Итак, 11-я королевская баварская пехотная дивизия. 16 мая 1916 г. эта дивизия после больших потерь, понесенных в сражениях за Верден, была выведена германским командованием в стратегический резерв. В середине июня она действительно была переброшена под Стырь, но получается, она была переведена из резерва на Восточный фронт, а не прямо с Западного фронта. До 10 октября 1916 г. эта дивизия оставалась в Галиции, пока ее не перевели в Румынию.
108-я кайзеровская пехотная дивизия на момент начала Брусиловского прорыва находилась под Динанбургом (Даугалпис, Латвия). Была переброшена достаточно оперативно в зону русского наступления и уже 9 июня начала развертывание под Стырем, встретив авангарды 8-й армии там 15 июня.
Прорыв 7-й армии, который был многообещающим (в историю наступление этой армии Юго-Западного фронта вошло как Язловецкая операция), окончился достаточно неудачно после контрудара 48-й германской резервной дивизии, которая была переброшена на Восточный фронт в ноябре 1914 г., где и оставалась, когда ее застал на позициях Брусиловский прорыв.
Прорыв 9-й армии Юго-Западного фронта принес определенные успехи, но скорее тактического характера. Русские войска в районе наступления этой армии (Черновцы) не встретили немецкие части, 7-я австро-венгерская армия была достаточно сильной, что предопределило исход операции. 9-я армия смогла захватить 38 тыс. пленных, 48 орудий и 120 пулеметов, общие потери австрийцев составили 60 тыс. человек, но 9-я армия потеряла при этом 30 тыс. человек. Большие потери и растянутые в ходе наступления коммуникации привели просто к затуханию наступления 9-й армии.
В результате Брусиловского прорыва русским войскам удалось взять обширную территорию, но Львов и Ковель (важный железнодорожный узел) остались в руках армий Центра. То есть успех российской стороны оказался в 1916 г. меньшим, чем в 1914 г.
Генералом, спасшим Германию и Австро-Венгрию в 1916 г. на Восточном фронте, считали Феликса фон Ботмера. Он возглавлял на момент русского наступления Южную армию, специально сформированную в 1915 г. немецкую группировку для борьбы в Галиции. На участке, который обороняла Южная армия, российская сторона в лице 7-й армии Щербачева достигла наименьших среди всех участвовавших в наступлении Юго-Западного фронта армий результатов (рис. 5).
Российский Генеральный штаб допустил серьезную ошибку: 9 июня основным направлением развития наступления Юго-Западного фронта был определен район Равы-Рузской, что означало переброску остро необходимых фронту резервов под Львов в ущерб Ковельскому направлению, где русские войска создали 4–8 июня лучшие условия для развития дальнейшего наступления. Это окончательно привело к сворачиванию наступления, которое немцы иронично назвали «широкой разведкой без сосредоточения необходимого кулака».
У М. В. Оськина есть интересные данные по поводу директивы Алексеева о перемещении центра наступления на южный фланг 8-й армии. А. А. Брусилов не стал выполнять приказа Алексеева. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом просто приостановил наступление, ожидая начала наступления Западного фронта, чтобы нанести главный удар на Ковель, в направлении которого он, очевидно, уже самостоятельно наступать не мог из-за дефицита резервов, которые направлялись Алексеевым на южный фланг 8-й армии.
Источник: Ветошников Л. В. Брусиловский прорыв: Оперативно-стратегический очерк. М., 1940.
А. А. Брусилов признавал, что проведенная им наступательная операция имела скорее тактический, нежели стратегический характер. Он также признает правоту Людендорфа в том плане, что у Германии на Восточном фронте в начале августа 1916 г. почти не было резервов. Брусилов считал, что наступление под Луцком не привело к поражению Центральных держав в войне только из-за того, что в Белоруссии оно не получило соответствующей поддержки в виде адекватного наступления войск Эверта. Немцы получили возможность перебрасывать части из Белоруссии и Литвы на помощь австрийцам, терпевшим поражение от Брусилова, когда Эверт и Куропаткин бездействовали либо проводили слабые наступательные операции.
Брусилов утверждает, что наступление в Белоруссии было начато не там, где надо. По его мнению, необходимо было наступать на Виленском направлении, а не под Барановичами, где русские войска не были достаточно подготовлены для такой операции. Брусилов считает выбор Барановичского направления для главного удара по германским силам результатом некомпетентности Эверта и Куропаткина. Впоследствии даже родился миф о том, что операция под Барановичами была придумана Григорием Распутиным и навязана Николаем II Генеральному штабу. Хотя Эверт пошел наперекор Ставке, то есть самому Николаю II, выбрав Барановичи.
Специальное исследование военного историка Оберюхтина В. И. показало ситуацию в несколько ином свете. Оберюхтин пишет: «Театр операции Западного фронта состоял из невысоких массивов с мягким дюнообразным рельефом и из обширных лесисто-болотистых пространств. Более возвышенными и доступными районами, имевшими оперативное значение, были: Молодечненский, Сморгонокревский, Новогрудковский, Скробовский, Барановичский и Даревский. Здесь, по существу, и развернулись главные события операции. Все указанные районы относились к двум операционным направлениям: Виленекому и Барановичскому. Хотя важнейшим операционным направлением и было Виленское, но главный удар Западного фронта был перенесен все же на Барановическое. Это объяснялось особой мощностью укреплений германских позиций на Виленском направлении, а равно целями большей увязки наступления Западного фронта с обозначившимися уже успешными действиями южнее Полесья Юго-Западного фронта».
Соответственно, Барановическое направление, как сообщает В. И. Оберюхтин, изначально рассматривалось Генеральным штабом как одно из возможных направлений атаки русских войск. Правда, это было вспомогательное направление, но планы изменились к середине июня, что было вызвано успехами наступления Брусилова под Луцком. Эверт решил провести свое второе наступление под Барановичами южнее, ближе к Юго-Западному фронту. И это было логично, немцы спешно перебрасывали из Белоруссии свои части на помощь австрийским союзникам, разбитым в Галиции Брусиловым. Наступление в южной Литве не смогло бы быстро отразиться на ситуации в Галиции, так как немцы передислоцировали оттуда на юг мало войск. Едва ли германское командование пожертвовало бы интересами Австрии, выход из войны которой был очень невыгоден Берлину, ради сохранения за собой Курляндии и прилегавших к ней районов.
Одним из итогов Брусиловского прорыва стали огромные потери российской армии, только на Юго-Западном фронте они составили порядка 500 тыс. убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести. Из-за больших потерь в период летней кампании в сентябре 1916 г. Россия уже утратила стратегическую инициативу на Германском фронте, она даже была не в состоянии выделить достаточные силы для поддержки румынского наступления, а затем и обороны Румынии. Защищать румын от 9-й армии Фалькенхайма был отправлен будущий историк Первой мировой войны генерал Зайончковский с 50 тыс. солдат и офицеров. Начальник Генерального штаба Алексеев прекрасно понимал, что такой контингент недостаточен для возложенной на него задачи, но объяснил Зайончковскому, что резервов у Ставки больше нет.
Поражение Румынии затмило все успехи России в летнем наступлении 1916 г., Германия и Австро-Венгрия захватили в этой стране большие запасы зерна и нефти, что было для них очень кстати в условиях начала голода среди городского населения. Восточный фронт удлинился. С такими военными результатами Россия вступала в революционный 1917 год.
Операция «Михель» и упущенные шансы Германии
Поражение России в 1917 г. позволило Германии уже зимой 1918 г. снять все боеспособные части с Восточного фронта, которого уже фактически не было. На Запад из России был переброшен 1 млн солдат и офицеров. Как пишет бывший в 1918 г. начальником штаба Восточного фронта генерал М. Гофман, Германия впервые после этого получила на Западном фронте численный перевес над войсками Антанты. Что такое численный перевес германских войск над силами Антанты, нетрудно представить, если вспомнить обо всех предшествовавших битвах на Западном фронте, где немцы, численно уступая противнику, низводили на нет все его попытки разгромить Германию. Сведения Гофмана о превосходстве германских войск на Западном фронте подтверждаются данными Зайончковского (табл. 4).