тайника. Шкатулку поместили в нишу, затем заложили её кирпичами и
замуровали. Всё, дело сделано. Скоро придётся прощаться с Москвой и
Россией, где я встретил настоящих и преданных друзей. Оставаться в
российской столице не имело больше смысла. На каждом шагу нас
подстерегали опасности. На следующий день мы решили подготовиться к
отъезду и ближе к вечеру покинуть Москву, но сделать этого не удалось.
Прибежал взволнованный Шарль и чуть не плача сказал, что Настенька
заболела, и отъезд придётся на время отложить. Я пошёл проведать девушку.
Она вся горела, и я испугался, уж не лихорадка ли это. Около девушки
хлопотали дворовые девки, но ничем помочь ей не могли.
На следующее утро положение Насти стало угрожающим: девушка металась
в бреду, никого не узнавая. Шарль осунулся, под глазами залегли тёмные
круги. Он подошёл ко мне и, заглянув в глаза, спросил, верю ли я, что Настя
поправится? Я лишь кивнул и отвернулся, чтобы друг не заметил моих слёз.
Мне казалось, что надо готовиться к худшему. От грустных мыслей меня
оторвал один из слуг, сообщивший, что прибыла девушка, когда-то
проживавшая в этом доме, и просит встречи со мной.
Я вышел во двор узнать, кто пришёл.
Увидев девушку, вспомнил, её звали Зинаидой, и видел её в компании
Женевьевы.
-Что вам угодно сударыня? Сейчас не лучшее время для визитов, - я был не в
настроении вести беседу.
Однако она не обиделась, а сказала, что видела странный сон, будто бы Настя
захворала. Она так и выразилась – захворала. Я с удивлением взглянул на неё.
Ещё одна пророчица? Не похоже, слишком уж серьёзный был у неё взгляд.
-Что вы молчите, сударь или я ошиблась?
-Нет, - с трудом выдавил я, - она при смерти. Идите, взгляните, если не
верите.
Зинаида поторопилась войти в дом и, нигде не задерживаясь, словно знала,
где находится Анастасия, влетела к ней в комнату. Я попытался остановить
её. Напрасно. Она подошла к кровати, пощупала лоб больной, покачала
головой и велела принести тёплой воды.
-Идите же, Поль, поторопитесь. Дорога каждая минута.
Я ретировался на кухню. Когда вернулся, застал странную картину. Зинаида
наклонилась над Настей и держала в руках какую-то странную прозрачную
колбу. Затем похлопала девушку по руке и приложила эту колбу к локтевому
сгибу. На кончике колбы виднелась металлическая игла, Зинаида ввела её в
вену, нажала на поршень и жидкость, находившаяся в трубке, вошла внутрь.
Где-то я подобное уже видел. Да это было в моём странном сне, когда мне к
руке присоединили какие-то трубочки, и по ним жидкость попадала в вену.
Неужели то был не сон? Вначале я хотел помешать Зинаиде, но потом ко мне
пришло спокойствие и понимание того, что всё должно кончиться
благополучно. Закончив, моя гостья поднялась, подошла ко мне и протянула
нечто, похожее на белые пуговицы, только очень маленькие.
-Вот это, - она вложила мне в руку пуговки, - давайте Насте по одной штуке
три раза в день. Вечером приготовьте ей чаю с малиновым вареньем, а там
всё образумится.
Я не успел поблагодарить Зинаиду, поскольку Настя приоткрыла глаза и едва
слышно спросила, где Шарль. Я был на седьмом небе от счастья: жена моего
друга пришла в себя. Надо скорее найти его и сообщить эту радостную весть.
Я выбежал из комнаты, чтобы найти друга. Его обнаружил в беседке, где он
впервые заговорил с Анастасией.
-Что, что случилось? - увидев меня, обеспокоенно вскрикнул он.
Я поспешил обрадовать Шарля:
-Настя пришла в себя и спросила о тебе.
Шарль, закрыв лицо руками, зарыдал. Я обнял его и стал успокаивать.
Наконец он пришёл в себя и поспешил к жене, а я, вспомнив о гостье,
постарался найти женщину, но та исчезла.
Очень странно, впервые я увидел её с подругами в лесу, когда пытался спасти
Шарля. Видел я её и с Женевьевой. Оставалась одна ниточка, связывающая
меня с прошлой жизнью, но сегодня и эта хрупкая связь оборвалась: Зинаида
пропала, и я не знаю, где она и где моя невеста.
С этого дня Настенька пошла на поправку, Шарль ходил сам не свой, радуясь
жизни.
Наше пребывание в Москве становилось всё более небезопасным.
Участились набеги мародёров на усадьбу. Пока нам удавалось сдерживать эти
дикие вылазки солдат некогда могучей и непобедимой армии.
Кремль был окружён целым морем пламени; оно угрожало всем воротам,
ведущим в город, который был объят волнами огненного моря. Городские
улицы невозможно было узнать, они исчезали в дыму и развалинах. Лишь в
отдельных местах оставались островки былого благополучия. Удушливый
воздух, горячий пепел и вырывавшееся отовсюду пламя спирали дыхание,
короткое, сухое, стесненное и подавляемое дымом. Император пытался
выйти из Кремля, но это ему не удавалось. Пламя подбиралось и к нашему
мирному островку. Надо было срочно покидать город. В одну из ночей, была
середина сентября, мы собрали самое необходимое. Нам удалось вывезти
Настю с родителями в безопасное место. Сами же с остатками армии решили
пробираться во Францию, чтобы завершить все свои дела, а затем вернуться в
Россию и отыскать Анастасию. Та, как я уже знал, ждала ребёнка. Друг
светился от счастья. Как же, скоро он должен стать отцом. Я надеялся, если
не встречу Женевьеву на родине, вернусь в Россию и приложу все усилия,
чтобы найти её там. Мы отправились в усадьбу и стали готовиться к отъезду,
вернее, к позорному бегству. Не так я представлял свой поход в Россию.
Думал вернуться триумфатором, а вернусь жалким, беглецом».
На этом запись оборвалась, и я отложила дневник. Значит, Зинаида осталась
там, в Москве. Смогла ли она выжить во время пожара? Думаю, да, если на
выставке мы видели её портрет. Надо будет ещё раз съездить в музей и
поподробнее расспросить о картине. Вскоре вернулась Женевьева и мы,
позвав наших мужчин, приступили к составлению планов на будущее. Надо
найти постер, заимствованный мной в Пушкинском. Он - наша надежда на
конструктивный разговор с сотрудниками музея. Однако его нигде не было,
словно кто-то специально спрятал картинку от нас.
Мишель попросил посмотреть привезённый Женевьевой перстень. Та
достала его из сумочки и протянула юноше.
-Неплохо было бы сравнить с книгой, – рассмотрев внимательно
драгоценность, предложил он.
Мы отыскали рисунок, и тут нас ждал сюрприз: под рисунком появилась
новая надпись «Возьми кольцо с собой. Оно покажет верный путь».
Так, становится всё интереснее. Перевернув страницу назад, я заметила, что
произошли изменения и на рисунке с изображением женщины. Она опустила
руку, оставив лицо открытым, но самого лица не было видно, можно было
лишь угадать отдельные черты, чем-то напоминавшие Женевьеву.
-Значит, так, послезавтра едем в усадьбу и идём в церковь, - начал Сергей
Павлович, - мы тут с Женевьвой решили венчаться и следует договориться о
дне бракосочетания с местным священником.
Я посмотрела на подругу, та утвердительно кивнула.
-Думаю, на месте всё прояснится, - продолжил Сергей, - следует взять с
собой и книгу. Возможно, появятся новые рисунки и надписи.
На том и порешили. На следующий день, так и не обнаружив постер с
портретом Зинаиды, всей компанией отправились в музей Пушкина на
Волхонке. Выставка французской живописи 19 века всё ещё
функционировала. Дождались одиннадцати часов и первыми вошли в
выставочные залы.
-Давай, скорее, нигде не задерживайся, - поторопила Женевьева, - мы всё тут
уже видели, а нам нужен Зинкин портрет. Вот он, долгожданный зал. Я
замерла в ступоре: портрета на стене не было. Подойдя к смотрительнице,
поинтересовалась, куда пропала картина. Старушка с изумлением посмотрела
на меня и сказала, что в этом зале никаких портретов и в помине не было.
-Вы, наверное, видите, здесь выставлена лишь пейзажная живопись, а
портреты в соседнем зале.
Поблагодарив смотрительницу, поспешили в указанном направлении. Опять
ничего. Мы же видели картину. Сначала она исчезла из музея 1812 года, затем
появилась в музее Пушкина, и вот, снова исчезла. Остаётся догадываться, что
история сделала новый виток. Ведь Мишель попал в будущее, а Зинаида
осталась там, в Москве 1812 года. Теперь у нас ещё одна цель, вернуть
Мишеля в его время и воссоединить с нашей подругой. Будем действовать.
На всякий случай посетили музей 1812 года, из которого Сергея с Мишелем
удалось увести с большим трудом. Они увидели привычные для них
предметы и даже выявили некоторые неточности в описании ряда экспонатов.
Домой вернулись лишь ближе к вечеру, поужинали, а я отправилась к соседу
с просьбой отвезти нас за город. Валентин с радостью согласился и уже на
следующий день его авто ожидало нас у подъезда. Доставив нас к месту,
Валентин поинтересовался, подождать ли нас. Я сказала, возможно,
задержимся до вечера. Сосед согласился, заявив, что дома жена опять пилить
будет, а тут он прогуляется, в парке нас подождёт.
До усадьбы решили пройтись пешком. Дойдя до музея, выяснили, что тот
наконец-то заработал. Сергей упросил нас зайти внутрь, ему захотелось
побывать у себя дома. Слава богу, в залах были старушки-смотрительницы,
директор, как я узнала, уехала по делам в Москву. Так что Сергея никто не
сможет опознать. Войдя внутрь, он уверенно переходил из зала в зал, всё для
него было знакомым. Увидев портрет маленькой девочки, смахнул
набежавшую слезу:
-Это младшая сестрёнка, Леночка. У меня ведь три сестры и два брата. Я
старший в семье. Где-то теперь они? Когда я уезжал из дома, отец хотел
вывести семью в Петербург, где у нас дом на Садовой. Успели ли они уехать?
Я вот случайно в Москве задержался, поехал за батюшкиной сестрой, чтобы
привезти её к нам в имение, но не успел. Войска Наполеона уже заняли
столицу, а тётушку я так и не нашёл. Слуги сказали, что ещё накануне с
семьёй та выехала из Москвы, а вот куда, никто не знает. Меня, как и вас,
задержали на улице, когда я пытался выйти из города, и объявили виновным в
организации поджогов. А вот здесь хранились матушкины драгоценности, -
Сергей Павлович указал на секретер, - его батюшка в Италии заказал. Есть
тут маленький секрет. Средний ящик чуть меньше других. Если вынуть его,
то можно обнаружить тайную пружину, на неё следует нажать, чтобы
открылась задняя стенка. Вот за ней-то и были спрятаны ценности.
Тут Сергей переменился в лице.
-Что с тобой? – взволновалась Женевьева.
-Если я нашёл матушкины драгоценности в секретере, то, скорее всего она их
не успела взять или же не смогла. Значит, с ней что-то случилось!
-Подожди переживать раньше времени. Возможно, драгоценности положили
на место уже после окончания войны, когда твоя семья вернулась в имение.
-Я об этом не подумал. Тогда почему они до сих пор хранились в тайнике?
-Вот вернёмся обратно домой, тогда всё и узнаем, – успокоила своего жениха
Женевьева.
-Хватит, пошли в церковь, - видя, что Сергею больно вспоминать прошлое, я
поторопила своих спутников.
Вскоре мы покинули усадьбу и направились к намеченному объекту. Как это
не покажется странным, двери церкви оказались на запоре. Безуспешно
постучав в дверь, спустились по ступенькам вниз, увидели старушку,
направлявшуюся к нам.
-Чего это вы тут шатаетесь? – начала она без предисловий.
-Нам бы священника увидеть.
-Ах, батюшку Арсентия.
-Его самого.
-Так нет его.
-Как нет?
-Уехал в город. Ироды какие-то икону вчера украли. Так вот он в полицию и
поехал. А вам-то он зачем?
-Да вот хотели, - выступила вперёд Женевьева, - договориться о дне
венчания.
-Тогда ждите, скоро, наверное, вернётся. Уехал часа три назад. Пойдёмте со
мной, почаёвничаем.
Мы прошли со старушкой и за чаем дождались отца Арсентия, оказавшегося
довольно молодым мужчиной лет тридцати пяти.
-Батюшка, - обратилась к нему старушка, - вот к вам, - указала на нас, -
прибыли, договориться о венчании хотят.
-Благое дело, - приглашая нас в церковь, произнёс священник, - пойдёмте,
посмотрим, на какой день вас записать.
Мы вошли внутрь. Убранство церкви было более чем скромное.
Увидев мой взгляд, отец Арсентий пояснил, что недавно закончилась
реставрация здания, а внутри еще не всё закончено и, если нас что-то не
устраивает…
Однако Женевьева с Сергеем в один голос заявили, что венчаться будут
только здесь и нигде ещё.
Священник удивился такому напору и достал книгу, куда и записал день
венчаний, который мы попросили назначить на воскресенье. Услышав
фамилию Сергея, священник с удивлением посмотрел на него.
-А вы, случайно, не родственник владельцам усадьбы?
Сергей кивнул.
-А вам что-либо известно об их судьбе?
-Пойдёмте ко мне, покажу кое-какие документы и вырезки из газет. Я следил
за судьбой бывших владельцев. Ведь мои предки неким образом были
связаны с ними. Все мои родственники по мужской линии служили именно
здесь в этом уезде. Вот и я, услышав, что реставрируют церковь, в которой
некогда служил мой прапрадед, напросился сюда. Приход невелик, но, думаю,
со временем всё наладится.
Мы прошли в дом к священнику, сохранившемуся, как мне показалось, ещё с
дореволюционных времён. Отец Арсентий подтвердил мои догадки, сказав,
что в этом доме вот уже почти сто пятьдесят лет проживают все местные
батюшки. Вот и он внёс в планировку кое-какие изменения, улучшившие
условия проживания. Мы последовали за ним и вскоре уселись в уютной
гостиной.
-Сейчас найду кое-какие бумаги, которые удалось сохранить, - отец Арсентий
подошёл к старинному секретеру, откинул крышку и начал вытаскивать
папки, – вот, кажется, эта, - нам протянули синюю, - здесь всё, что удалось
найти. Знаете, когда создавался музей, многие документы посчитали
ненужными и просто решили выкинуть, а я вот собрал всё у себя и сохранил.
Посмотрите, может, что и пригодится.
Сергей выхватил документы, раскрыл папку и начал лихорадочно перебирать
содержимое. Его внимание привлекла тетрадь в сафьяновом потрёпанном
переплёте. Раскрыв её, прошептал:
-Это же матушкин дневник. Мне несколько раз удалось видеть его, но я
никогда не заглядывал внутрь. Матушка всегда прятала его от нас.
Сергей углубился в чтение. Прошло минут пять, и тут я заметила, как
изменилось выражение лица мужчины. Он как будто постарел лет на десять.
Вскочив со стула, закрыв лицо руками, выбежал. Женевьева поспешила за
ним, а я решила заглянуть в дневник посмотреть, что же там прочитал наш
друг.
«Серж, узнав, что войска Буанопарта вторглись на русские земли, срочно
выехал в Москву привезти в имение сестру отца Ольгу. Он должен был
вернуться через два дня, но так и не появился. Ольга приехала одна. Я
спросила о Сергее, но та ответила, что его не видела и, возможно, они
разминулись в дороге, поскольку выехала она из Москвы дней пять назад, по
пути заглянув в гости к приятельнице, где и задержалась. Я попросила мужа
срочно отправиться в Москву и найти Сергея, но тут в наши планы
вмешалась война. До нас дошли слухи, что Наполеон уже подошёл к стенам
города и дорога небезопасна. Поэтому на семейном совете решили немедля
покинуть имение и ехать в Петербург, где у нас был дом. Стали паковать