- Привет малыши, а ну-ка сообразите для матери чайку, хоть мороз и отпустил, но всё равно мне чего-то зябко.
- Мамуля, а что-нибудь скушаешь?
- Сёмчик, намажь мне кусок батона маслом, а сверху вареньем, это же наше с тобой любимое кушанье.
Фрося даже не стала переодеваться, а подсела к детям и спросила напрямик у Андрея:
- Сынок, как Алесик, об остальном хочешь рассказывай, а можешь и не напрягаться, если это тебя выводит из терпения.
- Мамань становишься дипломатом, похвально, ведь мы у тебя ребята с тонкой ранимой душой, сентиментальные и вспыльчивые.
Шучу, шучу, не хмурь брови, ведь сегодня в нашей жизни не так всё и отвратительно.
Настя с Алеськой сейчас живут в шикарной хате недалеко от Невского, и они мне не позволили снять гостиницу, а поселили у себя, как понимаешь, у нас была почти семейная
идиллия.
Все вечера, пока я там был мы провели втроём.
Алесь был счастлив, моя бывшая, похоже, тоже, ну, и я в какой-то мере.
- Сынок, а можно полюбопытствовать, почему только в какой-то мере?
- Можно, теперь можно, холодно мне с ней стало, у меня, наконец, заледенела душа, никак не смог отогреться со своей бывшей сумасшедшей любовью ни в разговорах, ни в
совместных прогулках и даже в постели.
Мне кажется, что удовлетворил твоё любопытство, больше чем на сто процентов, и теперь у тебя не должны возникнуть ко мне на эту тему вопросы.
- Всё Андрейка, понятно, может это и к лучшему, успеешь ещё создать новый семейный очаг.
- Мамань, ты ведь без этого очага как-то прожила до сих пор, находя радость, то в детях, то в работе, то в любовниках, а я чем хуже, у меня интересных деяний выше крыше душа вылечилась, а тело бывает кому согреть.
- Сёма, как тебе рассуждения брата, небось тоже к себе примериваешь?
- Мамуль, я ни за тебя, ни за брата не ответчик и с ранних лет поступаю согласно своим взглядам, интересам и по велению только своей души.
Никого я не осуждаю, никому не даю советов и очень бы хотел такого же понимания от вас, а то Андрей уже пытался здесь учить меня уму-разуму.
Теперь до Фроси дошло, что так бурно обсуждали сыновья, когда она заявилась домой.
Мысленно она, конечно, была в этом вопросе на стороне Андрея, но высказывать свою позицию не стала, младший ребёнок стоял в боевой стойке, и она решила спустить всё на
тормозах.
- Ребята, я вас не выгоняю, а более того, мечтаю, чтобы вы у меня задержались подольше, но не буду дальше развивать эту глупость... когда ваш самолёт?
- Мамань, а вот сейчас мы подошли к самому интересному - я убеждаю этого Ромео завтра утром первой лошадью отчалить, а он хочет всё переложить на воскресный вечер, о причине, мне кажется, ты тоже догадываешься.
- Андрей, я же тебя просил не лезть туда, куда тебя не зовут, и маму зря вмешиваешь, она всё равно не повлияет на меня, а только мы все можем ненароком рассориться.
- Сёмочка, а можно я тебе задам только один вопрос?
- Валяй мама, но не обещаю, что на него отвечу.
- Ладно, хочешь отвечай, а можешь промолчать, только не груби и не обижайся.
Тебе, что вдруг мало стало одиноких баб, почему ты запал на женщину с двумя малолетними детьми?
Нет, подожди, я ещё не закончила, вот ты сегодня или завтра, неважно это будет утром или вечером, но улетишь в свой Новосибирск, а молодуха останется одна с разбитым сердцем и остывающим телом, ты об этом подумал?
- А, представляешь мамуля, думаю.
Дашь мне ключи от машины, а если нет, то могу и обойтись.
- Бери.
Семён вышел, а Фрося с Андреем уставились друг на друга с невысказанными словами и с грустью в глазах.
Через несколько минут Семён вновь появился на кухне со спортивной сумкой на плече, в которой шуршали обёртками, явно, подарки для детей.
- Андрюша, тебя надо куда-нибудь подкинуть?
- Нет, малыш, я доберусь на такси, мне ещё рано.
Фрося всё же не выдержала:
- Сынок, подойди, пожалуйста, поближе, не горячись и выслушай меня внимательно.
- Начнёшь опять морали читать?
- Нет, это не морали, буду излагать факты.
Таня на выходные получила серьёзный заказ на домашнюю работу, о подробностях она сама если захочет, тебе расскажет.
Ей, возможно, предстоит работать днём и ночью, а ты своим присутствием отнимешь у неё драгоценное время, и она потеряет возможность в будущем получать подобные
дорогостоящие заказы.
Ты, же у меня уже не маленький, должен понимать, что там дети, которые хотят кушать, хотят, чтобы с ними игрались, да и мало ли, что они захотят.
Вот и вся моя мораль, а теперь ступай и умоляю, ничего не отвечай.
Не успела за Сёмкой закрыться дверь, как Андрей не выдержал:
- Мамань, я ему тоже приводил кучу аргументов, а он ничего слушать не хочет, а ведь каких шикарных тёлок он приводил в Новосибирске к себе в постель, ты даже представить не можешь, а из каких семей.
Там были не чета этой, доченьки и академиков, и генералов, и красавицы сошек помельче.
Ай, что там говорить, ведь к лету должен был завершить свою кандидатскую, а к концу года защититься.
- Сынок, может мы зря ещё так драматизируем, ведь этой любви всего неделя.
Пусть поиграет в любовь и благородство, мы же с тобой знаем, что от женщины ничего не убудет, а более того.
Я уверена, что от твоей Насти тоже ничего не отвалилось после вашей последней встречи, как и у меня, в своё время, после встречи с её отцом.
Андрей привычным жестом откинул назад голову и от души рассмеялся.
- Маманечка, ты всю жизнь меня поражаешь, если бы я услышал подобную теорию от мужчины, тут понятное дело, такое можно от них услышать, но от женщины...
И он опять залился заразительным смехом, так что и Фрося невольно подхватила настроение сына и стала вторить ему, снимая с души смехом печаль.
Отсмеявшись, сын серьёзно обронил:
- В любом случае, мы с тобой уже повлиять не можем, пусть время опять расставляет всё по своим местам, я это делал уже не один раз и бывало получалось.
И он кисло улыбнулся, а затем взглянул на часы.
- Мамань, я сейчас тоже покину тебя, и, опережая возможные вопросы, ставлю в известность - моя стезя проляжет сейчас к известной тебе особе с именем Аня, но очень тебя прошу, сопоставляй мой не благовидный поступок согласно твоей только недавно высказанной теории.
Глава 15
Как ни странно, но младший сын в этот день вернулся домой, когда часы показывали всего лишь четверть двенадцатого.
Фрося машинально отметила этот факт и перелистнула очередную страницу волнующего душу любовного романа.
Проводившая в последние годы перед смертью много времени за чтением, Клара Израилевна оставила Фросе довольно богатую библиотеку.
К этому надо ещё добавить, что вездесущий, и почти всемогущий Марк регулярно снабжал её дефицитной художественной литературой, как подписными изданиями, так и отельными книгами, ценившимися любителями чтения и собирателями редких и изящных томов для домашней библиотеки.
После смерти своей любимой мамы Клары, Фрося поменяла в квартире почти всю мебель, вместо стоявшей в зале устаревшей и громоздкой, она приобрела шикарный изящный
югославский гарнитур.
Одна из секций горки, занимавшей всю длинную сторону зала, была полностью от пола до потолка забита книжными томами.
После отъезда Марка, у Фроси появилось много свободного времени, и она постепенно приобщилась к чтению художественной литературы, и сейчас перед ней лежал
увлекательный роман английской писательницы Шарлотты Бронте "Джейн Эйер".
Семён заметил в комнате у матери не яркий свет льющийся от настольной лампы и тихонько постучал в дверь.
- Заходи сынок, я ещё не сплю, завтра же выходной, а тут книжка попалась очень интересная.
Семён зашёл в комнату и присел на край кровати.
- Мамуль, ответь мне, пожалуйста, зачем ты опять полезла в эту мясорубку, связанную с криминалом и ещё туда Таню втягиваешь?
Фрося сняла очки, положила их на открытую страницу и присела на кровати.
- Отвечу, а почему и нет.
Начнём с того, что моя зарплата, как, впрочем, и Тани, семьдесят рубчиков, а за эти денежки достойно вряд ли проживёшь в нашей стране.
Да, ты знаешь, что у меня остались большие деньги после Марка, но они же постепенно тают, а кроме питания, мне хочется хорошо одеваться, пользоваться косметикой и духами,
ездить на собственном автомобиле и стоит ли всё перечислять, сам не маленький, знаешь уже счёт этим проклятым деньгам и расходам.
Пойми сынок, я не хочу на старости лет материально зависеть от своих детей или на крошечную пенсию высчитывать, купить мне сто грамм колбасы сегодня или через неделю, а главное, мне стало скучно прозябать в этом уродливом покое.
Сёмочка, я понимаю, что твой вопрос не столько связан с моей новой коммерческой активностью, сколько с тем, что я втягиваю в незаконные заработки Таню.
Кстати, она дала своё принципиальное согласие на эту работу ещё до того, как познакомилась с тобой, но думаю, что это не имеет особого значения.
Я не знаю, что она тебе рассказывала о себе, я лично сама мало, что знаю о её жизни, но мне точно известно, что она не получает ни копеечки алиментов от бывшего мужа и мыкается с детками на те же семьдесят рубликов, что получаю и я.
Сёмочка, сегодня у тебя забрали красивую игрушку, и ты обиженно сложил губы и выговариваешь матери упрёки, которые она совершенно не заслуживает.
Завтра ты улетишь в свой Новосибирск и закрутишься в интересной и насыщенной жизни, а Танюхе надо будет теперь, не только думать о хлебе насущном, но и страдать по этому бабьему угоднику, который, по всей видимости, разбил её молодое истосковавшееся по любви сердце, получившее случайно эти несчастные крохи любви.
- Мам, я знаю, что лучшая защита - это нападение, поправь меня, если я в чём-то ошибаюсь, но накануне ты приняла в штыки мои отношения с Таней, а сейчас стала на
позицию, которую я совершенно не понимаю.
- Сынок, а куда тебе меня понять, ты же Марка готов был сожрать, что он уводит у тебя твою мамочку, осуждал нас за аморальное поведение, и мы вынуждены были с моим любовником скрываться от твоего всевидящего и всё понимающего ока.
Вот сейчас ты погоцал с детками, одарил их красивыми подарками и смоешься, а каково матери, про её душу и тело я уже не говорю, скажи лучше, какой ответ ей держать перед своими детьми.
Замечу тебе, она ещё достаточно молодая, весьма симпатичная и на язык остренькая, около неё может появиться ещё какой-нибудь мужчина, и, что тогда... опять дать этому соискателю на любовь влезть в душу, растревожить тело, и допустить к своим детям?
Сыночек, ты не понимаешь бабью долю, а она, я тебе скажу доподлинно, опираясь на свои примеры, очень отличается от мужской.
Да, чего там далеко заглядывать, посмотри на нашего Андрейку, ну, не получилась у него семейная жизнь, и он свободный, как в поле ветер, его сын не видит любовных папиных похождений, ему не надо думать, как называть очередную пассию мамой или тётей, а у одиноких баб с детьми на руках намного всё сложней, шестилетний ребёнок уже может спросить, мама, а это мой папа...
- Хватит мама, я всё понял, можешь не продолжать, но последнее слово всё же оставляю за собой, и оно ещё не произнесено.
- Иди сынок, спать, только очень тебя прошу, не ради себя, мне по большому счёту на эти заработки наплевать, ради благополучного будущего Тани, не мешай ей в эти выходные выполнить срочный заказ.
- Я и не собираюсь ей мешать, а более того, как видишь, явился на ночь домой, а завтра с утра заберу детей на улицу, потом сам приготовлю обед и помогу чем только смогу.
- Дурачок, ты мой дурачок, тебе, что девок мало, вон их сколько вокруг, и Андрей говорил, что там в Новосибирске от них у тебя отбоя нет.
Поезжай со спокойной душой, занимайся своей любимой работой и научными трудами, тебе только двадцать четыре годика исполнилось, вся ещё жизнь впереди, не ломай жизнь
себе и молодой женщине.
- Спокойной ночи мама.
- Спи спокойно сынок.
Семён удалился, а Фросе уже было не до сна и книги, тут сюжет закручивался гораздо круче и ей отводилась в нём немалая роль.
Сёмка, как и предупреждал, с самого утра укатил к Тане и до вечера так и не появился.
Андрей соизволил всё же позвонить и сообщил, что решил быть солидарен с младшим братом, и вылетит из Москвы вместе с ним в воскресенье вечером.
Точно, как и вчера Семён явился ночевать домой, но на этот раз не заглянул к матери в спальню, поговорить не захотел.
Фросе оставалось только вздохнуть, больше лезть в душу к сыну она не будет, а то так можно полностью потерять его доверие, а этого ей совсем не хотелось.
Воскресный день мало, чем отличался от субботнего, Сёмка почти не разговаривая с матерью, с самого утра укатил опять к Тане, а Фрося, чтобы не прибывать в горьких раздумьях, сидя на диване, занялась уборкой квартиры.
Нынешние выходные дни ничем не отличались от многих предыдущих, но осознание того, что сыновья находятся в Москве и в то же время уделяют внимание другим женщинам, выбивало её из обычного состояния душевного равновесия.
К обеду неожиданно появился Андрей и мать в скором порядке после уборки сразу переключилась на готовку.
Средний сын, как обычно балагурил и хотел посудачить с матерю о поведении младшего брата, но Фрося пресекла эту тему в зародыше:
- Не трави душу сынок, от наших разговоров толку мало, всё равно он сделает и поступит по-своему, а мы только подведём его к тому, что он замкнётся от нас, а это для меня почти равносильно смерти.
- Хоккей мама, сам не люблю, когда ко мне лезут в кишки с расспросами и нравоучениями, ты вон и меня не распекаешь, за то, что я нырнул под податливый бочок любвеобильной бабёнки, а держишься так, как будто я нынче вернулся из кинотеатра.
- Андрюша, ты ведь отлично знаешь, что я с восемнадцати лет самостоятельно мыкаюсь по белу свету, никому не давая отчёт о своих действиях и поступках, но в этом нет моей