Том злился. На себя, за то, что не смог хоть как-то помочь своим близким, за то, что не уступил тогда место своему брату. На родителей, которые посмели оставить их в этом одиночестве на растерзание ужасной реальности. На Билла, который лежал в соседней палате и которого ему до сих пор не показали, списываясь на то, что старшему нужно пройти какие-то обследования, хотя Том и без них знал, что с ним всё нормально. Живой, значит всё в порядке. Остальное ерунда, как-нибудь переживётся.
Парень лениво перевёл глаза на приоткрытую дверь, затем грустно куда-то вниз, словно он сейчас был не здесь, а за стенкой. В палате брата. С тоской вспомнив слова медсестры, которая обещала вернуться через какое-то время, которое он совсем не запомнил или даже, может быть, и не слышал, Том немного приоткрыл сухие губы и осторожно привстал, касаясь холодного пола босыми ногами, совсем не замечая колких неприятных ощущений в ступнях, но всё же чуть-чуть хмурясь от боли в рёбрах.
Его ничего не остановило. Каулитц бесшумно прошёл к двери и безразлично выглянул в коридор, так же печально продолжая вглядываться в пол, словно не желая натыкаться на оживлённые лица других людей.
Парень медленно проплёлся к следующей двери, совершенно точно зная, что там лежал Билл, ведь доктор Коутс так и сказал. «Соседняя палата». Других поблизости не было. Тому казалось, что время как-то замедлилось или даже насовсем остановилось, пока он приближался к закрытой двери, пытаясь успокоить своё взбунтовавшееся сердце и надеясь, что вид его брата будет намного лучше, чем он себе представляет.
Мимо кто-то быстро проносился, порой случайно задевая его концом своего распахнутого халата, но совершенно никто не обращал на него внимания. Словно его здесь и не было. Словно он был пустым местом. Призраком.
Том остановился у нужной двери и уставился безжизненным взглядом в деревянную поверхность, затем осторожно коснулся пальцами правой руки, будто боясь, что она испарится прямо перед его носом, и он не успеет увидеть брата, но дверь прочно держалась в этом пространстве, крепко цепляясь петлями за стены. Парень слабо повернул ручку, отчётливо ощущая свою беспомощность, толкнул дверь – она сама по себе отъехала в сторону – и сделал маленький шаг вперёд, остановившись в дверях и не решаясь больше продолжить своё странное путешествие, чтобы спасти самого дорого, кто остался в его жизни.
Глаза моментально упали на кровать, которая находилась в паре метрах от входа, расположенная горизонтально новому гостю, который впервые соизволил появиться в этой палате.
Билл лежал неподвижно и «мёртво». Слегка потрескавшиеся губы были приоткрыты и виднелись за кислородной маской, поверхность которой с каждым вздохом потела и моментально очищалась от дыхания парня. Глаза плотно сомкнуты. Голова перебинтована, волосы криво торчат с одной стороны лица, несколько синяков и ссадин на лице, которые почти уже зажили. Кожа какого-то бледного цвета, а пальцы рук неподвижно касаются кровати поверх одеяла. Приборы пикают, как в тот день, когда Том очнулся в первый раз. Ровно, спокойно, угнетающе. Лишь грудь Билла, которая плавно и почти незаметно поднималась и опускалась, говорила о том, что парень ещё жив, что есть надежда на что-то хорошее.
- Билл… - Том схватился за косяк, словно бы собирался упасть, но всего лишь прислонился к нему виском. – Братишка…
Он шумно вдохнул, загоняя обратно слёзы и вдруг понимая беспомощность всей этой ситуации. Он ничего не сможет сделать, ничем не сможет помочь своему брату.
Сердце предательски кольнуло от боли, пальцы сильнее сжали косяк, слегка онемели. Парень не решался сделать ещё пару шагов, чтобы оказаться ближе к близнецу, чтобы поделиться с ним своей жизнью, энергией, заставить очнуться, в конце концов. Он боялся, что датчики перестанут ровно пикать и превратятся в один убивающий всё живое писк. Он боялся, что и Билл предаст его и покинет, как родители.
- Боже, Том! – голос той самой медсестры, но парень не дрогнул, будто совсем его не услышав, хотя, признаться, почти так оно и было. Быстрые шаги где-то за спиной, звук колёс, словно сюда везли велосипед. – Я же просила никуда не выходить, - тонкая ладошка легла ему на плечо. Её голубые глаза быстро взметнулись вглубь палаты на спокойного пациента, который продолжал пребывать в коме, а пальцы дрогнули, сильнее сжимая плечо Тома. Собрав все мысли, медсестра настойчиво оторвала Каулитца от косяка и усадила в какое-то кресло – Том продолжал смотреть на брата, пока дверь не закрылась прямо перед его носом. – Потом сможешь к нему вернуться, - девушка обошла парня со спины, и только тогда, когда они тронулись с места, Том понял, что сидит в инвалидной коляске.
- Зачем это? – не понял парень, почувствовав себя каким-то калекой.
- Ты ещё слаб, - её голос был встревожен, но звучал ровно и тепло. – Пока тебе нельзя перенапрягаться. До тех пор, пока мы не выясним твоё состояние здоровья.
- Понятно, - Каулитц опустил глаза на колени. Это прозвучало словно «Ага, мне пох*й».
- Всё будет хорошо, Том, - спокойно сказала она, когда они заехали в лифт и начали спускаться на этаж ниже.
- Ничего уже не будет хорошо, - так же протянул он, не отрывая глаз от колен. – Ничего…
Она на секунду прикрыла глаза, скользнув языком по губам и сильнее сжав ручки коляски, вдруг подумав о том, что никогда бы в жизни не смогла пережить всё то, что случилось с этими близнецами. Никогда не смогла бы справиться с такой адской болью.
- Не думай о плохом, - наконец, сказала она. Двери разъехались в стороны.
Том промолчал. Опять ушёл в свой какой-то личный мир, забывая о том, кто он и что здесь делает.
Часть 2
NOIZE MC - Пустые Места
***
Прошло пять дней. Слишком долгих и мучительных дней, в которых сон совсем прекратил приходить к нему в гости. Он редко разговаривал с окружающими его людьми, только высказываясь по поводу каких-либо раздражающих его вещей, или что-то спрашивал у своего доктора, надеясь получить хоть какую-то информацию о состоянии брата. Всё было до жути одинаково.
Кома.
Состояние стабильное.
Ничего не изменятся.
Он часто сидел в палате Билла и думал. Думал обо всём, что могло прийти в его загруженную мыслями голову. Думал о том, что будет делать, когда его выпишут. На ум ничего путного не приходило, лишь какие-то глупые планы на то, что ему нужно будет устроиться на работу и где-то начать зарабатывать деньги. Раньше такие мысли даже не смели навещать его бедный озабоченный весельем мозг. Всё было как-то гладко: родители занимались бюджетом, а он с Биллом развлекался. А теперь ничего. Всё рухнуло в один момент, тогда, когда фура протаранила их машину, тогда, когда они погибли, наверное, заплатив Богу своими душами за то, чтобы близнецы жили. Непонятно как, но жили.
Том не знал, что значит работать. Он не знал, что значит быть независимым полностью.
Он этого не умел, но в тот момент, когда его глаза увидели впервые побитого и буквально уничтоженного жизнью брата, парень понял, что всё теперь зависит от него. Теперь он просто не сможет взять и забить на всё, уйдя в безвозвратную депрессию, забившись в угол своего дома, уткнувшись лицом в колени и размышляя о своей никчёмной жизни.
Он повзрослел за считанные секунды, всего за один взгляд.
***
Том сидел на стуле возле кровати Билла уже несколько часов. Бесполезные попытки медсестры выгнать его обратно в свою палату или же хотя во двор, чтобы подышать свежим воздухом, исчезли в прошлом, оставляя лишь маленькую крупицу где-то в памяти. Он сидел неподвижно и грустно, пристально смотря на лицо брата и хмурясь, словно боясь пропустить тот момент, когда Билл подаст хоть какие-то признаки жизни. На заднем плане пикал прибор, на экране которого мерно вздрагивала электронная полоса, показывавшая пульс, сердцебиение.
Было тихо. В открытое окно влетали какие-то весёлые детские голоса со двора больницы, вероятно, других пациентов из детского крыла госпиталя. Солнечные лучи одиноко падали на глаза младшего, и Тому казалось, что тот хмурится от этого неприятного момента, словно вот-вот распахнёт ресницы и вдохнёт полной грудью, снова улыбнётся, скажет, что чувствует себя прекрасно и уже готов вернуться домой.
Но всё было мирно и тихо, будто Билл просто спал.
«Он лежал неподвижно. Закрытые глаза были плотно сомкнуты, а на коже лица отражался холодный лунный свет, проникавший в незанавешенное окно комнаты сквозь прозрачную поверхность, которая усердно, но бесполезно пыталась преградить ему дорогу. Чёрные волосы разметались по белоснежной подушке, губы были чуть приоткрыты, а уголки слегка вздёрнуты, словно парню снился какой-то до жути приятный сон.
Одеяло укрывало их только наполовину, позволяя их телам остыть от недавних прикосновений.
Том не спал. Он лежал рядом, подперев голову рукой, и пристально разглядывал брата, словно пытаясь запомнить каждую клеточку его кожи, каждый незаметный шрам, нюанс, пятнышко. Хотя, признаться, он итак всё прекрасно знал. Успел выучить за все те ночи, что они провели вместе.
Парень коснулся кончиком пальцев его щеки и улыбнулся, в непонятно какой раз понимая, что его сердце просто не может устоять перед этим милым глупым существом.
- Билл… - одними губами протянул он, словно пробуя это имя на вкус. Нравится.
Младший вздохнул во сне и лениво перевернулся на бок к брату лицом, сладко причмокнув языком и чуть сильнее улыбнувшись.
Том чуть не задохнулся от эмоций, когда рука Билла случайно перекинулась через его шею и совсем чуть-чуть притянула к себе, отчего локоть согнулся и прекратил держать его голову. Они лежали напротив друг друга лицом к лицу. Только младший спал, а старший нет.
Том чувствовал, как дыхание брата обжигает его щёки, впитываясь в кожу и растворяясь в крови, чтобы позволить ей перенести эту частичку по всему телу. Он улыбнулся и почти перестал дышать, понимая, что врятли когда-нибудь сможет привыкнуть ко всему этому.
Парень подался вперёд и дотронулся своим носом кончика носа брата, продолжая наблюдать за всем, что с ним происходит. Ничего. Так же спит.
Том коснулся поцелуем его губ. Всего на секунду, чтобы почувствовать, как пальцы Билла сильнее сжали его спину, руки притянули к себе, а рот приоткрылся, позволяя языкам соприкоснуться и мгновенно отскочить в разные стороны, словно они только что обожглись. Том чуть отстранился – ресницы Билла задрожали, а глаза приоткрылись.
- Прости, что разбудил…
- Я не спал, - прошептал он, каким-то влюблённым взглядом буравя идентичные своим глаза.
- Притворщик, - тихий смешок.
- А сам то!
- Тсс, - снова поцелуй. – Мама проснётся. Расстроится. А у Гордона инфаркт будет.
- Да ну тебя, - Билл качнул головой, откидывая волосы с глаз. – Шутки у тебя.
- Нормальные шутки, - Том немного отстранился и лёг рядом, притягивая брата к себе. Тот положил голову ему на плечо и провёл пальцами по груди. – Я же дверь закрыл на ключ.
Младший легонько стукнул кулачком по нему и улыбнулся.
- Ещё бы ты не закрыл…
- Спи, давай уже, чудо, - Том сильнее обнял брата. – Завтра в школу, а мы как обычно не выспимся.
- Нам не привыкать, - он сладко зевнул и прикрыл веки.
- Угу… - почти засыпая.
- Том…
- М? – парень приоткрыл один глаз.
- Так ведь будет всегда, да? – сильнее зажмурившись, словно опасаясь взгляда старшего.
- Как так? – глаз закрылся.
- Мы ведь всегда будем вместе? Просыпаться и засыпать. Ты будешь будить меня по утрам, а я буду варить тебе кофе. Ведь да, Том? – Билл улыбнулся.
- Конечно.
- Обещаешь?
- Обещаю. Спи, Билли… Главное проснись завтра…»
Он шумно вздохнул и откинулся на спинку стула, оторвав, наконец, взгляд от брата и посмотрев на потолок. Сердце кольнуло, предательски внушая ему то, что Билл не просто спит. И не сможет проснуться от его робких прикосновений или от запаха кофе, как раньше, каждый день или…
Его глаза так и будут закрыты. Вот только сколько?
Час?
День?
Месяц?
Года?
Или пока его не отключат от всех аппаратов, чтобы позволить умереть?
Всё стало так сложно и запутанно. Непонятно.
Стало так больно осознавать, что всё то, что было когда-то в его жизни, теперь может испариться в пустоте. Навсегда. Вместе с дыханием младшего глупого братишки.
CHRIS BROWN - Open Road (I Love Her)
***
- Как чувствуешь себя без гипса? – девушка мило улыбнулась, убирая ручку в карман белого халата и снимая с кровати карточку болезни пациента.
- Лучше, - он бросил на покрывало чёрную кожаную слегка потрёпанную сумку Билла, в которую недавно засунул все вещи, уцелевшие после аварии, которые ему вернули на следующий день после того, как он очнулся. – Гораздо лучше, - парень не смотрел на блондинку, продолжая собираться.
- Хорошо, - медсестра отошла к двери, наблюдая за мальчишкой. – С тобой хочет поговорить доктор Коутс. И следователь пришёл, Том, он ждёт в приёмной у главного входа.