Причиной этого является стремление к линейному росту, когда критерием цивилизованности и развития становится не разум, а удовлетворение деградационно-паразитарных потребностей, что никак не связано с развитием Души. В этих порочных представлениях, чем больше станков, металла, нефти и электроэнергии, тем лучше и цивилизованнее. Однако человечество в целом давно миновало зону допустимого технологического насыщения и теперь бездумно идет путем линейного роста исключительно из-за проблем с Общечеловеческим Разумом.
В этой связи и в связи с приведенной выше Доктриной «Второзакония – Исайи» особое значение имеют представления о кривой экспоненциального (или противоестественного, по Пушкину – «самого глупого») роста. Это на первых порах незаметный рост, переходящий на определенном этапе в лавинообразный. По такой схеме развивается раковая опухоль при делении каждой злокачественной клетки на две.
Все мы помним, как персидский шах не смог выполнить, как ему казалось, скромную просьбу изобретателя шахмат: когда тот попросил положить на первую клеточку шахматной доски одно зернышко, а на каждую из последующих в 2 раза больше, чем на предыдущую. Вознаграждение, построенное по закону экспоненциального роста, должно было бы составить более 400 нынешних мировых урожаев зерна.
Именно такую разновидность роста мы имеем в финансовой системе, содержащей ссудный процент. За счет взимания процентов и сложных процентов (процент на процент) денежное состояние удваивается через определенные интервалы времени и имеет экспоненциальную динамику роста. Фактически, проценты на кредит – это раковое заболевание экономической системы. Каждый цикл развития экономики просто не может не заканчиваться финансовой или военной катастрофой. Продолжительность этих циклов перераспределения богатства, подъема в никуда определяется величиной ссудного процента. Время, необходимое для первого, самого длинного, периода ростовщического удвоения суммы обращающихся денег, при взимании 3 % годовых – 24 года, при 6 % – 12 лет, при 12 % – 6 лет. С этими интервалами и связаны периоды мирного существования человечества, периодичность однозначно запрограммированных неизбежных финансовых кризисов, в том числе и в нашей стране.
Причины кризисов в том, что объем производства товаров и услуг растет существенно медленнее, нежели самопроизвольное вздутие денежной массы, запрограммированное размером ставки ссудного процента. При этом цены растут в соответствии с ее уровнем, поскольку ставка по кредиту сказывается на себестоимости продукции первого заемщика, далее переходит в себестоимость продукции, выпускаемой потребителями продукции заемщика, и т. д. по цепочке продуктовых потоков. В итоге, ссудный процент генерирует заведомо запрограммированный рост цен и заведомо неоплатный долг, некоторым образом распределенный по всем участникам кредитно-финансовой системы. Потом заправилы корпорации ростовщиков предъявляют требование к оплате старых, заведомо неоплатных, долгов и прекращают кредитование, организуя управляемый ими кризис, который завершается перераспределением прав собственности на вполне реальные объекты и продукты, находящиеся в заведомом дефиците по отношению к денежной массе.
Из этих рассуждений очевидно, что кредитно-финансовая система на основе ссудного процента, построенная в соответствии с Доктриной «Второзакония – Исайи», даже теоретически не может обеспечить устойчивого развития. Тем не менее, концептуально безвластная система управления нашей страной еще совсем недавно строила свои планы, исходя из абсолютно несбыточных надежд на двадцатилетний период устойчивого развития.
Периоды крахов и подъемов связаны с величиной устанавливаемого по произволу ссудного процента. Чтобы окончательно убедить читателя в несовместимости ссудного процента и нормального бескризисного естественного развития, приведем еще одну аналогию. Если бы кто-то положил на счет в банк деньги в размере 1 цента в год рождения Христа под 4 % годовых, то в 1750 году его наследник смог бы на вырученные деньги купить золотой шар размером с Землю. В 1999 году он имел бы эквивалент уже 8200 таких шаров. А потому кризисы, банкротства и войны, которые все спишут, являются неотъемлемым атрибутом социальной системы, допускающей ссудный процент.
И от этого механизма самоуничтожения, суть которого вполне способен понять даже школьник, научившийся арифметике, человечество не может отказаться уже несколько тысяч лет.
Многие деятели искусства и культуры указывали на пагубность этого явления. Еще Некрасов писал: «Век „крови и меча“! На трон земли ты посадил банкира, Провозгласил героем палача…» Однако эта тема не доходит до сознания «светил» экономической науки и подавляющего большинства политиков, и потому они увлечены разработкой каких-то иных рецептов выхода из кризиса, рецептов, которые бы не затрагивали священную корову – глобальный надгосударственный институт ростовщичества.
Есть ли альтернатива этому заведомо катастрофичному варианту развития? Конечно, есть. Ее как-то раз предлагала официальная газета Ватикана L'Osservatore Romano, в которой говорилось, что «этические принципы, на которых основаны исламские финансы, могут помочь приблизить банки к клиентам и вдохнуть в них истинный дух, который должен присутствовать в любых финансовых услугах». Ссудный процент в экономике будущего должен быть заменен на небольшую плату за пользование деньгами, но уже со стороны того, кто их продержал у себя «на простое». Люди, придерживающиеся требований Корана, добровольно выплачивают государству религиозный налог в размере 2,5 % годовых на те деньги, которые пролежали у них без движения в течение года. Эта схема использования денег эквивалентна схеме использования вагонов. Каждый берет их лишь тогда и настолько, насколько они необходимы ему в процессе общественно-полезного труда. Сегодня же они являются средством накопления и наживы и распределены по обратному признаку. Деньги всегда находятся у того, кому они нужны не для практического использования, а только для ростовщичества.
И сказанное выше – не досужий утопизм. Эксперимент с беспроцентным денежным обращением проводился в австрийском городе Вергль в годы великой депрессии и дал потрясающие результаты повышения эффективности местной экономики. Его суть подробно описана в упоминавшейся книге Маргарит Кеннеди, а закрыт он был только из-за реальной конкуренции банковскому ростовщичеству. Аналогичные схемы, когда за хранение денег нужно было платить, использовались в Европе в период с 1000 по 1300 годы и принесли колоссальный общественный результат. Этот европейский опыт подробно описан в литературе (см.: Лиетар Б. «Душа денег» – http://artifact.org.ru/detalirovka-voprosov-globalnoy-teorii/lietar-b-dusha-deneg.html и др.).
А теперь, после уяснения общих схем, перейдем к рассмотрению положения дел в России. Краеугольным камнем работающей против нас концепции на уровне экономического приоритета управления как раз и является ссудный процент, на котором базируются все схемы получения доходов вне сферы созидания, когда деньги делают новые деньги без связи с общественно полезным результатом (МММ, ГКО, доллар и т. п.). Хозяева этой концепции процветают за счет того, что не позволяют под разными благовидными предлогами печатать средства платежа в подконтрольных странах, предоставляют им собственную не более чем бумагу либо цифры в компьютере, а в качестве процентных выплат и возврата долгов забирают реальные материальные ценности (лес, нефть, газ, золото). Эта схема была четко прописана еще в библейские времена.
«И будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы. И будешь господствовать над многими народами, а они над тобою не будут господствовать»
(Библия, Второзаконие 28:12).
Ссудный процент – это параметр надгосударственного бесструктурного управления, устанавливаемый по произволу. Манипулируя его размером, пропорциями между собственным и заемным капиталом страны и схемами возврата (а для избранных – заведомого невозврата) долгов, можно формировать любые тенденции развития подконтрольных стран – от экономического краха (Россия) до условий процветания (Швейцарская Конфедерация) или искусственной витрины буржуазно-либеральных ценностей (США), базирующейся на возможностях неконтролируемой эмиссии.
Сокрытию этого истинного механизма управления служат разработки академической науки, марксизма-ленинизма, демократов-перестроечников, оппозиционных сил. Можно прочитать сотни страниц из работ Маркса, Зюганова, Шафаревича, Гайдара, но вы гарантированно не отыщете там элементарных, понятных на уровне арифметики заключений о том, что нормальное функционирование производства, погрязшего в кредитах, в условиях, когда размер ссудного процента превосходит рентабельность оборота производственного капитала, невозможно даже теоретически. И тем более все системные «позиционеры» и «оппозиционеры» уходят от выработки и проведения в жизнь альтернативы этому ростовщическому беспределу.
Некоторые наивно полагают, что поскольку они не берут денег под процент, то по отношению к ним эта грабительская схема не работает. Это глубокое заблуждение. Берет кредиты правительство, метрополитен, водоканал, энергетики, жилищники, торговля и т. д., а потому в любых расчетах всегда присутствует составляющая, связанная с оплатой соответствующих этой сфере деятельности процентов. Этот оброк зачастую превышает любые налоговые сборы. Кстати, даже в такой «умеренной» в этих вопросах стране, как Германия, удельный вес суммарных процентных составляющих в коммунальных платежах доходит до 70 %.
Отношение к ссудному проценту – лакмусовая бумажка, по которой безошибочно определяется, действительно ли данный политик содействует движению России от разорения к достатку или словами о благе народа за хорошую плату скрывает этот путь. Вслушайтесь с этих позиций в широко рекламируемую на телевидении словесную чепуху «оппозиций», и вам станет ясно, на какие средства безбедно «борются» за народное счастье эти «оппозиционеры» и с кем.
«Гениальная» заслуга марксизма перед хозяевами библейской доктрины состоит в том, что он более чем на сотню лет вывел возмущенных своей нищетой представителей производительного труда на ложный след абстракций типа «прибавочной стоимости», «необходимого» и «прибавочного» продукта, которые невозможно измерить в практике хозяйственной деятельности, чем и сокрыл истинный механизм разорения как собственников промышленного производства, так и наемных рабочих через ссудный банковский процент. Вместо ликвидации этого механизма разорения в 1917 году было искусственно спровоцировано столкновение взаимно дополняющих друг друга в хозяйственной деятельности представителей управленческого и непосредственно производительного труда. Так подводная лодка уходит от преследующей ее торпеды, выпуская в сторону ложный имитатор, по следу которого и устремляется торпеда.
Сценарий целенаправленного воздействия на сферу производительного труда режиссируется и управляется через кредитно-финансовую систему и Центральный банк. Причем ЦБ де-юре и де-факто выведен из подчинения властных структур России. Ведь для правительства нет разницы, где заимствовать деньги: в ЦБ или на стороне «у Ротшильдов», – причем, как показывает практика последних лет, в последнем варианте заем будет существенно дешевле. Очевидна замкнутость финансово-экономического блока нашей страны на межрегиональный надгосударственный уровень управления. Деньги из страны в виде вложений в глобальные финансовые структуры уходят под мизерный процент, но практически все они возвращаются в виде банковских и корпоративных заимствований, хотя уже и многократно дороже. В этом нет ничего необычного, к небескорыстной работе на глобальные финансовые кланы сводятся функции «независимого» центрального банка в любой стране, где его удается внедрить в государственную систему управления, лишив права эмиссии государственность (казначейство, Минфин и т. п.).
Наиболее точно схему этого реального надгосударственного управления охарактеризовал М. Ротшильд: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне не будет дела до того, кто создает ее законы». В нормальной схеме управления все функции ЦБ должно выполнять Правительство через собственное Казначейство, что пресекло бы баснословные корпоративные доходы ЦБ на эмиссиях, ростовщичестве и спекуляциях. Механизм подчинения государств «международным банкирам» через систему внедренных центральных банков подробно описан в книге «Невидимая Рука» (Энтони Ральф Эпперсон, Санкт-Петербург, 1999, пер. с англ.). Там, в частности, дается подробное описание борьбы за подчинение Соединенных Штатов, которая завершилась в 1913 году созданием надгосударственного органа управления в виде частной корпорации. Для маскировки его назвали даже не центральным банком, а Федеральной резервной системой, что не поменяло сути. Эта система, как отмечает автор, «имеет баснословные процентные выгоды от всех денег, которые она создает из ничего», в этом же состоит суть и предназначение и нашего отечественного ЦБ.
Как только государство пытается посягнуть на эту вотчину международной ростовщической мафии и ее персональную прибыль, – будто по мановению волшебной палочки меняются любые руководители. В июле 1963 года президент США Джон Кеннеди издал Указ № 11-110, который предоставил возможность эмиссии доллара Правительству США. Были напечатаны первые 5 миллионов таких долларов, но тут же произошло «случайное» покушение, и в ноябре 1963 года президент был убит, а этим не отмененным и не утратившим силу Указом пока не пожелал воспользоваться ни один из последующих президентов США.
Нассим Николас Талеб, американский экономист и трейдер, однажды сказал: «Разница между банками и мафией: у банков больше юридического опыта, зато мафия прислушивается к общественному мнению». Банкиров же не интересует общественное мнение, особенно в период экономических трудностей. И сталкиваясь с угрозой возможных финансовых потерь, банкиры в первую очередь выворачивают карманы обычных граждан путем повышения процентной ставки по их долговым обязательствам перед банком. При этом руководство Центрального банка лживо объясняет рост ссудного процента высокими темпами инфляции и ростом объемов невозвращенных кредитов, подменяя первопричину следствиями из нее. Стало понятно, что и та, и другая «первопричины» в полной мере обусловлены по произволу устанавливаемым неподъемным ссудным процентом. В действительности, первопричиной, задающим генератором инфляции и в наших российских условиях выступает ссудный процент, который напрямую влияет на себестоимость продукции и с неизбежностью многократно взвинчивает цены, даже при проведении элементарных «купи-продай» операций, не говоря уже о высокотехнологичных длительных циклах оборота капитала.
Разгром промышленности и соответствующая ее состоянию инфляция достигаются через обнуление покупательной способности оборотных средств, вследствие скачка цен, (как это было в 1991 году) и восполнения их кредитными ресурсами под 60-200 % (по практике 1990-х) годовых. Это обеспечивает безусловную перекачку покупательной способности из сферы производства в финансово-спекулятивную сферу в кратчайшие сроки. Функционирование производства в таких условиях невозможно даже теоретически.
Этот механизм разрушения не претерпел никаких принципиальных изменений по сравнению с далеким прошлым. В подтверждение этого приведем цитату из брошюры А. Д. Нечволодова «Русские деньги», датируемой 1907 годом: «Небывалое повышение учетного процента имеет результатом сильное стеснение всей торговой и промышленной деятельности, причем продолжение подобного порядка вещей неизбежно вызовет крушение многих предприятий, которые до сих пор могли успешно существовать… Чтобы вывести Россию из состояния смуты, прежде всего необходимо изменить ее предыдущую экономическую политику политикой развития ее национальных производительных сил».
Сокращение эмиссии собственных средств платежа, сжатие денежной массы является средством подталкивания к внешним заимствованиям и созданию оперативного простора для долларовой финансовой пирамиды. С 15 августа 1971 года, когда золотой запас США был практически исчерпан, была юридически приостановлена практика обмена доллара на золото, что означало крах золотого стандарта. Наша товарная масса, энергоресурсы России лежат в обеспечении устойчивости доллара, ибо продаются за эту бумагу. Обреченность глобальной долларовой пирамиды порождает многочисленные проекты создания региональных валют, схем глобального мирового бартера. К сожалению, все эти разработки предлагаются в рамках тех же порочных схем функционирования кредитно-финансовой системы, а потому несостоятельны методологически. Самым красноречивым свидетельством этого является самая «молодая» валюта – евро, являющаяся по факту составной частью евро-долларовой пирамиды, принадлежащей одному хозяину, хотя и разным группам менеджеров. Государства, которые своевременно не оценят возможные последствия бесконтрольной необеспеченной эмиссии отдельных валют, могут остаться с билетами «МММ» мирового масштаба, и относится это в первую очередь к населению России.