Швеция конца XII века была серьезно ослаблена междоусобицей, королю Кнуту I Эриксону противостояли сыновья прежнего правителя Сверкерсона Коль и Бурислав (ну очень шведское имя!).
Но это не умаляет успеха карел и поддерживающих их новгородцев. Кто прибывал в Стокгольм морским путем, прекрасно помнит, каково это – идти между островами, а ведь Сигтуна была гораздо дальше.
И еще одно: официально новгородские князья в этом походе не участвовали, ну просто ни-ни! Неужели карелы все сами по себе, самовольно, пока старшие не видят, разорили гнездо шведской торговли?
Думаю, немного не так, была у новгородцев такая фишка – вольница, которая якобы власти не подчинялась и походами ходила на кого хотела (будущие ушкуйники, которые даже ордынцев доставали, приходилось на них новгородским князьям жаловаться). Наверняка эта самая вольная братия и подсобила карелам шведов бить. А за вольницу князья не в ответе.
Но эта история приключилась, конечно, много позже призвания варягов и даже появления самого Новгорода на Ильмене. А рассказана, просто чтобы осознать, что не все было так, как мы привыкли думать. Грозных шведов бил не только молодой князь Александр Невский у Невских порогов, но и за полсотни лет до того на их собственной территории «какие-то» карелы.
О «каких-то» карелах поговорим подробней в главе о пришлых словенах. Карелы того стоят, какой бы зубовный скрежет это ни вызывало у апологетов теории освоения Приильменья не иначе как переселенцами с острова Рюген или подводных плантаций героев шведского Рослагена, они явно были «при чем» если не в образовании Руси, то в становлении древнерусского языка.
Где жили варяги, к которым ходили «из греков»?
Когда читаешь ПВЛ, время от времени появляется желание взять в руки карту, чтобы убедиться, что крыша «не поехала». Это к слову, но все же…
«Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской.
Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру, а в верховьях Днепра – волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в Ильмень, озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское. И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине – в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывет Русским, – по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра».
Меня в этом отрывке смущают прежде всего две вещи: путь из Варяг в Греки и Двина, текущая на север, по которой можно попасть в море Варяжское.
Есть еще одна замечательная фраза: «И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской». Славянский народ в предыдущих фразах упоминается исключительно тот, что жил на территории Древней Руси и при этом… славянская грамота? То есть грамота, когда расселялись по Днепру, Полоте, Ильменю и дальше, УЖЕ БЫЛА? А как же подвиг Кирилла и Мефодия лет на четыреста позже?
Но о грамоте – в соответствующей главе, сейчас вернемся к варягам, плавающим к грекам.
В учебниках истории этот самый путь расписан пошагово, правда только от Киева до Константинополя, то, что северней, обозначено пунктиром. С южной частью проще, она по полочкам, вернее, «по порогам» разложена византийским императором Константином Багрянородным, который учил сына будущему правлению не только устно, но и письменно (а вдруг малец чего забудет, например про этих русов, которые весь константинопольский рынок заполонили).
Сынишка порядочным лентяем оказался, больше девушками интересовался, притом из тех, что в кабаке на столах танцевали. А вот потомки императору Константину большое спасибо сказали, из его сочинения и узнали, что русские ладьи, которыми ходили от Киева до Царьграда (Константинополя), моноксилами звались, а днепровские пороги названия на двух языках имели – славянском и русском.
Моноксилы, значит, однодревки, но это не утлые челны, просто тогда деревья были в десяток обхватов. Такая «лодочка» могла нести тонны груза и десятки человек.
Итак, о южной части пути можно прочитать подробно у Константина Багрянородного в его «Управлении империей», а вот что касается маршрута северней Киева, то придумать его в таком виде, какой преподносит ПВЛ, мог только тот, кто не очень представлял условия прохождения от верховьев Днепра до Балтийского моря так, как описывал.
Коротко напомню:
Из верховьев Днепра просто перетащиться в Ловать нельзя ни сейчас, ни тогда (это минимум 200 км по прямой и Западная Двина поперек). Сначала нужно в районе Смоленска (тогдашнего Гнездова) тащить суда от Катынки до Уды, по ней до озера Каспля, от Каспли по одноименной речке спуститься до Западной Двины, чуть подняться вверх по течению, там в Торопу. Из Торопы волок (их было много – Беляевский, Семивский, Ляпуновский, Полибинский и т. д.) через водораздел и как повезет – по одной из небольших речек – Кунье, Добше… которые проходимы только в паводок, до Великих Лук, и от Великих Лук уже можно по Ловати (тоже только в паводок). Ловать впадает в озеро Ильмень, из него по Волхову до Ладожского озера (раньше озера Нево), потом рекой Невой в Невскую губу Финского залива Балтийского (Варяжского) моря.
Два волока, мелкие речки между Днепром и Ловатью, сама Ловать судоходна только от Великих Лук и только в половодье, озеро Ильмень красивое, но мелкое, и любой ветерок крепче бриза может создать проблемы, на Волхове пороги (сейчас под водой Волховской ГЭС), Ладожское озеро (Нево) и того пуще – ледостав ранний, ледоход поздний, шторма – дело обычное, никогда не знаешь чего ждать. Река Нева тоже с порогами, осенью уже в октябре со стороны озера в нее не сунешься, потому что встречная волна с залива и ветер оттуда же, зимой лед, весной ледоход аж в мае. Невская губа (Маркизова лужа) – место, при упоминании которого у лоцманов и сейчас портится настроение. Глубина 3–5 метров, песчаные банки на дне «гуляют» по заливу как коровки по лугу, никогда не знаешь, где она сегодня.
И так далее…
Интересно, откуда взял сведения Нестор? Конечно, он не мог сам пройти этот путь, монахам не полагалось гулять по белу свету ради точного изложения фактов. Значит, у кого-то списал.
Посмотрите на карту, если есть под рукой: от верховьев Днепра приходилось делать огромный крюк даже не на север, а на северо-восток, направляясь при этом на запад и имея возможность крюк не делать. Что-то в этом не так.
Есть ли другие пути из Днепра в Балтийское море?
Конечно, есть и куда более логичные. Если уж перетащили суда в верховьях Днепра из Катынки в Касплю и попали в Западную Двину, зачем же на северо-восток пробиваться, лежи себе в лодке и семечки лузгай, Западная Двина сама в Рижский залив доставит. Ой, простите, семечек тогда не было, подсолнечник из Америки позже привезли. Но и без семечек доплыть можно. Рига на торговле встала…
У вас аллергия на янтарь, потому в Ригу не хотите?
Можно вообще по Днепру до Гнездово не подниматься, сразу за Киевом уйти в Припять. Тогда там еще никакого Чернобыля не было, вполне себе судоходная река, по ней до района Бреста (Берестья) с волоком в Западный Буг и по нему в Вислу. А Висла – это Гданьск, и вы почти в центре Балтики.
Не желаете в Гданьск? Тогда чуть выше Припяти по течению Днепра река Березина, по ее притоку Свислочи до Минской возвышенности, там волок в реку Менку (явно существовал обменный торговый пункт, древний Минск не зря Менском звали, а его изначальное городище на Менке стоит), потом в Неман и в залив, где Куршская коса.
Упрямо рветесь на север и в Финский залив? Ну что ж, и это можно организовать без прохождения Ладоги.
Привычно перетаскиваем суда из Катынки у Гнездово (Смоленск) в Касплю и Даугаву (Западную Двину), по ней вниз по течению примерно до Верхнедвинска, оттуда, например по Ужице, до озера Освейского (название-то какое!), у которого сейчас берега в болото переходят, но мы же помним, что мельчают не только люди, но и озера… Сегодняшнее болото позавчера было большой водой. А из болот Освейского озера вытекает река Исса – приток Великой, впадающей в Псковское озеро. От Западной Двины до реки Великой можно добраться и через систему Себежских озер. Псковское озеро – это нижняя часть Чудского, которое соединено рекой Нарвой с Финским заливом. Приплыли. Долго? Так этим путем часто и не ходили, предпочитали сразу по Западной Двине в Рижский залив.
Так что путь из греков в варяги по Ловати, Ильменю и Волхову с Ладожским озером был самым трудным и опасным. Или мы просто чего-то не понимаем? Чего-то же ради рвался народ в эти самые варяги через Ладогу? Не зря путь в ПВЛ попал.
Мне кажется, не понимал и сам летописец, во всяком случае, он написал слишком коротко, словно «проскакивая» такой важный вопрос.
Но даже если оставить в покое Ловать и Волхов, все равно странно.
«И по тому морю можно плыть до Рима, а от Рима можно приплыть по тому же морю к Царьграду, а от Царьграда можно приплыть в Понт море, в которое впадает Днепр река».
Закольцевал?
Царьград – это Константинополь (цари там проживали), Понт – Черное море, его еще Русским звали.
Вот вам и ответ, как балтийские варяги к грекам ходили – морем до Рима и оттуда в Царьград. Кстати, ни одного варяжского гостя, то бишь купца, в Константинополе не отмечено, равно как и свейского. Все только русские, у которых пуговицы из драгоценных камней, а меха такие, какие не каждый император себе позволить может, разве что подарят те же русы… А варяги только в качестве секьюрити императорской тушки, византийцы своим не доверяли.
Где русы меха брали, ведь в районе Киева соболя по деревьям не шныряли, соболек прохладу любит и тайгу. Об этом отдельный разговор, но позже.
И почему летописец ничего не знал о других вариантах пути, которые были развиты, между прочим, куда лучше, например по Западной Двине?
Еще раз: если от греков (из Константинополя) к варягам на юг Швеции, то удобней по Западной Двине на Рижское взморье.
Если к варягам на южный берег Балтийского моря к Рюгену, то по Припяти до волока на Западный Буг и в Вислу к Гданьску.
На Готланд – по Березине, Свислочи и в Неман до Куршской косы.
Во всех этих вариантах по одному волоку и реки крупные, без проблем – ледоход ранний, ледостав поздний, время навигации для преодоления всего пути достаточное.
Какими же нужно быть недотепами, чтобы во времена, когда каждый день навигации на счету и каждый пройденный километр пути давался по́том и кровью, делать крюк в «лишних» 1000–1500 км, добавляя себе еще волок, пороги на двух реках – Неве и Волхове, прохождение двух проблемных озер – Ильменя и Ладожского, и очень непростую Невскую губу?!
Лишняя тысяча километров, лишний волок, лишние пороги, лишние шторма и мели, короткая навигация… Что могло заставить купцов совершать этакие территориальные кульбиты?
Только одно: варяги-русь НЕ ТАМ жили, НЕ на юге Швеции и НЕ на острове Рюген! Они были где-то там, куда никак, кроме этого сумасшедшего пути через Ильмень и Волхов с Ладожским озером, не пройти.
Еще странность: «…Когда же поляне жили отдельно по горам этим, тут был путь из Варяг в Греки…». Это по каким таким горам поляне отдельно жили? И когда?
Ко времени появления в Киеве Вещего Олега поляне окрестности освоили давным-давно, то есть появились в округе гораздо раньше, значит, и путь появился тоже много раньше Рюрикова преемника, ведь он был, когда поляне еще в горах маялись? Это логично, такие торные дороги не рождаются за год-другой и даже за пару десятилетий не сложатся.
В качестве дорог – только реки, из средств передвижения – ладьи, ни топографических карт, ни навигаторов, даже указателей вроде «направо пойдешь – в болото попадешь» на фанерке, к дереву прибитой, не встретишь, речные берега похожи, как близнецы, – лес и лес вокруг. Сколько раз нужно было пройти этот путь, чтобы запомнить, что свернуть следует в протоку за во-о-он той большой березой, которая наклонилась к воде, потому что следующая протока приведет в тупик и выбираться будет сложно? А если береза упала?
Ладно, если вниз по течению плывешь и никуда сворачивать до самого устья не нужно, а если против течения и речек впадает множество? Или даже по течению, но у реки стариц полно? Это не путь через пустыню по звездам, даже компас не помог бы, такой на ощупь помнить нужно.
Представляете сложности тысячекилометрового пути, где каждый пяток метров должен отложиться в памяти? Это даже не десятки, это СОТНИ лет.
Теперь насчет полян, которые по горам сидели, когда путь из варяг в греки уже существовал: было такое, только очень давно. Был исход славян (и полян в том числе) с Карпатских гор, где разные племена и впрямь отдельно сидели, поскольку в горах трудно жить всем вместе. Славяне стали расселяться по Днепру в начале V века, не позже. И что же? Пришли они на берег, а там уже варяжские суда туда-сюда, туда-сюда – то к грекам, то от греков.
И снова вопрос: если к V веку путь из варяг в греки уже был, причем через Волхов и Ладогу, значит, были и варяги? Как-то нелогично признавать наличие пути без наличия тех, кто по нему передвигается (греки, то есть Византия, существовали уже лет сто).
Варяги были, причем не первое столетие, а викинги, свеи, полабские славяне? НЕ БЫЛО!
Викинги начали свои походы не раньше конца VII века («официально» так вообще в конце VIII), свеи в V веке еще только бодались за территорию с гётами, им не до дальних походов и путей черт-те куда, да и технической возможности тоже не имелось – через Балтику в корыте не поплывешь. Полабские славяне появились на Рюгене в VI веке. То есть ни те, ни другие, ни третьи варягами, наладившими путь к грекам по Днепру и Волхову до V века, быть НЕ могли.
А потому и путь из греков шел НЕ К НИМ.
Потому не сворачивал этот странный путь на запад ни по Припяти, ни по Западной Двине и даже к Нарве не уходил, он действительно был устремлен в Ладогу, но не ради Финского залива и Балтийского моря.
А зачем?
Об этом позже.
Сейчас вернемся ко второй загадке – Двине, текущей на север (это нормально, Северная Двина так и течет, впадая в Белое море) в… Варяжское море.
Географическим кретинизмом автор явно не страдал, с этой Двиной в тексте соседствует Волга, текущая на восток (она до встречи с Камой и впрямь течет на восток), со всеми ее рукавами в устье у Хвалисского (Каспийского) моря, и Днепр, который течет на юг, как положено.
Мало того, там повтор:
«Днепр же вытекает из Оковского леса и течет на юг, а Двина из того же леса течет, и направляется на север, и впадает в море Варяжское. Из того же леса течет Волга на восток и впадает семьюдесятью устьями в море Хвалисское. Поэтому из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине – в землю варягов, от варягов до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепр впадает устьем в Понтийское море» (выделено мной. – Н. П.).