- Сноровистый. Но красивый, чертяга!
«Не в пример твоему коню, - невольно согласился Филлип. – Но большей сговорчивости от меня не жди! Знай, я за тобой слежу!». Воин, не подозревая о зреющих в конской голове планах, с легкостью запрыгнул в седло своего жеребца и цокнул языком.
- Пойдем, малыш. Я отведу тебя домой.
Конь же неуверенно переступил на месте. Он никак не мог придумать предлога, который и позволит ему остаться, и не вызовет подозрений. Убежать? А если орландец в погоню кинется, по всей Нарнии от него носиться? Не дело. Сопротивляться? Так и Эдмунд из лесу выберется, навстречу возможной гибели. Подчиниться? Но тогда королю придется возвращаться пешком… Здраво рассудив, что долгая прогулка все же лучше смерти, Филлип шагнул вперед и тут же замер, фыркнув.
- Ну же, давай. Не бойся… – поманил его орландец. Глаза у него были добрые, таких у злодеев не бывает. Хотя Филлип видел не так уж много коварных мерзавцев, чтобы судить с такой уверенностью. Выбора у него не было. Неохотно конь последовал за всадником, который нахваливал его покладистость, ни о чем не подозревая. Филлипу ужасно хотелось столкнуть его с седла на землю, но он сдерживался. Обычные глупые лошади, как орландские, не выказывают агрессии. Смеяться все равно Филлип будет последним…
- Вот ты и дома. Больше не убегай, хорошо? Меня может не оказаться рядом, а в лесу бродят волки. Все огорчатся, если такого красавца загрызут дикие звери, - орландец ласково потрепал коня по бархатному носу. Тот насмешливо выдохнул воздух из больших ноздрей, сдув светлые кудри посла с лица. Это кто кому рассказывать должен об обитателях леса? Кажется, гостя ждет невероятный сюрприз…
Снаружи заскрежетали закрываемые ворота, отрезая задний двор от дворцового парка. Зазвенели цепи, которыми опутали запертый замок. Филлип тяжело вздохнул. Эдмунда тоже будет ждать сюрприз, когда он обнаружит, что возвращаться ему придется на своих двоих. Путь-то неблизкий…
***
- Я бы не стал Вас беспокоить, Ваше Величество, но состояние Вашего брата действительно плачевное, - Ореиус был как никогда серьезен. Питер внимательно слушал, кусая губы. Даже короткая передышка, предназначенная для отдыха, таковой не являлась. Стоило хоть немного выдохнуть, как проблемы наваливались плотным комом, напоминая, что расслабляться еще рано.
Кентавр поймал Верховного короля, когда тот вышел насладиться свежим воздухом. От нескольких часов прений с Лумом голова шла кругом и путались мысли. Переговоры выдались отнюдь не такими простыми, как предполагалось. Об основных моментах правители договорились в первые дни, а обсуждение деталей неприятно затянулось. Причем Питеру казалось, что орландец не просто упрямится, что эти растянутые во времени беседы служат другой цели. Его… Испытывали? Другого объяснения государь Нарнии не мог придумать. Лум точно проверял его на прочность и выдержку, прощупывал почву. Смотрел, насколько силен новоявленный король. Хитрые глаза мужчины и его ровный, плавный голос все больше убеждали Питера в том, что на самом деле переговоры для Лума закончены. Он уже все для себя решил, только вот делиться этим заключением не торопился. Вместо этого он кардинально менял свое поведение: вчера он был льстив и сладок, сегодня, наоборот, провоцировал и тонко язвил. Завтра же ударялся в ностальгию, испытывая терпение собеседника. Поначалу Питера это злило, но он сдерживал себя. Накапливающаяся усталость давала о себе знать, а затем Верховного короля вдруг озарило. Ведь из этой проверки можно извлечь полезные уроки! Лум не просто прощупывает его – он демонстрирует, насколько многогранной может быть дипломатия, насколько различны могут быть методы достижения цели. Если это действительно так, то в поведении короля прослеживалась логика. Он иносказательно предупредил о Тархистане и давал неопытному юнцу, коим был Питер, в руки оружие. А уж воспользуется ли государь Нарнии полученными сведениями или же нет, было явно не заботой Лума.
Стоило Питеру это понять, как сохранять хладнокровие стало гораздо проще. Где было необходимо, он стоял на своем. Где можно было дать послабление, он не упирался, чередуя мягкость с твердостью. Порой во взгляде Лума мелькало одобрение, но тут же исчезало за непроницаемой стеной. Верховный король следил за каждым движением орландского владыки, стараясь подмечать детали, манеру поведения. Сколько бы он ни учился, для проверенных временем правителей он все равно останется тринадцатилетним мальчишкой, взошедшим на трон. Пусть эта маска послужит Нарнии на благо, и враги не ожидают от него большой проницательности!
Но стоило признать – без помощи родных Питер Великолепный не смог бы уделять переговорам должного внимания. Сьюзен и Эдмунд крутились, точно белки в колесе. Они даже перестали грызться между собой и ругаться по мелочам, работая заодно. Младший брат поначалу даже присутствовал на беседах с Лумом, но преимущественно молчал. Лидером Нарнии выступал Питер, он и говорил – наедине же обсудить услышанное ребята могли лишь по окончании встречи, когда решение уже было принято. Глазами же Эдмунд не мог передать, что он думает, а спорить с государем, очевидно, не хотел. Так что было решено, что младший король сосредоточится на Нарнии вместе со Сьюзен, а Верховный займется Орландией. И все вроде бы шло прекрасно. Союз заключится буквально на днях, переговоры близятся к завершению. Пора бы вздохнуть спокойно, но визит Ореиуса испортил всю радость и изрядно встревожил Питера. Он знал, что кентавр никогда не отвлек бы его по пустяковому поводу. То, что генерал заводит на одну и ту же тему второй разговор, сулило плохие вести.
- Усердие Вашего брата похвально, но оно лишь ухудшает положение. Я бы рекомендовал на время прекратить занятия фехтованием, но боюсь, что ко мне Его Величество не прислушается…
- Неужели все настолько плохо, Ореиус? – нахмурившись, спросил Питер. – В прошлый раз ты говорил, что это поправимо.
- Я отнюдь не сгущаю краски, Ваше Величество, - спокойно ответил кентавр. – Сегодня он не держался на ногах, а при виде крови его едва не стошнило. Ссадина неопасна, но от услуг лекаря Эдмунд отказался, как и от моей помощи. Более того, он вовсе не посетил целителя. Он слишком горд, чтобы делиться с кем-либо этой бедою, но я не могу молчать. Не имею права скрывать от Вас правду.
- Я даже не думал, что могут возникнуть проблемы такого рода, - выдохнул Питер, скрещивая на груди руки. Ему, обожающему фехтование, было трудно понять чувства брата. Ведь после битвы все было в полном порядке. Эд радовался, как и все нарнийцы, был вполне здоров и жив, весел и энергичен…
- Посттравматический шок во всей красе. Вас он, хвала Аслану, обошел, но Его Величеству повезло меньше.
- Так, говоришь, занятия следует прервать? – внутри похолодело от осознания того, как Эдмунд отреагирует на такое предложение. Он наверняка будет рвать и метать, дико злиться, ибо это отступление будет приравнено к его поражению, неспособности что-либо сделать. Ссора неизбежна, а Питеру ругаться с братом очень не хотелось. В кои-то веки они жили в согласии, не цапаясь по поводу и без… Верховный король всем сердцем не желал рушить этот хрупкий мир, но Эдмунд явно не в силах справиться с собой. Он слишком горд, чтобы просить кого-то о помощи. Не будь Ореиуса, вряд ли кто-нибудь узнал бы о его проблемах. А раз для брата так будет лучше, то Питер сделает это, несмотря на вероятную ссору и разлад. Он возьмет дело в свои руки, а Эд потом поймет, что это было необходимо. Когда-нибудь потом… – Я поговорю с ним.
- Уж будьте так любезны, Ваше Величество.
- Что насчет охоты за приспешниками Колдуньи? Есть результаты? – сменил Питер тему разговора. Генерал степенно кивнул. Конская спина лоснилась в свете солнца, озаряющем передний двор Кэр-Параваля.
- Они уходят в горы, на северо-запад. Отправленные отряды отрезают им пути отступления, но бои идут жесткие.
- Держи меня в курсе дела. Нельзя позволить им улизнуть. Чем больше темных тварей ускользнет, тем больше бед нас ждет в будущем, - твердо произнес Питер. – Нужно ковать железо, пока горячо.
- Я приложу все усилия, чтобы добить врагов, но вскоре может потребоваться Ваше присутствие, - поклонился Ореиус и удалился. Верховный король тяжело вздохнул. Как же хотелось выкинуть из головы все заботы, широко зевнуть и завалиться спать! О последнем он мечтает больше всего. Да хотя бы начать с малого – опустить плечи, не держать их идеально расправленными, опереться на двери и снять с головы тяжелую корону. Шея ныла, не переставая, от драгоценного груза. Однако мечты так и оставались мечтами. Питер принял тот факт, что отныне каждый его вздох подвергается строгой оценке, со смирением. Занимаемая должность обязывает его вести себя подобающе не только перед чужими, но и перед своими подданными. В любой момент он должен подавать пример. Правила и запреты окутывали Верховного короля с ног до головы. Питер старался следовать им даже в часы отдыха. Чем быстрее он привыкнет к новым нормам, тем скорее перестанет их замечать. Они станут чем-то само собой разумеющимся, что не нужно поминутно контролировать. Поначалу будет трудно, но дальше станет легче жить. В этом Питер был полностью солидарен со Сьюзен и категорически не согласен с Эдмундом, который только и делал, что нарушал правила, если ситуация не требовала полной серьезности и отдачи. Мальчик относился к ним с удивительным пренебрежением, и иногда Питер не мог иногда даже предположить, во что брат вляпается на этот раз. Как, например, сейчас.
Верховный король даже не сразу понял, что на главный двор вошел не кто иной, как младший правитель Нарнии. Но как он выглядел! Видит Аслан, Питер не смог бы так изгваздаться, как бы ни старался. Рубашка Эдмунда была вся измята, покрыта темными пятнами от росы, зелеными – от листьев и коричневыми – от земли. Штаны по колено пропитались водой - побывали не то в ручье, не то в реке, судя по мокрым следам, оставляемым сапогами. Черные волосы походили на птичье гнездо, столько в нем было веточек, листочков и мелкого лесного мусора. И из всего этого великолепия доносилось сердитое сопение.
- Эд, что с тобой? – если поначалу Питер испугался за брата, то теперь его распирал смех. Мальчик явно был здоров и цел, только зол на весь мир. Он ненавидел выглядеть смешно, а Верховного короля буквально разрывало от сдерживаемого хохота. – Где ты был?
- Я гулял! – рявкнул Эдмунд, пролетая мимо и оставляя за собой незабываемый шлейф запахов болота и свежего, влажного леса. Питер крепился изо всех сил.
- Куда ты опять встрял? – спросил он дрожащим от смеха голосом. Младший король резко развернулся. В лицо государю полетели капли воды с его влажных волос.
- Я не встревал никуда! Сначала я поехал за орландцем, а когда вышел из чащи, не нашел Филлипа! От самого озера я тащился пешком, а когда решил сократить путь через лес, провалился в овраг, вдоволь повалялся на земле и грохнулся в ручей! А когда наконец добрался до заднего двора, ворота оказались заперты, и слуг рядом нет, а взобраться на них я не могу, они слишком высокие и не за что зацепиться! Так что я обошел весь периметр Кэр-Параваля! И не смей спрашивать меня, почему так по-дурацки вышло!
- Только один вопрос. Как ты в ручей то угодил? – Питер просто не мог промолчать. Эта свирепая тирада вызывала такое желание расхохотаться в голос, что на глазах выступали слезы. Конечно, только Эдмунд из их семьи мог умудриться проделать полный тягот путь и найти себе на голову приключений, высосав их буквально из пальца.
- Это все дриада, выскочила перед самым носом! – проворчал недовольно мальчик. Питер глубоко вздохнул, беря себя в руки. Это было очень непросто.
- Как скажешь. Дриада так дриада… Пойдем, тебя нужно привести в порядок.
- Что, не отвечаю местной моде? – сварливо осведомился Эдмунд, но сопротивляться не стал. Он и сам понимал, что смотрится крайне нелепо в одеянии лесного духа. Быстро шагая по коридорам дворца, Верховный король удивлялся, почему только младший брат умудряется влипнуть в неприятности, причем в прямом и переносном смыслах. Рядом с ним Питер чувствовал себя прежним, обыкновенным мальчишкой, без груза ответственности на плечах и короны на голове. Он осторожно выглянул из-за угла. Эдмунд выглянул следом, роняя с головы капли грязной воды, и спросил: – Чего ждем?
- Ты хочешь попасться на глаза Сью? Ее же удар хватит, если она тебя увидит в таком виде, - произнес Питер с легкой улыбкой. Младший король распахнул глаза.
- Правда? Так, где Сьюзен? Я должен немедленно ее повстречать!.. Шучу я, шучу. На самом деле можно поступить гораздо проще.
- О чем ты говоришь? – Верховный король с непониманием проследил глазами, как мальчик, скользя в мокрых сапогах по мраморному полу, прошел к противоположной стене и откинул штору в сторону. Ощупав каменную кладку, он на что-то нажал… И не произошло ровным счетом ничего. Эдмунд сердито засопел, отступил на несколько шагов назад, нахмуренный и недовольный. Теперь уже Питер спросил: - Чего ждем?
- Не спешите, Ваше Величество, сейчас все будет, - язвительно отозвался брат. Теперь его внимания удостоилась кисточка от штор. Он со всей силы дернул ее, и государь едва не втянул голову в плечи. Ему показалось, что скрежет донесся сверху и сейчас на их макушки обрушится сорванный карниз. Но нет, все было в порядке. Изумлению Питера не было предела, когда Эдмунд, вернувшись, пнул стену и каменная кладка провернулась, открыв темный проход! Пока Верховный король хватал ртом воздух, младший буркнул: – Здесь Сью мы точно не встретим. А если и встретим, то удар схвачу уже я.
Питер, с трудом приходя в себя, спустился следом за братом по ветхим, полуразрушенным ступенькам. В потайном ходе было очень узко и неудобно, и после лестницы лучше не стало. Он не мог даже вообразить, что изнутри Кэр-Параваль окутан паутиной лазеек и тайных троп, что он точно губка пронизан ими. Эта часть дворца, властелином которого подросток звался, была ему неведома. Эдмунд же, идущий уверенно и быстро, бывал здесь явно не впервые. Темнота не мешала ему двигаться в нужном направлении практически наощупь! Он ориентировался в хитросплетении коридоров с такой легкостью, словно бродил по ним днями и ночами. Хотя, возможно, так и было! За прошедшее время Питер настолько углубился в правление страной, что и не знал точно, чем занимаются члены его семьи. Он виделся с ними исключительно по деловым вопросам и на общих трапезах. Лишь редкие вечера удавалось провести вместе с Люси, особенно тосковавшей по старшему брату. Что делали Сью и Эд, Верховный король понятия не имел. Как выясняется, он много чего упустил за эти два месяца…
- И далеко простираются эти ходы? Куда можно по ним добраться? – спросил Питер. Эхо разнесло его голос далеко по тоннелям. Эдмунд оглянулся. В темноте почти не было видно его лица, но государь был готов поспорить, что мальчик ухмыляется.
- На крышу. В подвалы. Всюду. Нужно только знать, как войти… И как выйти.
- Жуть. Ты кому-нибудь рассказывал? – по коже государя пробежали мурашки. Спустившись в одном конце дворца, можно попасть в противоположный, и никто об этом не узнает. Вполне естественно, что ему стало не по себе.
- Лишь одному известно об этих лазах. Бойся его, Питер Великолепный, помни о нем, засыпая по ночам… – замогильным тоном принялся вещать Эдмунд. Эхо растягивало слова, придавая им еще больше заунывности. – Не забывай о нем, ибо приближается он неотвратимо, пробирается в стенах дворца. И имя этому ночному кошмару… Люси. Его зовут Люси…
- Эд, черт бы тебя побрал! – Верховный король в сердцах хотел было толкнуть брата, но в темноте промахнулся. Ответом послужил звонкий смех.
- Что, испугался, да?
- Это не смешно! Это действительно большая угроза…
- Слушай, ты можешь относиться хоть к чему-нибудь несерьезно, а? – видимо, Эдмунд остановился, чтобы возмутиться, но Питер в темноте этого не заметил, налетел на него и сшиб с ног. Оба мальчика рухнули на пол, сплетясь в единый клубок. Падение вышло скорее нелепым, чем болезненным. Особенно когда Верховный король понял, что золотой венец укатился куда-то в полумрак. Когда младшему брату было с прискорбием сообщено об этом, тот тяжко вздохнул. - Как же тебя угораздило-то, а…