Как только такси остановилось, тут же оба сына выскочили из машины, с двух сторон одновременно, подавая руку молодой женщине.
Та, проигнорировав руку Семёна, подала свою Андрею и легко выскользнула наружу.
- Сынок, ты и впрямь в той Сибири потерял всякий такт и уважение к старшим, кто матери поможет выйти из машины и проводит в ресторан по скользкому тротуару.
- Мамулечка, вы меня всем скопом совсем затюкали, в таком дурацком положении я ещё никогда не был и продолжаю лепить одну оплошность за другой.
Пойдём, моя милая и самая красивая на свете мамочка, если ты, конечно, не стесняешься такого юного кавалера.
Фрося с Таней сдали свои шубки в гардероб, сменили сапоги на туфли и зашли в туалет поправить причёски, подкрасить губы, да и просто в последний раз критически осмотреть себя в зеркале пред тем, как зайти в бурлящий людом зал ресторана.
- Станиславовна, ей богу, прости меня дурочку зашуганую, я так растерялась, оказавшись между двух незнакомых парней, вот и нагородила невесть что, сейчас готова себе язык откусить.
- Всё, всё Танюха проехали, я и правда мало занималась его воспитанием, тут ты права, но у него была великолепная воспитательница с манерами бывшей гимназистки.
Он хороший мальчик, просто болтун порядочный и девки его в конец разбаловали своим вниманием и любовью.
- Этого сморчка?
- Танюха, ты сегодня меня окончательно доведёшь до того, что весь мой макияж пойдёт насмарку, у меня сейчас от смеха слёзы выступят на глазах.
Его отец был точно такой же сморчок, а, как я его любила, ты даже представить не можешь, как я его любила.
Взяв под руку, окончательно смутившуюся молодую женщину и они вышли из туалета, и прошествовали в освещённый огромными хрустальными люстрами зал ресторана.
К ним тут же подошёл пожилой администратор с благородной сединой и, выяснив от кого заказ, препроводил до их стола, за которым уже восседали все их работники мастерской со своими парами и, в том числе Андрей с Семёном, которые тут же вскочили на ноги и стали отодвигать стулья, для подошедших дам.
Фрося сдав на попечение сыновей Татьяну, пошла по кругу здороваться с гостями, а с некоторыми и знакомиться.
Все радостно обнимали её, проговаривали обычный подарочный набор пожеланий, начинающийся со здоровья и вручали конверты, которые она машинально складывала в бархатную театральную сумочку голубого цвета.
Последним на очереди для поздравления был её начальник и ставший хорошим другом Валерий Иванович Карпека, который вначале познакомил Фросю с давно скрываемой от неё любовницей:
- Фросенька, это моя Галка, надеюсь, в будущем станете хорошими подругами.
- Галочка, рада тебя видеть на своём юбилее, мне Валера рассказывал много хорошего о тебе.
- Я тоже рада с тобой познакомиться.
Галка была, как минимум в два раза моложе Фроси.
Любовница Валеры после символического поцелуя на расстоянии от щеки, вручила юбилярше огромный букет белых роз.
Затем, Валера задержал её за локоть:
- А это тебе Фросенька, поздравление из Америки из города Сан-Франциско, велели тебе вручить лично в руки, что я с удовольствием и делаю.
Он вытащил из-под стола большую корзину, усыпанную ярко-жёлтыми хризантемами и поставил на машинально подставленные ладони Фроси.
Оказавшийся тут, как тут администратор, освободил растерянную женщину от приятной ноши, заверив, что к концу вечера её цветы будут наряду со сладкими блюдами украшать их праздничный стол.
Фросе пришлось сесть рядом с Валерой на место, которое он приберегал для неё, с другой стороны оказался Андрей, а между её сыновьями вновь очутилась Таня, а Семён вовсе оказался крайним, рядом с ним пустовало два стула.
Андрей склонился к уху матери:
- Мамань, эти свободные стулья, я так понимаю, для твоего сюрприза для нас?
- Правильно понимаешь, а вот и он.
К столу подходили в чёрных дорогих костюмах при галстуках, собственной персоной Станислав Степанович и его шеф, Первый секретарь Витебского обкома партии.
Глава 6
Фрося кинула быстрый взгляд на Андрея с Семёном, оценивая их реакцию при виде, приближающихся к их столу новых гостей.
На лицах у братьев не было и тени улыбки, они с окаменевшими физиономиями наблюдали за суетившимся Стасом возле своего холёного босса.
Оба партийных работника были одеты в дорогие одинаковые чёрные костюмы, белые рубашки и при галстуках.
Они похожим наклоном головы и привычной казённой улыбкой
поприветствовали всех присутствующих за столом и проследовали к юбилярше.
Стас угодливо под локоть подвёл своего начальника к Фросе.
- Мать, я имею честь представить тебе моего непосредственного руководителя и старшего друга Геннадия Николаевича, но вначале прими от меня вот этот скромный подарок.
Это коллекционное шампанское, можешь представить, им в Кремле потчуют высоких гостей из-за границы.
Стас небрежно прижал мать к груди и тут же отстранился, освобождая дорогу для поздравлений Фросе от своего шефа.
- Уважаемая Ефросинья Станиславовна, рад, что мне представилась честь познакомиться с такой симпатичной и элегантной женщиной, все описания, моего молодого товарища, не идут ни в какое сравнение с тем, что я увидел воочию.
Примите и от меня скромный подарок, эти духи с французского переводятся, как "Чёрная магия" и я уже нахожусь при первом взгляде на вас под этой магией.
- Геннадий Николаевич, Вы мне явно льстите, но не скрою, приятно видеть своего сына рядом с такой важной персоной и слышать от вас в его адрес добрые слова.
Выполнив обязательную приятную миссию, новые гости проследовали к отведённым им за праздничным столом местам.
По дороге, проходя мимо, Стас покровительственно похлопал своих братьев по плечам, и Фрося непроизвольно обратила внимание, что обоих младших сыновей на это прикосновение, в ответ буквально передёрнуло.
Геннадий Николаевич хозяйским взглядом оглядел стол, присутствующих гостей, поднялся на ноги и постучал ножиком по ближайшей к нему бутылке:
- Уважаемые гости, замечательной нашей юбилярши, разрешите мне взять на себя смелость и открыть наше торжественное собрание, кворум, как я понимаю есть.
И он театрально засмеялся, и тут же его смех подхватил Стас, заглушая своим бархатистым гоготом смешки других гостей.
- Как я понял, возражений не будет, поэтому мужчины ухаживайте за рядом сидящими дамами, наполняйте бокальчики и рюмочки, а я не буду пользоваться вашим
долготерпением и предлагаю, стоя поприветствовать Ефросинью Станиславовну, одарить её овациями и пожелать многое лета.
Заскрипели отодвигаемые стулья, к Фросиной рюмочке, наполненной её любимым армянским коньяком, потянулись ёмкости гостей, отзываясь на прикосновение мелодичным звоном.
Не успели гости ещё толком закусить, а, вызвавшийся на эту роль, тамада уже вновь стоял на ногах.
- Дорогие товарищи, как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой, слово для поздравления, предоставляется непосредственному начальнику юбилярши, простите, пока не имел чести познакомиться.
Со всех сторон последовали подсказки:
- Валерий Иванович, Валерий Иванович...
- Так вот, слово предоставляется Валерию Ивановичу, надеемся у него найдётся парочка хороших слов в адрес замечательной юбилярши.
Заведующий сапожной мастерской поднялся со своего места и, опираясь на палочку, подошёл к Фросе.
- Дорогие гости, я хочу поздравить Фросеньку, не как руководитель нашего дружного коллектива, а как давний друг, который на протяжении уже больше пяти лет купается в
лучах этой прекрасной солнечной женщины.
Фросенька, за твою физическую и душевную красоту, будь счастлива!
И вновь зазвенели бокалы и рюмки, а следом вилки и ножи.
Андрей с Семёном наперегонки ухаживали за Татьяной, предлагая ей закуски и подливая в бокал вино.
Молодая женщина звонко смеялась, реагируя на шутки языкатых парней, а Фрося про себя подумала, вот так тихоня.
Андрей вскочил со своего места, желая провозгласить следующий тост, но его остановил суровый голос Стаса:
- Прости брат, но на правах старшего сына я попросил бы нашего замечательного тамаду, слово вначале предоставить всё же мне.
И он заискивающе глянул в сторону своего партийного босса, который благосклонно кивнул ему в ответ.
- Дорогая матушка, в первую очередь я хочу пожелать тебе крепкого здоровья и выразить благодарность от всех твоих сыновей, за то, что ты сумела в тяжёлые годы войны и в
послевоенное время поднять нас на ноги, дать образование, как говорится, достойно вывела в люди, твоё здоровье матушка.
Фрося незаметно для других гостей похлопала Андрея по колену, видя, как в нём загорается пламя негодования на поведение старшего брата.
Стас тем временем, выпив очередную рюмку и слегка закусив, повернулся к Семёну.
- Послушай младший, а чего ты заерепенился и поехал по распределению в богом забытый Новосибирск, мы ведь могли с Геннадием Николаевичем кое-где нажать, и ты бы спокойненько остался в Москве.
- Что ты Стас, ты сильно преувеличиваешь свои возможности, а если честно, я и без вашего нажатия мог спокойно остаться в столице, в нашей стране связи, блаты и деньги двигают не такие горы, но я не захотел воспользоваться этими рычагами советского прогресса, а решил лучше отправиться, как ты говоришь, в богом забытый край, чтобы работать и стать настоящим специалистом в своей области знаний, а не просиживать штаны в кабинете, суетясь возле какой-нибудь продвинутой партией бездари.
- Ну-ну, потише, не таким, как ты удальцам мы хвосты заворачивали, договоришься и в армию загребут, ты же ещё призывного возраста.
Семён не успел ответить на этот выпад своего старшего брата, потому что Геннадий Николаевич явно заскучал и решил исправить ситуацию, возникшую при распределении
очерёдности тостов.
Он вновь постучал ножиком по бутылке.
- Товарищи, товарищи, на нашем собрании становится шумно, как, впрочем, и должно быть за праздничным столом юбиляра, находящегося в окружении близких родственников, добрых старых и новых друзей.
К последним в полной мере хотел бы отнести и себя, но было бы крайне, не справедливо не дать сейчас слово симпатичному среднему сыну нашей великолепной Фроси.
Надеюсь, мне будет позволено с этого момента к вам так обращаться?
- Конечно, Гена, конечно, какие могут быть за столом у друзей формальности, вот, когда я приду к вам на приём, тогда обязательно приставлю отчество.
Все гости смехом отреагировали на шутку Фроси.
Андрей с благодушной улыбкой, стоя рядом с матерью ожидал, когда шум немного утихнет.
- Милая наша, несравненная маманечка.
Здесь уже прозвучало много поздравительных и хвалебных слов в твой адрес, и я не буду повторяться, потому что этот поток сегодня не иссякнет, но для тех присутствующих, кто
знает и не знает, хочу сделать небольшое уточнение к тосту моего старшего брата.
Душа у Фроси тревожно сжалась, что выкинет сейчас её Андрейка, только бы не дошло до скандала.
- Кому-то напомню, а кого-то просвечу, что в те тяжёлые годы войны и в послевоенное время, наша мамочка поднимала и давала образование не только трём сыновьям, но и дочери, которая вследствие определённых обстоятельств не присутствует сегодня за этим торжественным столом.
Я уверен мамочка, что ты с самого утра ждала поздравление от своей любимицы и уговаривала себя, что ей просто трудно дозвониться с того места, где она сейчас находится.
Мамань, спешу тебя успокоить, уже несколько дней назад, я получил от нашей Анютки письмо с поздравлением и подарком и сейчас, как раз самый подходящий момент зачитать в присутствии многоуважаемых гостей поздравление от твоей любимой дочери.
По бледным щекам Фроси покатились ручейки слёз, сразу несколько рук протянули ей носовые платочки, но прежний макияж был безвозвратно испорчен.
- Мамунь, сама зачитаешь?
- Нет, нет сынок, я ведь не взяла с собой очки для чтения, будь добр, зачитай вслух для меня и гостей, я всё равно лучше, чем это сделаешь ты, никогда не смогу.
Андрей нарочито медленно достал из внутреннего кармана пиджака бледно-синий конверт с иностранными марками, и также не спеша, вынул оттуда сверкающую открытку с изображёнными на ней красными розами на фоне горящих свечей.
Развернул яркую картонку и до слуха гостей тут же дошла мелодия, так часто звучащая в американских фильмах - "Happy Birthday to You!"
Почти все гости радостно зааплодировали, но Фрося смотрела во все глаза на Стаса и его партийного руководителя - первый был бледен, как полотно, второй всё больше наливался
пунцовой краской.
Тем временем Андрей своим глуховатым обволакивающим тенором приступил к прочтению:
- Миленькая, любимая, самая хорошая на свете моя несравненная мамочка!
Я уже несколько дней горько плачу, потому что не смогу в этот знаменательный для тебя день находиться рядом с тобой и моими дорогими братьями.
Я часто вспоминаю, как мы с тобой до поздней ночи сидели на кухне и пили чай, как ты усаживала меня уже взрослую девушку к себе на колени и качала, как маленькую, а я тебе
рассказывала и рассказывала про все свои девичьи радости и горести.
Дорогая моя Мамочка, я выяснила, что сейчас появилась такая возможность, вызвать тебя в гости, и ты сможешь без особых проблем прилететь ко мне в Израиль.
Я высылаю тебе вызов и уже начала считать денёчки до нашей встречи, сообщи миленькая, когда ты планируешь приехать, чтобы я заранее продумала для нас обширную программу для посещения в нашей чудесной стране интересных исторических и географических мест.
Все остальные подробности мы обсудим с тобой в письмах, а сейчас, прими мои сердечные поздравления с твоей круглой датой, крепко и нежно тебя обнимаю и целую, целую, целую...
Почти все гости сорвались со своих мест и кинулись обнимать плачущую от радости Фросю, а в этот момент Первый секретарь Витебского обкома партии повернулся всем