- Чем я могу заразить нищих? – выгнул бровь Билл, глядя на Трюмпера с превосходством.
- Черствостью души, например.
- Что? Тебе вообще не стыдно такое говорить обо мне? – Билл округлил глаза, отходя на шаг. – Между прочим, это не я встречаюсь с людьми максимум по месяцу, а потом вероломно бросаю их! Это ты!.. Это ты черствый и бесчувственный, только и думаешь, как кого-нибудь трахнуть! – Билл задохнулся от несправедливости сказанного Томом.
- Ты любишь только себя, - отрезал Том. – Твои мысли заняты только самим собой. Говорят, что если человек любил лишь одного, он не любил никого. За точность цитаты я не ручаюсь. Ты когда-нибудь любил, Билл?
- Завали, - посоветовал ему Каулитц и встал рядом, натягивая фартук. – Ты ни хрена не понимаешь в любви, потому что никого не подпускал к себе никогда.
- Ты видишь то, что тебе хочется видеть, - хмыкнул Том.
- То же я могу сказать и про тебя, - пробурчал Билл и заглянул в кастрюлю. – Они ЭТО будут есть? ЭТО вообще съедобно?
- Да, и довольно недурственно, - Трюмпер также заглянул в кастрюлю, оказавшись непозволительно близко. Билл поморщился: терпеть не мог, когда его личное пространство нарушали, да еще так бесцеремонно. – Ну что, за работу?
- Если кто-нибудь узнает… - прошипел Каулитц.
- Никто не узнает, - перебил его Том и переключился на подошедшего к ним мужчину, заводя разговор о Рождестве. Каулитц не прислушивался – у него не было ни желания знать, что нищий собирается делать в праздник, ни сил.
Билл устал, как собака. Он чувствовал себя роботом, выполняющим одни и те же действия целую вечность. Взять тарелку, положить в нее нечто из кастрюли, отдать тарелку. Том на улыбку силы находил. Еще и трепался с некоторыми. Каулитц же думал только о том, когда все это кончится. Ужасно ломило спину, от многих людей пахло не совсем приятно, некоторые выглядели так, словно всю жизнь провели, скитаясь по помойкам. Билл никогда не видел такой жизни, а потому считал, что такие люди бывают только в фильмах.
- Устал? – улыбнулся Том, когда последний особо вонючий тип отошел от них и сел за длинный стол, к остальным таким же.
- Не то слово, - признался Билл, стягивая фартук. – Не знаю, что тебя так привлекает в этом всем. По-моему, это просто ужасно.
- Мы помогли доброй сотне людей. Посмотри на них, каждый благодарен нам за то, что мы с тобой есть, - Том кивнул в сторону нищих, и Билл рассеянно обвел их взглядом. Люди как люди, едят, болтают о чем-то. – Ты и сам поди проголодался.
Только сейчас Каулитц почувствовал просто зверский голод. Есть хотелось так, что он готов был и от Тома кусок отгрызть. Такое с ним было впервые с тех пор, как от него ушел Боб. Билл задумчиво кивнул и автоматически принял тарелку с мутью из кастрюли.
- Ты мне это есть предлагаешь? – вытаращился он на Тома. Тот молча кивнул и приступил к своей порции. Каулитц с сомнением посмотрел на содержимое тарелки, но чувство голода пересилило, и он принялся есть. – Черт, и в самом деле очень неплохо, - улыбнулся он, покончив с обедом. – А выглядит как помои.
- Ты очень грубый, - покачал Том головой, чуть заметно улыбаясь.
- А ты фрик, - отбил подачу Каулитц. – Наша миссия закончена? Мы можем ехать по домам? Имей в виду, ты пообещал, что никому не расскажешь! Я тебе яйца выкручу, если нарушишь обещание!
- Не выкрутишь, - заржал Трюмпер. – Силенок маловато.
- Я что-нибудь придумаю, - огрызнулся Каулитц. – Холодает, нет?
- Чего ты так домой-то торопишься? – вдруг пристально посмотрел на него Том. – Тебя ж там никто не ждет.
Настроение мигом испортилось. Билла словно закинули обратно в его разрушенный мирок, про который он совсем ненадолго забыл. Он затравленно посмотрел на Трюмпера и отвернулся, стараясь уговорить себя не начинать истерить прямо здесь.
- Как только ты перестанешь слишком много об этом думать, станет не так больно, - тихо проговорил Том.
- Много бы ты понимал, - огрызнулся Билл. – Отведи меня на остановку, я хочу домой. Несмотря на то, что меня никто не ждет, там тепло, а я замерз.
- Можем сходить в паб, тут есть неподалеку, - предложил Том. Каулитц повернулся, чтобы ответить ему что-нибудь резкое, но споткнулся об откровенно извиняющийся взгляд и пробормотал:
- Не знаю. Мне нужно подготовиться к завтрашним занятиям. Извини.
- Так мы и завтра не идем на пары, - расплылся в улыбке Том. Билл скривился:
- Что, опять? Я не подписывался на систематическое нарушение правил универа. К тому же, твоя методика не работает. Мне не стало легче ни на грамм.
- По крайней мере ты не варишься в собственной печали, - парировал Трюмпер.
Каулитц на мгновение задумался. Находиться один на один с проблемой и в самом деле было гораздо сложнее. Но, с другой стороны, его совершенно не прельщало ни общество Трюмпера, ни то, чем они занимались.
- Только если завтра мы сюда не приедем, - предостерег он.
- Я и не собирался тащить тебя сюда завтра, - пожал плечами Том. – Ну так что, по рукам?
Билл немного поколебался, глядя на протянутую Томом ладонь, но потом, вздохнув, пожал ее:
- По рукам. Только я пить не хочу.
- Никто и не заставляет, - разулыбался Трюмпер. – Мы просто посидим. Поговорим, ты поплачешь, я тебя поуспокаиваю.
- Ты отвратительный, - закатил глаза Билл. – Я не плачу на людях.
- Ты просто не замечаешь, - совершенно серьезно ответил Том.
К моменту, когда они пришли в паб Билл замерз окончательно. Ему казалось, что холод проник в каждую клеточку тела, а еще он думал, что никогда не согреется. В предложенном Томом заведении оказалось неожиданно жарко, что им было только на руку. Приветливая официантка принесла отбивную Биллу и огромную порцию салата Трюмперу.
- Не ешь мяса? – обратил внимание Билл.
- Не ем.
- Почему?
- Жалко. Ну и не люблю к тому же.
- Ты странный.
- Если судить с моей точки зрения, то странный как раз ты, - парировал Трюмпер, ковыряя салат.
- В чем моя странность? – неожиданно заинтересовался Билл.
- Ты эгоист. Ты просто ужасный эгоист.
- Тот факт, что я не трахаюсь со всеми подряд и не вожу дружбу со всякими непонятными типами не делает меня эгоистом.
- Я говорю не об этом, - покачал головой Том. – Впрочем… Неважно. Из-за чего твой Боб бросил тебя?
- Честно говоря, я не понял. Он сказал, что ненавидит меня. И что я его давлю. Короче, отмазку какую-то выдумал. Наверняка завел себе кого-то! – Билл и сам не замечал, как нервно кромсал несчастную отбивную до тех пор, пока Том не отобрал у него нож. – О, - удивленно сказал он. – Надо же, как я с ней расправился.
- Ага, порубил в кашу, - согласился Том. – Мясоруб!
- Дерьмо, - прокомментировал Каулитц. – Я схожу с ума.
- Все мы немножко чокнутые, - успокаивающе произнес Трюмпер. – Не стоит даже беспокоиться.
- И ты?
- И я, - кивнул Том.
- В чем это выражается?
- Ну хотя бы в том, что я помогаю человеку, который меня презирает, - Том сощурился и откинулся на спинку стула, внимательно глядя на Билла. Тот под его взглядом почувствовал себя неуютно, если не сказать больше – голым. – Впрочем, меня мало беспокоит этот факт.
- Так почему ты помогаешь мне?
- Хочу и помогаю. Безо всякой на то причины. Прикинь, как бывает?
Билл тем вечером поздно пришел домой. Сил едва хватило на то, чтобы умыться и раздеться. Он уснул, едва прикоснувшись к подушке. Во сне он снова был счастлив с Бобом. Чертова память все подсовывала моменты прошлого.
Выныривать из сна не хотелось совершенно. Боб любил его, тискал, мял, тормошил. Обнять и никуда не отпускать. Никому не открывать. И не просыпаться. Самое главное – не просыпаться.
- Да иду я, - простонал Билл, выползая из-под одеяла и сонно потирая глаза. – Терпеть тебя не могу, - сообщил он Тому, открыв дверь.
- Как ты умудряешься быть отличником, если так любишь поспать? – проигнорировал его заявление Трюмпер, без приглашения проходя в квартиру. – И почему про тебя говорят, что ты чистюля, если вот уже второй день около твоей кровати валяются носки?
- Какое тебе дело до моих носков? – скрестил руки на груди Билл, чувствуя себя крайне глупо. – Где хотят, там и лежат.
- Почему ты все еще не собран?
- Мне снился прекрасный сон, - мечтательно улыбнулся Каулитц. – В котором…
- Да какая разница, - перебил его Том. – Сны – это всего лишь сны. Одним сном доволен не будешь. Собирайся!
- Черт тебя побери, Трюмпер, - недовольно скривился Билл, но послушно поплелся в ванную, недоумевая, почему все еще не послал настырного парня: общаться с ним не было ни малейшего желания, если уж совсем честно.
Критически осмотрев себя в зеркале, Билл пришел к выводу, что страдания совсем не пошли ему на пользу: под глазами залегли тени, уголки губ печально опущены, во взгляде читается полнейшее безразличие.
- Просто чудесно, - сообщил Каулитц отражению. – Ты меня радуешь как никогда. Уродец. Я бы тоже от тебя сбежал.
Том снова сделал ему тосты. Это было ужасно непривычно, но, надо сказать, мило. Билл окинул его удивленным взглядом и сообщил:
- Если ты так подкатываешь, то ты не угадал. Меня едой не возьмешь!
- Ты параноик, - сообщил ему Трюмпер, не оборачиваясь.
- Ты с кучей народу перевстречался, что я должен о тебе думать?
- Ты не думай, тебе не идет, - посоветовал Том, пристально глядя на Билла.
- Очень смешно, я обоссался от смеха, - кисло прокомментировал Каулитц и принялся за тосты. Есть не хотелось, но факт того, что кто-то приготовил ему завтрак, подкупал. Почему-то не хотелось обижать Тома в его стремлении угодить. Пусть даже если тот просто подкатывает к нему.
Позавтракав и закинув тарелку в посудомоечную машину, они побрели на автобусную остановку.
- Мы снова поедем помогать нищим? – скривился Билл, вспоминая неприятный запах, который преследовал его до самого дома. – Давай купим им гель для душа, а?
- Ты ведешь себя как полное дерьмо, - прокомментировал Трюмпер. – Мы не едем помогать нищим. Мы едем гулять с собаками.
- Ты что, зарабатываешь на жизнь, выгуливая собак? - выгнул бровь Билл. – Если так, я не собираюсь помогать тебе в твоей работе.
- Нет, я не беру ни с кого денег за это, - терпеливо пояснил Том. – Мы будем гулять с собаками из приюта.
- Нафига?
- Потому что каждому живому существу хочется, чтобы кто-то уделил ему немного времени. Тебе ведь хочется? – Билл промолчал, раздумывая над ответом. По всему выходило, что Том прав. Только вот он никогда прежде не задумывался над этим. – Вот и им хочется.
- Господи, это ведь всего лишь собаки, - проворчал Каулитц, стараясь не показывать смятения. – Им совершенно по барабану.
- Ты ошибаешься.
Билл и в самом деле ошибался. Он убедился в этом как только их провели к вольерам с собаками и предложили выбрать компаньона на сегодня. Каждый из псов смотрел на него так, словно он – их самый любимый человек. Выбрать кого-то одного не представлялось возможным. Всех собак было безумно жаль, хотелось взять их в охапку и тискать.
- Бери Джека, - подошел к нему Том. – С ним редко гуляют. Он уродливый. Хозяева облили его кипятком, а потом выбросили.
Пес и в самом деле красавцем не был, зато хвостом вилял активнее других. И глаза у него были гораздо печальней, чем у остальных – хотя куда уж печальней?
- Я думал, уродливых собак больше любят.
- Нет, - покачал головой Том. – Им сочувствуют, но обходят стороной. Джек в приюте уже год.
- Тогда мы будем гулять именно с ним, да?
- Нет. Ты будешь гулять с ним, а я беру Розу, - он указал на противоположную клетку. – Мы с ней дружим.
- Ага! То есть мне – уродливого Джека, а себе симпатичную Розу? – обличающее взглянул на него Билл. – Экий ты…
- У каждой собаки есть личный волонтер, - перебил Каулитца Том. – У Джека теперь есть ты.
- В смысле теперь есть я? – растерянно посмотрел на собаку Билл. – Я думал, это единовременная акция.
- И какой в этом всем тогда смысл? – сложил руки на груди Трюмпер. – Если ты собираешься бросить это все, как только разлюбишь своего Боба, то лучше уходи сразу.
- Чего это? – подбоченился Билл в ответ. – Тебе-то какое дело?
- Вот ты уйдешь, а он, – Том кивнул на собаку. – Будет тосковать. Мы в ответе за тех, кого приручили.
- Почему же за меня тогда никто не отвечает? – тихо спросил Билл, присаживаясь на корточки и глядя на Джека, усиленно виляющего хвостом. – Не подскажешь, дружок?