Ворота распахнулись без единого вопроса, и Кэтти-бри въехала в город.
— Отведи меня в Главную Башню, — приказала она одному из ближайших охранников — женщине, выглядевшей словно тень, такой темной она стала от палящих лучей солнца и грязи улиц.
Не промолвив ни слова, женщина повела их вверх по улице Беглых Воров — главному бульвару, который вел к центральному городскому рынку. В конце пути лежал мост, уходящий на Охранный Остров, на котором нашел себе дом Верховный Капитан Курт, бывший, разумеется, лейтенантом Джарлаксла, Бениаго.
Дроу и правда ждал их в конце моста, встречая новоприбывших. Он встал рядом с Кэтти-бри и повел её к следующему мосту, который соединял Охранный Остров с Островом Саблей, где когда-то стояла Главная Башня Лускана. Большие палатки уже были понаставлены вокруг руин этого некогда грандиозного сооружения.
— Ежедневно вам будет поставляться еда, — заверил Бениаго Кэтти-бри.
— Достаточно, чтобы мой живот остался жирным? — спросил Атрогейт.
Бениаго, который хорошо знал дворфа, рассмеялся и кивнул.
— Да, уже лучше, — пробормотал дворф.
Как только армия разместилась, Кэтти-бри отправилась осматривать корни разрушенной Башни. Разрушение было таким основательным, что женщина могла взглянуть на то, что некогда было подвалом сооружения, и даже ниже этого скопления раздробленного камня и погнутого металла — на глубокие корни, убегавшие в Подземье. Эти потоки стремились к Гаунтлгриму, приводя элементалям, которые держали под контролем огонь Предвечного, морскую воду.
Кэтти-бри бросила взгляд на потемневшее небо. Солнце уже соскользнуло (опустилось) ниже горизонта. Свет умирающего дня окрасил облака на западе в розовый и оранжевый цвета. Ветер, дувший с моря, был влажным и холодным, Кэтти-бри покрепче закуталась в плащ, подаренный ей Джарлакслом.
— Невыполнимая задача, — сказал Громф Бэнр, и женщина подпрыгнула — едва не превращаясь в ворону от испуга. Дроу появился рядом внезапно, из ниоткуда, и спокойно встал рядом с ней.
Она окинула его недоверчивым взглядом, и он ответил ей улыбкой, которая напомнила ей о собственных силах. Она знала, что внешний вид и манера поведения Громфа были предназначены смутить её, и потому она быстро успокоилась, набираясь уверенности в собственной магии.
Ей пришлось проделать большую работу, чтобы скрыть страх, все еще кипевший внутри неё. Кэтти-бри верила в свои силы и свои особые взаимоотношения с Миликки. Она вернулась в этот мир с четкими целями, которые направляли её на протяжении двух десятилетий этой второй жизни. Она тренировалась с могущественными волшебниками, училась в библиотеке Харпеллов, близко общалась в богиней…
Но это был Громф Бэнр, бывший архимаг Мензоберранзана. Он только что появился рядом с ней безо всякого предупреждения и даже намека на то, что он собирается это сделать.
Кэтти-бри поняла, что он, весьма вероятно, сможет так же легко и неожиданно уничтожить её.
— Я уже исследовал куски сломанной башни, — объяснил Громф. — Все материалы доступны. У нас есть рисунки и эскизы, обнаруженные в руинах Иллуска, под этим городом. Дворфы не должны столкнуться с проблемами на этапе строительства.
— Это легкая часть, — сказала Кэтти-бри.
Громф заглянул в дыру и кивнул.
— Что ты тут делаешь? — прямо спросила женщина, и маг поднял голову, чтобы встретиться своими янтарными глазами с её голубыми.
— Если бы я хотел, чтобы ты знала…
— Развлеки же меня, — услышала она собственные слова, непроизвольно сорвавшиеся с языка.
Казалось, развлекался сейчас исключительно Громф. Он снова посмотрел на дыру в земле.
— Ты намерен жить в башне, когда она будет готова, — сказала Кэтти-бри голосом, который звучал обвиняюще.
— Если это меня устроит, — ответил Громф. — Я намерен жить там, где сам захочу жить. Хочешь попытаться меня остановить?
— В этом городе, которым правят дроу?
Громф бросил взгляд на женщину, одаривая ту злобной ухмылкой.
— Здесь, а может, и не здесь, — заключил он.
Кэтти-бри с трудом сглотнула, но не позволила себе моргнуть или отвести взгляд.
— Ты боишься за дворфов, — предположил маг. — Боишься, что если я получу контроль над новой Башней, то смогу использовать эту силу против магии, охраняющей Гаунтлгрим.
Кэтти-бри не видела смысла отвечать.
— Конечно же, это разумный страх, — заметил Громф. — Да, вполне разумный, если не учитывать двух вещей. Во-первых, магию Главной Башни так просто не нейтрализовать. Я могу приказать башне питать элементалей, которые удерживают Предвечного, не больше, чем сказать ей не делать этого. Конечно, я ожидаю, что ты поймешь такие вещи, когда мы пройдем через этот процесс. Разумеется, инструмент подобной мощи никогда не был оставлен на прихоть лидера Главной Башни за все тысячи лет её существования. Особенно после того, как дворфы приложили руку к её строительству. Вот все, что я могу сказать.
И во-вторых, я не простой убийца, подчиняющийся собственным капризам. Зачем мне уничтожать Гаунтлгрим, даже будь это в моей власти?
— Зачем дроу атаковали Митрил-Халл? Зачем Тиаго преследует Дзирта? Зачем…
— Гаунтлгрим в руках дворфов в данный момент мне выгоден, — оборвал Громф.
— А если станет по-иному?
— Заверяю тебя, человеческая женщина, я не то существо, которое ты хочешь разозлить. И мне не нужно, чтобы Главная Башня рухнула под моими ногами, что бы там не взбрело мне в голову.
— Ты говоришь мне подобное и надеешься, что я стану доверять тебе в деле такой важности?
— Я говорю тебе правду и знаю, что у тебя нет выбора. Если ты считаешь, что можешь восстановить Главную Башню Магии без моей помощи — вперед. Докажи верховным матерям, что они не слишком ошибаются, провозглашая человеческую тупость.
Кэтти-бри испытала великое облегчение, когда рядом с ней остановился Бениаго. Джарлаксл и его союзник защитят их всех от гнева Громфа.
— Брелин Дженквей вернулся к службе в Доме До’Урден? — спросил Громф на языке дроу, и Кэтти-бри была рада знать, что все еще достаточно хорошо помнила язык, чтобы разобрать беглую речь мага.
Она ощутила смутное озарение, когда Бениаго ответил на идеальном дроуском.
— Да, дядя.
Дядя.
Паутина, которая плелась вокруг неё, оказалась сложной. Кэтти-бри отошла к палатке, которую выбрала под свое жилище. Приблизившись к пологу шатра, она закрыла глаза, снова представляя дыру в земле, которая осталась от некогда великолепной и чудесной Главной Башни. Женщина снова попыталась вообразить себе это строение вместе с его корнями — оно казалось больше живым существом, нежели делом рук эльфов или дворфов.
Картина была мимолетной, быстро сменяясь другой, удивившей Кэтти-бри — янтарные глаза Громфа, глядевшие на неё, оценивавшие её, пожирающие её.
Она оглянулась, чтобы увидеть, как Громф смотрит на неё от основания Главной Башни.
Потрясенная, женщина удалилась в свой шатер.
* * *
— Не обращай внимания на призраков, — сказал Джарлаксл Дзирту. Парочка шла через древние, опутанные паутиной залы и коридоры. Многие из них были заполнены статуями и барельефами, настолько покрытыми пылью веков, что их невозможно было узнать.
Тем не менее, Дзирт достаточно разглядел план, архитектуру и статуи, чтобы сделать вывод — в своих подземных скитаниях они с Джарлакслом пришли в Иллуск.
— Духи хорошо относятся к моим союзникам, — объяснил наемник. — По крайней мере, к тем, у кого достаточно ума и силы воли, чтобы не замечать их. Я ожидаю от тебя не меньшего. Такие существа едят и растут на страхе.
Вокруг летало несколько призраков, их лица растягивались и удлинялись, словно застыли в какой-то преувеличенной гримасе реального испуганного крика. Давно умершие обитатели Иллуска плавали по сторонам широкой залы, которую только что миновали Джарлаксл и Дзирт. Духи косились на них из каждой тени. Их шепоты доносились до Дзирта, предлагая ему бежать и насылая картины какого-то жуткого пиршества его теплой плотью.
Дзирт бросил взгляд на своего спутника, а затем отогнал подступающий ужас. Доверяй Джарлакслу, молча напомнил он себе. Скользящая походка наемника напоминала ему, что он путешествовал с одним из самых умных существ, живших на Фаэруне.
Так что Дзирт постарался обрести спокойствие и равновесие. Призраки стали не более чем перемещавшимися декорациями, словно ожившие напоминания о тайнах и истории Иллуска.
Пара пришла в менее пыльный и заброшенный район. Другие дроу Бреган Д’Эрт сновали вокруг, останавливаясь лишь для того, чтобы бросить короткий кивок своему лидеру и Дзирту. Джарлаксл остановился у одной из дверей, поднимая руку, чтобы не дать Дзирту пойти дальше.
— Молю, жди здесь, — поручил наемник. — Я сейчас вернусь.
Дзирт прислонился к стене, стараясь казаться спокойным, хотя, разумеется, ему не хотелось оставаться в этом месте одному. Но как только Джарлаксл шагнул к двери, он отстранился и покачал головой, словно передумав. Наемник жестом поманил Дзирта.
Это была небольшая комната с односпальной кроватью, одноместным столом и единственным стулом, который был занят одиноким человеком. Человеком, который сидел, закинув на стол свои легкие ботинки.
Дзирт хорошо знал этого человека.
— Дзирт согласился присоединиться к нашему путешествию, — объяснил Джарлаксл, и Артемис Энтрери кивнул.
— Ты рискнешь отправиться в Мензоберранзан, чтобы спасти Далию? — спросил убийцу Дзирт.
— А ты? — парировал Энтрери с не меньшим скептицизмом. — Кэтти-бри не умерла от ревности?
— Она знает, что у меня нет к Далии никакого интереса, способного угрожать ей, — ответил Дзирт. — Я стремлюсь помочь старой спутнице — и ничего более, — он сделал паузу, чтобы пристально посмотреть на Энтрери, начиная лучше понимать эту неожиданную доблесть убийцы. — Ты понимаешь это?
После некоторого молчания Энтрери слегка кивнул и убедительно сказал:
— Я рад, что мы вместе.
Джарлаксл бросил маску на стол, у вытянутых ног Энтрери, и Дзирт узнал этот магический предмет. Джарлаксл получил её от него самого. А Дзирт забрал её у банши по имени Агата. Она казалась простой белой маской со шнурком, удерживавшим её на месте, но на самом деле обладала волшебными свойствами.
— Будешь выглядеть, как дроу, — сказал Джарлаксл. — На всем пути отсюда до Мензоберранзана и обратно. — Мы не знаем, кто будет следить за нами, когда мы покинем зону, защищенную моими друзьями.
Энтрери поднял маску и несколько минут повертел её в руках, а затем кивнул, явно с большим нежеланием.
— Мы не можем позволить себе ни единой ошибки, — объяснил Джарлаксл. — Иначе у нас не будет шансов.
— Простого заклинания иллюзии было бы не достаточно?
— Ах, но Маска Агаты так прекрасна, — бросил Джарлаксл. — Ни она, ни изменения, которые претерпел её владелец, не могут быть обнаружены с помощью магии.
Объяснив это Энтрери, Джарлаксл повернулся в сторону, его взгляд метнулся на Дзирта, словно бы говоря, что предупреждение относится и к нему. Дзирт глядел мимо Джарлаксла, на этого загадочного человека, которого он знал как Энтрери. Следопыт отметил, что глаза убийцы удивленно распахнулись, и он тяжело нахмурился.
Дзирту даже не потребовалось следовать за взглядом Энтрери, чтобы понять — он заметил красное лезвие на поясе Джарлаксла.
Казалось, убийца вот-вот растает на глазах. Его губы шевелились, словно он хотел что-то сказать, но ни единого звука не вырвалось из его рта.
— Он не был уничтожен, — сказал Джарлаксл, очевидно подмечая то же самое, что было видно Дзирту.
— Брось его обратно в яму! — потребовал Энтрери.
— Ты все еще не знаешь, связано ли твое долголетие с мечом.
— Связано, — категорически заявил убийца. Он выплюнул этот ответ и сплюнул, ради пущего эффекта.
— Ладно, пусть будет так, — сказал Джарлаксл. Он взял клинок и положил на стол, а затем стянул волшебную перчатку, оставляя её рядом с мечом. Энтрери шарахнулся в сторону, скользя на своем стуле.
— Брось его обратно в яму, — прошептал он, словно находясь на грани отчаяния.
— Сейчас никто не будет использовать против тебя Коготь Шарона, — заверил его Джарлаксл. — Я отдаю его тебе. Нетерезы теперь лишь угасающие воспоминания. Они больше не ищут клинок.
— Мне он не нужен, — с насмешкой сказал Энтрери. — Уничтожь его!
— Думаю, что я понятия не имею, как это сделать, — сказал Джарлаксл. — Но если бы я мог — то все равно не поступил бы так. Ты давно требуешь от меня помощи в спасении Далии из лап Матроны Матери Бэнр, и я… то есть мы — так и сделаем.
— Только не с этим вот, — настаивал Энтрери. Его ненавидящий взгляд не отрывался от красного демонического клинка. — Это невозможно.
Дзирт чувствовал, как с каждым словом от Энтрери исходили волны боли. Этот меч, Коготь Шарона, поработил его. Лорд шадоваров, Херцго Алегни много десятилетий пытал человека. Отголоски этих ужасных воспоминаний ясно звучали в голосе Энтрери. Нет, он не привык быть покорным, но его очевидный страх действительно взволновал Дзирта. Энтрери и правда думал, что умрет, когда бросал Коготь Шарона в яму Предвечного, и все же он потребовал, чтобы меч был уничтожен. Он, Дзирт и Далия отважились пройти через опасности Гаунтлгрима именно по этой причине: уничтожить Коготь Шарона, а вместе с тем и Артемиса Энтрери. Казалось, убийца ненавидел меч больше, чем ценил собственную жизнь. Таким образом, Дзирт спросил себя, не пересилит ли ненависть к мечу желание спасти Далию — именно эту борьбу угадывал дроу в нынешней нерешительности и смущении человека.
— Ты не веришь, что сможешь управлять мечом? — спросил Джарлаксл.
— Я не желаю ничего с ним делать.
— Он здесь и не уничтожен, — сказал Дзирт. — И если бы Джарлаксл не достал его, это мог бы сделать кто-то другой. Конечно, такой мощный магический артефакт скоро нашел бы достойного обладателя, а так как Коготь Шарона связан с тобой и привязан…
— Заткнись, — сказал Энтрери.
— Выбор за тобой, — сказал Джарлаксл. — Кто хозяин, а кто подчиненный?
Хмурый вид Энтрери показал, что подобные рассуждения его не подкупают.
— Оправдания, — вставил Дзирт, довольно жестко. Двое собеседников удивленно посмотрели на него.
— Ты о чем? — спросил Джарлаксл.
— Я о том, что смотрю на труса. И я никогда не ожидал такого, — сказал Дзирт. Он и глазом не моргнул, встречаясь взглядом с Энтрери. — Наш человеческий друг использует меч, чтобы отгородиться от более глубокой ярости.
Энтрери покачал головой, выражение его лица застыло между возмущением и сомнением.
— Если ты будешь ненавидеть Коготь Шарона, тебе не придется ненавидеть себя, — обвинил Дзирт. — Разве не это твой вечный путь? Всегда есть какая-то внешняя причина твоего гнева, но на самом деле эта причина…
Он пренебрежительно махнул рукой и отошел к двери.
— Как ты смеешь? — пробормотал Энтрери.
— Если мы что-то хотим сделать с этим, Джарлаксл, то дай нам сделать это сейчас, — бросил Дзирт. — Я уже скучаю по жене.
Он остановился и, не оборачиваясь, издал насмешливое фырканье, адресуя его Энтрери.
— Если собираешься броситься и напасть, делай это сейчас, пока я стою к тебе спиной.
— Заткнись, — снова сказал Энтрери.
— Потому что ты не можешь слышать мои слова? — теперь Дзирт повернулся лицом к человеку.
Энтрери тяжело посмотрел на него, и на мгновение показалось, что он действительно хотел рвануться через комнату и наброситься на Дзирта. Но спустя некоторое время он просто рассмеялся и беспомощно прошептал:
— Да.
Его взгляд скользнул на стол и остановился там, изучая меч, который так долго был орудием для его пыток.
— Кто раб, а кто хозяин? — спросил Джарлаксл.
— Тебе выбирать, Артемис Энтрери, — добавил Дзирт. — Этот мощный меч, может быть, не сможет принудить тебя к чему бы то ни было — если ты сам себе хозяин.
Энтрери мгновение пожевал губы, не отрывая взгляда от проклятого клинка. Затем он быстро вытянул руку, беря со стола перчатку и надевая на руку. С рычанием он взял Коготь Шарона и поднял кроваво-красное лезвие перед глазами. Дзирту казалось, что в этот момент Энтрери и меч разделили что-то общее, личную битву, и если Коготь Шарона имела хоть какую-то власть над человеком, он сможет продемонстрировать её, только если Энтрери возьмет его без перчатки.