— Тереза, я пошёл! — прорычал он в направлении прилавка.
— Хорошо, — вернулось в ответ. — Мари, не забудь про кур!
Во дворе царило воодушевление. Близняшки выгнали из конюшни коз и двух молочных коров. Курица, кудахча, жаловалась, потому что два козлёнка гоняли её во дворе. Пьер и Антуан, которые тоже были утомлённые от бессонной ночи, как и отец, ворчливо взяли на плечо свои топоры, и в укрытии оседланные лошади ждали обоих охотников.
Мари проскользнула в конюшню и зачерпнула несколько горстей куриного корма в передник. Когда она снова выбежала, Бастьен как раз возвращался из караула одним из последних. Грязь и земля прилипли к его штанам, и выражение лица не предвещало ничего хорошего.
— Самое время! — крикнул Жан Хастель грубым голосом.
— Ты ничего не потерял? — насмехался Пьер. — Своего бумагомарателя из Версаля?
Бастьен произнёс только беспорядочные ругательства. Мари побежала к нему, и как всегда, когда он видел её, его выражение лица становилось немного мягче.
— Что-то произошло? — тихо спросила она. — И где всё-таки месье Ауврай?
— Понятия не имею. Мы преследовали волка и потом потеряли его из вида. До сих пор его искал.
— Ты уверен, что не волк преследовал тебя? — засмеялся Антуан.
Мари кольнуло так, как будто она могла чувствовать на собственном теле, насколько сильно Бастьен встретил этот удар. Её брат так сильно стиснул зубы, что на его челюсти задвигались желваки. В воздухе витала следующая ссора.
Она быстро схватила Бастьена за рукав.
— Не слушай его, — мягко сказала Мари. — Пойдём, сначала съешь что-нибудь, а потом...
— Мари! Мари, посмотри! — Камилла прибежала из конюшни и подала ей синюю ленту с изящными красными вышивками. — Это я нашла! Это твоё!
У Мари было чувство, будто у неё подогнулись колени. Ленту сделала мать, и каждый в семье знал, что она использовалась для шнуровки в её ночной одежде.
— Спасибо! — она быстро забрала её из рук Камиллы. — И теперь неси твою шляпу! Папа уже ждёт.
Но отец, который всегда был более недоверчив, чем дворняга, опёрся на винтовку и пристально смотрел на кулак Мари, который сжимал ленту.
— Где ты это нашла? — захотел он узнать это от малышки.
— В загоне для коз, — простодушно ответила Камилла. — Она лежала на сене наверху.
Мари стало жарко. «Скажи ему, что вчера вечером ты ещё раз смотрела коз, скажи ему что-нибудь!»
В это время из гостиницы вышли оба охотника, и пошли к своим лошадям. Лахеней, более молодой и красивый из них, заметил Мари и улыбнулся ей. И как будто все итак уже было недостаточно плохо, он крикнул девушке перед братьями и отцом.
— Я желаю вам прекрасного дня, Мари!
Ища помощи, она схватила Бастьена за руку. Лоб Жана Хастеля, казалось, напрягся в поиске следующей мысли. Мари знала, что ничего из того, что она скажет, не смягчит сейчас отца. «Почему?» — думала она отчаянно, — «Я не согрешила!» Антуан и Пьер тоже внезапно стали серьёзными. Они мрачно смотрели, как охотники сели на коней и ускакали через ворота.
***
Что-то держало Томаса тысячами когтей на дне кошмарного сна. Резкий мрачный звук разносился в черепе. Ему было дурно, у него были такие головные боли, как будто вращались крылья мельницы. Когда он, в конце концов, умудрился открыть глаза, оказалось, что кошмарный сон был действительностью. На него лаяло чёрное чудовище.
«Волки не лают», — удивлённо подумал Томас. — «Это должна быть собака. Только собака».
— Думиас, тихо! — приказал хорошо знакомый голос. Внезапно стало тихо.
Томас хотел что-нибудь сказать, но из его горла появлялись только стоны. И когда он попытался пошевелиться, грунт падал вверх и вниз. В плече что-то кололо. Теперь он заметил то, что его держало: он висел в густом колючем кустарнике. Точнее, лежал в развалинах колодца, к счастью, куст замедлил его падение. Но было возможно, что он мог упасть в колодец с крыши, если бы только поскользнулся.
Собака горячо дышала ему в лицо, высунув язык, и всё стало ясно, как день. «Как долго я был без сознания? Почему Бастьен не искал меня?» С другой стороны кто ищет в колодце?
— Иди сюда, я тебя вытащу!
В действительности это был Адриен, который протягивал ему руку с края обрушившегося колодца. Томас принял приглашение, хотя шипы царапали руки и кололи ушибленные рёбра, как будто в теле был нож. Когда он осторожно ощупывал свой висок, то нашёл засохшие корочки и склеившиеся волосы. Рваная рана, нет худа без добра. Он с трудом выбрался из развалившейся части колодца, туда, где громоздились камни. Собака ловко использовала их для подъёма и мощным скачком прыгнула на край. Когти царапались с отвратительным скрежетом о гранит.
Теперь к нему также вернулись и последние воспоминания. Перед ним появилось лицо мужчины, он смотрел в жёлтые глаза. Внезапно Томасу стало холодно, порядок его мира, казалось, рухнул. «Думай, логично!» — ругал он себя. — «Этому есть объяснение!»
Он с трудом подтянулся и схватил Адриена за руку. Немного позже Томас приземлился туда, где сегодня был волк. Прямо перед ним находился заросший густым ежевичным кустарником вход в крохотный каменный дом. Позади Томаса раздался грубый лай. Он повернулся и лучше всего снова бы спрятался в колодце.
Семь охотничьих собак рвались с поводка. И месье Антуан, Этьен Лафонт и молодой де Морангьез сидели на своих конях, а позади всё охотничье сообщество.
— И мы снова видим, как вы копаетесь в грязи, — крикнул ему Эрик де Морангьез.
Месье Лафонт медленно переводил недоверчивый взгляд с грубого крестьянского пальто и покрытых илом брюк Томаса, потом он снял очки и потёр свою переносицу большим и указательным пальцами, как будто вид Томаса вызывал у него головную боль.
— Ну, теперь мы, по крайней мере, знаем, что наши ищейки – замечательные искатели людей, — заметил месье Эрик. — Если только вы вместе с бестией скрывались в колодце, месье Ауврай.
Несколько всадников засмеялись, но месье Антуан, кажется, не находил всё очень смешным.
— Святые небеса, что вы здесь делаете? — прикрикнул он на Томаса.
Томас сглотнул. «О, ничего особенного, месье Антуан, я охочусь только на мифическое существо в лесу, которое, возможно, превратилось из зверя в человека».
Томас лихорадочно искал подходящее объяснение, но в голове была одна единственная, пульсирующая пустота.
— Исследования, — наконец, хрипло произнёс он. — Я сегодня утром по пути... поскользнулся, наверное.
Месье Антуан сомнительно наморщил лоб.
— Вы бродите по лесу в одиночку без вооружённого сопровождения? — сказал Лафонт. — Радуйтесь, что наши собаки следуют по волчьему следу, в противном случае они вряд ли напали на ваш след. Не верю, что кто-нибудь искал бы вас именно здесь! — и полный сарказма, добавил. — Как я говорил вам недавно при нашем разговоре, что генетты охотно прячутся в заброшенной хижине в самых потаённых углах, но не думаю, что вы должны прыгать в колодец, чтобы их найти.
Лафонт был лучшим в придумывании оговорок. Но было ещё удивительнее то, что синдик помог ему и в другой раз.
— Генетты? (прим.пер.: род хищных млекопитающих из семейства виверровых) — Эрик де Морангьез рассмеялся, месье Антуан только нервно качал головой.
Только теперь Томасу бросилось в глаза, как изменился охотник короля. Он был бледный и у него были глубокие круги под глазами. Больше не ощущался его весёлый нрав.
— Я только надеюсь, что месье де Буффон сумеет оценить ваше безрассудное рвение, — ворчливо сказал он.
— Но вы хоть увидели редких животных? — хотел узнать теперь Лафонт.
Совсем другой вопрос скрывался за последним предложением и Томас, наконец-то, понял, что он на самом деле нашёл союзника. «И как нарочно – Лафонта!» Это было почти смешно.
— Да, конечно, — энергично ответил он. — При случае я охотно покажу вам мои исследования.
— При случае, — ответил Лафонт с деланным равнодушием. — Вы доберётесь обратно в свою квартиру?
Томас кивнул и сделал шаг, но у него опять закружилась голова, тёплая струйка потекла по виску и щеке. Колени подкосились, и Адриен схватил его за руку и поддержал.
— Может, лучше я провожу его обратно в деревню? — обратился Адриен к Эрику де Морангьезу. — Я могу взять его на лошадь.
Графский сын быстро взглянул на месье Антуана, потом кивнул.
— Не возражаю. Думиас, ко мне!
Собака, которая всё ещё стояла рядом с Адриеном, присела от резкого оклика, но не повиновалась. Вместо этого она вопросительно посмотрела вверх на Адриена. Лошадь Эрика перебирала на месте копытами, когда другие всадники и собаки двинулись прочь.
— Думиас, сюда! — приказал Эрик.
У собаки вздыбилась шерсть, она наклонилась ниже и тихо рычала, звук, который прошёл ознобом по спине Томаса.
— Ты рычишь на меня? — вскричал Эрик.
— Он ещё молодой, он ещё учится, — сказал Адриен.
— Тогда позаботься о том, чтобы он быстрее научился, — ответил Эрик. — Я тебе за это плачу.
— Конечно, месье, — ответил Адриен невыразительным голосом. Потом он сделал знак животным. — Бегом, — тихо сказал он, и Думиас сразу повиновался и побежал рысью вокруг Эрика, а затем погнался следом за сворой собак. Эрик дал шпоры своей лошади. Адриен с поджатыми губами наблюдал, как тот галопом догонял участников охоты.
— Чёртов балбес, — бормотал он. — Бьёт своих собак и потом удивляется, что они не подчиняются!
Томас насторожился. Это было интересное открытие, что Адриен не мог терпеть своего господина. И он доверял Томасу, потому что не стал бы так открыто ругать Эрика.
— Ну, давай, Томе, моя лошадь стоит там.
— Подожди!
Его колени всё ещё были вялыми, когда он дошёл до завесы из ветвей и листьев. С боку был зазор, сквозь который Томас влез. В хижине через листья и расщелины пробивался рассеянный свет. Воняло помётом летучих мышей, на гнилой балке перекрытия висели животные, как чёрные гроздья, и спали, остальное помещение было пустым. Никакого убежища, никакого тайного логова ни человека, ни животного. Когда он снова выбрался наружу, Адриен уже сидел на маленькой коренастой лошади и ждал его.
— Что ты там искал?
— Не знаю. Я думал, может быть, здесь кто-то живёт.
— Кто, властелин летучих мышей?
«Или зло», — думал Томас. Он смотрел на край крыши. Кровельная черепица ослабла, поэтому он упал. И должен был оказаться точно здесь, внизу. От мысли о том, что мужчина, должно быть, потащил его к колодцу, у него снова было совершенно другое ощущение. Его разум всё ещё искал логичное объяснение. Может быть, он обманулся в своих воспоминаниях, и волк был ничем иным, как смутной мечтой бессознательного?
Адриен протянул ему руку.
— Давай, у меня нет времени всего дня.
— Я должен найти моё ружьё. Я потерял его на другой стороне холма.
— Твоё что? — Адриен расхохотался. — Ага, вот откуда дует ветер! Чёрта с два, генетты и летучие мыши! Господина охватила охотничья лихорадка! Но ты уже знаешь, что из ружья чернила не выстреливают?
— Представь себе, я заметил, — сухо ответил Томас. — Но не передавай это никому, ясно? — он передвинулся по стремени, повиснув на руках, и с трудом подтянулся на лошадь позади своего приятеля. От покачивающихся движений его тошнило, когда лошадь побежала в гору. Свет ослепил его, когда они верхом выехали из тени каштанов на небольшую часть чистого поля. Томас моргнул. «Я поймал его здесь», — подумал он с сомнительным чувством.
— Стой, Адриен! — Томас не ждал, пока скакун остановится, а соскользнул со спины лошади. Ружьё лежало наполовину засыпанным листвой. Примятые ветви и растоптанные грибы свидетельствовали о борьбе. Оборванные шляпы белых бледных поганок лежали разбросанными в листве как фарфоровые блюдца, И между ними ярко светило что-то другое. Томас упал на колени и погрузился ими глубоко в листву. Он копался пальцами в рыхлой лесной подстилке и вытащил то, что человек потерял в борьбе. Томас тихо щёлкнул. И теперь точно знал, что Изабелла не была сумасшедшей и мечтательницей.
— Адриен, я не возвращаюсь в деревню, я должен идти в замок, сейчас же!
Он быстро сунул находку под куртку и вскочил. У него снова закружилась голова. Томас зашатался. В его поле зрения мелькали деревья. Когда юноша восстановил равновесие и тщательнее осмотрел себя, у него было чувство, что он оказался посреди книги сказок Изабеллы. Томас стоял на круглой, крохотной поляне, которая была окружена каштанами. Под одним из них был сложен небольшой храм из камней. И на верхнем камне можно было рассмотреть выцветшие остатки нарисованной сажей гримасы, от головы которой как лучи солнца расходились седые волосы.
Глава 18
СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ
Изабелла не знала, как часто в течение последних нескольких дней она подходила с бьющимся сердцем к окну, как только слышала стук копыт. Но каждый раз только охотники или гости мадам де Морангьез въезжали верхом во двор. Как только она улавливала шаги в библиотеке, то подкрадывалась на цыпочках к двери между смежными помещениями и внимательно слушала разговоры. День ото дня настроение ухудшалось. Она подслушала, что господа д'Эннефаль были отосланы обратно в Нормадию, что месье Антуан хотел потребовать ещё больше охотничьих собак из версальской королевской собачьей своры, и что бестия дурачила охотников, пока позволяла капканам защелкиваться.
В такие моменты Изабелла даже не решалась закрывать глаза, потому что темнота возвращала ужас. А также теперь, когда она склонялась над молитвенником, который дала ей мадам де Морангьез с наказом выучить до завтра три страницы псалмов, этот страх вернулся. Девушка верила, что за крошечным островком света от свечи, в котором она сидела, слышался шёпот бестелесного голоса прямо в её ухе. Изабелла схватилась за шею, нащупала образ Богоматери и сжала его так сильно, что рука запульсировала.
«Это сразу пройдёт», — пыталась она себя утешить. И пока девушка смотрела на успокаивающее мерцание пламени свечи, то вспоминала о другом голосе, о руках, которые держали её, о ладони, которая нежно гладила по лицу. «Не бойтесь, мадемуазель».
Изабелла сильно испугалась. На этот раз девушка ничего себе не представляла. В библиотеке скрипнула половица! Она опрокинула бы столик, зацепившись за него волосами, так поспешно вскочила и бросилась к двери. Изабелла опустилась на колени, тихо вытащила ключ из замка и приложила ухо к замочной скважине. Это была не мадам де Морангьез, которая делала свой последний вечерний обход, Потом можно было услышать твёрдые шаги и скольжение тяжелой юбки.
Довольно долго, с прерывающимся дыханием, она слушала, однако, всё оставалось спокойным, ни один луч света не падал внутрь из-под двери. «Вероятно, я действительно схожу с ума». Изабелла встала, и услышала шелест под подолом своей юбки. Когда она отступила, то обнаружила на полу клочок бумаги. Должно быть, кто-то только что толкнул его под дверь! Девушка осторожно его подняла и увидела ровный почерк Томаса Ауврая:
«Вы потеряли вашу книгу?
Читайте вместо этого Шекспира, третья книга слева!»
Изабелла открыла дверь, но Томас исчез. В библиотеке было темно, свет от свечи из её комнаты падал тонкой светлой полосой на книжную полку, распыляя золотистое тиснение на корешке книги произведений Шекспира. На указанной надписи пыль была стёрта, как будто кто-то недавно брал её в руки.
Беззвучно она подкралась к полке, потянулась и схватила книгу. Потом поспешила в свою комнату, остановилась прямо рядом с канделябром и раскрыла её. Это была пьеса Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь», где эльфы играли важную роль. «Он надо мной смеётся?» В некотором смысле это было хорошо, впервые только расстроилась, но не испугалась. Она раздражённо перелистывала страницы и почти захлопнула книгу снова, когда внезапно отделился и выскользнул один лист. Она едва смогла его удержать. Он не принадлежал к книге. Это было... письмо?