Пока продавщица выполняла заказ Момот поймал взгляд нищенки и спросил, как бы мимоходом:
- Есть хочешь?
Девочка кивнула, сглатывая слюну.
- Ну пойдем, оставлю немного.
Они отошли к столику. Олег Панфилович внутренне подобрался. Первая часть дела была начата удачно: ему удалось приманить одинокую девчонку, не привлекая ничьего внимания. Остальное - дело техники.
Майор незаметно выплеснул водку под столик, жадно выпил из другого стаканчика сок - будто запивает, посмотрел на еду и отодвинул тарелку девочке:
- Ешь, я после первой не закусываю.
Девочка ела жадно, что совсем успокоило майора. Значит, не притворяшка из нормальной семьи, подрабатывающая на конфеты или жвачку, не член нищенской мафии, собирающей с помощью таких детей хорошие деньги.
На вид девчонке лет 10 - 11, на ней старое платье размера на два больше, чем следует. Когда девочка наклоняется, верх платья отвисает и видны маленькие грудки величиной с мандарин.
Майор тщательно застегнул пиджак, чтобы его возбуждение не так заметно выпирало через брюки.
- Тебя как зовут?
- Даша.
- В школу, конечно, не ходишь?
- Иногда хожу...
- Ты постой тут, я возьму себе еще выпить, а тебе... Что тебе взять? Шоколадку хочешь?
Глаза ребенка загорелись:
- Если можно, лучше жвачку? Апельсиновую?
- Можно! - охотно согласился майор. Жертва почти заглотила крючок, теперь надо было ее осторожно увести с рынка, не напугать раньше времени, не насторожить.
Олег Панфилович принес два бумажных стаканчика: с водкой и соком, поставил их на столик, достал из кармана жвачку и, пока девочка возилась с оберткой, снова выплеснул водку и жадно "запил".
Теперь следовало притвориться пьяным, но не слишком. Сильно пьяных дети могут бояться.
- Ну вот, - сказал Момот, слегка заплетающимся языком, - похорошело! На сегодня пить хватит. Ты тут живешь?
- Где, тут?
- Ну, я имею ввиду - в этом городе? А то я приезжий, города совсем не знаю, а жена с дочками велели купить кое-что в Детском мире...
Майор выдержал паузу. Очень важно, чтоб девчонка сама предложила свои услуги. Удачное напоминание о жене и дочках должно было усилить доверие нищенки к "доброму" дяде, который боится заблудиться в городе.
- Я знаю, где Детский мир, - попалась на нехитрую уловку девочка. Туда и на трамвае, и на автобусе можно доехать. А что вам нужно купить?
- Ну, у меня дочки примерно твоего возраста. Мне надо им спортивные костюмчики купить и халатики красивые. Поможешь выбрать? Я заодно на тебя и примерю. Или ты спешишь куда-нибудь?..
- Что вы! Я совсем - совсем свободная!! - окончательно заглотнула крючок девочка. Теперь она сама боялась потерять "доброго" дяденьку.
- Спасибо, - сказал майор. - А я тебе за это тоже что-нибудь куплю. Или денег дам. Только ты не отставай, я быстро хожу.
- Я нипочем не отстану, вы не бойтесь! А вы мне "Барби" можете купить? Пусть самую дешевую!
- Подумаю, - буркнул майор, - прикидывая, как обойтись вообще без покупок. Он вовсе не желал сильно тратиться на какую-то оборванку.
Они вышли из рынка, причем девочка старалась идти ближе к дяденьке, а он, наоборот, делал вид, что они не знакомы. Только отойдя от густой массы базарного люда, Момот продолжил беседу.
Слушай, - сказал он, - что-то пить охота. Май, а жара, как в июле. Давай зайдем, скушаем по мороженному.
Какой ребенок откажется от мороженного. Да чтоб не просто на ходу, из стаканчиков, а по-настоящему, в кафе, как взрослые! Для Даши кафе, куда они зашли, - простая забегаловка, под крышей, где на закуску вместо горячих сосисок подают мороженное, - настоящий ресторан высшего класса.
Майор усадил Дашу за угловой столик, чтоб ее оборванный вид не слишком бросался в глаза, принес две вазочки с пломбиром, сам сел так, чтоб совсем прикрыть ребенка от посторонних взглядов. Он постоянно боялся, что кто-то углядит подозрительное в союзе оборванной девчонки и приличного пожилого мужчины. Ему казалось, что его тайные мысли могут прочитать другие люди.
Тут он чувствовал себя спокойней, чем у всех на виду на рынке. И пиджак можно, наконец, расстегнуть - жарко ведь.
Девочка вновь наклонилась, облизывая варенье с края вазочки. Момот едва сдержался. Но сдерживаться было надо. Если его жертва и села на крючок, ее нужно было еще увести незаметно в такое место, где он сможет делать с ней все, что захочет.
Майор заранее снял отдельный номер в "Доме фермера", предупредив, что он с племянницей. Гостиница находилась недалеко.
- А у меня папы нет, - неожиданно сказала девочка.
- Но был же, когда-то, - охотно вступил в беседу Олег Панфилович, обдумывая как заманить девчонку, - у всех детей были отцы.
- А у меня не было, - возразила Даша, - может он и был, только кто - даже сама мама не знает.
- Ты одна у мамы?
- Нет, нас трое. Только братья еще маленькие. Мама с ними у вокзала просит. А меня с вокзала менты гоняют. А мама, если я мало приношу, дерется!
- А сколько ты самое большое собирала?
- Ну, тысяч двадцать. Да еще стащишь чего-нибудь...
Девочка осеклась, но майор успокаивающе улыбнулся:
- Ты не бойся. Я же понимаю, что у тебя жизнь не легкая. Тебя, наверное, потому и с вокзала гоняют?
- Ага. А как вы догадались?
- Догадаться не трудно, у вокзала легче чего-нибудь стащить. Но и на рынке тебя, наверное, не слишком-то любят?
- Когда как. Вот черножопые, те - да! А наши подают немного. И пьяные. Только я сильно пьяных боюсь. У мамы дядя Петя ночует, так как напьется, все хватается. Я один раз из-за него даже на улице ночевала.
- А что же мама?
- Да она вперед его напивается и сразу спит, ничего не слышит. Он раньше всегда вместе с ней спал, а сейчас не всегда...
Мороженное кончилось, но доверительный разговор Момот прекращать не хотел. Он снова застегнул пиджак, чтоб не было видно его возбуждения, попросил девочку:
- Даша, что-то устал я немного - весь день на ногах. Пойду в гостиницу.
- Ой, а мне с вами можно?!
- Почему нельзя. Только надо у твоей мамы разрешение спросить.
- Не надо спрашивать. Она только рада будет, что меня нет. Она специально меня из детприемника так долго не забирала. Она меня не любит.
- Почему ты так думаешь?
Даша потупилась:
- Ну, денег мало приношу... Вы меня не прогоните, если я правду скажу?
- Что ты! Ты мне дочку напоминаешь. И ты же ни в чем плохом не виновата. - Момот догадывался, о чем хочет сказать Даша. Он заранее балдел от такой удачи - девчонка, похоже, уже попробовала мужика.
- Ну, она меня к дяде Пете ревнует вроде как. И злится, что я еще мужиков не вожу за деньги. А я не хочу так. И не умею. И боюсь!
Майор решил не напрягать больше девчонку. Ему было ясно, что Дашу трахали, да возможно и не один раз. Возбуждение его стало так велико, что он прикрыл снял пиджак, прикрыв пах, попросил девочку подождать, пока он сходит в туалет, торопливо зашел в кабинку, вынул член и почти мгновенно кончил.
- Даша, - сказал он, вернувшись и немного успокоившись, - ты не сердись, но мне с тобой в таком виде по городу ходить неудобно. Давай купим тебе какое-нибудь дешевое платье. Вон, в той палатке, вроде, продают что-то детское.
Платье Даша купила сама. Это китайское барахло обошлось Олегу Панфиловичу всего в тридцать тысяч. Они зашли в скверик, Даша отбежала "в кустики" и вернулась счастливая. Стоптанные тапочки в глаза не бросались, поэтому Момот решил больше не тратиться.
Девочка обрадовалась, когда он сказал, что должен еще на день-другой задержаться в городе. Она боялась его потерять и охотно согласилась притвориться его племянницей, чтоб пожить в гостинице.
- А то еще возьмут, да милицию вызовут, - на всякий случай пригрозил Момот, - насидишься в детприемнике.
Даша вела себя так, будто и в самом деле знала Момота всегда: легко перешла на ты, звала его дядя Олег. Майор был очень осторожен в своих "шалостях". Насмотрелся в зоне на тех, кто сидел за растление малолетних.
То, что он собирался сделать с Дашей, каралось сурово - по статье 117 уголовного кодекса, по самой строгой части этой статьи. Попадись Момот - червонец ему обеспечен. А любителям взламывать "мохнатый сейф" на зоне живется плохо - их обычно опускают еще в следственном изоляторе. На опущенных майор в своей санчасти тоже насмотрелся, особенно на молодых, которых трахали часто и грубо. У петухов от такого обращения начиналось воспаление ануса, приходилось делать операцию. Зэки рассказывали медицинские подробности такой операции с присущим им юмором: щипцами кишку оттянут, чик ножичком, и через неделю петушка можно трахать, как целку.
Даша вошла в захудалый номер с продавленными кроватями, старинным телевизором и убогим трюмо, как в сказочный дворец. Особенно ее удивило, что в номере был собственный туалет, совмещенный с сидячей ванной.
- И горячая вода есть, - сообщила она, крутя краны.
- А у вас, что - горячей воды нет? - удивился Момот.
- Откуда? У нас и холодной нет, а туалет во дворе. Мы в старом доме живем, его давно сносить должны, воду, газ - все отключили. Только свет оставили, пока не переселят.
- И скоро переселят?
- Пятый год обещают, - беззаботно ответила Даша. - А можно, я вымоюсь?
- Конечно, - обрадовался майор. Ему надо было сделать еще кое-какие приготовления, а оставлять девочку одну он боялся - вдруг разговориться с горничной. - Ты мойся как следует, а я тебя запру снаружи, чтоб тебе никто не мешал, а сам пойду куплю что-нибудь вкусненькое на ужин, время то к вечеру.
- Да, - вернулся он с полпути, - обязательно постирай трусики. Они за ночь высохнут, а я тебе куплю сейчас халатик, чтоб после ванной одеть его на чистое тело.
Момот тщательно запер дверь и, потирая руки, пошел в магазин. Никакой халатик он покупать не собирался, по этому поводу у него были свои планы. Но продукты купил, так как и сам уже проголодался. Хлеб, колбасу, кефир, большую бутылку "Фанты" и пару шоколадок. Еще он купил в киоске дешевенькое колечко самоварного золота за три тысячи.
Он торопился в гостиницу и мучался в сомнениях: давать девчонке снотворное или не давать. С одной стороны сильное лекарство могло свалить ее без чувств до утра. Но тогда он не получит полного кайфа. Того кайфа, который он бы словил, если она согласиться добровольно, и будет бояться, стесняться, спрашивать: "Все уже, скоро уже все?!" - сдерживая боль и неумело подставляя губы по его требованию.
Воображение так растравило майора, что он едва сдерживал шаг, поднимаясь с покупками в номер. Встретив горничную, он предупредил, что они с дороги устали, рано лягут спать и просят не беспокоить.
Даша еще мылась. Он спросил через дверь:
- Ты скоро?
- Кончаю, - ответила девочка, - а где халатик, в чем мне выйти?
- Забыл купить, - сказал Олег Панфилович, - одень мою рубашку, она тебе будет, как платье.
Майор просунул рубашку в щель приоткрывшейся двери. Все происходило так, как он любил. А он любил, чтоб девчонка была в его рубашке и совершенно голенькая под ней.
Он быстренько накрыл на стол, достал из дорожной сумки халат, накинул его вместо рубашки, вынул пузырек с жидкостью без цвета и запаха, поколебался немного, а потом накапал десять капель в стакан.
Майор очень боялся, что девчонка начнет сопротивляться, кричать. Вот, если бы он завел ее в лес или глухой подвал...
Даша вышла, розовая и смешная в огромной, как платье рубашке. Олег Павлович налил на ее глазах в стакан с бесцветным лекарством "фанту", протянул ей.
- Спасибо, сказала Даша, - я после сосисок так пить хочу.
- Ешь, - показал майор на стол, - а я пойду, сполоснусь.
Он ушел в ванную, принял горячий душ, одел халат на голое тело и вышел.
Девчонка уже задремывала за столом.
- Дядя Олег, - сказала она заплетающимся языком, - что-то я спать так сильно хочу...
- Ну, и спи на здоровье. Ты ночью не писаешься?
- Нет.
- Тогда подожди, я сейчас разберу постель.
Момот снял покрывало, одеяло и убрал гостиничную простыню. Вместо нее он достал из дорожной сумки свою. Майор не хотел, чтоб горничные заметили на простыне следы.
Девочка уже спала, уткнувшись головой в недоеденный бутерброд. Майор взял ее на руки и, не раздевая, уложил в кровать, аккуратно прикрыв одеялом. Он ждал, когда она разоспится окончательно.
На всякий случай - в гостиницах иногда бывали проверки паспортного режима, - Олег Панфилович разобрал вторую кровать, лег в нее, покрутился, приминая подушку и простыни.