Я прихожу за соком утром, а мороз! «У Барсика с мороза усы объиневши», – так мне говорила Аля. Посмотришь – правда: трава вся в инее, травинки – как разбросанные усы…
За ночь набирается бутылка сока, а Алексей: «Это что! Мы за ночь и ведро набирали!»
Земля, Марин, под моей березой спрессована из сухого мха и прошлогоднего чабреца, и догадаться, где идет сок, просто – по лимонницам…
В одно из утр, когда я пришла за соком, сок замерз. Береза, бутылка – все в сосульках. Сосульки свешивались, «текли» по стволу, просвечивало сквозь них солнце. Трудно было поверить, что это сок. Я его отламывала и складывала. Потом он таял.
Все мы напробовались сока, наугощались. Внутри у каждого из нас уже по своей березе, а соберемся и – как березовая роща. А в Алексее еще и немного клена. Он успел попить и кленовый сок.
14 марта
Бугрово
Юля – Марине
Хочу с вами поделиться, пока будете переобувать лыжные ботинки на домашние тапочки.
Один год аисты прилетели рано, еще в начале апреля, а в середине марта, когда я увидела цапель, пошел снег. В саду на подтаявшем снегу одиноко стоял пчелиный улей, очерченный и обозначенный капелью.
Цапли кричали, ветер раскачивал их гнезда в соснах. Снег потихонечку таял, отступал.
И еще, когда они прилетели рано, пожгли траву какие-то дураки, земля вся выжженная была. И вот по этой черной земле, по гари – иногда ступая по снегу – шагал аист.
Черные с белым крылья, красный клюв…
21 марта
Бугрово
Юля – Марине
Читаю старых китайцев. Очень нравится.
Такие, например, строчки:
Летящий гусь отразится на поверхности замерзшего пруда. Улетит гусь, и на льду не останется его тени.
Прежде чем любоваться журавлями и наблюдать за рыбами, сначала обрети в себе покой.
Отрешись от мыслей, обрети покой – и ты будешь плыть вместе с облаками в небе, очищаться от пыли под дождем, радоваться, слушая пение птиц, и прозревать свое естество, созерцая опадающие цветы.
Я вам писала, как в марте (я вам писала!) ветер носил скорлупки вылупившихся птенцов?
В крапинку, голубые. По всем дорогам.
И дворники подметали их.
Легкие хрупкие скорлупки.
20 марта
Москва
Марина – Юле
Да-да! Старые китайцы – то, что нужно – с их журавлями, рыбами, летящими гусями, замерзшими озерами, прозретым естеством и фотографом Листопадовым.
23 марта
Бугрово
Юля – Марине
Ходили с Алексеем на лед, на тот самый лед Маленца, где доверенные люди, кому он откроется, видели Пушкина (а меня он позвал в окно в апреле).
Бревна в доме у Алексея проконопачены мхом и глиной, бревна старые, снаружи набиты гвозди – вешать сумки. Сколько раз я приходила сюда и сумки вешала. И вдруг мне Алексей говорит, что дом их пропитан медом. Три года у него жили пчелы. Залетел рой, поднырнув в щели между бревнами. Рой перелетел через Сороть из соседней деревни Дедовцы, еще Алексей и его соседи отслеживали пчелиный полет: к кому?..
Пчелы поселились – и на первый взгляд ничего: в комнате обшивка, обои, но за стенами и над потолком – жизнь… Они сушат мед, вентилируют, создают потоки теплого воздуха, дом прогревался пчелиным гулом. Дотронешься до стены – жужжат. И Алексей прослушивал свои стены.
Если первые годы жужжание напоминало гудение одинокой лампочки, то потом Алексей и мама могли уже различать голоса: басы… Казалось, что мед уже проступал сквозь стены, как в сухой бане смола от жара. Пьешь чай, и только поддевай ложкой…
Потом случился пчелиный мор. Между черным и белым потолком Алексей набрал тогда ведро вкусного и густого меда. Дом пропитался медом и воском, утеплен им (поэтому Алексей и переманил зимовавших у меня бабочек – медовые бревна слаще и светятся красноватым цветом, как свежий мед, или как настоянные в лужах листья осенью).
А стволы яблонь, лип настолько все обросли лишайниками, что, когда, проходя, похлопываешь по стволам деревья – они мягкие от этого войлока – и кажется, что это спины коней. Корявые, изогнутые стволы, на них – как у птицы или у солдата – жетоны с порядковыми номерами: «507»…
Улетят снегири – прилетят скворцы. Я поеду в деревню еще обязательно в апреле, на весь апрель, и буду рассказывать моей Марине все – от первого аиста и гуся до подснежника. До той минуты и с той минуты, когда начнет звенеть лед на Сороти.
25 марта
Москва
Марина – Юле
Вернулась из лесов, где снова обрела глубокое дыхание.
Знаешь главную заповедь йога? В любой ситуации: сделать вдох. Причем никаких оговорок: скажем, вдруг ты окажешься под водой? Продвинутые народы древних цивилизаций обитали и под водой тоже, имели перепонки и специальный нос – с клапаном!
Двадцать раз прокатилась на лыжах – к всеобщему удивлению.
Ведь снег давно стаял.
27 марта
Бугрово
Юля – Марине
Представьте, в Михайловском снежное поле, солнце, ветер, снег, кусочки трав из-под снега золотые. И СИНЯЯ -СИНЯЯ река, ну а на ней, Марина, – и это, конечно, божественный подарок! – лебеди. Вначале я увидела трех на льду. Корочка льда очень тонкая, особенно там, где лед соединяется с водой, и я подумала, что по ту сторону льда отражались черные лапы лебедей, как маленькие птичьи ласты.
Лебеди грелись на солнце, нежились. Иногда и ныряли, и уходили под воду, и на воде тогда оставались только пятки. Я успела их снять, но спугнула, и они, разогнавшись (на снимке видно, как летят брызги из-под лап, и они отталкиваются от воды ногами, каждый шаг на воде обозначен воронкой, углублением), – поднялись и опустились уже на озеро, оно как раз соединяется с рекой, а там были другие лебеди, всего двенадцать. На них не хватило батареек. Но все равно, вы представьте: солнце, снег, снежное поле у реки с травой, небо, синяя-синяя река, и на синей воде – лебеди.
28 марта
Бугрово
Юля – Марине
Sms: Лед
потемнел,
пропитался
водой, но
следы
рыбаков еще
прочитываются…
1 апреля
Бугрово
Юля – Марине
Sms: Ледовую крошку
прибило к берегу,
и она
покачивалась
на волнах
с хрустальным
звоном.
15 апреля
Москва
Марина – Юле
Выступала на чудодейственном фестивале «Преображение» в Сокольниках, где в равных пропорциях были представлены православные старцы, суфии, даосы, киники, учителя всех видов и мастей, ведающие тайны райского блаженства. Раскинули шатер, там наливали молодильный чай. Все молодели прямо на глазах. А какой-то младенец столь вожделенно тянулся к заварочному чайнику, что кто-то крикнул:
– Этому больше не наливать!
Танцевала вокруг фонтана с бандой оголтелых черных барабанщиков, натуральных негров из Центральной Африки. Если бы не собачий холод, праздник удался бы на славу.
А вчера мне звонил из Парижа Лёшка Зайцев, поэт и кулинар. Он так обрадовался, что я ему обрадовалась, хотя мы с ним не общались лет пятнадцать, что сказал:
«Знаешь, у меня полгода будет полдома свободно. Это в двух шагах от Триумфальной арки! Приезжай? Поживи у меня?» А закончил наш разговор волнующей фразой: «Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЖДУ».
Вот и я тебя тоже жду!
Марина.
20 апреля
Бугрово
Юля – Марине
Зашла к Алексею, а его мама качалась в гамаке из рыболовных сетей, натянутых между березами. За спиной у нее дрова – от ветра. В гамаке Нина Алексеевна качается и зимой. Как она говорит, «над сугробом». А осенью листва упадет, – далеко видно, даже мышкующую внизу по полям лису.
Я ей что-то рассказала (наверно, важное). «Сейчас запишу», – говорит, и стала водить пальцем по ладони.
Нина Алексеевна еще помнит, как ее качал на ноге прадедушка, который мальчиком видел Пушкина в 1825-26 годах. Деду Николаю было тогда сто пять лет, а Нине Алексеевне два года. Деду Николаю говорили и объясняли: «это Нинка», а он, то ли уже плохо слышал, то ли плохо уже произносил, но он говорил вместо «Нинка» всегда «Минка».
Другой ее прадед – по маме – Ефим тоже видел Пушкина. А дочка Ефима, прабабушка Алексея моего, Матрена, помнила сына Пушкина, Григория Александровича, он жил в Михайловском где-то в середине девятнадцатого века.
Сто пять лет прожила и соседка деда Николая Акулина Скоропостижная (это ее фамилия по мужу), дочка знаменитейшего в округе михайловского попа Шкоды, с которым Пушкин любил выпивать и которому заказал службу в церкви за упокой Байрона. О Байроне, увидев его на портрете, поп сказал, что тот «красив, как девка».
А в соседней деревне у нас сейчас живет баба Саша, ей сто лет. Я спросила ее недавно о родителях, и она мне ответила:
– Мама была Анютка, а папа Иван Филиппыч.
Всех соседей своих, а им сейчас по семьдесят и семьдесят пять лет, она вынянчила. А сейчас в теплый день они рядком сидят на одной скамейке.
Это к вашей притче о молодильном чае.
Так и среди этих людей я себя чувствую младенцем.
25 апреля
Ханой
Марина – Юле
Hanoy – skazochney, gigantskie derevyi vishe oblakov. Na dgonke hodily v Kitayskoe more – ostrova skali i tumani…
Obnimayu!
26 апреля
Москва
Юля – Марине
Марина, пока вы во Вьетнаме, в Абхазии решили открыть музей Даура Зантарии.
Помню первую нашу встречу с Дауром. Вы жарили котлету, у Даура была аджика и какие-то гости из Абхазии.
Тогда мне Даур сказал о вас:
– Она не научит тебя ничему конкретному! Она научит тебя улыбаться, как ты уже умеешь, но не знаешь об этом.
Не знаю, по какой вы тропе сейчас идете, наверное, Хо Ши Мина?
28 апреля
Холонг
Марина – Юле
Zholtoe more – zelenoe,
v tumane tonut ostrova, ni solnca, ni luni –
potustoronniy mir.
Nedeliyu tam boltalis.
Obnimayu!
10 мая
Москва
Юля – Марине
Привет, привет – ждала, ждала, дождалась!
Пока вас не было, содрала обои и покрасила стены, даже написала иероглифы (все-таки родственники у меня китаисты), так что интересно было заняться каллиграфией.
Вынесла холодильник, чтобы не думать больше, чем его наполнять. Зато теперь я все быстро ем, это дисциплинирует. А то холодильник – какая-то нагрузка. Отныне ценю все холодное. Что добавляет радости.
12 мая
Норильск
Марина – Юле
Тогда тебя должно порадовать, что сразу после Ханоя с его сорокаградусной жарой я очутилась за Полярным кругом. Пурга, заледенелые дороги, тундра.
От гостиницы до культурного центра, где проходит фестиваль, мимо роддома с надписями на асфальте: «Спасибо за день, спасибо за ночь, спасибо за сына и за дочь!!!» – минут семь пешком, но такой свищет ветер ледяной, что мы заказываем такси.
Секунда! И ты на месте.
Долго летели над тундрой. Снега, снега, редкие деревца… Девушка Инна, организатор фестиваля и музыкант, рассказала мне – вдруг ее поманила Тундра. Внезапно Инна почувствовала ее властный зов. Вызвала такси, выехала за город, вечер, небо ясное, звездное, она в пальтеце, вязаной шапочке. Сказала таксисту – за мной сюда… через час.
– Я здесь подожду, – предложил таксист.
– Нет, – Инна говорит. – Уезжайте. Я хочу побыть одна.
Водитель отъехал и, слава богу, остался в поле зрения.
Стоит она посреди Тундры. Переживание, конечно, мощнейшее.
Через пять минут продрогла, аж вся заиндевела. Кинулась к машине. И они в молчании поехали в Норильск. Ни он, ни она за всю дорогу не проронили ни слова.
2007 год. Лето
Отрешаясь от всего, учитесь медленно дышать. Тогда вы познаете реальность, безграничную в своем источнике, поскольку в ней отсутствуют твердые, абсолютные и независимые сущности, и нет никаких границ и пределов взаимному проникновению вещей.
7 июня
Бугрово
Юля – Марине
Что я тут делаю, Марин? Очень важное дело! Выкашиваем Савкину горку – с Алексеем, и Алексей мне сказал, что длина лезвия у косы измеряется кулаками. Мы померили. У Алексея коса в восемь кулаков, у меня в шесть.
Кулаки его, а не мои, Марина.
Алексей покосит, и давай играть на губной гармошке (я кошу). А он смотрит на облака, все смотрит, смотрит, смотрит (я кошу).
– Да разве же можно, – он мне расслабленно говорит, – когда плывут облака, работать?
Рыбаки выкашивают протоку.
Всплывают водоросли, их уносит течением, как рубашки лебедей из крапивы в сказке Андерсена.
Недаром Алексей говорит, что у хорошего косаря коса, как щука, ныряет.
Но мы в воде еще не косили.
Пока еще.
25 июня
Уваровка
Марина – Юле
Юлька, привет! Спасибо за подарки и поздравления!
Помнишь, Люся мне говорила:
– Мариночка! Лёва тебя благодарит за кусочек торта, он его растянул на четыре раза. А я тебя очень благодарю за твои кости и кожи рыб!
Вдруг мне в Уваровку прилетел sms:
«S dnem rozhdeniya, dorogaya Marina!
Dalay Lama»
Как говорили в старых романах – кровь бросилась ей в лицо, тектоническая плита ушла из-под ног, сердце учащенно забилось. Я подняла голову и увидела в саду Лёню, лежащего на раскладушке с демонической улыбкой.
И все поняла.
14 июля
Бугрово
Юля – Марине
Иду, Марин, полевой дорогой, а она вся гудящая от пчел.
Радуга за радугой, ветер, солнце, мотыльки синие из-под ног выскальзывают, пух от одуванчиков медленно-медленно летит с горы.
Цветущая у нас сейчас трава овсяница, а она красная (особенно если смотреть издалека), и волны красной травы в полях, Марина.
P.S. А еще мятлик, смолянка, лисохвост, щучка, тимьян блошиный, камнеломка, ястребинка, пырей собачий… Ой-ой-ой! Нашла определитель растений, сейчас читаю.
Привет всем!
5 августа
Бугрово
Юля – Марине
На Савкиной горке Алексей посадил золотые шары, с горы золотые шары тянутся к звездам. На Савкиной горке я впервые увидела звездопад, звезды любят падать на Савкину горку. На Савкиной горке провожает закаты пес Диван.
Все в чабреце, Марин, сейчас здесь один чабрец. Не собираем чабрец, а дышим им.