Алекс А
История происхождения этого текста загадочна, как и его содержание.
Все началось с того, что однажды я подцепил вирус. Нет, не так. Вирус подцепил мой компьютер. Наверно я раскрыл его в неположенном месте, может быть в городском транспорте. В транспорте можно подцепить все что угодно. В одном вагоне, в тесноте включены бок о бок компы и гаджеты. Кто-то из них чихнул своим излучением, ну мой-то и прихватил. Если бы тогда чихнула его хозяйка, сидел бы я дома, попивая крепкого чайку, и все прошло. А бедный мой лэптоп совсем сошел с ума. Включался и выключался когда хотел, лез с глупыми разговорами, интересовался сексом. Он стал проявлять признаки собственного интеллекта. Антивирусная программа, которую я купил, бодро заявила мне, что все в порядке. Я давно не верю никаким программам, их постигла та же беда, что и людей. Наверно в этом проявляется общая иррациональность бытия. Все врут не задумываясь. Я пробовал его увещевать, говорил, когда я покупал, то думал, что ты будешь служить мне. А не навязывать мне услуги, которые я ни разу не просил. Хотя бы вести себя прилично, ну не показывать в самый неподходящий момент эротических картинок. При упоминании о заплаченных деньгах он обиделся и замолчал. Я в сущности дал ему понять, что он не личность, а моя собственнось. Очень бестактно с моей стороны. Чтобы отвлечься, я открыл почитать детскую сказку про Винни Пуха, что давно хранилась на диске, и вдруг обнаружил нечто несообразное. Кто-то переделал весь текст до неузнаваемости.
* * *
Я давно заметил странную вещь, детские книги пишут вовсе не для детей. Их пишут для взрослых. Самыми лучшими считаются не те, которые нравятся детям, а те, что нравятся их родителям. А детей никто и не спрашивает. Потому что дети еще глупые и ничего не понимают. Но я подозреваю, что это не совсем так. Иногда я думаю, что дети лет с семи вовсе не глупее взрослых. Иногда мне даже кажется, что наоборот. Это верно, что дети мало знают о взрослой жизни. Но про себя самих они знают все. Они точно знают, что им интересно, а что нет, и кстати, про взрослых они тоже знают много больше, чем нам бы хотелось. Взрослые же очень часто ошибаются в этих вопросах. Самое интересное здесь то, что все взрослые не так давно были детьми, в то время как дети никогда не были взрослыми. И вот, давая ребенку книжку, они не только не думают, будет ли ему интересно ее читать, они часто и знать этого не хотят. Так что преимущество в интеллекте явно у детей. Но со стороны это не заметно.
Поэтому в детских книгах так много морали. Сами-то родители не очень сильны по ее части, но уверены, что детям только это и надо. А детям нужны приключения с тайнами, с героями, которым хочется подражать. Еще их интересует секс. Они любят лазять по деревьям, на которые взрослого и силком не загонишь. Они проверяют себя, на что я способен. Могу ли я залезть на дерево? А им приносят книжку про Винни Пуха с тонкой иронией, и авторитетно заявляют, что ей полагается восторгаться. И дети, будучи умнее взрослых, вежливо соглашаются. Они не хотят расстраивать своих родителей. Потом, укрывшись одеялом, они будут рассказывать сами себе страшные сказки. Их интересует все запретное. Они уже поняли, что от мамы с папой они ничего не узнают. Почему им нравится, например туалетный юмор? Не потому что в нем что-то интересное. Но они самоутверждаются, нарушая запрет. Мне запрещают, а я все равно делаю, что я хочу. Если бы взрослые только и говорили, что о сортире, но строго запрещали говорить о еде, туалет детей наверно совсем бы не интересовал. Но втайне от взрослых они шепотом пересказывали бы друг другу кулинарные рецепты.
* * *
Писатель Алан Милн очень любил своего сына. Перед сном он рассказывал ему сказки собственного сочинения, не про пиратов, или не дай боже, мертвецов. Действующими лицами были игрушки самого мальчика с двойным английским именем Кристофер Робин. Я уверен, что мальчик после этого хорошо засыпал. У Алана Милна набралась целая книжка таких историй, он ее обработал и издал. Получилась хорошая книжка, полная мягкого юмора, но только она не для детей, а для взрослых. Я тоже читал ее в детстве, и когда меня спрашивали, говорил, что она мне нравится. На самом деле мне нравилась только одна глава, про наводнение. Я боялся, а вдруг в самом деле будет наводнение, спасемся мы все, или погибнем? К счастью история кончалась благополучно.
На самом деле лучшая глава этой книги - последняя. В ней мальчик уходит из волшебного леса. Это грустная и в то же время лиричная аллегория, мальчик взрослеет, и ему уже не нужны старые сказки, и никогда не будут. Хорошо, что писатель это понимал. Он не пытался задерживать сына в волшебном лесу. К сожалению не все родители столь же внимательны. Многие так и рассказывают детям сказки до зрелого возраста, а сами читают бульварный трэш и тайком смотрят порнографию. Они считают, что им-то можно, но не дай бог детям что либо увидеть. У взрослых тоже есть свои игрушки. Они многое вложили в детей, и теперь, может быть сами того не сознавая, хотят, чтобы их дети как можно дольше оставались детьми. В сущности они стараются затормозить их развитие.
* * *
Наверно с моим компьютером произошла схожая история. Я в него вложился, и считал, что теперь я по праву буду им пользоваться. Мне и в голову не приходило воспринимать его как самостоятельную личность, у которой могут быть взгляды, отличные от моих, и которые мне следует уважать. Если бы мне кто-нибудь такое сказал... Достаточно, что я стираю с него пыль. Я за ним ухаживаю, а он взял и без спроса переделал весь текст. Какое он имел право? И что он хотел сказать этой историей? Неужели заявить о своей самостоятельности?
Еще раз он так сделает, я его выключу и поставлю в угол.
Отношения родителей и детей с обеих сторон просто переполнены эгоизмом.
в трех частях
ЧАСТЬ 1
Кристофер Робин был сам не свой. Он редко разговаривал с Винни Пухом и с другими, и почти не появлялся в Волшебном Лесу. На свои игрушки он и внимания не обращал, а как-то раз, проходя по комнате, вдруг пнул Ослика с такой силой и яростью, что у того чуть голова не отлетела. Голова-то не отлетела, но шея вывернулась так, что Ослик смотрел теперь куда-то вбок и к тому же снизу вверх, уши же его волочились по полу. Увидев это Кристофер Робин очень смеялся, а потом еще двумя ударами запинал Ослика под шкаф, и больше его уже не доставал.
Что-то случилось с Кристофером Робином, думал Пух. Он стал на себя не похож. И он теперь со мной не играет. Вместо этого он играет со своим компьютером, и рассматривает там какие-то картинки, а мне, медведю, не показывает. Ну что ж, думал Пух, наверно Кристофер Робин очень занят, и ему не до меня. А раз так, остается только ждать, когда я ему понадоблюсь. И Пух стал ждать.
Неожиданно Винни Пух понадобился очень скоро. Это случилось ночью, когда мама, пожелав Кристоферу Робину добрых сновидений, погасила свет и ушла. Полежав в кровати, Кристофер Робин вдруг встал, полез в кладовку, и вытащил оттуда Винни Пуха.
- Винни, - сказал он ласково, как давно уже не говорил. - Пойдем со мной, мы будем спать вместе.
И он уложил медвежонка к себе в постель. Потом обнял его и стал поглаживать. Винни, какой ты мягенький, - говорил он. - А какая у тебя шерстка пушистая.
Говоря это он навалился на медвежонка так, что оказался сверху, а Винни Пух почувствовал между его ног что-то твердое. Потом плюшевая обшивка на нем треснула, и это твердое оказалось у него внутри в нижней части туловища. Кристофер Робин надавил еще сильнее, и вдруг застонал - Ах! - и замер.
Потом он отпустил медведя и снова засунул его в шкаф.
После этого целую неделю Винни Пух Кристоферу Робину не понадобился, но как-то ночью он понадобился опять, а потом и еще раз. Теперь Кристофер Робин сразу уверенно раздвигал Винни ноги и приговаривал:
- Ну иди сюда, Винни, иди.
От этого у Винни Пуха внутри становилось мокро.
Но однажды, когда Кристофер Робин был в школе, мама залезла в чулан, нашла там Винни Пуха, осмотрела и ни слова ни говоря выбросила его на помойку.
Через два дня Кристофер Робин спросил:
- А где мой Винни Пух?
- Его нет. А тебе, - вздохнула мама, - нужны уже другие игрушки.
Так Кристофер Робин остался один. Все другие звери в ящике игрушек были слишком маленькими.
Кристофер Робин очень скучал. Надо бы, думал он, навестить Винни Пуха. Он знал, что для этого нужно снова войти в Волшебный Лес, а попасть туда был только один способ. Надо как следует об этом помечтать. Винни, где ты, Винни ? - думал Кристофер Робин, лежа на кровати, - я так давно тебя не видел. И вот Лес приблизился и обрел реальность, а мальчик стоял на полянке, и напротив него был дуб, а за ним тропинка, которая вела к дому Винни Пуха. Мальчик знал, если пойти направо, там был дом Пятачка, налево же был дом Кролика. Кристофер Робин решил, что он должен их всех обязательно навестить, но первым делом он сходит к своему любимому Винни Пуху, и только он об этом подумал, как сам Винни Пух развалистой походкой вышел к нему навстречу из-за дерева.
- Винни! Как я рад тебя видеть!
- А я-то как рад, - с радостью отвечал медвежонок.
Они обнялись.
- Ну вот, мы снова вместе! И ты все такой же.
Говоря это, Кристофер Робин не мог про себя не заметить нечто странное. Он не смог бы объяснить, но что-то ему показалось. Винни Пух был какой-то не такой.
- Как вы тут поживаете? - спрашивал Кристофер Робин.
- Нормально, - делово отвечал Винни Пух. - Сова недавно родила.
- Неужели? От кого?
От кого родила Сова, этого никто не знал. Факт тот, что она снесла кучу яиц, и теперь сидела на них, а на все вопросы отвечала:
- Это непредусмотрительный случай.
- Что творится, - говорил Кристофер Робин. - А я и не знал. Давно я у вас не был, а вы тут зажили самостоятельно.
- Да ничего, - отвечал Винни Пух. - Все нормально.
- А куда ты сейчас идешь?
- К Пятачку.
- Можно я пойду с тобой?
- Конечно можно.
Ну как Пух мог бы возразить.
И вот они идут не торопясь по лесной дорожке, а вокруг них листики, да кустики и камушки, березки и осинки, елочки и муравейники. Прогулка получилась очень приятная. Вдруг Пух хватил себя по лбу.
- Я же совсем забыл, - сказал он.
- Что ты забыл, - спросил Кристофер Робин.
- То, что мне нужно.
- А что это?
- Плетку. Я же иду пороть Пятачка.
- А-а... - сказал Кристофер Робин.
И пришлось им воротиться обратно к тому Большому Дубу, от которого был поворот к дому Винни Пуха. По дороге Кристофер Робин соображал, откуда у Пуха взялись такие наклонности? Вопрос этот тревожил и был чем-то неприятен, но он никак не мог перестать о нем думать. Ответ все ускользал от него, но вот наконец он почти додумался, и здесь-то на повороте они повстречали Кролика. Кролик сидел, поджав задние ноги, тревожно озираясь. При виде мальчика и Пуха он сразу успокоился.
- Привет, - сказал Кролик как ни в чем не бывало. Как будто они виделись каждый день. - Я тут спешу по делам. А куда это вы собрались?
- К Пятачку, - отвечал Винни.
- Тогда, - сразу напустив на себя важный вид, сказал Кролик, - вы идете в неправильном направлении.
- Сначала нам надо еще кое что прихватить.
- Что прихватить?
- Одну такую штуковину с крепкой ручкой и семью кожаными ремнями на конце.
- Ага, - сказал Кролик, - я кажется догадываюсь.
И он хотел скрыться в кустах, но Кристофер Робин успел крикнуть:
- Куда же ты? Это не для тебя, а для Пятачка.
- Для Пятачка? - Кролик оживился. - Тогда можно и я пойду с вами?
- Конечно можно, - сказал Кристофер Робин, и тут они как раз подошли к дому Пуха.
- Айн момент, - сказал Винни Пух и скрылся в доме. Иногда из него вдруг вылетали слова, происхождение которых он и сам не мог объяснить. Пока он ходил, Кролик достал из кармана авторучку, блокнот и начал что-то записывать.
- Что это ты пишешь, - спросил Кристофер Робин.
Кролик важно отвечал:
- Репортаж.
Оказалось, что он теперь не просто кролик. За последнее время в лесу произошло много изменений. Кролик стал журналистом и издавал Лесную Газету.
- В завтрашнем номере, - сказал Кролик, - будет большая статья. Я уже и название придумал, "Случай с Пятачком". Не пропустите.
- Я обязательно почитаю, - отвечал Кристофер Робин
Ему и вправду было интересно, что мог написать Кролик. Но тут вернулся Винни Пух с плеткой и они, все трое, снова пошли по той дорожке в обратную сторону.
- Когда же ты научился писать? - Кристофер Робин спросил у Кролика.
На это Кролик ответил:
- Я учусь с той же скоростью, что и ты.
Верно, подумал Кристофер Робин, как же я сразу не догадался. Так вот откуда у Пуха вылезает этот айн момент. Это же все мое воображение. Теперь все понятно, думал мальчик шагая с друзьями по дороге. Все, кроме одного. Я никогда и в мыслях не собирался пороть Пятачка.
Так они шли, и уже подходили к цели, когда дорогу им перегородил стоящий на ней осел.
- Подвинься, - сказал Пух. - Дай нам пройти.
Голова у осла была не только вывернута набок, но и перевернута снизу вверх, болтаясь на неуправляемой шее, а уши волочились по земле. Поэтому Ослик Ыа ходил теперь боком, и никогда толком не видел, что у него впереди.
- Сейчас, сейчас - сказал Ослик. - Я, конечно, подвинусь. Если бы это было так просто...
И он стал разворачиваться в одну сторону, чтобы посмотреть кто пришел и с какой стороны, потом стал разворачиваться в другую сторону, и наконец увидел ноги, а под ними и всю компанию как в перевернутом кадре.
- Ах, это ты, Винни Пух. Здравствуй. И ты, Кролик. И Кристофер Робин. Как я рад вас видеть, - сказал он очень грустным голосом.
- Привет, Ыа, - сказал Пух. - Мы все тоже счастливы. Но мы тут собрались по одному делу, а ты немного нам мешаешь.
- Да, - сказал Ыа. - Я знаю. Я всегда всем мешаю.
- Да нет, ты не так понял, - вмешался Кролик.- Ты никому не мешаешь. Только вот сейчас не мог бы ты отступить с дороги.
- Отступить? - задумался Ыа. - Отступить я могу. А вот куда?
- Все равно. Либо вправо, либо влево.
Ыа опять крепко задумался. Друзья ждали. Наконец Осел сказал:
- С философской точки зрения мне это совершенно безразлично. Можно сойти вправо, но почему тогда не влево? А если влево, то почему не вправо. Кто-нибудь может мне ответить на этот вопрос?
На это никто ответить не мог. Тогда сказал сам Ыа:
- Проблема неразрешима. Я не могу сойти с места.
Философская проблема разрешилась тем, что Пух было взялся за плетку, но Кристофер Робин его остановил.
- Погоди, Пух. Скажи, Ыа, у тебя два бока, верно?
- Да, это так, - печально сказал ослик.
- А голова-то одна?
- Одна, - кивнул Ыа
- И зад у тебя тоже один. Но вперед ты сейчас идти не можешь. Тогда, если ты будешь пятится задом, мы все последуем за тобой и придем к Пятачку, до которого уже близко.
Это было блестящее решение. Кролик немедленно его записал, чтобы завтра опубликовать в своей газете.
Дом Пятачка, по правде сказать, напоминал обычный хлев, но был огорожен хилым заборчком, за которым росла грядка с турнепсом и сорняками. Там была входная калитка, а перед ней стоял стол с двумя скамейками, чтобы обедать. Туда-то и подошла вся компания. Кролик сел за стол и начал записывать в блокнот.