Только Бэкхён хотел дать положительный ответ, как заметил какую-то кожаную полоску с ремешками в руках у Чанёля.
– Что это? – Бэкхён нахмурился.
– Это? – Чан развернул ремешки и продемонстрировал парню широкий ошейник, на котором выгуливают собак. – Думаю, без этого нельзя обойтись, потому что я не хочу, чтобы ты сбежал.
Бэк широко распахнул глаза и уставился на Чанёля, книга упала на колени, и ногти впились в ладони.
– Да ты совсем с ума сошел?! – в ярости заорал Бэк, вскакивая с кровати. – Пошел к черту, я не буду это надевать! Ты меня и за человека уже не считаешь?!
– Бэк, – немного опешил Чанёль. – Я не могу тебя вывести просто так…
– Да за кого ты меня принимаешь? – зашипел Бэк, подходя ближе и тыкая пальцем в грудь Пака. – За дрессированную собачку? Забавную зверушку, которую надо выгуливать на поводке? Да ты ненормальный, если решил, что я это надену! Даже не подходи ко мне с этой штукой, лучше сдохнуть, чем так унижаться. И вообще не подходи ко мне. Ты мне отвратителен!
Выпалив это, Бэкхён хотел пройти мимо, но Чанёль схватил его за плечи и прижал к дверному косяку. Поводок шлепнулся на пол.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Мне плевать. Пусти.
– Бэкхён…
– Ненавижу тебя. Тебя и твою ненормальную семейку.
С каждым словом Чанёль становился мрачнее тучи. Похоже, вчера он реально перегнул палку. Он не хотел так скоро склонять Бэка к более интимной близости, но сдерживаться никак не получалось. Не долговечное же у него терпение.
– Успокойся, – жестко сказал Чанёль, чуть встряхивая за плечи кипящего от злости Бёна. – Хорошо, я не буду надевать ошейник тебе на шею, доволен? Я просто перевяжу им твои запястья, и мы пойдем. Договорились?
Бэкхён хотел еще что-то сказать, и только открыл рот, как вспомнил о своих намерениях поскорее покинуть стены этого дома. Конечно, он еще был очень зол за то, что Пак допустил мысль, что его можно тащить на поводке за шею, как животное, но стоило взять себя в руки, пока не наговорил лишнего. Быть связанным по руками Бэка тоже не прельщало, но это было меньшее из всех возможных зол.
– Хорошо, – процедил парень сквозь зубы. – Но только потому, что хочется выйти, наконец, из четырех стен.
– Вот и договорились, – Чанёль поднял поводок и перевязал им запястья Бэкхёна, затягивая ремешок. Про себя Бэк отметил, что надо незаметно попробовать его ослабить. – Ну, идем?
Пак вновь засветился от радости и потащил за собой Бэка. Они миновали лестницу, и оказались в холле за считанные секунды. Пленник мельком глянул на мантикору, и она тоже стрельнула в него голодным взглядом. Еще Бэкхён заметил дворецкого Шина, который вышел из столовой и проводил их до крыльца.
– Постарайтесь вернуться до ужина, – сказал он Чанёлю напоследок, на что тот только часто закивал.
Когда парни вышли на крыльцо, Бэк сощурился, стараясь привыкнуть к дневному свету. Заодно он быстро оглянулся по сторонам, не видно ли где собак. Передний двор у Паков был такой же образцовый, как и внутреннее убранство дома – клумбы с цветами, качели, дорожка, вымощенная булыжником, и красивая калитка, прямо за которой начинался лесной массив. Бэкхён не представлял, как далеко отсюда может находиться автострада или какая-нибудь дорога, ведущая в город.
Чанёль, стараясь сильно не тянуть кожаный ремень, чтобы тот не натер Бэку руки, повел парня рядом по тропинке.
– Наверное, раньше здесь было озеро, только оно давно заросло, поэтому остался только небольшой зеленый пруд, – заговорил Чан. – С тропы можно свернуть, но потом сложно вернуться назад, если не знаешь дороги. Можно даже ходить кругами, легко запутаться. Чоль и Дан здесь обычно не ходят, они предпочитают держаться ближе к городу. Родители вообще не любители прогулок, предпочитают на машине передвигаться. Только мы с Сё забредали глубже в чащу. Ты, наверное, редко гуляешь вот так в незнакомых местах?
– Всегда опасался. Один раз пошел, и вот.
– Что?
– Странный парень тащит меня на привязи к какой-то заросшей луже.
Чанёль не обиделся, более того – расхохотался.
– Какой же ты все-таки забавный, Бэкхён. Если бы ты был менее замкнутым, то стал бы душой компании.
Шли парни неспеша, поэтому казалось, что время тянется очень долго. А может, так оно и было. Вокруг вырастали стволы деревьев, покрытые кое-где мхом и лишайником. Иногда шорох шагов пугал птиц, которые с предупреждающим криком спрыгивали с веток и исчезали в листве. Чанёль свободно прогуливался по лесу, и Бэкхён шел рядом в том же темпе, чувствуя, как нарастает усталость, но просить о привале не собирался.
Бён в то время, как Чанёль без умолку болтал, стрелял по сторонам глазами, пытаясь обнаружить пути отхода. К сожалению, ремни на запястьях были затянуты туго, хотя Бэк и старался всю дорогу ослабить их, цепляясь пальцами за металлическую застежку. Если внимание Чана ослабло, у Бэкхёна появился бы шанс сбежать, но Чанёль, казалось, может идти так хоть целый день. Конечно, Пак сказал, что здесь легко заблудиться, но рано или поздно все равно же можно выйти к людям. Хотя Бэкхён предпочел бы поплутать по лесу, чем возвращаться в ненавистный жуткий дом.
– Ты не думай, я не дурак, – сказал Чан, поворачивая голову к Бэкхёну. – Знаю, что хочешь сбежать, поэтому Шин и мама отговаривали меня вести тебя на прогулку. Но ты же не пленник, ты… Мой.
– Не твой я.
– Почему мы не можем быть хотя бы друзьями?
– Действительно, дай подумать…
– Я не решался подойти к тебе в университете. Я не очень разбираюсь в подобных вещах, как ты понял. Поэтому я не знал, как с тобой заговорить и о чем, тем более ты держался ото всех так холодно и отстраненно.
– И после этого я тебе еще и понравился?
– Ага.
«Псих», – подумал Бэк, чувствуя, как Чанёль притянул его ближе, так что они шли, почти соприкасаясь плечами.
Чан не стал углубляться в тему и на некоторое время замолчал.
Где-то вдалеке показался просвет меж деревьев, и Чан ускорил шаг.
– Ты не устал? Сейчас передохнем. Осторожно, тут спуск.
Бэк вышел из леса вслед за Чанелём. Перед ним открылась удивительная картина: вокруг их все еще окружало широкое кольцо леса, а посередине большого свободного пространства лежал пруд. Он был не таким, каким Бэк ожидал его увидеть, вода в нем не была мутной и илистой, а гладкой и темно-зеленой от отражающихся в ней деревьев. На поверхности покачивались желтые кувшинки, берега заросли травами, среди которых мелькали белые и розовые цветочки.
– Я умею ценить красоту, – рассмеялся Чан, заметив удивленный взгляд Бэка. – А можно всю жизнь прожить рядом и ничего не замечать. Спускайся осторожнее.
Парни спустились к берегу, и, распугав каких-то жучков в траве, Чанёль повалился на спину. Поводок натянулся, и Бэку оставалось только сесть рядом.
– В такие моменты человек может почувствовать себя свободным, – довольно зажмурился Чан, потягиваясь.
– Только не я, – сказал Бэк, опуская глаза на свои связанные запястья. Ему нравилось вдыхать свежий воздух, наполненный ароматами цветущих трав и свежестью водоема, чувствовать приятный ветерок в волосах. Но от одной мысли о новом заточении начинало тошнить.
– И не я, – тихо сказал Чан. – И все же, какая прекрасная иллюзия свободы.
Чанёль положил голову на колени к Бэкхёну, накручивая на пальцы тонкий ремешок.
– Я бы хотел остаться здесь на целую вечность, если бы ты тоже остался. Меня дерет изнутри. Вот как ты мне нужен.
– Чанёль, – наконец, решил заговорить Бэк, отворачиваясь в сторону и наблюдая, как божья коровка ползет по нагретому камню. – Я тебе не нужен, ты просто не знаешь, чего хочешь. Кого ты пытаешься мной заменить, я не понимаю, то ли брата, то ли любовника, то ли домашнее животное.
– Нет, нет, нет! – Чанёль развернулся, смотря прямо в глаза Бэкхёну своим пронзительным взглядом. – Бэкхён – это Бэкхён, и никто не сможет его заменить.
Чан встал и, обхватив голову Бэка, поцеловал его, опрокидывая на землю. Почему-то губы Чанёля были горькими, может, до этого жевал травинку. Бэкхёну показалось, что на него навалилась целая Вселенная с желтыми кувшинками и теплом нагретой земли.
– Скажи… – выдохнул Чанёль, отрываясь от Бэкхёна, и замолчал.
Травы щекотали Бэкхёну шею, и щеки касался розовый цветок с душистым запахом. Небо было такое огромное, а Чанёль лежал так близко, и все это вместе кружило голову. Сейчас Бэк не чувствовал страха, только какую-то обреченность. Он закрыл глаза.
– Скажи, если хоть маленький шанс, что я могу тебе понравиться? – спросил, наконец, Чанёль, и голос его вопреки всему прозвучал так далеко.
– Нет, – прошептал Бэкхён. – Нет. Нет.
Он бы хотел, чтобы с каждым произнесенным «нет» вокруг него выстраивалась все более непроницаемая стена, которую не под силу никому разбить. Чтобы с каждым «нет» это становилось чуть более правдой.
– Ясно.
Чанёль знал, что не получит другого ответа. Все эти глупые сказки про Стокгольмский синдром годятся только для сопливых дорам.
Бэк открыл глаза, провожая взглядом белоснежные перья облаков. Где-то ближе к воде стрекотали насекомые. Когда Бэкхён был маленьким, то его семья выбиралась на пикник разве что в парк. Здесь природа была дикой и непокорной человеку. Бэка это немного пугало, но он не собирался опускать руки и совсем отчаиваться. Как только появится шанс, Бён обязательно им воспользуется, а там будь, что будет.
Близился вечер, и домой парни возвращались в сумраке, сгустившемся в лесу. Чанёль молчал с тех пор, как они отошли от пруда, казалось, мысли полностью захватили его. Бэк осторожно потянул ремешки, стараясь высвободить запястья. Ремешок скользнул вверх, к большим пальцам, и Бэк попробовал подцепить его, но на его руки легла ладонь Чанёля.
– За идиота меня принимаешь? Я же уже сказал, что это бесполезно. Я могу тащить за собой Беса, а он самый строптивый и кровожадный пес, и даже на хозяев, похоже, может кинуться. Он только отца и слушается.
– Зачем же держать такую собаку?
– Потому что мой отец обожает покорную жестокость, – глухо сказал Чан, убирая руку, и ускоряя шаг. – Просто идем домой.
– Неужели ты думаешь, что это место я смогу когда-нибудь назвать своим домом? – Бэк перешел на легкий бег, потому что не успевал следом.
– Мне все равно. Где мой дом, там и твой.
Бэкхёну это совсем не нравилось. Уж лучше бы Чанёль болтал без умолку о ерунде, чем отпускал такие комментарии.
За изгородью на качелях сидела Сёрин и слушала музыку через айпод. Заметив, что калитка отворилась, и во двор зашел Чанёль, она сначала улыбнулась, но стоило следом показаться Бэкхёну, как улыбка стерлась с ее лица. Она вытащила из ушей белые наушники и помахала брату.
– Где ты был? Ты пропустил ужин.
– На пруд ходили, сегодня хорошая погода.
– В следующий раз подожди моего возвращения, я тоже хочу сходить.
– Хорошо, – кивнул Чанёль, и они с Бэкхёном по каменной дорожке направились к дому. Дверь им открыл Шин и тоже напомнил о пропущенном ужине. Чан ответил, что поест на кухне, и принялся развязывать Бэку руки. Шин кинул на них неодобрительный взгляд и скрылся в гостиной. Пак отвел Бэкхёна на третий этаж и запер снаружи.
– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – донеслось из-за двери. Бэкхён отправился в ванную для гостей, умыл свои грязные руки и лицо. Ему показалось, что его футболка еще пахнет кислым запахом травы.
– Ты самый большой дурак, Бён Бэкхён, – произнес вслух парень, возвращаясь в гостевую комнату. Если бы он знал, что эта прогулка не оправдает всех его ожиданий, то лучше бы остался здесь. Теперь, когда он снова вдохнул полной грудью запах свободы, еще сложнее было сидеть взаперти в полутемной комнате. Бэк попытался успокоиться — теперь, по крайней мере, он знает расположение тропинок и сможет в случае чего быстрее сориентироваться. Тем более при возвращении он заметил, что задний двор отделен от переднего с одной стороны железной сеткой, за которой, скорее всего, держат собак. Хорошо, что не пришлось идти мимо этих животных.
Бэкхён стянул грязные кеды и повалился на кровать. Пробежался глазами по паре строчек из оставленной здесь книги, но отбросил ее в сторону и повернулся на бок. Близилась ночь, и Бэкхён боялся ее наступления, ведь тогда Чанёль снова может позволить себе что угодно, а пленник и так измотан долгой прогулкой. Он потер запястья и протянул руку под подушку, где ему удалось кое-что спрятать. Это было смешно, но, пусть так, Бэк чувствовал себя немного спокойнее.
Чанёль после ужина поднялся наверх и заглянул к Бэкхёну. Тот лежал на кровати, повернувшись спиной к двери, и мерно дышал. Кажется, заснул. Чан поставил на пол у стены поднос с едой и еще немного постоял. Бэкхён спиной чувствовал его пронзающий взгляд и упорно продолжал притворяться, что спит.
Наконец, Чанёль вышел, запирая за собой дверь, и Бэкхён спустился с кровати и подошел к подносу. Здесь была кружка с немного остывшим чаем, фунчоза с овощами и рисовые лепешки. Бэкхён отнес поднос к кровати, сел, поджав под себя ноги, и принялся за еду. К сожалению, посуда не была керамической или фарфоровой, осколок бы неплохо пригодился. Интересно, а какой вред можно нанести пластиковым подносом или деревянными палочками? Последними можно тыкнуть противника в глаз, если только пальцы Бэкхёна не хрустнут раньше, чем палочки. Поев, Бен решил все же спрятать поднос под кровать поближе к изголовью.