армии князя, рассчитывая зажать его между двумя огнями.
Сейчас силы примерно равны, но подход подкреплений даст преимущество в числе ляхам. Кроме того, часть сил князя - это пешее ополчение, вооруженное лишь дубинами и рогатинами. Так захочет ли Кернозицкий делиться славой с другими панами-воеводами, если у него, как он думает, все козыри на руках?
Перед глазами Скопина-Шуйского замаячило несколько крепких хат крестьянского хутора. Высокая, стройная девушка, со светлыми длинными волосами, держа на плече большой кувшин, быстрыми шагами направилась к князю. Подул ветер, и волосы красиво развивались под свежими весенними порывами. Девушка хороша, выражение ее лица гордое, хотя она босонога и в простом крестьянском платье, только более коротком, чем диктовали правила приличия позднего средневековья.
Со снисходительной улыбкой, словно перед ней был не большой воевода, а проголодавший деревенский пастушок, она протянула кувшин князю и ласково произнесла:
- Молочка не желаете князь-батюшка?
Шуйский с улыбкой принял кувшин, любуясь на статную диву. Ее красота была особой, здоровой, странно грациозной, когда относительно тонкий стан не скрывало платье с грубого холста. А то, что ее ножки открыты выше колен - так это чудесно. Они у нее загорелые и очень изящные, даже в древнегреческих статуях лучше не встретить.
Удивительная девушка! Князю показалось немного странным, что такая смуглая кожа у девушки с идеально гармоничным славянским лицом, красивый, сочный загар в самом начале лета.
Князь отпил изрядно, молодой богатырь любил хорошо покушать, а сейчас, после пешей прогулки, аппетит разыгрался. Но князя больше интересовала девушка. Конечно, замуж простолюдинку князю царского рода - а может, даже будущему царю - брать не пристало. Но девица такая, что залюбуешься.
Михаил, передавая наполовину опорожненный кувшин, спросил:
- Как звать тебя красавица?
Девушка звонким голосом ответила:
-Меня зовут Аленой. Я кузнеца Тимофея Железного дочка.
Скопин-Шуйский улыбнулся её и предложил:
- Хочешь, я тебе возьму с собой. Служить мне станешь, в шелках, золоте ходить!
Девушка тоже улыбнулась:
- Разве в шелках и золоте счастье, княже?
Михаил обнял девушку за плечи и, притянув к себе, жадно поцеловал, после чего ответил:
- Нет, не в этом счастье... Твои волосы мягче шелка и ярче золота!
Алена с неожиданной силой отстранила могучие руки князя:
- Вот возьмешь меня под венец, тогда и целовать будешь!
Скопин-Шуйский слегка смутился:
- Я не басурман какой и у меня уже есть жена пред Господом законная.
Алена сделала шаг назад и сказала:
- Тогда тем паче, без венца - грех... Побойся Бога, князь!
Михаил печально кивнул:
- Ну, тогда мы расстанемся. Прощай, Анюта!
Девчонка поправила князя:
- Я не Анюта, а Алена.
И тут же сверкнула глазами:
- А тебе я послужить готова, но не в бархате и шелках, а в кольчуге и с саблей!
Скопин-Шуйский сурово произнес:
- Не женское дело - война! Ты девка, у тебя другое призвание!
Алена обиделась и оглушительно покричала:
- Да дай ты мне меч и прикажи сразиться с любым их твоих воинов, тогда увидишь, какая я девка!
Князь Михаил с восхищением произнес:
- Ну, ты огонь! Коня на скаку остановишь, в горящую избу войдешь?!
Повернувшись к многочисленным всадникам, воевода крикнул.
- Кто из вас готов сразиться с ней?!
Делагарди отрицательно тряхнул головой и с улыбкой проговорил:
- Никто не захочет драться с бабой. Победа не принесет славы, а поражение станет позором. Назначь сам поединщика.
Воевода хотя и понимал, что поединок может выглядеть глупо, но слишком сильно задела его девушка. Хотелось посмотреть, чем все закончится.
- Пускай с ней дерется мой оруженосец Полкан! - приказал Скопин-Шуйский.
Седеющий, но еще крепкий и высокий воин поклонился Михаилу взмолившись:
- Пощади, князь! Позор какой с девкой драться!
Воевода холодно произнес:
- Это приказ твоего господина, Полкан. И нет больше позора, чем ослушаться повеления полководца.
Оруженосец поклонился еще раз и обреченно произнес:
- Наше дело холопье... На чем драться, чтобы не убить ненароком девку?
Князь Михаил, немного поколебавшись, ответил:
- На палках! Строптивиц учат крепкими ударами по пяткам!
Полкан направился к повозке, выбирая себе шест. Личный оруженосец князя был неплохим воином и Скопин-Шуйский хотел проучить дерзкую девчонку. Ишь, какая - босая, в дерюге, а гонору, что не у каждой княгини встретишь. Полкан потомственный воин, он знает как драться, чтобы вырубить, но не покалечить. Оруженосец еще Псков от Степана Батория оборонял под командованием его дяди. Ну, Алена, держись, сейчас посмотрим на тебя!
Полкан встал напротив крестьянской девушки. Хотя оруженосец и рослый мужчина, Алена оказалась лишь немногом ниже его. Схватила небрежно брошенный Полканом к ее ногам шест и вдруг стремительно закрутила его над своей головой!
Оруженосец сразу понял: противница не так проста, как кажется. Но если ей проиграть, можно навсегда остаться посмешищем.
Полкан не спешил атаковать, он встав так, чтобы тело было сбалансированным, и ожидал атаки противницы, рассчитывая поймать ее на контрударе. Девушка же, подпрыгивая на носочках, атаковала своего визави.
Полкан видел, куда идут удары, но отбил их с трудом. Сделал выпад. промахнулся - девчонка очень быстра. Пропустил болезненный тычок в плечо. И отступил. Он как никто иной опытен, но больше на мечах и саблях. А шесты требуют несколько иных навыков.
Алена, наоборот, с парнями часто дралась таким дедовским способом. Плюс она легче, босые девичьи ноги лучше перемещаются по траве, чем тяжелые сапоги оруженосца.
Девушка атаковала серией ударов и попала оруженосцу по губе. Из рта того потек ручеек крови. Полкан в ярости контратаковал, но опять не попал, а шест противницы угодил ему по пальцам. Пришлось опять отступить. Девушка явно выигрывала в скорости. И вновь она атаковала. Ударила по ноге, но сама едва не получила по лицу. Отошла, весело посмеиваясь.
Полкан при каждом выпаде делал полшага назад, он снова решил отойти в защиту, надеясь поймать соперницу на ошибке. Это помогало избегать болезненных ударов, но давало мало шансов на успех. Алена, несмотря на юность, сражалась хладнокровно и держалась на такой дистанции от палки противника, что всегда имела время отклониться или поставить блок.
А воины, звеня саблями и доспехами, лихо соскочили с коней и сгрудились в плотное кольцо, где вовсю, бились об заклад. Большая часть поддерживала девушку, хотя Полкан был их старым военным товарищем.
- Вот это баба! - слышались восторженные голоса. - Аленушка, поддай ему!
Ножки девушки быстро скакали, она снова атаковала, но с другой стороны и с разворота. Попала по печени соперника. Полкан пред боем снял кольчугу, удар оказался болезным. Воин невольно простонал, зажмурился от боли и пропустил удар ногой в пах. Шок заставил присесть Полкана на колени. Он получил еще удар девичьей голенью на этот раз в нос.
Князь Михаил решил остановить избиение и приказал:
- Отставить! Твоя взяла, Алена!
Девушка воткнула в траву шест и с белозубой улыбкой ответила:
- Я всегда побеждаю!
Полкан, пошатываясь, поднялся. В паху сильно болело, из носа струилась кровь, которая падала на штаны и разбрызгивалась по траве. Ноги держали нетвердо, печень ныла, дышать было тяжело. Как унизительно быть жестоко битым бабой! Ну и ведьма! Разве девке пристало так драться?!
А Скопин-Шуйский был доволен. Он подал Алене руку, затем, немного поколебавшись, снял с указательного пальца перстень, украшенный индийским с грецкий орех изумрудом и, протянул голоногой девчонке:
- Возьми в награду!
Та неожиданно мотнула головой:
- Если бы я польского воеводу уложила... А то пожилого русского мужика. Нечего себя изумрудами баловать!
Михаил, удивленно округлив рот, присвистнул:
- Ну, ты и баба! Впервые вижу, чтобы женщина от украшения отказывалась! - и тут большой воеводу решил пошутить. - Может, ты переодетая царевна?
Алена рассмеялась в ответ:
- Нет! Я из простонародья, дочь земли и солнца!
Князь спросил:
- Где ты так хорошо научилась драться?
Девчонка ответила, после некоторого колебания:
- Учил меня тут человек, он не хочет, чтобы я о нем говорила другим.
Скопин-Шуйский нахмурился и пробасил:
- А ты скрытная...
И, слегка подумав, князь добавил.
- Зачисляю тебя в свое войско! Будешь моим оруженосцем вместо Полкана!
Алена не согласилась:
- Он тебе и твоим предкам с отрочества служит, а ты его гонишь! Не пойду к тебе в оруженосцы!
Скопин-Шуйский недовольно рыкнул:
- Тогда будешь простым ратником! Дайте ей меч и коня! И уйди с глаз долой!
Алену увели. Князь Михаил проводил её взглядом. Он чувствовал, как что-то похожее на любовь или, скорее, страсть, просыпается в нем. Простая крестьянка, а какова! Отделала оруженосца и даже Большому воеводе не стесняется возражать! Сколько в ней мужества, гонора и... красоты!
Скопин-Шуйский сухо приказал:
- Остановимся здесь и перекусим!
Обед был простой - князю пожарили кабана. Не для одного, конечно, свите тоже досталось. Вепря жарили целиком на большом огне, поливая маслом. После чего и князь Михаил лично рассек кабана на жирные куски. Воины ели быстро: походная привычка. Сам Скопин-Шуйский не спешил. Присев на бочонок с вином, он медленно смаковал кабанью ляжку. Перед глазами стояла Алена. Сильно запала девчонка в душу. Ее нрав и навыки, ее красивая смуглая кожа, густые волнистые волосы... Дома князя ждет жена у колыбели их сына. То же красавица, но эта...
От размышлений Михаила отвлек Делагарди:
- У пушкарей орудие застряло, пойдешь, посмотришь?
Скопин-Шуйский неохотно поднялся с бочки и направился к окраине лагеря. Черный пес шведского воеводы, размером с волка, засеменил за князем. Михаил невольно прибавил шагу. Все же собака Делагарди выглядела зловеще. Хотелось, чтобы клыкастая тварь отстала.
Орудие в самом деле завязло капитально. Тяжелую осадную пушку приходилось перетаскивать по болотистой российской местности.
- Ну-ка, дайте я попробую, - Скопин-Шуйский скинул кольчугу и попытался подсесть под орудие. Он любил показать окружающим свою мощь. Вязко, тяжело. Изрядно обмазавшись, князь подпер-таки ствол плечом и попробовал вырвать. Скользко: ноги ушли в топь, и богатырь провалился по самую шею. Теперь стрельцы, подхватив князя за руки, стали вытаскивать его из трясины. С трудом им это удалось, но один из крупных сафьяновых сапог полководца оказал проглоченным топью.
Михаил погрозил трясине кулаком и смачно выругался. После чего отдал приказ подпереть орудие бревнами и оставить возле пушки охранный конный разъезд, чтобы вернуться и вытащить чугунную "дуру" позже.
Войско неторопливо двинулось дальше. Настроение у Михаила испортилось, он нарочно попридержал богатырского коня, стараясь отыскать Алену.
Но броская девушка не попадалась на глаза. После обеда стало почти жарко, но нужно было идти навстречу отряду Шеина.
Михаил Скопин-Шуйский еще, будучи отроком, одним из первых признал царя Лжедмитрия. За это ему потом было стыдно, хотя понять князя можно - легитимность царствования Годунова более чем сомнительная. К Рюриковичам царь Борис не имел отношения, разве что его сестра оказалась женой на царе Федоре. Но с точки зрения престолонаследия это никакого значения не имеет. Иван Грозный своими репрессиями извел старшую ветвь из рода Рюрика под корень. Когда стала очевидна скорая кончина больного и слабоумного Федора, Борис Годунов решил собрать Собор. Должны были быть все сословия, но боярство оказалось запугано после раскрытия заговоров и массовых пыток с казнями, лишь некоторых из знатных бояр хитрый царедворец соблазнил посулами и подачками, и на Славянском Соборе оказались сплошь подручные и холопы Годунова.
Годуновыми было много недовольных, особенно Шуйские. Будучи младшей ветвью рода Рюриковичей, они могли претендовать на трон. В первую очередь Скопины-Шуйские. Но Борис твердой рукой удерживал власть, его служба охраны не уступала опричнине времен Малюты Скуратова.
Голодные бунты в период трех неурожайных лет были жестоко подавлены. Борис заключил мир с Речью Посполитой и старался укрепить свою личную власть. Основным направлением экспансии должен был стать Восток.
Но случалось то, что меняет судьбы империй. Обычный дьячок сбежал из России в Польшу, объявив себя царем. Скопин-Шуйский не поверил в то, что царевич Дмитрий всего лишь беглый дьяк Гришка Отрепьев. Он счел это измышлением коварного окружения царя Бориса. Сам, мол, самозваный царь и на других клевещет. Причем, мог бы придумать ложь и более изощренную.
Лжедмитрия признали Польской король, Римский Папа и многие дворы Европы. Его армия пополнялась недовольными царем Борисом, который использовал методы опричнины. И люди верили в царское происхождение царевича. Он умел произносить красивые речи, был смел в боях, рискуя жизнью вытаскивал с поля брани воинов.
Скопин-Шуйский пристал к армии самозваного наследника почти сразу, как только тот вошел в южные земли Российского государства. Поначалу им способствовал успех. Но в решающей битве самозванец потерпел поражение: казаки вместо удара во фланг и тыл войска царя Бориса бросились грабить обоз и соседнее селение. И тогда превосходящая числом царская армия Бориса перешла в наступление. Скопин-Шуйский едва не погиб, прикрывая отход армии самозванца. Весьма значительную часть войска Бориса Годунова составляли шведские и немецкие наемники: русским монарх сомнительной легитимности не слишком-то доверял! Кроме того, Годунов на подмогу еще и татар с Крыма вызвал. С такими юный князь Михаил мог сражаться без всякого угрызения совести.