Мелик надел все черное и целую неделю никуда не выходил. Томился он, тосковал, и от слез его расплылись чернила на свитке.
После разговора о путешествии долго ждал шах сына к ужину, но так и не дождался. Не появился Мелик и утром. Встревожился шах, созвал всех своих слуг и отправил на поиски царевича.
Они обыскали дворец и сад, заглянули во все уголки, разослали глашатаев, но никто не мог найти беглеца. Наконец, когда прошла неделя и началась новая, сына шаха нашли в горнице печали. Тут же дали знать государю. Он вызвал своего визиря, вместе с ним отправился к сыну.
Мелик встретил их бледный и удрученный. Шах, который от волнения забыл о таинственном письме, удивился, увидев в руках сына какую-то бумагу, и спросил:
— Сынок, что с тобой, какое у тебя горе? Что это ты держишь в руке?
Мелик упал перед отцом на колени:
— О свет очей моих, отец и государь! Я испрашивал твоей воли отправиться в дальнее путешествие, чтобы узнать тайну истинной дружбы, но ты не разрешил. Этот отказ так опечалил меня, что я не смог сдержаться и пришел сюда выплакать свое горе.
Долго уговаривал шах сына, сулил ему золотые горы, обещал исполнить любое другое желание, только молил не уезжать. Увы, все было бесполезно. Мелик твердил, что ему ничего не нужно, только бы узнать тайну дружбы. Наконец, посовещавшись с визирем, шах решил отпустить сына, дав ему в сопровождение сто воинов.
Хитроумный визирь предложил коварный план.
— Мы скажем воинам, чтобы они по одному постепенно покинули царевича. В конце концов он останется один, испугается и вернется обратно.
Так и сделали. На следующий день сын шаха, простившись с отцом, выехал из дворца. Следом за ним на горячих конях направились сто храбрых воинов.
Только выехали они на большую дорогу, как навстречу попался Кечал Мамед.
Царевич остановил свой отряд и обратился к нему:
— Послушай, Мамед, в сундуке, который вы нашли, оказался свиток. Какой-то неведомый человек написал, что тот, кто хочет познать тайну истинной дружбы, должен пойти в крепость трех стариков. Вот я и отправился на поиски этой крепости. Пойдем со мной.
Подумал Кечал и согласился:
— Ладно, только подожди, я своим скажу.
Испросил Мамед разрешения у отца, попрощался с матерью, которая положила в его хурджи́н ячменного хлеба, и догнал Мелика.
Двинулись они в путь. Шли долго. Вдруг Мелик повернул голову и увидел, что они остались вдвоем, а все воины незаметно куда-то исчезли. Кечал Мамед повернул своего коня поперек дороги и испуганно спросил:
— Как же мы пойдем одни, без войска? Что мы можем там сделать одни, без воинов, без оружия. Давай и мы вернемся.
Мелик закипел от гнева:
— Вижу, братец, ты не прочь удрать. Что ж, возвращайся, я один пойду.
Правильно говорят в народе — все кечалы сметливые и сообразительные. Посмотрел Мамед на царевича и сказал:
— О господин мой, не забудь, что если уж суждено кому-нибудь найти это место, то только мне.
Я пойду с тобой.
И они продолжали путь. Ехали да ехали, то помалу, то помногу, спотыкались всю дорогу, где расспросом, где без спросу, как вдруг видят: кончились запасы еды. Мелик опечалился:
— Что же нам теперь делать? Есть нечего, умрем мы с голоду.
Но Кечал беззаботно махнул рукой:
— Мать положила мне в хурджин ячменного хлеба. Давай съедим, а там видно будет.
Он достал каравай хлеба и нарезал толстые ломти. Мелик поморщился. Ему в жизни не приходилось есть такого жесткого хлеба.
Снова двинулись они в путь-дорогу. Шли днем и ночью и наконец добрались до высокой-высокой горы. Перевалили через нее, и открылась их взорам широкая долина, вся усыпанная цветами. Да такая красивая, что даже цветник в шахском саду не мог с ней сравниться. Каждый цветок переливался тысячью красок, голова кружилась от пьянящего аромата. В ветвях деревьев соловьи заливались, тут и куропатки, и фазаны, и перепелки, и попугаи, и павлины с пышными хвостами. Вдали пугливо пробегали стада ланей, газелей.
Среди долины возвышался дворец, выложенный из золотых и серебряных кирпичей. Его башни уходили в облака. Со всех сторон дворец был обнесен высокой крепостной стеной, один вид которой внушал страх.
— Как здесь красиво! — восхищенно произнес Мелик. — Вот бы где остаться…
Но Кечал Мамед не разделял его восторга:
— Рано, мой господин, говорить о том, чтоб остаться. Что-то не нравится мне это место…
И словно в подтверждение его слов, не успели они дойти до крепостных стен, как раздался страшный грохот. Путникам показалось, что небо рухнуло на землю. В ту же минуту ворота дворца распахнулись, неизвестно откуда появились две огромные руки. Одна сбросила с коня Мелика, другая опустила на землю Кечала Мамеда. Те же руки, двигавшиеся сами по себе, схватили коней под уздцы и отвели в крепость, поставили в конюшню. Только здесь путники, ни на шаг не отстававшие от коней, остановились и огляделись. Это была большая конюшня, как городская площадь. Снова появились руки, задали коням корм. Потом те же руки привели Мелика и Мамеда во дворец, такой пышный и роскошный, что отцовский дворец показался царевичу жалкой хижиной.
Людей по-прежнему не было видно. Словно по воздуху подплыли к усталым путникам чаша для омовения и полотенца. На столе появилась скатерть, а на ней сто разных блюд, одно другого вкуснее. Гости только диву давались, откуда все это берется. Но недолго предавались они раздумьям. Оба были очень голодны и принялись за еду. Когда они наелись досыта, опять появились таинственные руки, убрали все со стола. Потом они повели Мелика и его друга в опочивальню. Здесь гости не мешкая разделись и легли. Сын шаха, привыкший к холе и неге, уснул, едва его голова коснулась подушки. Зато Кечал, хитрый и умный, как лиса, спал вполглаза, чутко прислушиваясь к малейшему шороху.
Было уже далеко за полночь, когда Мамед увидел, как распахнулись двери в комнату. Вошли три старика в огромных черных чалма́х, длинных черных балахонах, черных башмаках с острыми, загнутыми вверх носами. Один старик держал в руках черную книгу, другой нес тяжелый черный жезл, а к поясу третьего была привешена кривая сабля с черной рукояткой. Старик с саблей заговорил первым:
— Нечего долго раздумывать. Отрубить им головы — и все. Не приведи Аллах, раскроют наши тайны.
Старик с книгой в руках возразил ему:
— Один из этих юношей царевич. Если убьем его, шах пошлет на нас войско, и мы погибнем. А Кечалу Мамеду смерть пока не суждена.
— Что же нам делать с ними? — растерянно спросил старик с жезлом.
Старик с книгой, по-видимому самый мудрый, ответил:
— Раз уж они попали к нам, попросили у нас приют, наш долг — помочь им.
Не успел он вымолвить последнее слово, как Мамед соскочил с постели и упал на колени:
— О старик, не откажи нам в своей помощи. Мы идем узнать тайну истинной дружбы. Укажи нам путь.
Старик простер над ним руку и сказал:
— О юноша, мы разгневались на вас, хотели казнить, но раз ты так просишь, раз молишь о помощи, слушай и запоминай. Встаньте на заре, чуть свет. Садитесь на коней и отправляйтесь прямо по дороге, по правой стороне. Встретится вам лисица. Но это не настоящая лисица, а старуха колдунья. С утра до ночи сидит она на распутье семи дорог и следит за всеми, кто проходит. У каждого она всеми правдами и неправдами старается выведать, куда и зачем он идет. Смотрите не доверяйте ей вашу тайну, иначе горе вам… Как только отойдете от лисицы, слезайте с коней, снимите с них подковы и поставьте их наоборот. Потому что эта хитрая ведьма, не сумев выведать вашу тайну, начнет вас преследовать. А если вы подкуете коней перевернутыми подковами, она пойдет в другую сторону и потеряет ваш след.
Немного дальше вам встретится птичка-невеличка. Каждое ее перышко окрашено тысячью красок. Смотрите не смейте ее убивать! Она заколдованная. Подсыпьте ей немного корма и идите дальше. До самого моря вы не встретите больше никаких препятствий. Но вот переплыть море на своих конях вы не сможете. Снимите седла и сбрую, отпустите коней в лес. На берегу вы увидите огромный черный камень. Под ним вы найдете удила. Один конец бросьте в воду. Тотчас же из воды навстречу вам выйдет конь о трех ногах. Садитесь на него оба, он довезет вас до другого берега. Только смотрите — камень хоть и невелик на вид, но весит тысячу пудов. У вас не хватит сил сдвинуть его с места. Станьте возле камня и скажите: «О черный камень, ты упал с небес, земля помогла тебе, теперь помоги нам». Камень сразу станет легче, ты сможешь поднять его и взять удила. На другом берегу вы увидите точь-в-точь такой же камень. Снимите с коня удила и положите под камень. О коне не беспокойтесь. По суше он ходить не может и потому вернется в море. Еще у камня вы найдете железные башмаки и посохи. Наденьте башмаки, возьмите посохи в руки и ступайте вперед. Будете идти до тех пор, пока не сотрутся башмаки и не сотрется посох. Вот тут вы и остановитесь. Сразу же перед вами появится старуха, дадите ей денег, и она покажет вам место, которое вы ищете.
Только старик вымолвил последнее слово, как все трое исчезли, а Кечал кинулся будить Мелика. Тот спал как убитый. Наконец он поднял голову и зло закричал:
— Эх, зачем ты разбудил меня? Какой сон мне снился!!! Будь ты на моем месте, вовек бы не проснулся…
Но Кечал Мамед, не обращая внимания на крик, спокойно сказал:
— Господин мой Мелик, тебе повезло, что ты спал и ничего не видел. Если бы ты только знал, как напугали меня старики.
— Какие старики, что ты болтаешь? — удивленно спросил Мелик.
И тогда Кечал рассказал ему все, что видел и слышал. Лишь в одном погрешил он против истины. «Птицу, — сказал он, — надо подстрелить».
Не зря ведь говорят в народе — нет на свете хитрее Кечала. Он подумал: вдруг по дороге они поспорят и Мелик, уверенный, что знает все сам, прогонит его и доберется до места, которое они ищут. Лучше пусть Мелик не все знает.
Потом Кечал потребовал, чтобы сын шаха пообещал в дороге слушаться его во всем. Они поклялись в вечной дружбе и скрепили клятву кровью.
На заре, едва рассвело, Мелик и Кечал, как велел старик, вышли и направились к конюшне. Но те же самые руки, что встретили их вчера, уже держали оседланных коней у ворот. Сели друзья на коней и отправились в путь-дорогу.
Как предсказывал старик, вскоре встретилась им лисица. Побежала она рядом с ними, заговорила по-человечьи. Как ни уговаривала их, как ни упрашивала рассказать, куда едут, что ищут, но ничего не вышло. Молодцы наши только смеялись хитрой колдунье в ответ, а тайны своей не выдали. Отъехали немного, спрятались за деревом и оглянулись. Лисица отстала. Тут они спешились, перековали коней и поехали дальше.
Долго ли ехали, коротко ли, наконец встретили они птицу. Мелик тут же сорвал со спины лук, натянул тетиву, хотел стрелу выпустить, но Кечал схватил его за руку. Царевич удивленно спросил:
— Да ведь ты сам говорил, что птицу, которую мы встретим в пути, надо подстрелить. Почему же сейчас не даешь мне сделать это?
Мамед соскочил с коня, упал перед сыном шаха на колени:
— О господин мой Мелик, прости меня. Все проклятая хитрость. Это она виновата, что я соврал тебе. Старик велел не трогать птицу, а, наоборот, накормить ее.
Рассердился Мелик, но потом все же простил Мамеда. Пошли они дальше. Долго шли молча, пока не добрались до самого моря. Спешились они, расседлали коней, отпустили их в лес. Встал Мамед подле черного камня и повторил те слова, которым научил его старик: «О черный камень, ты упал с небес, земля помогла тебе, теперь помоги нам». И вправду, камень стал таким легким, что Мамед одной рукой приподнял его, а другой достал спрятанные там удила. И в ту же секунду раздался такой грохот, словно небо обрушилось на землю. Море заволновалось, закипело, и выскочил из воды конь о трех ногах. Кечал Мамед тут же накинул на него удила и потянул к себе. Конь уперся, попытался вырваться, вернуться в море, но не тут-то было. Кечал держал крепко. Вскочили они вдвоем на широкую спину, бросился конь в пучину и в одно мгновенье вывез их на другой берег. Только Мамед снял удила, конь тут же прыгнул в море и скрылся из глаз. А Кечал спрятал удила под черный камень, как велел старик, и стал искать кованые башмаки. Они были тут же, рядом.
Мелик и Мамед обулись в башмаки, взяли в руки железные посохи и пошли. По долинам, по стремнинам, где — привал, где — перевал, то в обход, то напрямик, день — путь, сон — миг. Вдруг заметили, что башмаки продырявились, а посохи стерлись с концов. Знать, добрались они до того места, которое искали. Огляделись и видят — неподалеку хижина стоит. Направились они туда. Только хотели постучать в дверь, вышла на порог старуха. Мелик глянул в ее добрые глаза и сказал:
— Бабушка, мы устали и проголодались в пути, не оставишь ли ты нас переночевать?
Старуха вздохнула:
— Места у меня есть много, сынок, оставайтесь, не жалко. Вот только накормить мне вас нечем.
— Это не беда, бабушка. Было бы где спать. А поесть найти нетрудно.
Он достал из кармана большой рубин и протянул старухе:
— Вот возьми. Променяй у менялы на деньги и купи чего-нибудь покушать.
При виде такого огромного рубина у старухи глаза на лоб полезли. Но она ничего не сказала и пошла в город к знакомому купцу. Подала ему камень и сказала:
— Братец, на-ка этот рубин, дай мне взамен еды и денег.
Купец осмотрел камень и враз смекнул, что старухе одной не унести столько денег. Поэтому он сказал:
— Пойди приведи амбала́, сама ты не управишься.
Старуха подумала, что купец смеется над нею, но пошла, а про себя подумала: «Говорит, надо привести, — приведу. Но если только этот нечестивец надо мной посмеялся, я его проучу так, что весь свой век помнить будет».
Но купец и не думал шутить. Когда старуха вернулась с амбалом, он навьючил на беднягу два огромных мешка — один с деньгами, другой — с продуктами.
Привела она амбала домой, сложил он мешки в дом, получил за труды и ушел. А Мелик и Мамед набросились на еду, а когда поели, поблагодарили старуху, и Кечал сказал:
— Послушай, бабушка, есть у нас одно дело. Если ты нам поможешь, дадим тебе столько драгоценных камней, что и не счесть.
Старуха в ответ рассмеялась:
— Куда мне их девать, сынок? Мне хватит и того, что вы уже дали. Скажите лучше, чем я могу вам помочь?
— Мы пришли сюда, чтобы узнать тайну истинной дружбы. Узнать ее можно в заколдованной крепости трех стариков. И только ты можешь показать это место.
Старуха засмеялась:
— Да ведь вы оттуда пришли. Крепость, где вы ночевали у трех стариков, и есть то самое место.
Мелик удивился:
— Зачем же они прислали нас сюда, почему не рассказали о своей тайне?
— Дети мои, этого я вам сейчас сказать не могу. Вы встретите стариков еще раз. И тогда они откроют вам тайну истинной дружбы. А теперь идите на окраину города. Там вы увидите высокий дом. В нем живут неразлучных два друга — Ахмед и Мамед. Может, там вы узнаете тайну.
Долго шли Мелик и Мамед, пока не прошли весь город. На самой окраине они увидели пастуха со стадом овец. Они подошли к нему:
— Братец пастух, может, ты знаешь, где живут два неразлучных друга Ахмед и Мамед?
— Как не знать? — охотно откликнулся пастух. — Их-то овец я и пасу. Вот видите этот высокий дом, там, вдали? В нем они живут.
Друзья пошли прямо к дому, который указал им пастух, постучали в дверь.
Открыл им Ахмед. Мелик поклонился и сказал:
— Мы чужестранцы, никого не знаем в этом городе. Не могли бы вы приютить нас на одну ночь?
Ахмед широко распахнул двери:
— Для гостей — самое почетное место. Проходите, пожалуйста, милости просим.
Он провел гостей в парадную комнату, усадил на ковер. Поговорили о том о сем, потом слуги подали разные кушанья, одно лучше другого. Но как Ахмед ни старался, как ни уговаривал, ни Мелик, ни Мамед даже не притронулись к еде.
— Почему вы не хотите отведать моего хлеба? — наконец обиженно спросил Ахмед.
Тогда Мелик решил открыть цель их прихода.
— Братец, мы пришли сюда, чтобы узнать тайну дружбы твоей с Мамедом. Пока ты не откроешь нам эту тайну, мы не станем ни пить, ни есть.
— О гость, зачем тебе понадобилась моя тайна? Скажи правду. А не скажешь — и от меня ничего не узнаешь.
И поведал Мелик Ахмеду обо всем, что с ними приключилось, о том, как нашли сундук, о письме, которое в нем оказалось, о том, что шах не хотел его отпускать, и обо всех приключениях в пути.
Пожалел Ахмед своих гостей и сказал:
— Да, братцы мои, прошли вы немало. А теперь выслушайте меня. В молодости у меня было очень много друзей. Каждый день я с кем-нибудь пировал. Так и жил. Однажды отец сказал мне: «Сынок, погляжу я, очень много у тебя друзей, а ты когда-нибудь испытывал их?» Я пожал плечами и ответил: «Нет, отец, не испытывал. А зачем? Я и так знаю, что они мои верные друзья. Разве не видишь: они каждый день приходят ко мне, забавляют, не дают скучать, ничего худого я от них не видел». Но отец не унимался: «Сынок, ты еще очень молод, нельзя называть каждого, кто тебе улыбается, другом. Все они друзья, пока полно денег в карманах. Сейчас у нас достаток, мы богаты, и они, как мухи, слетаются на мед. Большинство из них приходит из-за еды, из-за питья. Ты думаешь, они по-настоящему любят тебя? А ты попробуй испытать их. Узнай, что у них на душе».