Я дёрнулся.
- Сделай погромче, - прошу у друга.
Ксави на меня странно посмотрел, явно решив, что я сбрендил. Никогда особо новости меня не волновали.
- Мы приложим все усилия.
- На его счету уже 2 жертвы. Почему наша полиция бездействует?
- Уверяю, мы работаем, прикладываем все усилия для того, чтобы найти и взять урода...
Я смерил этого человека на экране тяжелым взглядом. Он выглядел статно.
- Ксави, ты случаем не знаешь, кто этот Хайм?
- Совсем деградировал – это начальник нашей полиции.
- Да?
- Вообще-то да. Его начали повышать после дела Бохнера и Толлера. Ты должен знать об этом. 5 лет назад сделали начальником. Он тогда со своими людьми раскрыл дело о маньяке, неужели не помнишь?
- Тот, который по городам ездил и в парках насиловал?
- Да. Благодаря Хайму его отыскали и упекли за решётку.
- Что ж...
Я бросил все свои дела и пошёл в комнату, усевшись с лэптопом. Начал рыть про этого мужчину. Руперт Хайм работает в полиции с 21-го года, послужной список впечатляет. 72% раскрываемости. Это потрясающий результат. Он вёл дело моих родителей. С его подачи Барнса посадили. Действительно, 5 лет назад стал начальником полиции.
На следующий день, выпив кофе, я оделся и поехал в полицейское управление, надеясь лишь на удачу. Берлин был всполошен появившимся маньяком, все стояли на ушах, и вряд ли я поговорю с Хаймом лично, но всё-таки решил рискнуть. Как и предполагал, мне пришлось ждать, чтобы вообще пройти в приёмную. Я обратился к секретарю, но она лишь злобно зыркнула на меня.
- Герр Хайм не принимает посетителей.
- Я подожду.
Упорства мне не занимать. Я просидел 3 часа. На меня странно смотрели все, кто проходил мимо. Один парень посоветовал сваливать, потому что торчать здесь бесполезно, все заняты. Я улыбнулся и сказал, что не тороплюсь. Внезапно, когда надежда внутри стала угасать, услышал хлопок двери и разъярённый голос.
- Мюллер, твою налево, ты называешь это отчётом? Где сводка? Вы что как черепахи ползаете?! У нас в городе маньячина какой-то девок насилует, а вы сидите у компьютеров. Увижу хоть одну жопу на стуле, сидящую дольше 20-ти минут – уволю к чёртовой матери! Герда, - гаркнул он, обращаясь к секретарю, - что за чёрт, девочка? Где мой кофе?
- Сейчас, герр Хайм... к вам, к вам тут юноша, - она указала на меня.
- Кто такой? – спросил он громко, что я даже встал, не смея в его присутствии сидеть.
- Вильперт Трюмпер, говорит, по личному вопросу.
Руперт смерил меня тяжёлым, зорким и пытливым взглядом. Я сглотнул.
- Кофе мне, живо! – вновь обратился к секретарю и ушёл в кабинет.
Всё моё нутро обдало острым чувством детской обиды. Как это так, он даже и слова мне не сказал?
- Герр Трюмпер, - ко мне подошла девушка через пару минут, - вас просят пройти, - она указала на кабинет начальника.
Я боязливо поднялся. У неё в руках уже была чашка кофе. Мы вошли вместе. Руперт сидел за столом, просматривая какие-то бумаги.
- Спасибо, девочка, свободна. Для журналюг меня нет.
- Хорошо.
Она вышла.
- Присаживайся, - он указал на стул напротив, даже не взглянув на меня. – По какому вопросу?
- Герр Хайм, я пришёл спросить вас о деле 17-тилетней давности...
Он выпрямился, посмотрел на меня тем же убийственным взглядом, хлебнув из кружки.
- Да я понял, сынок, - он улыбнулся. – Скажи мне только, ты часом им не родственник?
Я даже рот открыл, но тут же захлопнул, решив не выдавать тайну.
- Ты пришёл за делом Бохнера и Толлера. Я догадался. А похож ведь жутко, - цокнул.
- Похож? – переспрашиваю.
- Конечно, или ты думаешь, я мало пожил, что не отличу родственников? Только вот кто ты... Мне кажется, что сын.
Я вновь сглотнул.
- Хорошие они были, Вильперт. Я хоть и мало их знал, но всё-таки первое впечатление практически всегда верное. Томас так вообще... Я бы хотел иметь такого сына, как он. Жаль, что в полиции не работал, был бы прекрасным служащим.
- Герр Хайм...
- Ты похож на него, - мужчина подался вперёд. – Раньше не замечал?
Мотаю головой. Этот человек действительно напугал меня.
- Ох, мальчик, как же? – улыбается. – Пшеничные волосы, карие глаза, полные губы, аккуратный нос, волевой подбородок. Такой же худой, как будто голодаешь. Вон, - указывает на мою нижнюю губу, - даже пирсинг с той же стороны.
- Что?
- А ты не знал? У Толлера пирсинг был под губой. Он его снимал, когда на люди выходил. И у тебя такой же. Я не настолько стар, чтобы забыть.
Мой мозг кричал и верещал, давая понять, что сейчас взорвётся. Я сын Тома?..
- Сынок, ты чего? Воды?
Я не реагировал.
- Герда, девочка, водички принеси.
Через минуту меня уже отпаивали. Придя в себя, я увидел лицо полицейского.
- Вот уж не думал, что секрет тебе открою, - он добродушно улыбнулся. – Думал, ты и сам знаешь.
- Я не был уверен.
- Всё, теперь знаешь, мальчик.
- Откуда вы их знали? Я думал, вы только вели дело.
- Нет, сынок, не только. Познакомился с ними, когда начались их гонения. Билл обратился ко мне, жалуясь, что их квартиру оккупировали журналисты и папарацци. Попросил принять меры. Когда я во второй раз приехал, то услышал телефонный разговор Тома, что необходимо отдать оставшиеся вещи некой девушке. Поразмыслив над этой фразой, навёл справки и вышел на медицинский центр, куда они и обращались. Знаешь ли, любую информацию скажут, видя, что ты из полиции. Ну вот врач и подтвердил, что они воспользовались их услугами. Всё, естественно, не поведали мне, но намекнули. А там догадаться было несложно.
- Вы никому не сказали?
- Зачем? – мужчина нахмурился. – Чтобы денег заработать на этой информации. Нет, сынок, я служитель закона, а не продажная шлюха. Я честный гражданин.
- А что насчёт дела?
- Для меня это было практически личной трагедией. Старший сын обожал Билла, его творчество. Я настоял, чтобы дело отдали мне. Поверь, мальчик, слишком всё запутанно. В квартире был бедлам, - он достал сигарету и затянулся. – Кровь, битые стёкла и зеркала. Все документы лежали в полке. Пахло кровью. Она впиталась в ковёр. Жуть. Но тел не было.
- А как насчёт дверного замка?
- Дверь была закрыта. У нас была версия, что их уволокли, но на лестнице и улице не было следов крови. Никто не слышал, чтобы к подъезду подъезжала машина. Анализ показал, что кровь принадлежит обоим. Версия самоубийства всё-таки стала основной.
- А кража тел?
- Сынок, это слишком сложно, - он потёр виски. – Я тебе честно признаюсь, что это дело было моим самым загадочным и тяжёлым. Ни один маньяк не сравнится с тем поголовным ужасом в стране, что был тогда. Да что там страна... мир всполошился. Билл Бохнер покончил с собой! Ой, я ещё лет 10 отбивался от журналистов. Хлопот было столько, что ужас какой-то...
- А записка? Её могли подделать.
- Почерковедческая экспертиза доказала, что писал Билл.
- Его могли заставить.
- Не исключено. Мы искали их, Вильперт, правда, искали. Подключили даже сыщиков не только из Германии. Это была масштабная трагедия, скажу я тебе. Уму непостижимо, сколько было проблем с этим. Но результат остался прежним – это самоубийство, пусть и без тел.
- Вы доказали вину Барнса...
- Да, этот подонок перешёл все границы. Я самолично вышвыривал его из их квартиры. Он скользкий и мерзкий тип, который хотел прославиться за их счёт. Мы с ребятами насобирали много материала, навели справки и всё-таки доказали его вину. Это лучшее, что я мог для них сделать, - полицейский похлопал меня по плечу.
- Могу я взглянуть на дело?
- Раз ты сам приехал и не скрываешь, что его сын...
- Их. Я их сын, - поправляю.
- Что их сын, - сделал акцент, - то я выпишу тебе пропуск в архив.
Руперт достал форму, написав на ней моё имя и фамилию, что-то там ещё, поставив 2 штампа.
- У тебя 2 часа. Больше не могу, прости, - он затянулся. – Всё-таки, ты слишком сильно похож на Тома.
- Спасибо вам...
- Не за что. Вильперт, - обратился он ко мне, когда я уже положил руку на ручку двери, - они были хорошими людьми. Мы оба знаем, что есть определённые сомнения во всей этой ситуации, но прошло слишком много времени, чтобы рыться в этом.
- Я понимаю, герр Хайм.
- Один совет, мальчик, - найди деда. Он-то тебе скажет больше, чем я.
Кивнув, я вышел на негнувшихся ногах. Герда взволновано посмотрела на меня. Я попрощался и вышел. Мысли разбегались, как испуганные тараканы. Пальцами трогаю лабретку... Я сын Тома...
Архив
Архив
Мне сказали, что само полицейское управление – это корпус А, а мне нужен корпус D. Внутри было тихо, в отличие от первого здания, где все бегали.
- Вы что-то хотели? – спросил молодой человек, сидящий в комнате при входе. Как конура.
- Да. Я от герра Хайма, - протягиваю пропуск.
Парень посмотрел на меня внимательно, потом куда-то вглубь ушёл, а после вернулся.
- Минутку, - он взял трубку и набрал какой-то номер. – Густав, это я. Да, тут человек от Руперта. Проводи его, - договорив, он посмотрел на меня. – Вам на третий этаж. Там работник вас встретит, - протягивает пропуск. – Через 2 часа вам придётся уйти.
- Да, я знаю, спасибо.
Лифт был мрачным и огромным. В него бы поместилась целая рота, а может и того больше.
- Здравствуйте, - произнёс парень, как только двери лифта открылись.
Я протянул ему пропуск.
- Вам в правое крыло. Будете смотреть только документы или всё вместе?
- Всё вместе.
- Хорошо, - он улыбнулся.
Столько полок я в жизни не видел. Даже в супермаркете не такие длинные стеллажи. Густав пошёл в самый конец, попросив ждать меня у столов. Он встал на лестницу, оттолкнулся и поехал к нужной полке. Я уже видел подобную конструкцию. Лестница была на колёсиках с двух сторон, по типу раздвигающихся дверей, которые у нас с Ксави находились в гардеробной.
- Вам нужно дело Бохнера и Толлера?
- Да, оно самое.
Парень спустился с лестницы, а потом толкнул её – она поехала к окну.
- Вот, - отдал мне коробку, - вы можете присесть за один из столов. Когда закончите, позовёте меня, я буду у лифта.
- А кроме этой коробки к делу что-нибудь ещё относится?
- Конечно, вещдоки.
Я сел за стол. В коробке находились только бумаги. Папки, фотографии, какие-то книжки, записки, просто бумажки, результаты экспертиз и анализов. Папка с самим делом была большой – более 230 страниц. Мне стало неинтересно уже на 5-й. Там были показания свидетелей, была описана квартира, вещи, что и где находилось. Я отложил папку. Одна книга – ежедневник Хайма. Заметки, интересные факты, версии и многое другое. Я отложил и его, решив прочитать потом. Вторая книжка – собрание судебно-медицинских экспертиз. Я мало что понимал в этих отчётах. Поэтому и эту макулатуру отложил. Взялся за фотографии, которые были в деле. Всего 5 штук. На первой был Билл, на второй Том. Эти фотографии есть и в интернете, поэтому ничего нового они мне не сказали. На третьей они были изображены вместе. Я видел аналог этой фотографии. Как раз в тот день, когда Толлер сделал предложение. Четвёртая – какой-то праздник, где были изображены их друзья и родственники. Я узнал бабушку. С ней рядом сидел мужчина, как я понял, мой дедушка. Около Билла стоял мужчина. Они были похожи – второй мой дедушка. В середине сидели Хаген, Том, Йост с супругой и сыном. Хоть фотографии мальчика в интернете нет, можно догадаться. Потом ещё какие-то 2 мужчины, 3 женщины и девушка – их я не знал. На обороте было написано, что одна женщина – это жена Хагена, девушка – их дочь. Второй мужчина – Бальдо Локер и женщина рядом – его жена. А вот про последнюю пару ничего не было написано. Я достал телефон и набрал Хагену.
- Привет, Вил.
- Здравствуйте.
- Ты всё ещё рыщешь, как ищейка?
- Да, Хаген. И многое уже узнал. Рупер Хайм сказал, что я похож на Тома, - собеседник молчал. – Почему вы мне не сказали, что я его сын?
- Я даже не знал, что ты родился. А когда приехал ко мне, то что я должен был тебе сказать? Уверенности никакой не было. Они мне ничего про тебя не сказали, ни слова про сына.