Вы верите в сказки? В добрые небылицы из детства? Хотя, что это я, если вы в них верите, то они совсем не небылицы. Если да, то я рад за вас, вам повезло. В сказки нужно верить, пусть не всегда всерьез, пусть немного в шутку, но нужно, ведь они всегда заканчиваются хорошо. А вот Богдану Безбожному повезло куда меньше чем вам. Он был писателем и не верил в истории, написанные Братьями Гримм или Шарлем Перро. Он верил лишь в романы, которые писал сам, грустные, трагические произведения, в которых не было ни капли добра, ни капли надежды. Героями его книг были люди с весьма трудными судьбами, люди, которым не повезло. Самое обидное, что эти книги покупали, они пользовались спросом, куда большим, чем добрые истории начинающих авторов. Читатели рыдали над романами Безбожного, превращая его книги в бестселлеры. Сам автор таких книг, как и его герои, был несчастлив. Деньги не доставляли ему столько радости, сколько могли бы доставлять. Богдан стал отцом одиночкой, когда его жена погибла в автокатастрофе, после чего он и начал писать свои драмы, ведь в нем больше не осталось веры в добро. У него было четверо детей: старшей дочери десять лет, а вот младшенькой — всего три. Старшему сыну — семь, а младшему — шесть. Он безумно их любил, вот только справиться со всеми не мог. Бог наградил Богдана очень капризными детьми, и это еще легко сказано. Эти четверо сорванцов просто не признавали никаких нянь. При появлении посторонней женщины в их доме, они устраивали настоящий ураган, и это в прямом смысле слова. Поэтому отцу всегда приходилось самому присматривать за детьми, что, кстати, сильно сказалось на его личной жизни, которой у писателя просто не было. Но, кажется, мы отошли от прямой темы моего повествования. Это история в первую очередь о сказке, которая стала реальностью, а потом стала. … Но об этом чуть позже.
Итак, все начинается в обычном московском метро, в которое и спускается наш герой, одетый в длинное черное пальто да серые джинсы. Со стороны Безбожный выглядит как среднестатистический житель Москвы. Его кудрявые волосы, которые сейчас развиваются на ветру и прямоугольные очки не выдают в нем писателя, хотя, наверное, трудно сказать, как должны выглядеть создатели книг. Богдан, который после смерти жены просто на дух перестал переносить наземный транспорт, ждал поезда. Мысли о том, чтобы поехать на такси или самому сесть за руль личного автомобиля, вызывали дрожь и безумный страх. Богдан был уверен: стоит ему воспользоваться транспортом на четырех колесах, как с ним обязательно что–нибудь произойдет, и тогда его дети станут сиротами. В кармане джинсов у Безбожного находилась флэшка с новым романом, который он сейчас и вез своему издателю. Очередная трагическая история о девушке из Индии, которая случайно оказывается в Москве, в городе который ее убьет. Смерть главной героини была стандартным сценарием всех книг Безбожного. Но сейчас Богдан думает не о своем новом творении, он думает о детях, о бедной соседке, что на свой страх и риск согласилась за ними присмотреть, и это за несколько дней до Нового года, когда большинство жителей Москвы только и делают, что готовятся к грядущему торжеству. И вот когда поезд уже подъехал на нужный путь, раздается крик. Многие романы писателя Безбожного, кстати, так и заканчиваются, раздается чей–то крик, а читателю, только и остается, что думать, что же там все–таки произошло. Но эта история только начинается.
Крик, что разнесся, как гром среди ясного неба, чуть ли не на все метро, принадлежал молодой девушке, которая появилась словно из воздуха. Одетая в одно синее ситцевое платье, в больших деревянных башмаках, эта брюнетка мигом приковывает к себе внимание окружающих. Кто–то громко вздыхает, кто–то произносит: О, боже. Но и те, и другие, быстро теряют к незнакомке интерес — впереди Новый год и у всех много дел, так что люди просто садятся в прибывший поезд и практически сразу забывают о девушке, что появилась из воздуха. Это Москва, а разве таким москвичей удивишь? Вот если бы в метро появился Дима Билан, пусть даже не в ситцевом платье, а в дорогой шубе из лисы, то наверняка люди бы еще долго обсуждали это явление, и вряд ли так скоро поспешили бы со станции. Но мы все разные, кого–то удивляет «звезда», а кого–то заинтересовывает необычная девушка, одетая в столь странный наряд, да так заинтересовывает, что этот кто–то напрочь забывает о прибывшем поезде, который уже вовсю направлялся к следующей станции. Этим кем–то и был наш писатель.
Богдан никогда не знакомился с девушками на улице, а тем более в метро. Но сейчас его просто тянуло к этой таинственной незнакомке, что в ужасе осматривала московский метрополитен и выглядела такой беззащитной. Не знаю, решился бы Безбожный к ней подойти или просто так и таращился бы на нее до прибытия следующего поезда, если бы девушка не подошла к нему сама. Вблизи незнакомка выглядела безумно бледной, таких бледных людей писатель еще никогда не встречал. «Возможно всему виной холод» — решил в тот момент Богдан, ведь он не мог даже предположить, что девушка выглядит так всегда.
— Вы не могли бы мне сказать, где я сейчас нахожусь? — голос девушки дрожал, а ее большие карие глаза с испугом осматривали писателя.
— В метро, — произнес Богдан, а после секундной паузы добавил: — Где вся ваша одежда? С вами что–то произошло?
Девушка не спешила отвечать, она продолжала осматривать то писателя, то метро, и каждый раз ее глаза изображали то новое удивление, то новый испуг.
— Моя одежда на мне, — застенчиво сказала она.
Богдан, который явно ожидал немного другой ответ, пришел в замешательство, поэтому ничего умнее, чем спросить: — А вам не холодно? — не нашел.
Девушке было жутко холодно, и она даже начинала дрожать, но всем своим видом почему–то старалась это скрыть:
— Разве что совсем чуть–чуть.
Писатель, который внезапно забыл о флэшке и своем издателе, решил, что с девушкой произошло что–то очень страшное, настолько жуткое, что ее история вполне может стать новым сюжетом для его будущего бестселлера.
Он с ног до головы осмотрел незнакомку, заострив свое внимание на красном банте, торчавшем у нее из волос, который выглядел очень смешно и совсем не к месту:
— Здесь рядом есть магазин одежды, думаю там, вы сможете себе подобрать, что–то по погоде, а по дороге, вы мне расскажите, что же с вами все–таки произошло.
— Я с вами никуда не пойду, пока вы не представитесь, и не скажите, как вас зовут? — в доказательство своих слов, девушка топнула своим деревянным каблуком, а руки сложила на груди. Ее глаза все еще выражали испуг, но сейчас он смешался с упорством и стойкостью.
От такого поведения девушки, на лице Безбожного появилась улыбка, которую он тщательно пытался скрыть, чтобы незнакомка не подумала, что он смеется над ней.
— Меня зовут Богдан и я писатель. Теперь ваша очередь назвать свое имя.
Услышав ответ мужчины, незнакомка принялась скакать от радости и хлопать в ладоши, из–за чего привлекла к себе еще больше внимания новых зевак. От испуга на ее лице ни осталось и следа, девушка просто светилась от счастья, словно все ее недавние проблемы были мигом решены.
— Я — Белоснежка, — с улыбкой и не много по–детски произнесла девушка, после чего приподняв подол своего платья и обнажив голые ножки, поклонилась писателю, который пришел в ступор то ли от вида сексуальных коленок незнакомки, то ли от ее поведения.
— У вас, видимо, были очень злые родители, раз они так назвали свою дочь, — наконец придя в себя, произнес Богдан, который на секунду представил, как тяжело девушке приходилось в школе с таким то именем.
— Моя мама умерла при родах, и я совсем не знала ее. Но уверенна, она была очень доброй женщиной. Мой отец совсем не злой, а вот его новая жена, — на секунду незнакомка замолчала, собираясь с мыслями, будто то, что она хочет сказать, принесет ей жуткую боль. — Его новая жена, моя мачеха, она хочет меня убить, — лицо Белоснежки на мгновенье перестало излучать былую радость, но лишь на мгновенье, чтобы потом снова засиять с еще большей силой. — Но теперь ведь все будет хорошо, не так ли, создатель миров?
Писатель не знал, что сказать, ведь откуда ему знать будет все хорошо или плохо. Не знал он и о том, почему незнакомка зовет его создателем каких–то миров, ведь он всего лишь писатель, и даже не фантаст. Единственное, что он знал, так это, что его сердце при виде девушки ускоряет свой ритм, и ему действительно хочется ей помочь, правда, он пока не знал как. Конечно, Богдан думал и о новой книге, которую с помощью девушки он мог написать — история о том, как мачеха пытается убить свою приемную дочь, могла бы понравиться его поклонникам, а благодаря небольшой надписи из четырех слов «Основано на реальных событиях», это произведение стало бы настоящим бестселлером.
— Белоснежка, — взяв девушку за руку и заглянув в ее карие глаза, произнес Безбожный. — Я постараюсь вам помочь, а сейчас нам нужно идти в магазин, ведь даже мне уже становится холодно, — наконец–то мужчина улыбнулся, не пытаясь это скрыть. И девушка улыбнулась ему в ответ, по–настоящему и искренне. Так держась за руки, они и покинули метро.
Оказавшись на улице среди городского шума и проезжающих по дороге машин, Белоснежка пришла в ужас, ее и так большие глаза округлись, и со страхом взирали на Москву. Девушка встала как вкопанная, не в силах, куда–либо идти. Ее глаза провожали один автомобиль за другим. Воздух, что был пропитан выхлопными газами, сдавливал грудь таинственной незнакомки, ей становилось тяжело дышать. Смог Москвы отравлял Белоснежку, зрачки которой стали закатываться вверх.
— Что случилось? — не понимая и дергая девушку за руку, спросил Богдан.
— Ваше метро, это злая параллельная реальность сказки, я хочу скорее домой, — на глазах девушки выступили слезы, а затем она потеряла сознание, упав на асфальт.
То, что произошло в следующую секунду, Богдан будет вспоминать как страшный сон. Какая–то женщина, стоявшая через дорогу от писателя, внезапно заметила, как Безбожный пытается поднять с асфальта девушку, одетую в одно лишь ситцевое платье, да еще при этом очень тонкое.
— О господи, насилуют прямо в центре Москвы, — прокричала на всю улицу женщина, не упустив возможности ткнуть пальцем в писателя, с таинственной незнакомкой на руках. — Вы посмотрите, что творится, а еще с виду порядочный человек, а насилует школьницу! — продолжала кричать, как сумасшедшая, женщина, при этом хватая за шиворот мужиков и указывая им в сторону потенциального насильника.
Белоснежка не была похожа на школьницу, скорее на студентку театрального вуза, но разве эта имело сейчас какое–то значение? Богдан с ужасом смотрел на людей, в основном мужчин, которые уже бежали к нему. Именно в эту секунду перед писателем остановилось такси, где мужчина, не совсем русской наружности, произнес:
— Садись, вожу насильников и убийц. Вожу всех, кто платит мертвыми президентами или купюрами с тройкой нулей.
Богдан, с ужасом смотрел на желтый автомобиль, стоявший сейчас перед ним, но с еще большим ужасом он смотрел на мужиков, что с безумными глазами приближались к нему. Выбор у писателя был не большой: либо остаться на растерзание толпы, после чего долго им объяснять, что он не насильник, а девушке хотел просто помочь, либо на свой страх и риск сесть в такси, которое, конечно, может перевернуться, взорваться или просто врезаться в стену. Безбожный выбрал свой страх и риск. Затолкав Белоснежку на задние сидения машины, писатель сел рядом с водителем, который видя ситуацию, без промедления нажал на газ.
— Вах, красивая у тебя заложница, — смотря в стекло заднего вида, произнес таксист.
— Я не насильник, я просто хочу ей помочь, — пристегнув ремень и немного дрожа от страха, произнес писатель.
— Если не насильник, то зачем так нервничаешь?
— Я боюсь ездить в машинах, боюсь попасть в аварию, боюсь, что мы все скоро умрем, — обхватив своими руками колена, признался писатель, на что водитель звонко стал хохотать.
— Не бойся, пока за рулем Гиви, все будет хорошо. У меня еще никто не умирал, если не считать дядю Колю, но он уж был мертвый, когда садился в мое такси.
Слова водителя ни сколько не успокаивали Безбожного, который от страха даже закрыл глаза. Все его тело начинало жутко потеть, а про себя писатель даже начал читать молитву, пусть в бога после смерти жены не верил совсем.
— Так куда все–таки едим, не насильник? — не унимался Гиви, который внезапно стал еще и петь. — Черные глаза, самые прекрасные, черные глаза.
Писатель, который не мог сидя в автомобиле нормально соображать, назвал адрес своего дома, даже толком не думая, как представит детям девушку в бессознательном состоянии.
Когда наконец–то такси доехало до места назначения, писатель отдал водителю тысячу рублей и, покинув ненавистный автомобиль, забрал таинственную незнакомку, все еще находившуюся в обмороке. Богдан уже стал задумываться, а жива ли девушка, которую он взял на руки и которую понес в свою большую пятикомнатную квартиру, что находилась, чуть ли ни в центре Москвы.
— Слава богу, вы вернулись, — говорит Марья Анатолиевна, пятидесятилетняя соседка Богдана, которая сразу не замечает, девушку, что находится на руках писателя. — А это кто, Богдан Сергеевич? — тяжело дыша, и с неким неодобрением взирая на незнакомку, спросила женщина.
— Неважно, — произносит Безбожный, и, отодвигая от прохода весьма крупную Марью Анатольевну проскальзывает в квартиру. — А что значит «Слава богу»? Что–то случилось? — в голосе писателя слышится испуг, ведь он лучше всех знал своих детей, и знал, что способны они практически на все.
— Даже не знаю с чего начать, — пожимая плечами и многозначительно фыркая, говорит соседка, которую тут же перебивает детский визг, причем такой, что окна в квартире писателя, начинают вибрировать.
— Папа вернулся, — кричит кто–то из дальней комнаты, после чего слышится топот аж восьми детских ножек, которые спешат в коридор на голос отца.
Думаю, стоит немного рассказать и о детях писателя, которые в нашей истории занимают не последнюю роль. Вообще без детей в сказке никуда, ведь именно для них она в первую очередь и пишется. Итак, начнем по возрастанию. Самой младшей в семье Безбожных была Таня, ей было всего три годика, и больше всего на свете этот ангелок любил рисовать, причем рисовать на бумаге, любил, пожалуй, меньше всего. В будущем Таня наверняка станет грозой города, которая обрисует стены Москвы, своими потрясающими рисунками, за ней будут гоняться полицейские, а она с баллончиком краски будет резво от них убегать. Но сейчас она мало выходит на улицу, да и баллончика пока у нее нет, поэтому Тане приходится тренироваться на обоях собственной квартиры, которые с каждым днем обретают все новые и новые шедевры будущей художницы. Пойдем дальше. Максим, или как он сам любит себя называть, приспешник дьявола. Максу шесть лет, и он гот, наверное, самый маленький гот за всю историю существования этой субкультуры. Он обожает одеваться во всю черное и поклоняться всему темному. Когда другие его ровесники играют в солдатиков, Максим вызывает демонов и устраивает спиритический сеанс.
Следующий в нашем списке Андрей, которому семь лет, и который уже закончил первый класс. Закончил на «отлично», правда, по поведению за год получил «Не удовлетворительно». Ну что тут сказать, Андрей будущий революционер, не любит он правила, сковывают они его, вот он и стремится их нарушить, а ведь Андрей еще даже не слушал панк–рок, который в будущем явно сделает из него ярого анархиста, который возможно освободит этот мир от системы, что заполонила нашу жизнь. Под номером четыре идет Света, ей десять лет. В свой еще совсем маленький возраст, она уже успела стать настоящей принцессой, за ней бегают мальчики, а в будущем, думаю звание «мисс Вселенная» ей обеспечено. Правда Света, в отличие от своих сверстниц, да и девушек в целом, ждет не принца на белом коне, а вампира на Вольво, красивого сексуального бледного парня, который при свете солнца светится как бриллиантовое колье. Ну, вот так вкратце я и поведал вам о детях писателя, которые в своем полном составе собрались в коридоре и по–разному взирали на незнакомку на руках отца. Кто–то смотрел на нее с изумлением, кто–то с испугом, а кто–то с равнодушием, лишь Максим, любитель темных сил, смотрел на девушку с восхищением: