Брат поднял на меня глаза и пристально посмотрел в них. Какую-то долю секунды во мне, словно взорвалась куча эмоций, и я в страхе таращился на Тома.
Восторг, брат, наконец, влюбился и понял, каково это.
Боль. Сердце отчаянно сжали невидимыми тисками, и оно начало разрываться на части.
Негодование и даже гнев. За что, сам не знаю…
И ужас. Да, именно ужас. Ведь только сейчас, после того, как брат раскрылся мне, я понял, что я тоже люблю Мишель.
Теперь всё встало на свои места, и я окончательно распутал этот клубок моих мыслей и чувств. Только теперь я понял, что я никогда не любил Лили. Да, она мне нравилась, но никакой любви не было. И не могло быть.
А те непонятные чувства, которые я испытывал к Мишель, – это и была любовь.
Ревность – вот что взрывалось во мне, когда я смотрел, как Томми касается её своими руками и губами.
Злость. Я злился на себя. Ведь я сам же и свёл их. Тогда, на конкурсе фанаток.
А вот и обида… За то, что я не успел, не смог, опоздал. Мишель зацепила меня ещё тогда, когда единственная отстранилась от остальной «кучи».
Столько эмоций за долю секунды. Интересно, а брат увидел их все?
В любом случае, теперь мне предстояло сделать выбор. Либо сказать Тому правду, тогда он точно бросит Мишель, ведь наша дружба ему дороже. Или же промолчать. Ведь братишка впервые нашёл то, что всю жизнь пытался поймать я – любовь. Он заслужил счастье. Заслужил, как никто другой, и я это знал. Но тогда я врятли смогу добиться, чтобы моё сердце хоть когда-нибудь успокоилось.
Я затолкал все эмоции в самый дальний угол своей души и улыбнулся.
- Том, ты засранец! – весело протянул я. Тот вскинул бровь и рассеянно взглянул на меня. – И надо было распинаться передо мной? Сказал бы сразу, а то устроил мне лекцию на полчаса.
- Да. Ты прав, - брат скромно улыбнулся, и мне показалось, что он облегчённо вздохнул, словно боялся, что я не одобрю его выбор.
- Так, значит, ты прекратил её контролировать? – я усмехнулся.
- Да, - Том кивнул. – Я просто… Понимаешь… Никогда не любил, ты же знаешь. И не умею это делать. Точнее, тогда не умел. Надеюсь, что сейчас я хоть немного научился. Благодаря тебе.
- Хочешь сказать: «Спасибо тебе, Билли, за то, что пролежал в коме полгода?» - я рассмеялся.
- Нет! – весело воскликнул Том. – Но всё равно спасибо. Я думал, ты рассмеёшься и не поверишь.
- Да уж, - я печально улыбнулся. – Ты заслужил это.
Том благодарно взглянул на меня.
- А у тебя как с Лили? – вдруг спросил он.
- С Лили? – я уже успел забыть про её существование. – Ну… Наверное, хорошо.
Брат улыбнулся.
- Вы отличная пара.
Из его уст это звучало гораздо убедительней, нежели тогда, когда я об этом думал. Я кивнул.
- Ладно. Я побегу, - Том встал, обнял меня и вскоре скрылся за дверью.
Некоторое время я бесчувственно смотрел на неё, затем зажмурился, сдерживая слёзы обиды. Достав из-под одеяла тетрадь, я вырвал последние пустые страницы и нервно смял их, бросив на пол. Пытаясь унять ужасную боль в сердце, я взял ручку и написал в тетради: «Я люблю тебя, Мишель». Затем вырвал этот лист, встал с кровати, достал из сумки зажигалку и, слегка держась за ближайшие предметы, чтобы случайно не упасть, подошёл к окну и открыл его. Нервными движениями пальцев, зажёг огонь и, долю секунды посмотрев на слова, поджёг бумагу. Пламя захватило его через несколько секунд, а я, наблюдая, как в чёрном цвете исчезают слова, которые я никогда в жизни не скажу Мишель, вытянул руку в окно и выбросил маленький клочок, на котором осталась всего одна буква «я».
По щеке предательски скользнула слеза, которую я тут же смахнул. Закрыв окно, я без сил рухнул на кровать.
Ровно через неделю меня выписали, гипс сняли, и я спокойно смог пройтись по твёрдому полу без какой-либо помощи. Всё было в порядке, прекрасно работало после такого длительного застоя. Всё, без исключения, кроме сердца, которое изредка что-то сдавливало и пыталось заставить замолчать. Я сам умолял его успокоиться, просил, чтобы мне стало легче, порой даже приказывал и заставлял, но всё равно ничего не помогало. Я не мог от этого избавиться, возможно, поэтому мне совершенно ничего не хотелось делать, помимо того, чтобы лежать дома и смотреть телевизор с банкой пива в руке. С ним я забывался. Мне становилось ненадолго легче, проще…
Но это не моя жизнь, но мне отлично удавалось играть такую роль. Я всегда умел натягивать различные маски и скрывать настоящие эмоции и чувства. Но только в том одиночестве, которого я всегда боялся, я мог больше не сдерживаться, хотя, порой, только это мне помогало.
И вот я в очередной раз лежал на диване и смотрел какой-то фильм, изредка отпивая из узкого горлышка стеклянной бутылки светлое пиво. Я заметил боковым зрением, как в гостиную влетел Том и недовольно упал в кресло.
- Ты в последнее время много пьёшь, - некстати заметил он.
- Я бросил курить, - протянул я, не отрывая глаз от экрана, - Нужно же мне чем-нибудь занять этот пункт.
- Тоже мне… - буркнул брат.
- А что случилось? – я сделал глоток и хмыкнул, когда какому-то солдату подстрелили ногу.
- Йост звонил, - выдавил Том, пытаясь понять, что меня могло рассмешить в этом зрелище.
- И что? Когда они прилетают?
Молчание.
- Откуда мне знать? – раздражённо сказал брат. – Он сказал, чтобы я опять привёз ему какие-то документы. Что у них других людей нет что ли?.. Видите ли, он только мне доверяет их…
Я широко зевнул и пристально начал наблюдать за взрывами и стрельбой.
- И?
- Придётся лететь в Америку, - Том обиженно скрестил руки на груди. – А я как раз планировал это время с Мишель провести…
От звука имени девушки я словно проснулся и повернул к нему голову.
- Давай, я полечу?
- Что? Ты серьёзно? Это опять, наверное, затянется на месяц… Меня тогда припахали к какому-то проекту, чтобы я за детьми из музыкальной академии присматривал… Ужас. Уверен, ты тоже легко не отделаешься.
- Я полечу, - твёрдо сказал я и повернулся к телевизору. – А ты займись своими делами…
Я замолчал. Мне пошёл бы на пользу отдых в Лос-Анджелесе, тем более, надеюсь, что я там смогу хоть на время забыть о Мишель. А то я последние две недели ни разу не выходил на улицу, не дай бог опять в больницу положат с временным отказом конечностей. Я хмыкнул и, допив остатки пива, поставил бутылку на пол рядом с диваном. Идти за второй было лень, так что я скучающе подпёр голову рукой и продолжил лицезреть фильм, который, насколько я помнил, назывался «Спасти рядового Райна».
- Ладно, - Том, наконец, смирился с таким раскладом событий. – Спасибо.
- Да не за что.
Молчание.
- Билл, - брат вздохнул, и я невольно перевёл на него глаза. – Что с тобой происходит?
- О чём ты? – снова взглянул в телевизор.
- Ты изменился, после того, как тебя выписали.
- А ты что думаешь, что полежав в одной палате больше полугода можно остаться прежним? – иронично протянул я.
- Нет, но…
- Том, - молчание. – Всё хорошо. Правда.
- Ты ни разу не вышел на улицу… Сидишь здесь… Как ни приду всё на одном месте.
Я промолчал.
- Лили звонил? – не отставал Том. – Опять у неё телефон не отвечает.
- Она снова уехала по обмену. Кажется, на этот раз куда-то за границу. В Англию, вроде бы… - безразлично протянул я.
- Что между вами происходит?
- Мы решили, что у нас будут свободные отношения.
Я снова усмехнулся, когда американскому солдату пуля попала прямо между глаз.
- Ты её любишь?
- Это допрос? – мой голос стал немного грубым, но это ни капли не смутило Тома.
- Я просто хочу понять тебя…
- Томми!.. – заныл я. – Я смотрю фильм. Не мешай, а?
Молчание.
- Хорошо, - брат встал. – Завтра нужно забрать документы из Гамбурга. Я напишу адрес. Предупрежу Йоста, что ты летишь вместо меня.
- Угу…
- И побрейся! – Том рассмеялся.
Я посмотрел на него, провёл рукой по подбородку и почувствовал колючую щетину. Усмехнувшись, я проводил глазами брата и снова уставился в телевизор.
Часть 5
Я скучающе наблюдал за тем, как самолёт плавно спускается к посадочной полосе аэропорта в Лос-Анджелесе. Слегка клонило в сон, ведь по идее сейчас в Германии должно быть два часа ночи, а здесь, если посудить, уже вечер. Зевнув, я поспешил выйти на свежий воздух.
Забрав багаж, я поплёлся к выходу, где меня, как сказал Томми, должна была ждать машина. Настроение было просто ужасное, поэтому, когда я пробирался напролом сквозь толпу, мне всё время хотелось на ком-то сорваться. Спасибо, боже, что фанатки не узнали обо мне, а то бы пришлось притворяться радостным и дружелюбным, что мне совершенно не хотелось. Грубо говоря, я был злой на весь мир. И не потому, что я полетел в Америку вместо брата, просто последнее время меня постоянно что-то бесило и раздражало.
В Америке я был всего два раза, но уже за это время успел привыкнуть к ней. Врятли бы у меня нашлись слова, если бы я захотел описать всё то, что поглотило меня в тот момент, когда я вышел на улицу.
- Мистер Каулитц!
Я скептично повернулся в ту сторону, откуда раздался звонкий мужской голос, и, чуть склонив голову, взглянул поверх тёмных очков на чёрную ауди с тонированными стёклами возле которой стоял парень в строгом чёрном костюме на вид старше меня лет на шесть. Я вскинул бровь и подошёл к нему.
- Осторожней, - буркнул я, покосившись на то, как он начал запихивать мой чемодан в багажник.
Я сел на заднее сидение.
- Ваш продюсер приказал мне доставить вас сразу к нему…
- Сначала в отель, - перебил его я.
- Но…
- Я сказал, сначала отвези меня в отель.
Я недовольно прищурился, усмехнувшись тому, что постепенно начинаю заболевать звёздной болезнью. Хотя, скорее всего, я просто злился на себя, но, так как это у меня получалось плохо, срывался на остальных. Думаю, это простительно. Особенно учитывая то, что сейчас творится в моей душе.
Вскоре мы подъехали к отелю. Наверное, я и, правда, был не в настроение, поскольку меня даже не удивили масштабы и дизайн в холле. Мне было грубо плевать на всё это, поэтому я поскорее разобрался со своим номером, оставил там багаж и вернулся к моему сопровождающему.
После длительного путешествия, если это можно так назвать, по городу машина остановилась возле какого-то многоэтажного офиса. По-другому я назвать это здание не мог.
- Вас проводить?
- Я сам.
Я поджал губы и вышел из машины. Все мои мысли были далеко отсюда, хотя где именно я совершенно не имел понятия. Как оказалось, этот самый офис не что иное, как музыкальная студия, где работают местные продюсеры, музыканты и творческие личности. Меня это не обрадовало и не огорчило. Опять же мне было всё равно.
Узнав у секретарши, где я могу найти Дэвида Йоста, я поднялся на второй этаж и постучал в один из кабинетов. После невнятного разрешения войти, я открыл дверь и, натянув на себя очередную маску, вошёл внутрь.
- Билл!
Дэвид резко замер, перестал суетиться с какими-то папками и бумагами и улыбнулся. Я искренне обрадовался, увидев этого человека. Только всё равно вид у меня оставлял желать лучшего.
- Рад тебя видеть, Билл, - он встал и, как только я подошёл к нему, обнял.
- Я тоже.
Он сел обратно на рабочее место, а я устало опустился на стул напротив него. Слегка вздрогнув, я вспомнил причину моего визита и, достав из внутреннего кармана моей кожаной куртки бумаги, бросил их на стол.
- Документы, - устало протянул я.
- Спасибо, - Дэвид подтянул их к себе.
Я лишь кивнул, взглянув в большое окно за спиной продюсера, где виднелось другое здание. Жаль. Мне хотелось увидеть там только небо. И птиц, которые пытаются долететь до солнца, но всё равно остаются где-то между ним и землёй. А видеть окна противоположного дома – это скучно.
- Когда я могу лететь домой? – безразлично протянул я.
- Не спеши, - Дэвид убрал бумаги в стол и посмотрел на меня. – Раз уж ты здесь, то я бы хотел попросить тебя кое о чём.
- О чём же? – я невольно перевёл на него глаза. – Хочешь заставить меня следить за детьми как Тома?
Йост тихо рассмеялся, посмотрев на свои руки.
- Не совсем… Просто тогда приехали дети из Германии, и мне не кого было попросить присмотреть за ними… - он откинулся на спинку стула. – Сейчас всё по-другому. В общем, будет один конкурс, - усмехнулся. – Для детей от 13 до 17. Молодые исполнители и группы. Короче, выдающемуся артисту дадут в подчинение кого-то и тот должен добиться их победы в конкурсе.