Обратим внимание на большие потери БЭС во время наступательных операций августа – осени 1918 г., они составили более 260 тыс. человек, немногим меньше, чем потеряли немцы во время своего наступления в конце марта – апреле 1918 г. И это – только потери БЭС. Это указывает на то, что наступательный потенциал западных союзников, несмотря на появление на поле боя с их стороны большого количества бронетехники и бомбардировщиков, оставался невысоким. И наступали они против понесших крупные потери в боях весны 1918 г. немецких войск. Теперь представим, что было бы, если бы западные союзники предприняли наступление против ушедших в глубокую оборону немцев, которые не стали бы наступать весной 1918 г., ответ очевиден – провал.
До практически нулевых годов западные историки представляли войну в воздухе над Францией 1914–1918 гг. как борьбу аэропланов. Однако у противоборства военно-воздушных сил была и другая сторона – ПВО. Уже тогда выработался принцип: если сторона уходит в оборону, то она предпочитает выставлять на поле боя больше наземных систем ПВО, это рациональнее, с экономической точки зрения, и эффективнее, с военной. В 1906 г. немецкая фирма «Райнметалл» представила 50 мм зенитное орудие, перемещаемое на автомобиле. Немцы тогда опасались воздушного нападения французских дирижаблей, или, как их называли до 1914 г., «баллонов», поэтому идея с противовоздушным орудием немецким военным понравилась. В 1908 г. фирма «Крупп» представила на суд генералов зенитное орудие 65 мм, монтированное на специальной колесной платформе. Немного позднее «Крупп» предложила орудие ПВО 75 мм и специальный вариант для флота 105 мм.
Однако, как это часто бывает, новое оружие породило много дискуссий, сомнений и полевых экспериментов. Поэтому к октябрю 1914 г. немцы имели только 36 орудий ПВО. К лету 1915 г. на фронт были поставлены в общей сложности 175 орудий, однако Генеральный штаб жаловался на низкую эффективность зенитных орудий и большой расход ими боеприпасов: чтобы сбить один самолет, в среднем надо было выпустить 6000 снарядов. Поэтому заказ на новые орудия ПВО был ограничен, и немцы для защиты от вражеской авиации часто применяли переделанные в зенитные орудия трофейные артиллерийские системы.
Проблемы с эффективностью применения орудий ПВО, как всегда, породили военно-инженерный поиск. В результате немецкие артиллеристы пришли к выводу, что самой эффективной с точки зрения скорости доставки снарядов до цели является морское орудие ПВО 88 мм. Скорость снаряда, выпущенного из орудия 88 мм, оказалась почти в полтора раза выше, чем у снаряда, выпущенного из стандартного полевого зенитного орудия 77 мм. Однако в Первую мировую войну немцы не могли решить проблему транспортировки орудия 88 мм, оно было достаточно тяжелым для конной тяги.
Несмотря на сомнения Генштаба, германские войска имели к ноябрю 1918 г. 2770 орудий ПВО, 70 % которых находились на фронте. С 1 января по 31 октября 1918 г. немецкими силами ПВО были сбиты 748 самолетов противника (47 % от всех сбитых самолетов Антанты за этот период), всего же за войну немецкие зенитные орудия уничтожили 1588 самолетов Антанты, когда непосредственно немецкой авиацией были уничтожены 6811 самолетов противника. Научные исследования артиллерийских систем ПВО и тактики их применения привели в Германии к концепции тотальной противовоздушной обороны и усовершенствованию морского орудия ПВО 88 мм, которое стало проблемой для стран антигитлеровской коалиции уже во время Второй мировой войны.
В 1917 г. зенитные орудия были применены немцами во время знаменитого такового прорыва англичан под Камбрэ, вероятно, только благодаря зенитным орудиям немцам тогда удалось избежать катастрофы на Западном фронте.
Таким образом, западные союзники потеряли непосредственно в бою более 1500 боевых самолетов в период с января 1918 по конец октября 1918 г., то есть около 24 % от всех потерянных в бою за войну Антантой самолетов. Французы сбили за всю Первую мировую войну 2500 самолетов, из них 500 были уничтожены наземными частями ПВО. Из этого следует, что эффективность немецких военно-воздушных сил и средств ПВО была выше, и военно-промышленный потенциал Германии в этой сфере – тоже.
Как и в случае с химической войной, западные союзники в конце войны пытались победить Германию в воздухе, бросив против нее как можно больше самолетов. Не важно, что не хватало пилотов и у некоторых из них было всего лишь 14 часов учебных полетов. Затягивание войны угрожало вылиться в политическое недовольство в Англии и во Франции.
К августу 1918 г. западные союзники смогли выставить против Германии во Франции 5508 самолетов, из них 2820 были французского происхождения. Такой очевидно крупный дисбаланс между поставленными на фронт самолетами и произведенными промышленностью объясним следующими обстоятельствами: дефицит летных кадров, заводской брак, большие потребности флота в авиационной технике. Никакого огромного количества американских самолетов во Франции в 1918 г. не наблюдается.
Для того чтобы обеспечить выпуск самолетов, превосходящий производство противника, Британии надо было задействовать к концу войны 268 000 рабочих, французам – 185 000, но у Франции были большие проблемы с квалифицированной рабочей силой, как, впрочем, и у немцев, у которых в авиационной промышленности были заняты во время реализации плана Гинденбурга примерно 180 000 работников.
Западные союзники проиграли бы войну в воздухе, если бы они не изменили доктрину распределения военно-воздушных сил по типам самолетов, в 1916 г. преимущество отдавалось самолетам-разведчикам, к 1918 г. приоритеты сместились в сторону истребителей и фронтовых бомбардировщиков. Немцы сделали упор на истребительную авиацию, только 8 % их самолетов были бомбардировщиками, когда у западных союзников – примерно 20 %. Впрочем, производство бомбардировщиков давало мало пользы из-за достаточно малого бомбового залпа и ограниченного радиуса действия машин того времени.
Учитывая более высокое качество подготовки пилотов, немцы имели даже летом 1918 г. преимущество в потенциале военно-воздушных сил. В силу того, что после катастрофы 8 августа 1918 г. немцы были вынуждены вести преимущественно оборонительную воздушную войну, практически до перемирия 11 ноября 1918 г. немецкие военно-воздушные силы и наземные силы ПВО были в состоянии противодействовать западным союзникам.
«Стодневное наступление» оказалось более эффективным с точки зрения тактических и стратегических результатов, но потери западных союзников были очень высоки. Правда, под Пашендалем в 1917 г. БЭС потеряли 271 тыс. человек, что заставило Ллойд Джорджа начать пересмотр всей британской стратегии, премьер-министр даже предложил тогда перебросить главные силы в Италию и на Балканы. Но Д. Хейг настаивал на продолжении активных наступательных действий во Франции. Уже после войны британская общественность обвиняла британских генералов в победе, доставшейся слишком большой ценой. Л. Джордж и особенно Д. Хейг действительно мало считались с потерями, что отличает английских лидеров Первой мировой войны от кабинета У. Черчилля. Д. Хейг всегда исходил из того, что потери от бездействия будут в итоге намного больше, чем от активного действия, пусть даже таковое вело к многотысячным потерям БЭС.
После Пашендальской битвы полномочия Д. Хейга были урезаны, и он в большей степени стал зависеть от коллегиальных решений экспертов в самой Англии, в частности от У. Черчилля, который много времени уделял проталкиванию проекта развития отдельного танкового корпуса. Командующие отдельных армий в БЭС имели большую, чем у немцев, свободу действий. Последнее стало одним из ключевых моментов в развитии событий лета – осени 1918 г.
Командующий 4-й армии Генри Ролинсон провел 4 июля 1918 г. внезапную атаку на командную высоту Кеммель. Вопреки мнению Д. Хейга, Г. Ролинсон прибег к широкому применению танков, на немецкие позиции была брошена волна из 60 машин. Германская армия была ослаблена весенним наступлением и вопреки мнению разведок западных союзников не обладала тем высоким потенциалом, какой у нее был еще в мае 1918 г. Кеммель была быстро взята австралийским корпусом.
8 августа 1918 г. БЭС внезапно атаковали таковыми соединениями при поддержке пехоты немецкие позиции под Амьеном, это событие получило название Амьенского наступления. Командующий 2-й немецкой армии принц Рупрехт был уверен в начале августа 1918 г., что англичане выдохлись и едва ли стоит ожидать с их стороны каких-то опасных действий.
Д. Хейг ставил перед БЭС под Амьеном задачу провести тактическое наступление, не развивая его в глубину, так как он был уверен в мощи германской армии. Однако Г. Ролинсон убедил Д. Хейга, что немцы намного слабее, чем предполагалось, когда 8 августа фронт в расположении 2-й германской армии был относительно легко прорван. Кроме того, британцы захватили 8 августа секретные документы противника, благодаря которым Д. Хейгу стало понятно истинное положение германской армии. Д. Хейг пересмотрел планы всей кампании второго полугодия 1918 г. Верховное командование Британской империи считало, что время для развертывания стратегического наступления еще не пришло, и таковое отлагалось до начала июля 1919 г., когда БЭС должны были получить 3000 танков.
9—10 августа 1918 г. британские танки подавили разбросанные на большом пространстве в достаточно глубоко эшелонированной обороне германцев пулеметные точки последних, однако и большинство танков было подбито замаскированными в рощах орудиями противника. Тем не менее английские танкисты сделали свое дело, наиболее опасные для британцев пулеметы немцев в большинстве своем замолчали. Однако потери танков были столь высоки, что Д. Хейг прибег после 10 августа к тактике малых танковых групп, действующих в тесном контакте с пехотой, что сводило эффект бронетанковых сил к минимуму. Д. Хейг сделал ставку на артиллерию.
С марта по начало сентября 1918 г. потери БЭС составили 650 тыс. человек, что вызвало беспокойство Лондона. По сути, Д. Хейг, как думали там, повторял Пашендаль и Сомму. Из Лондона Д. Хейга предупредили, что новый провал, подобный тому, что случился с наступлением 1917 г., приведет к потере БЭС боеспособности, так как новых резервов в распоряжении Л. Джорджа еще не было, генеральное наступление планировалось все-таки не на осень 1918 г., а на далекий июль 1919 г. Д. Хейг решил рискнуть в своем духе, тем более Фош предложил новую тактику прорыва фронта посредством просачивания и синхронных отвлекающих атак.
То, что сделал Д. Хейг, действительно похоже на игру с высокой степенью риска, если учесть, что против западных союзников в июле Германия имела на Западном фронте 3 млн 273 тыс. человек, из них 1 млн 865 тыс. человек в пехоте (превосходством в людских ресурсах во многом можно и объяснить то, что немцы прекратили в июле 1918 г. перебрасывать на Западный фронт пополнения). У командующего БЭС были три козыря – танки, авиация и артиллерия. Первые два козыря были расходованы 8—10 августа, когда бронетанковые силы и авиация БЭС понесли большие потери. Но оставалась артиллерия, которая обладала большим на вторую половину августа – сентября 1918 г. боезапасом и лучшим качеством стволов, чем у немцев.
Едва ли советы Фоша имели большой действенный эффект, если посмотреть на статистику потерь БЭС, в принципе, рекомендации Фоша имели целью сокращение людских потерь, этот вопрос был критическим для западных союзников в сентябре 1918 г. С 7 августа по 11 ноября включительно БЭС потеряли 314 206 человек. Таким образом, к 11 ноября 1918 г. БЭС был почти обескровлен, если учесть, что в июле БЭС насчитывал менее 1,2 млн человек, из них 680 тыс. человек были в пехоте.
Положение Франции с людскими ресурсами было еще более тяжелым, чем у англичан. Во Франции призывом в армию были охвачены к лету 1918 г. уже практически все здоровые мужчины в возрасте моложе 42 лет. Этим объясняется нерешительность французов в вопросе о наступлении в июле 1918 г., как и британцы, они планировали ограничиться до 1919 г. лишь отдельными тактическими операциями. Фош возлагал особые надежды на американские войска, но Д. Хейг потребовал американцев в свое подчинение, считая сектор фронта БЭС приоритетным и наиболее перспективным для решительного удара по немцам. Лишь после угрозы Л. Джорджа, что англичане прекратят переброску американских войск через Атлантику, Фош уступил. Правда, численность американских войск во Франции в начале июля 1918 г. еще не была значительной, 618 388 солдат и офицеров, но из них в пехоте – 393 705 человек.
С 8 августа по 11 ноября 1918 г. Франция потеряла 427 269 убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести из 1 675 481 первоначальной численности действующих войск (по состоянию на 19 июля 1918 г.). Вся французская пехота на главном, то есть Западноевропейском ТВД, насчитывала около 2,1 млн человек (в это число входили многочисленные учебные батальоны). Это были огромные потери, причиной тому стало во многом то, что Э. Людендорф долгое время даже после катастрофы 8 августа считал французский участок фронта наиболее значимым и, соответственно, опасным для Германии.
Фош имел на 17 июля 1918 г. в своем распоряжении 540 легких и 240 средних танков. Однако французские танки уступали по огневой мощи английским и были хуже бронированы.
Рис. 8. Изменение линии фронта с 25 сентября по 11 ноября 1918 года
Если мы посмотрим на карту на рис. 8, то увидим, что большая часть французского участка фронта осталась неизменной в период с конца сентября 1918 г. до перемирия. Наиболее динамичным оказался участок фронта от р. Лис до Арраса, где действовали преимущественно БЭС. Однако на участке под Верденом, где сражались французы, наступление развивалось теми же примерно темпами, что и на участке БЭС. Французам в основном в этом секторе удалось захватить много пленных, всего было взято в плен французской стороной с 15 июля 1918 г. до перемирия 159 743 немцев, когда БЭС взяли в плен, по разным оценкам, от 188 до 200 тыс. немцев за этот же период. У служивших в Лотарингии немецких солдат и офицеров 11 ноября 1918 г. сложилось впечатление, что Германию предали, так как французам в этом районе так и не удалось прорвать фронт на протяженности почти 300 км.
Немецкие генералы и исследователи-современники тех событий объясняли катастрофу Германии осени 1918 г. как результат во многом дефицита резервов. Действительно, в учебных батальонах, приписанных во второй половине лета 1918 г., было не более 300 тыс. немцев, преимущественно это были подростки 17–18 лет. Однако в распоряжении Людендорфа только на Французском ТВД были 60 тыс. кавалеристов, которых легко можно было перевести в пехоту, около 50 тыс. солдат и офицеров частей ПВО, многие из которых проходили службу в глубоком тылу, около 0,9 млн артиллеристов, часть которых тоже можно было перевести в пехоту по мере сокращения числа орудий на фронте, около 300 тыс. инженеров, потребность фронта в которых снижалась по мере сокращения его протяженности и перехода к маневренной войне в лесах на границе Франции с Бельгией. 450 тыс. человек находились на запасных пунктах для пополнений в августе 1918 г. (в эту цифру не входят призванные в армию по возрасту юноши). Таким образом, только обученные и необученные резервисты насчитывали в германской армии к осени 1918 г. 750 тыс. человек.