— Всё хорошо, — шептал Томас ей в ухо. — Я здесь, никто не сможет вам ничего сделать.
Он осторожно проводил по её волосам, пока девушка раскачивалась из стороны в сторону. Её дыхание, и в самом деле, становилось спокойнее, теперь женская голова отдыхала на его плече. На один украденный момент Томас закрыл глаза и вдыхал девичий аромат – лёгкий запах диких фиалок. Он смешивался за его закрытыми веками с мерцанием луны, тяжестью в коленях, и мягкостью её тела. Когда она немного повернулась в его руках в сторону, мужские пальцы коснулись мокрой щеки девушки, овала подбородка и остановились на краю шёлковой ленты, которая плотно лежала на её шее, почти как… «повязка?»
Она как будто услышала мысленный призыв, вздрогнула и глубоко вздохнула. Её спина напряглась, потом девушка освободилась из его рук. В следующий момент Томас уже скорчился у холодной стены. Он только лишь видел у окна женские очертания под ночным небом – распущенные волосы в свете луны, и слышал, как она хватала ртом воздух, объятая ужасом.
— Кто вы? — к его удивлению, теперь девушка говорила на отличном французском.
— Томас Ауврай. Мадемуазель, простите, я не хотел пугать вас, я только…
Однако она его уже не слушала. Потом были слышны только шаги убегающей и несколько мгновений спустя, звук захлопнувшейся двери.
Глава 11
СРЕДИ ВАРВАРОВ
Всю оставшуюся ночь Томас бодрствовал на топчане, обхватив руками колени, и чувствуя запах фиалок, всё ещё смущённый и всё же действительно зачарованный близостью незнакомки.
Только с утренним сумраком разум снова вернулся к нему. Определённо, юная девушка была дочерью или супругой дворянина. «Который, наверняка, с восхищением узнает, что она побеспокоила кого-то в ночное время».
Но, как ни странно, никто из слуг не знал о существовании молодой дамы. И когда Томас за завтраком из козьего молока и овсяной каши выспрашивал повариху и прислугу, то получал только уклончивые ответы. В конце концов, он решил пойти в конюшню и разыскать Адриена.
Охотники уже были там и пристёгивали своё оружие к сёдлам. Конюхи отряхивали попоны от конских волос и пыли, которые разлетались по воздуху; конский навоз дымил на холодных утренних камнях. Верховые лошади были собраны в разношёрстный табун с немного странно выглядевшими сёдлами, которые были изготовлены совершенно для других владельцев.
— Месье? Месье, подождите! — лакей совсем запыхался. — Маркиз д’Апхер хочет поговорить с вами, — сказал он таким тоном, как будто провозглашал смертный приговор. — Немедленно!
«Д’Апхер, — уныло подумал Томас. — Надеюсь, что лунатик была не его женой».
Немного позже он вступил в комнату в башне, которая была похожа на библиотеку или на учебную комнату. Прямо около окна стоял огромный стол на вырезанных из дерева львиных лапах. Из соседней комнаты были слышны мужские голоса. По-видимому, там происходила горячая дискуссия, мужчина говорил с сильным норманнским акцентом.
— Подождите здесь, — озабоченно сказал лакей и скрылся за боковой дверью.
Томас неловко осмотрелся. Полки и шкафы делали помещение лабиринтом. С книжного шкафа пялилась вниз пыльная сова. Разыскивать здесь современные труды было совершенно бесполезно, не говоря уже о Вольтере или записках Руссо. Вместо этого он обнаружил фолиант о жизни святого Франциска и другие биографии святых, написанных авторами, кости которых уже наверняка исполняли роль реликвии тех святых обществ, в которых книги как раз были бы на своём месте, в монастырской библиотеке.
Томас пытался вспомнить, что слышал о маркграфе д’Апхер. Он был хозяином замка вблизи Сог и владел многими землями. И пыл, с которым граф охотился на зверя, якобы граничил с одержимостью.
К нему приближались шаги. Томас втянул голову в плечи, готовый парировать обвинения с благоразумным объяснением.
Маркиз д’Апхер не входил в библиотеку, он его атаковал. Казалось, его шаг будоражил воздух в помещении, и сметал по углам сотни пыльных лет.
«Лисица», — было первое, что промелькнула у Томаса в голове при взгляде на него. Это впечатление появилось не только от оранжевой охотничьей куртки, но и от манеры передвижения графа, целенаправленной и элегантной.
— А, так это действительно вы, очень хорошо! — крикнул он Томасу. — Нет, нет, оставьте поклоны. Садитесь. У нас есть немного времени, — граф указал на стул рядом с полкой, потом с размаху опустился на кожаное кресло за письменным столом, и смотрел сияющими глазами на Томаса.
Он был удивительно молод, самое большое, лет двадцать. Тонкие черты лица с острым лисьим подбородком ещё усиливали впечатление. Его волосы были не напудрены и выглядели естественно – тёмно-коричневого орехового цвета.
— Рад, что познакомился с вами, — воодушевлённо воскликнул он. — Я большой поклонник исследований месье де Буффона, особенно его «Истории и теории о земле» – это открытия блестящего мужа! Вы должны мне всё рассказать о его новых исследованиях!
Видимо это зависело от его беспредельного облегчения или просто от того, что у Томаса было ощущение неожиданной встречи родственного духа посреди дикой местности, поэтому он ответил д’Апхеру приветливо и от всего сердца.
— Это честь для меня.
— Месье Антуан сказал мне, что у вас задание выполнять в наших провинциях естественнонаучные исследования? При случае я буду сопровождать вас на одной из ваших прогулок. Матильда с кухни говорила, что вы особенно интересовались нашими горными растениями?
Граф, который болтает с поварихой о гостях – это действительно было чем-то новым!
— Ах, да, я планирую выполнить ряд исследований.
— Какие растения вы особенно хотите увидеть?
— Трехцветную фиалку и жёлтую горечавку, — ответил Томас, не моргнув глазом. — Поэтому и запланировал, сегодня пойти в горы. Весна наступила здесь позже, может быть, я застану их в пору цветения, — и, следуя идее, которая неожиданно сверкнула в его затылке, он добавил: — я надеюсь, что это недолгое путешествие?
Томас рассчитывал спросить вежливо, но лицо графа мгновенно помрачнело. Очевидно, солнце и тень менялись в этом сердце очень быстро.
— Вы хотите идти пешком?
— Ну, мне не остаётся ничего другого. Лошади предназначены только для охотников.
Голоса в соседнем помещении стали громче, потом в библиотеку вошли месье Антуан и другие мужчины. Томас торопливо встал и поклонился. Эрик де Морангьез только поднял уголок рта. Мужчина рядом с ним, по-видимому, был его отцом, старым графом де Морангьез. Горбатый нос выступал на широком лице как клюв. Он совсем не делал усилий заметить Томаса, а на ходу что-то обсуждал с двумя мужчинами в кожаных охотничьих куртках, которые, без сомнения, были господа д'Энневаль из Нормандии. Они явно выглядели не восторженными. И также сегодня месье Антуан не распространял привычное хорошее расположение духа, а только ненадолго остановился у стола, пока другие намеревались идти дальше.
— Здесь ваше рабочее место на следующие дни, Томас. Сделайте мне сегодня копии расстановок оружия и капканов. Ах, да, и расселите мужчин в новом опорном пункте в деревне.
— Слушаюсь, месье Антуан.
Маркиз д’Апхер схватил свою шляпу и поднялся. Он подождал, пока месье Антуан с другими господами не покинули помещение, и только потом сказал Томасу.
— Внизу в конюшне стоит белая кобыла. Я одалживаю её вам на службу науке. Скажите конюху, что я определённо вам это позволил. И возьмите с собой ружьё.
***
Деревня находилась под горой, на которой стоял замок, в юго-восточном направлении, светло-серые каменные дома, с такими же серыми крышами, лежали как валуны между небольшими холмами. На каменной кирпичной стене сидел седой бородатый мужчина с ружьём и не выпускал из вида нескольких детей, которые пасли на опушке леса коров и овец. На лугу стрекотали сверчки.
Трактир находился на окраине. Над дверной перемычкой скалило зубы мифическое существо – мужчина, у которого из головы и подбородка вместо волос росли листья. Дверь была заперта, никто не отвечал на стук Томаса. С кобылой на поводе он обошёл вокруг трактира. В задней части небольшого владения стоял громоздкий каменный дом. Конюшня была пристроена непосредственно к нему, заросшая травой, наклонная каменная погрузочная площадка вела наверх в конюшню, кроме того был сад, окружённый каменной стеной, над которой торчали ветки яблонь.
Томас подошёл к входной двери. Однако прежде чем он смог постучать, юноша услышал крик. И кричал девичий голос: «Fa bèl brieu! Cossì vas?» И с мелодией этих странных чужих слов в память немедленно вернулись горячая кожа и другой, едва слышный голос.
Кто-то бежал к нему от сада, лошадь загораживала юноше обзор, поэтому он пробрался под её шеей и почти столкнулся с девушкой. Только что ещё её лицо светилось от радости, но теперь она испуганно остановилась и стала такой бледной, что рыжие веснушки, казалось, засветились.
— О! Простите, — заикалась она.
Её взгляд сердито скользнул по лошади, задержался сначала на трёх необычных серых пятнах на белой морде, и потом на попоне с вышитым гербом семьи д’Апхер. Затем она вопросительно посмотрела на Томаса.
Её могло быть шестнадцать, может быть, немного меньше, и она носила чепчик. Волосы девушки были гладкие и светились медно-красным цветом, и как раз на проборе образовывали у корней волос небольшую вершину. И прежде чем Томас это осознал, он сравнил их с мягкими локонами, которые чувствовал сегодня под своими кончиками пальцев. «Какого они были цвета? И её глаза?»
У девушки перед ним глаза были тёмно-карие и раскосые. В её растрёпанной косе застряли соломинки, а передник был высоко подвязан и полон козьей шерсти; очевидно, она как раз работала в хлеву.
По всей видимости, юная девушка поняла, что ошиблась, потому что подняла подбородок и подчёркнуто прохладно сказала:
— Моего отца здесь нет, но моя мать сейчас подойдёт. Давайте вашу лошадь.
Не дожидаясь ответа, она взяла кобылу за повод и повела к загону перед трактиром. Томас следовал за ней.
— Что это только что был за язык, мадемуазель?
Девушка ослабила подбородный ремень и подпругу. Но при этом избегала взгляда Томаса. Кажется, вопрос был ей неприятен, так со стороны выглядело, как будто она хотела оценить его.
— Ну, язык наших предков, — сказала она, наконец. — Господа в замке называют его окзитанским.
«Аристократка, которая говорит на языке крестьян?» Ситуация становилась еще загадочнее.
— И что вы только что мне сказали?
— Это было только приветствие.
«Для кого-то другого», — подумал он. Возможно для графа д’Апхер? Совершенно очевидно, что девушка узнала лошадь графа. Пожалуй, он действительно разъезжал чаще, чтобы посещать деревенских девушек.
Томас как раз хотел расспросить, когда девушка его опередила.
— Это лошадь не мадемуазель д’Апхер? — спросила она робко.
Томас прислушался. Не одолжил ли граф ему лошадь своей жены? Это было логично: если у неё была высокая температура, она и без того не могла ездить верхом. Но ещё кое-что бросилось ему в глаза – девушка назвала её мадемуазель, а не мадам. Лунатик не была его женой, а, вероятно, сестрой.
— Вы знаете мадемуазель? — спросил он.
Девушка вздрогнула, заметно испугавшись.
— Я… принесу ещё воды, месье, — сказала она ему, чтобы исчезнуть в доме совсем.
— Подождите! Я хочу только узнать…
Но девушка побежала. В середине двора он её догнал. К его удивлению, она так резко повернулась, что Томас с размаху наскочил на неё. Прежде чем юноша смог споткнуться, он схватил девушку за руку, чтобы не упасть.
— Мадемуазель…
Его остановили собачий лай и резкий суровый крик.
— Эй! Что ты там делаешь!
Девушка торопливо вывернулась из хватки Томаса и бросилась назад.
Потом Томас оказался напротив двух парней в рубашках и кожаных жилетах. У старшего была лысина, молодой был смуглый как итальянец и очевидно очень, очень рассержен.
— Убери от неё свои пальцы! — рычал он.
В первый момент Томас просто был захвачен врасплох, но потом увидел сцену глазами обоих мужчин: слегка развязанная коса девушки и солома в волосах, и он – чужестранец, который догонял её во дворе, и она схвачена за руку, как будто юноша хотел её насиловать. Внезапно ему стало жарко.
— Это недоразумение. Я только…
Лысый долго не медлил.
— Эй! — крикнул Томас, однако парень уже схватил его за воротник и швырял из стороны в сторону. Курицы кудахтали и разлетались в стороны. Шов на плече его сюртука разорвался, потом сильный удар попал ему в желудок. Томас задохнулся и тяжело дышал, но лысый уже сжал кулак и снова готовился ударить. Юноша никогда ещё в жизни не дрался и сам удивился, что в этот момент его тело реагировало само по себе. Он обошёл кругом и со всей силы налетел мужчине локтем в ребро. Что только, к сожалению, ни к чему не привело. Следующий удар кулаком расколол на мелкие куски небо в яркие искры, и потом Томас больше не знал, где был верх, где низ. Когда он снова мог ясно мыслить, то напрасно хватал ртом воздух, чужое предплечье давило на его горло. Более молодой парень схватил его сзади.
— Пьер, перестань! — Томас услышал, как кричит девушка, когда кулак треснул по его скуле. Он с трудом ощущал, как падает на землю.
— Ты думаешь, я не знаю, чем ты уже неделю занимаешься за нашими спинами, Мари? — грохотал лысый. — Что ты планировала? В ясный день исчезнуть с мужиком в соломе, как только ты будешь во дворе?
Томас в оцепенении приподнялся, но смог увидеть только глотку чёрной дворняжки, которая лаяла на него во все горло. Он вынужден был закашлять, за что рёбра благодарили его подлым покалыванием. Его голова гудела, и левая сторона лица вокруг глаза уже начала опухать. «Этого не может быть», — подумал растерянно художник. — «Эти варвары действительно избили меня!»
Он хотел встать на ноги, но напротив него была собака.
— Ты не мой отец, Пьер, ты не должен мне ничего говорить! — кричала девушка. Теперь робость больше не ощущалась, она была такой же яростной, как и мужчина.
— Прекрати сейчас же! — женщина в платье из тёмной ткани и льняном чепце решительно шла большими шагами через двор. Без обиняков она встала между лысым и девушкой. — Что здесь происходит, Пьер?
Мужчина сплюнул.
— Я говорил тебе, что Мари тайком встречается с парнем. Недавно ночью он стоял под её окном. Так он пришел. Но в этот момент я поймал обоих.
— Момент, это был не я! — рассердился Томас. — Я вообще не знаю эту девушку! Что за манера так обходиться с гостями?
— Я знаю его, — сказал хорошо знакомый голос. — Он не имеет с Мари ничего общего.
Шаги захрустели по каменной осыпи, потом к женщине, которая, по всей вероятности, была хозяйкой, подошёл Бастьен Хастель. Когда он увидел подбитый глаз Томаса, уголки его рта дернулись.
— И откуда ты его знаешь? — подхватил Пьер.
— Потому что он один из людей короля, ты, идиот! — спокойно ответил Бастьен. — Они прибыли в Ле Бессет только вчера. Осмотри всё-таки лошадь, ты больше не узнаешь герб д’Апхер?
Пропала заносчивая улыбка молодого парня. И хозяйка также испуганно закрыла рот рукой.
— Вы хуже, чем бешеные собаки! — кричала девушка. Уходя, она яростно ударила молодого в плечо, потом исчезла в доме.
— Антуан, убери собаку! — приказала хозяйка. Юноша схватил животное за ошейник и дёрнул назад.
Томас проигнорировал руку, которую ему протянула хозяйка, и стремительно встал на ноги.
— Пожалуйста, извините, месье, — сказала хозяйка. — Пойдёмте в гостиницу. За плохие манеры моих сыновей я должна вам вино.
У Томаса было сильное желание отклонить её просьбу, но, вероятно, действительно было неплохо, что женщина была ему обязана. Он едва кивнул и последовал за ней. С порога юноша бросил взгляд назад. Трое мужчин всё ещё стояли там, теперь он видел сходство в их чертах. Три брата.
Пьер сопел и презрительно сплёвывал.
— Наш трус снова должен был всё знать, — бросил он Бастьену. Тот стал на мгновение бледнее. Правую руку он не мог сжать в кулак, но на левой костяшки были белыми. Казалось, воздух между ним и Пьером трещал как перед грозой.
«Два волка, которые противостоят друг другу с вздыбленной шерстью на затылке», — подумал Томас. Мгновение он был уверен, что станет свидетелем другой драки.