— Хорошо. Что ты предлагаешь?
— Беда в том, что все в Логове словно договорились доказать ей, что жизнь — штука непростая. Боюсь, если мы ее сейчас вернем к послушникам, то к добру это не приведет.
— Чего ты опасаешься?
— В одиночку она бежать уже пробовала и знает, что это невозможно,— начал он рассуждать вслух.— Остается подговорить остальных послушников, перебить стражу, захватить коней и бежать всем сразу.
— У нее ничего не получится,— уверенно возразила мать-настоятельница.
— Только потому, что мы знаем, чего ждать! — отрезал Вожак.— А так бы непременно получилось. Она девушка умная. Так что не сомневайся.
— М-да…
— Впрочем, мы можем избежать неприятностей,— сообщил Север и после паузы добавил: — Я и хотел предложить, как это сделать.
— Говори! — кивнула она.
— Освободи меня от всех дел и дай сроку в две луны. Я увезу девушку из Логова в уединенное место и постараюсь привлечь на нашу сторону. Если мне это удастся, то ты сама говорила, что лучшей напарницы мне не найти. Уже осенью ты сможешь поручить нам любое дело.
— Звучит заманчиво… А ты сам-то веришь в то, что говоришь?
— Я уверен, что если она примет наши цели, то должно произойти нечто очень серьезное, чтобы вновь отвратить ее. А это уже зависит только от нас.
— Что ж, наверное, ты прав,— медленно проговорила Владычица.— Если только она не сбежит до того, как ты добьешься от нее понимания.
— Я возьму с нее слово.
— Ты веришь людям на слово? — удивилась Разара.
— Если разрешишь, возьму для подстраховки Вулофа с Вилвой.
— Ты считаешь, что этого хватит?
— Вполне.
— Что ж, будь по-твоему. Ты получишь двух волков, две луны и одну пленницу,— разрешила мать-настоятельница, весьма довольная тем, что все так удачно получилось.
Ей даже не пришлось менять своего решения. Она ведь склонялась к тому, чтобы принести пленницу в жертву и имела неосторожность обмолвиться об этом в разговоре с Халимой. Теперь же все выглядит так, что она просто позволила себя уговорить! Зато если все получится, она к нужному времени окажется во всеоружии.
— Остается еще один вопрос,— заговорил Север, оторвав мать-настоятельницу от приятных мыслей.— Кто заменит меня в Логове?
— Чем тебе не подходит Кучулуг? — удивилась Разара.— Или затаил на него обиду?
— Обида здесь ни при чем,— возразил Вожак.— Он пожелал оспорить мое первенство, и это нормально, но когда я вспоминаю, во что он превратил лицо девушки, мне становится не по себе.
— Об этом не беспокойся,— заверила его мать-настоятельница,— уж я позабочусь о том, чтобы он не только себе такого не позволял, но и за другими присматривал.
— Тогда все складывается как нельзя лучше. Мне остается только пожелать себе удачи,— он улыбнулся,— потому что осуществить то, о чем мы с тобой говорили, наверняка окажется гораздо сложнее.
— Ну что ж,— улыбнулась ему Разара,— удачи тебе, Вожак. Когда думаешь ехать?
— Завтра же и отправлюсь.
* * *
Утро следующего дня выдалось солнечным, к чему, впрочем, уже успели привыкнуть. За всю весну и начало лета не прошло ни одного дождя. Лишь изредка облака затягивали небо, да и то в основном по ночам. Солнце с каждым днем поднималось все выше и грело все сильнее. О том, что здесь Граскааль, а не Карпаши, напоминали разве что только ели да вековые сосны.
Соня, выйдя из дворца, сладко потянулась всем телом, подставив лицо жаркому солнцу.
— Постоим немного? — попросила девушка и, подумав, добавила: — Хорошо…
— Да ты никак с жизнью прощаешься,— хмыкнул Север, останавливаясь.
— Не прощаюсь,— она нахмурилась и посмотрела на него исподлобья,— а здороваюсь!
— С чего бы это?
— Так мне ведь Ханторек пообещал, что это только начало.
— Приятный он человек, верно? — насмешливо спросил Север, и Соня возмущенно фыркнула в ответ, а он, не смутившись, закончил мысль: — Держаться вот только от него надо подальше.
— Верно,— ответила она,— и желательно с наветренной стороны.
Теперь уже Вожак хмыкнул и покачал головой.
Дверь дворца отворилась, и вышел послушник, который, брезгливо морщась, что-то нес в вытянутых руках. Он увидел Соню, Севера и кивнул им, намереваясь пройти мимо.
— Что это у тебя? — поинтересовалась она.
— Крыса, которую привезла мать-настоятельница, принесла потомство да померла,— сообщил он.— Нергал ее знает от чего. Крысят родилось всего три. Один вон совсем слабый. Настоятельница велела утопить его.
— Ну-ка, покажи!
Соня дотронулась до руки парня и заглянула ему в ладони. Рядом с окровавленным черным трупом матери шевелился крошечный крысенок, голый и большеголовый. Он неуклюже крутил головой, пытаясь открытым беззубым ртом нашарить сосок. Соня не знала, что на нее нашло. Слезы подкатили к глазам, и рука сама потянулась вперед. Быть может, избежав неминуемой смерти, она хотела отдать долг — спасти кого-нибудь?
— Дай его мне,— тихо попросила девушка.
— Не могу, Соня.— На лице парня появилось виноватое выражение.— Халима велела утопить его, и если я ослушаюсь, мне не поздоровится.
— Ну, об этом не беспокойся,— вмешался Север.— Скажешь, что я забрал крысенка с разрешения матери-настоятельницы.
— А она разрешила?
— Экий ты недоверчивый,— ухмыльнулся Вожак.— Похоже, Халима сильно запугала тебя.
— Верно,— кивнул юноша.
— Не разрешила, так разрешит,— заверил его Вожак.— Хочешь убедиться, идем с нами. Бери,— кивнул он Соне.
Девушка взяла из рук послушника маленькое тельце и попыталась согреть его. Она почувствовала, как бьется в руке чужая жизнь, и подумала: что бы там ни сказала мать-настоятельница, она не позволит ее уничтожить.
— Ты подожди нас здесь,— велел Вожак послушнику, когда они добрались до места, без стука толкнул дверь и вошел внутрь.
Соня остановилась у порога, но Север, обернувшись, сказал:
— Подожди-ка и ты вместе с ним. Я думаю, так получится быстрее.
Соня, казалось, не слышала его. Все ее внимание занимал маленький чуть теплый комок, беспомощно барахтавшийся в ладони. Неожиданно дверь отворилась, и Север, взяв девушку за руку, втянул ее в комнату.
— Зачем он тебе? — услышала Соня.— Он все равно не выживет.
— Может быть,— ответила Соня,— но я хочу попытаться.— Она перевела взгляд на мать-настоятельницу.— Вожак хочет,— она кивнула в сторону Севера,— чтобы я жила в Логове добровольно. Оставь мне крысенка, и я попробую…
Некоторое время обе не отрываясь смотрели друг другу в глаза, пока наконец Разара не вздохнула.
— Не понимаю, зачем это тебе? — недовольно проворчала она, пожимая худыми плечами, но Север понял, что она уже сдалась и просто не знает, как признаться в этом.
— Мир не терпит пустоты,— пришел он на помощь девушке.— Горбун зачастую отличается недюжинной силой, слепой — повышенной чувствительностью, а слабый телом почти всегда оказывается силен духом и умен.
— Что ж, будь по-твоему,— подумав, согласилась она.— И что ты теперь собираешься делать с ним?
— Выкормлю,— ответила Соня и осеклась.
— Вот именно,— улыбнулась мать-настоятельница, подошла к шкафу, открыла дверцу и взяла с полки небольшую фляжку.— Будешь поить его вот этим. Здесь месячная норма. Первые три дня придется кормить его дюжину раз по три капли. Каждый третий день число кормлений уменьшается на один, и каждый день порция увеличивается вдвое. Справишься?
— Чего проще? — ответила Соня забирая из рук Разары фляжку.
Девушка вышла из комнаты, и Север поманил послушника.
— Скажешь Халиме, что я разрешила,— сказала парню мать-настоятельница.— Иди.
Север быстро нагнал Соню.
— Ты куда? — поинтересовался он.
— К себе,— удивленно ответила девушка.
— Смотри-ка,— поддразнил он,— у тебя здесь и дом появился.
— Глаза б мои его не видели,— беззлобно огрызнулась она.
* * *
Они не видели, что из окон дворца за ними следили внимательные глаза. Халима стояла у окна и наблюдала за мужчиной и женщиной, идущими по парку. Кучулуг покинул ее на заре и ушел заниматься с послушниками, а она осталась одна. Работа уже не приносила ей прежнего успокоения. Тревожные мысли ни на миг не оставляли ее. Настоятельница вдруг подумала, что все началось с приходом рыжей воровки, которая словно перевернула всю жизнь Логова. Ханторек отверг ее, она, в свою очередь, сошлась с Кучулугом, потом влюбилась в Севера, а он… А он идет сейчас по парку с этой дрянью и чувствует себя прекрасно! Быть может, неприступный Север влюбился в послушницу? Шадизарская шлюха красива — Халима никогда не отрицала этого. Неужели дрогнуло суровое сердце благородного воина?
«Нет, не может быть! — попыталась убедить она себя.— Северу нужно нечто большее, чем просто красота».
Настоятельница вздохнула и взглянула на книгу, которую похитила из комнаты Севера. Халима отошла от окна, поднесла томик к глазам, и тот словно сам раскрылся на одной из страниц.
Она прочла случайно попавшиеся на глаза строчки и задумалась. Это что — слепая игра случая? Всего несколько ничего не значащих фраз, но Халима с первого взгляда узнала в них характеры Севера и рыжей шлюхи! Ее глаза пробежали еще несколько строк — то же самое. Сила и красота… Лед и пламя…
Халима отшвырнула книгу, и та, завертевшись в воздухе, перелетела через комнату, упала на диван и закрылась. Гирканка с трудом подавила желание разорвать томик в клочья. Чтобы побороть искушение, она отвернулась и вновь подошла к окну, но тут же, будто книга позвала ее, бросилась к дивану, схватила ее и принялась лихорадочно перелистывать страницы, пока не отыскала нужную.
Вот оно! Король! Мудрый правитель, благородный государь, могучий воин — не такими ли описывают королей древние, полузабытые предания? Но ведь все это можно сказать и о Севере! Она вновь схватила томик и прочла:
Что за острова? Точно так же, как не сомневалась она в прежних своих озарениях, не усомнилась и в этом — Север родом с каких-то островов. Что за острова? Халима хорошо знала мир, в котором жила, и попыталась угадать, откуда родом Вожак.
Один за другим она перебрала в памяти все известные ей острова, но ни на одном так и не остановилась. Острова Вилайета никак не подходили — все они пустынны, если не считать нескольких жалких рыбацких деревушек. На Сиптаху никто не суется из-за близости к Стигии. Черный до сих пор хранит свои мрачные тайны, но делать там нечего. Барахтаны? Она усмехнулась. Ну нет. Легче представить козу под седлом, чем благородного Севера беспощадным пиратом. К тому же в стихах говорится о Темном Властелине.
Ни о чем подобном ей даже слышать прежде не приходилось. Впрочем, вполне может статься, что это лишь образ… Нет, и это не подходит. В Хайбории сейчас только один человек представляет собой реальную силу, которая рвется к власти над миром — Горм! Но Темный Властелин… Она поморщилась. Горм — всего лишь дикарь, за которым идут остальные дикари. Его цель разрушать и убивать. И рано или поздно он пройдет по миру, сея разрушения и смерть, пока не захлебнется в крови жертв или не погибнет сам и не погубит своих соратников.
Тут Халима остановилась, почувствовав, что потеряла нить рассуждений. Или наоборот, обрела? О чем это она? Ах, да. Темный Властелин. Что ж, быть может, кто-то и управляет стихиями, но если даже и так, она об этом ничего не знает.
* * *
Дверь комнаты закрылась, и Соня внимательно посмотрела по сторонам. Все вроде бы осталось на своих местах. Впрочем, что же могло измениться? Север стоял у двери, и девушка наконец обернулась к нему:
— Ну и что теперь?
— Думаю, для начала стоит покормить твоего питомца,— посоветовал Вожак.— Смотри, он уже не шевелится.
— Ах, чтоб тебя…— пробормотала девушка.
Она засуетилась, положила крысенка на подушку, поставила на стол фляжку, выдернула из нее затычку и замерла.
— Да как же я ему три капли-то дам?
— Уж постарайся.— Север пожал плечами.— Капни в рот, а после что-нибудь придумаем.
Девушка недоверчиво посмотрела на него, но он кивнул ободряюще. Она взяла крысенка в руку и, осторожно наклонив фляжку, капнула в рот, который оказался едва ли не меньше упавшей в него капли. Через мгновение тельце дернулось, язычок шевельнулся, и Соня уронила в открытый рот вторую каплю. Челюсти сомкнулись, язычок облизал губы. После третьей капли шевельнулись лапки, а рот принялся искать сосок.
— Может, еще капнуть? — задумчиво произнесла Соня.
— Думаю, не стоит.— Север покачал головой.— Ты его покормила, он ожил. Посмотрим, что будет дальше.
Соня кивнула, заткнула фляжку и повернулась к Вожаку.
— Ну и что теперь? — повторила она вопрос.
— Сейчас нам принесут поесть…— начал было он.
— Да я не об этом,— поморщившись, оборвала его девушка.— Что меня ждет вообще?
— Во-первых, расслабься,— посоветовал он,— и отдай крысенка. Раздавишь.— Он взял из рук девушки беспомощное тельце и уселся на вторую кровать, напротив.— Теперь избавься от воспоминаний. Они лишь отвлекают тебя, не дают сосредоточиться.
— Не так это просто,— мрачно возразила она.
— Попытайся,— попросил Север.— Хотя бы на время нашего разговора, а то ты похожа на него.— Он кивнул на притихшего в ладони зверька.
— Ах, ты!..— Соня задохнулась от возмущения.
— Вот видишь,— заметил он с мягкой укоризной.— Он хочет есть и вслепую ищет сосок матери. Тебя обидели, и ты рвешься в бой, вместо того чтобы выяснить, кто повинен в твоем несчастье. Кстати, не мешало бы подумать о том, как отплатить обидчику и, наконец, выбрать подходящее время для ответа.
Он посмотрел на нее, но девушка молчала.
— Я понимаю, тобой руководили чувства, но, согласись, не стоит рисковать жизнью понапрасну. А для этого запомни на будущее простое правило: попав в безвыходное положение, постарайся выиграть время.
— Ладно, не беспокойся,— наконец заговорила она.— Мне уже надоело изображать мишень для Халимы, Ханторека, Кучулуга, наставников — для всех!
Север с сомнением покачал головой:
— Что-то мне не верится, что ты сумеешь держать себя в руках.
Соня смерила его гневным взглядом, но вдруг успокоилась.
— Наверное, ты прав,— со вздохом согласилась она,— но обещаю, что постараюсь.
Дверь отворилась, и в комнату вошли послушники с подносами. Под суровым взглядом Вожака они переставили блюда, кувшины и кубки на стол и вышли, не проронив ни слова. Соня не хотела есть, но, увидев еду, поняла, что голодна, и пододвинула к себе жаркое.
— Не торопись,— посоветовал он,— но учти, что остаток дня мы проведем в седлах.
— Это еще зачем? — перестав жевать, поинтересовалась девушка.
— Ты ешь,— едва заметно улыбнулся Север.— Я ведь тоже подумал о том, что тебе вряд ли удастся просто сделать вид, что ничего не произошло. Да и другие не забудут об этом. Так что после обеда мы с тобой уезжаем.
— Куда? — спросила она, вновь принимаясь за жаркое.
— Есть у меня в горах местечко, о котором не знает никто,— ответил он.— Там мы проведем вдвоем две луны.
— Ты что это задумал, Вожак?! — насторожилась красавица и подозрительно взглянула на него.
— Ты ешь, ешь! — снова улыбнулся он.— А заодно постарайся понять: если бы я замыслил то, о чем подумала ты, то лучшего места, чем Логово, для этого и не подберешь.
— Ну извини,— проворчала она.
— Да ничего,— снисходительно кивнул он,— но ты должна дать мне слово, что, пока мы не вернемся, не попытаешься бежать.
— Это еще зачем? — снова насторожилась она, прерывая трапезу.
Соня уже покончила с мясом и теперь взялась за фрукты.
— Просто для моего спокойствия,— терпеливо объяснил Север.— Я ведь знаю, что если ты пообещаешь, то не побежишь. Ну? Что скажешь?
Она зыркнула на него исподлобья и нехотя пробубнила: