Я улыбнулся.
- Можно. Но я боюсь, что тебя обратно не возьмут, когда увидят шарики.
- А я обратно и не хочу.
Я промолчал, заметив приближающуюся Алексис с подносом в руках. Она поставила перед нами два бокала с апельсиновыми шариками мороженого.
- Приятного аппетита, - улыбнулась девушка. Задержав на Адель свой взгляд, она посмотрела на меня и сказала. – Можно тебя на пару слов?
- Да, конечно.
Я встал и отошёл подальше от столика.
- Я… - девушка замялась. – В общем, Том просил передать тебе кое-что, - Алексис достала из кармана белый конверт. – Это… Он сказал, когда ты придёшь сюда с Адель, то я должна буду отдать тебе это.
- Что это? – я взял протянутый белый конверт и повертел в руках.
На нём ровным почерком брата было написано: «Биллу. Открой, когда будешь один».
- Я не знаю, - девушка вздохнула. – Не имею привычки читать чужие письма… - пауза.
- Спасибо.
Я сделал шаг в сторону столика.
- Знаешь, - я остановился, не поворачиваясь лицом к ней. – Он любил тебя. Но боялся тебя искать.
Алексис развернулась и зашагала прочь от меня. Я же вернулся к Адель, сунул письмо в сумку и принялся грустно есть любимое мороженное брата под странным названием «Апельсиновый снег».
Часть 5
Я вернулся домой только к вечеру. Адель заняла у меня больше времени, чем я планировал. Хотя, если быть честным, я сам не хотел расставаться с этой особой. В первый раз, когда я её увидел на кладбище в день похорон моего брата, мне она показала со своим серьёзным лицом и не по-детски взрослыми глазами гораздо старше своих лет. Какого же было моё удивление, когда я узнал, что ей всего на всего восемь.
Я высадил её у детдома. Прежде чем уйти, Адель спросила:
- Мы ещё встретимся?
Я искренне удивился и даже испугался её серьёзности в голосе и во взгляде.
- Возможно, - улыбнулся.
- Тогда до встречи, дядя Билл.
Девочка протянула мне руку – я рассеянно схватил её своими пальцами.
- До встречи, Адель.
Всю дорогу до квартиры я думал о её глазах. Некая грусть скрывалась в глубине её души, которую девочка очень тщательно скрывала. Только спустя некоторое время я вспомнил про письмо Тома, но решил открыть его дома, не здесь.
Оставив машину на автостоянке, я медленно поднялся на нужный этаж, вошёл в нужную дверь и шагнул в сторону кухни, где устало присел на диванчик и бросил сумку рядом. Не спеша достал конверт и задумчиво начал смотреть на слова, написанные рукой брата. Спустя пару минут, я осторожно распечатал его и достал письмо, развернул.
«Не выбрасывай это письмо, после того, как прочтёшь. Я тебя прекрасно знаю, ты это можешь запросто сделать. Не хочу всё объяснять на бумаге. Ты знаешь, что я не умею писать, мне легче сказать то, что я думаю вслух.
Прости.
Я хочу, чтобы ты включил мой ноутбук. Пароль – твоё имя.
Прошу, посмотри видео на моём рабочем столе. Мне очень важно, чтобы ты это увидел, прежде чем улетишь из Германии.
На тот случай, если ты не захочешь его смотреть, всё не должно было так случиться. Мы…
Мы всего лишь хотели любить…»
Я перечитал письмо три раза, каждый из которых заставлял моё сердце чувствовать какую-то утрату, которую я не смог уловить в первые дни приезда в Берлин. Схватив письмо, я направился в спальню и, взяв ноутбук, уселся на кровать. Включил. Ввёл пароль и, помедлив пару секунд, нажал на ввод – раздался протяжный звук загружающихся программ. С заставки на меня посмотрели собственные глаза – радостные, весёлые, счастливые. Я нашёл взглядом нужное видео, но всё ещё колебался, стоит ли вообще его смотреть. Что там? Признание Тома, что всё это была шутка? В его стиле… Прошлое? Не знаю.
Я всё же вздохнул и включил запись.
На экране появился брат. Он, кажется, настраивал камеру на нужный ракурс.
- Как эта штука ставится? – протянул Том, задумчиво покусывая губу. – Так что ли… - шёпот. – Ага!
Он слегка отошёл назад, подтянул стул, повернув его ко мне задней частью, и сел, облокотившись локтями о спинку.
- Привет, Билли, - брат улыбнулся и посмотрел прямо в камеру. – Первый раз в жизни так себя снимаю… Надеюсь, я попал в кадр? – тихо рассмеялась. – Хотя, не важно. Рад, что ты всё-таки решил посмотреть это, - он глубоко вдохнул воздух, задержал на секунду в себе и громко выдохнул. – Если ты это смотришь, значит, я уже мёртв. Прости, что так всё получилось, и мы встретились при таких обстоятельствах… - он обвёл глазами комнату и уставился куда-то поверх камеры. – Даже не знаю, как начать… Я до сих пор тебя не могу понять. Ты так внезапно уехал, - глаза куда-то в сторону. – Мне так жаль, что наши с тобой последние слова были ужасными. Хотелось бы всё вернуть и не дать тебе сбежать… Тебе ведь всегда было плевать на мнения окружающих, - Том резко посмотрел прямо в камеру, а я, испугавшись его глаз, отвёл взгляд в сторону. Спохватившись, вернул обратно на экран. – Я никогда этого не пойму… - он положил подбородок на локти. – Я в последнее время часто думал, как заставить тебя вернуться. Не хотел искать, просто боялся, что ты выставишь меня за дверь и заставишь уйти. Не хотелось ещё больше причинять себе боль, а я ведь думал о тебе все эти шесть лет, два месяца, восемь дней и… - брат посмотрел на часы. – Три часа. Сейчас три часа ночи, братишка. Я… - вздох. – В общем, - он хлопнул себя по коленам и выпрямился. – Я понял, что вернуть тебя в Германию добровольно может только одна вещь. Думаю, ты понял какая… Я… Я попросил своего адвоката, чтобы он в случае моей смерти обязательно добился твоего приезда на похороны. Я написал завещание, - он задумчиво нахмурился. – Перенёс встречу с Адель. Милая девочка, правда? – Том улыбнулся. – Ты заметил, её глаза всегда скрывают некую грусть. Не знаю, помнишь ли ты, но в детстве ты часто переживал из-за насмешек одноклассников, но постоянно скрывал это внутри. Но я же видел по глазам! – брат слегка откинулся назад, улыбаясь. – Именно они меня и притягивали в Адель. Она такая же как ты. Может, ты мне когда-то изменил с девушкой, а, Билли?
Том рассмеялся, прикрыл глаза и опустил голову. Через некоторое время его плечи перестали вздрагивать, и брат опять посмотрел на меня весёлыми глазами.
- Я обещал Адель, что познакомлю вас. Попросил её, чтобы она уговорила директора позвонить тебе и добиться встречи. А потом сказал, чтобы она показала тебе наше любимое кафе. Тебе понравилось мороженое, братик? Всегда хотел попробовать его вместе с тобой, но… не судьба. Так, на чём я остановился? – брат вздохнул. – Дальше у нас в списке Алексис. Милая девушка, жаль моё сердце занято. Я отдал ей письмо и попросил, чтобы она передала тебе, когда вы с Адель придёте в кафе. Она оказалась слишком умной и сразу поняла, что я задумал, но, к счастью, мешать не стала… - пауза. – Оставалось только выполнить самый главный пункт моего плана. Помнишь, я всегда говорил, что мечтаю умереть на скорости? Больше никак не вижу своей смерти, а тот инцидент с порезанными венами… - он иронично сверкнул глазами. – Не важно. Это не так интересно. Короче, - Том снова хлопнул себя по коленям, резко встал, отодвинул стул в сторону и подошёл к камере, отчего на весь экран расплылось его лицо. Он положил руку поверх камеры, словно готовясь выключить запись. – Знаешь, Билли, - молчание, смотрит прямо на меня. Уже нет никакой улыбки, только печаль. – Я ведь люблю тебя, даже после того, как ты со мной поступил. Прощай, - он втянул в себя воздух и, прежде чем экран потух, я заметил одинокую дорожку слезы на его щеке.
Тишина. Я замер, уставившись в экран, словно надеялся, что опять появится брат.
- Что же ты наделал? – прошептал я, еле сдерживая слёзы.
Теперь я понял, что всё это было подстроено. Вся моя поездка в Германию была расписана поминутно ещё задолго до того, как я приехал. А самое главное, Том не погиб… Он покончил с собой, чтобы я вернулся. Только теперь ничего кроме пустоты он мне не оставил.
Я зажал рот рукой и повернул голову к плечу, вытер ладонью слёзы и с ужасом осознал, только сейчас, в этот самый момент, что брата больше нет в этом мире. Он не появится в дверях комнаты, чтобы как обычно пожелать доброго утра, не проронит больше своих милых улыбок, не скажет, как любит.
Я закрыл лицо руками и уткнулся в свои колени. Простые слёзы печали переросли в рыдание в голос. Что мне оставалось делать? Ничего. Я упустил свой шанс на кусочек счастья ещё шесть лет назад. Почему? Потому что я трус. И всегда им был.
___
6 лет назад
«- Ты уволен.
Холодный голос моего начальника эхом отлетел в моём сознании и, сделав пару кругов по кабинету, вернулся обратно. Повисла неловкая тишина.
- Что? – переспросил я, надеясь, что ослышался.
- Ты что оглох? – буркнул он, приподнимая глаза от бумаг, в которых секунду назад что-то записывал. – Я сказал, что ты уволен! Так что забирай свои вещи и уматывай.
Я ошарашенно посмотрел в его глаза, совершенно не понимая, что вдруг нашло на него, ведь ещё утром он был приветлив и даже похвалил за успешную статью.
- Почему? – воскликнул я.
Он промолчал и продолжил делать записи.
- Роберт! – вскипел я. – Если это из-за того инцидента, то я клянусь, что никому ничего не продавал! Ты не можешь просто взять и уволить меня!
- Могу, - он отложил бумаги и принялся за другие.
Я обиженно скрестил руки на груди, не переставая прожигать его злыми глазами.
- Да объяснись же ты! – не выдержал я.
- Послушай сюда, - Роберт резко поднялся и упёрся руками в стол, отчего его стул отъехал назад, я отшатнулся. – Я не потерплю, чтобы в моей редакции работали «такие» как ты, - он брезгливо сморщился и вытянул руку, тыча в меня своим жирным пальцем.
- О чём ты? – непонимающе выдавил я, скрывая всё своё отвращение к этому человеку, которое вспыхнуло, как ни странно, только сейчас.
- Ты прекрасно знаешь, о чём, - недовольно выдавил Роберт.
Я вскинул бровь. Мне показалось, что такое простое действие, последовавшее с моей стороны, смогло вызвать врыв эмоций в этом маленьком толстом человеке. Он жутко раздулся, покраснел, а его усы начали опасливо вздыматься вверх от каждого вздоха. Я даже смог заметить жилку на его виске, которая опасливо начала пульсировать.
- Даже не смей думать об этом, - зашипел он, отчего я удивлённо расширил глаза. – Грязный п*дик! Ненавижу таких как ты!
- Что?! – выдохнул я, не веря своим ушам.
- Только не прикидывайся дураком, - процедил Роберт. Он сел обратно, достал что-то из ящика и бросил на стол. – Это мне принесли сегодня. Так что бесполезно отнекиваться и врать тоже.
Я шагнул ближе и скользнул глазами по разлетевшимся по столешнице фотографиям. Взял их в руки и начал просматривать их – пальцы задрожали, и я сильней вцепился в фото, отчего они смялись. На каждом из снимков был я и Том. Почти везде мы с ним целовались, держались за руки и вели себя как два влюблённых идиота. Отнекиваться было бесполезно, даже, если бы я захотел, то не смог. Наши лица были видны слишком хорошо, чтобы принять это за фото-Шоп или совершенно других людей.
- Значит так, да? – тихо спросил я, бросая снимки обратно на стол. – Отлично.
Я бросил испепеляющий взгляд на бывшего начальника и выскочил из его кабинета. Я даже не стал забирать свои вещи. Всё равно кроме ненужного хлама, который пригодится только во время работы, здесь ничего не было. Я быстрым шагом начал пересекать главный зал, где работали мои уже бывшие коллеги за своими столами. Чувствуя на себе пристальные взгляды, я старался не замечать их, постоянно повторяя в уме: «мне плевать».
- Эй, Билл! – крикнул кто-то.
Я не остановился и лишь краем глаза покосился на звавшего меня парня.
- Слышал, ты у нас мальчиков предпочитаешь? – я продолжил идти вперёд, не обращая внимания на его противный насмешливый голос. – Как там твой брат поживает? Наверное, жутко скучает без любимого?..
Раздался взрыв смеха по всему залу.
- Заткнись!
Я не выдержал – резко бросился в его сторону, но налетел на ближайший стол, чуть ли не повалив его.
- Да ты ещё и бешеный, - усмехнулся тот.
Я заскрипел зубами, еле сдерживая свою ярость. Вспомнил про Тома, которому обещал вернуться не позже семи, про начальника, который запросто может засудить меня, про свою гордость, которую в последнее время сложно было заставить замолчать, и, бросив последний взгляд на присутствующих людей, быстро выскочил в двери. Уже через пять минут я шагал к машине брата, которая спокойно ждала меня на автостоянке редакции. Задумчиво исследуя асфальт под ногами, я машинально пришёл к нужному месту, поднял голову и ошарашенно замер.
Передо мной стояла не новенькая Феррари, которую Том купил пару месяцев назад. Передо мной была просто груда металлолома. Все стёкла были выбиты – осколки хаотично осыпали асфальт – передние шины спущены, боковые двери покарябаны, а самое главное – на всю длину машины на чёрном фоне белым баллончиком были написаны неприличные фразы, связанные со мной.
- Вот, с*ки!
Я яростно заскрипел зубами, достал телефон и позвонил по нужному номеру. Договорившись о том, чтобы в ближайшее время авто забрали и отогнали на свалку, а счёт прислали мне по почте, я зашагал в сторону дома пешком.
Настроение было испорчено, более того, мне казалось, что жизнь кончена. Пока я шёл до дома, меня не переставало преследовать ощущение, словно все вокруг постоянно на меня косятся и хихикают, обсуждая мою жизнь. Из-за этого я даже сорвался на какой-то незнакомой девушке, которая, как мне показалось, очень странно на меня посмотрела.
Домой я пришёл ужасно злой и раздражённый. Пока я снимал кроссовки, из гостиной появился брат.
- Почему ты так долго? – спокойно спросил он. – Я уже два часа жду.
- Шёл пешком, - коротко бросил я, даже не поворачиваясь к нему.
- А где машина?
- На свалке, - голос стал холодным и безразличным.