«А нужно ли считать это недостатком»? – подумал учитель.
– Вам, наверное, трудно начать, – продолжала девушка, – а я все равно бегаю в лесопарке каждое утро, так давайте бегать вместе!
Николай Иванович живо представил себе эту картину: он встает на час раньше, чтобы носиться в лесу с семнадцатилетней девчонкой.… Нет, это для него исключено!
– Спасибо за предложение, но бегать с утра я не могу!
– Тогда бегайте перед ужином! Здоровье, – дороже всего!
Николай Иванович где-то уже слышал эту фразу. Прозвенел звонок, возвещая начало новой пары.
– Хорошо. Я подумаю над твоим предложением, – дипломатично сказал учитель.
Разговор с Викой произвел на него такое впечатление, что в ближайший выходной день Николай Иванович купил новый спортивный костюм и кроссовки. Будильник он поставил на шесть часов.
– Завтра начинаю новую жизнь! – сообщил он Свете.
В целом она отнеслась к принятому мужем решению одобрительно:
– Только я не буду с тобой бегать, хорошо?
Ох, и тяжело далась Николаю Ивановичу его первая пробежка в лесопарке! Уже метров через двести его дыхание сбилось с ритма, и он сделал вынужденную остановку:
– Наверное, я взял слишком быстрый темп! – пробормотал он себе под нос.
Следовало взять себя в руки. Размахивая руками, он восстановил дыхание и снова побежал, только гораздо медленнее. Лужицы, оставшиеся от недавней оттепели, замерзли и под его ногами похрустывал лед.
«Раз, два, три»! – на счет три учитель делал выдох. Несмотря на утренний холод, пот лился с него в три ручья.
– Давай, давай, толстячок, – подбодрила его из утреннего сумрака женщина неопределенного возраста, которая выгуливала болонку – это тебе не водку пить!
Собачонка визгливо залаяла и бросилась на Николая Ивановича, пытаясь цапнуть его за ногу. Учитель еще долго слышал позади ее тявканье.
Не пробежав и половины намеченного пути, вымотанный географ остановился. Непрерывно кашляя и отплевываясь, он побрел к выходу из парка. Противно кололо под левым ребром.
Дома Николай Иванович с удовольствием принял душ и съел приготовленную Светой яичницу. После душа ему просто на удивление легко дышалось.
– Ну, и как пробежка? – с улыбкой спросила его жена.
– Мне понравилось! – не вдаваясь в подробности, ответил Николай Иванович.
– Завтра опять побежишь?
– Да! – дома такая перспектива уже не показалась учителю такой страшной.
Весь день у Николая Ивановича болели ноги, но он опять поставил будильник на шесть часов.
Упрямство принесло учителю желанные результаты, и постепенно он даже начал получать удовольствие от бега. Кроме того, он скоро сообразил, что ему вовсе не обязательно мучить себя и жену, вставая в такую рань.
Николай Иванович выработал специальный график, и в дни, когда ему не надо было идти на работу к первой паре, бегал с утра, а в остальные дни делал это вечером, перед ужином.
На большой перемене к учителю географии подошла Вика Кузнецова.
– Вы молодец, что послушались моего совета, – улыбаясь, сказала она.
– Какого совета? – не понял Николай Иванович.
– Я видела вас в лесопарке. Только вы не там бегаете….
– Что значит не там?
– В парке есть размеченные трассы, и вы сможете контролировать свою дистанцию!
– Я не видел там никакой разметки, – удивился учитель географии.
– Метки нанесены на деревья краской, – сказала Вика.
Действительно, Николай Иванович иногда замечал на коре деревьев следы красной и синей краски, но никогда не задумывался над тем, что они обозначают.
– Ну, надо же! Век живи, век учись, – сказал учитель.
– Вы завтра утром побежите?
Географ утвердительно кивнул.
– Значит, мы встретимся с вами в шесть двадцать у входа в лесопарк. Я вам все покажу. Пожалуйста, не опаздывайте! – с этими словами Вика ушла.
Николаю Ивановичу следовало отказаться от такого предложения, но он лишь растерянно моргал, с восхищением глядя вслед девушке.
«Какая она красивая», – думал он, – «Роден наверняка не смог бы пройти мимо»!
Воображение учителя разыгралось, и он на секунду представил себе, как за спиной Вики с шелестом раскрываются белоснежные крылья.
Прозвенел звонок. Хихиканье студенток, заметивших, что их преподаватель загляделся на девушку, быстро вернуло географа к реальной жизни. Да, Вика права, ему надо контролировать дистанцию!
Николай Иванович отворил дверь кабинета и сделал студентам приглашающий жест:
– Заходите, пожалуйста!
Глава 4. Неожиданная встреча
Вместо ожидаемых холодов в декабре наступила очередная оттепель. Николай Иванович, совершающий предпраздничный обход магазинов, огибал большую лужу, когда лицом к лицу неожиданно столкнулся со старым армейским приятелем.
– Что ты здесь делаешь? – удивился тот.
– Что, что.… Живу я тут, после развода!
– Я тоже когда-то тут жил, – Виктор широким жестом отвел от себя руку с поднятым вверх большим пальцем, отображая окружающее пространство, – но это было давно, еще до женитьбы. Я теперь переехал… – и приятель Николая Ивановича выдержал паузу. – В центр! – сослуживец Николая Ивановича был, что называется, навеселе.
– Тогда что ты здесь делаешь? – спросил учитель.
– Да, так. Бизнес…. По делам надо было заехать, – отмахнулся Виктор.
Николай Иванович отметил, что его приятель выглядит импозантно. Виктор был без шапки, и ему шла даже седина, слегка посеребрившая виски.
Судьба свела их много лет назад, когда они служили в пограничных войсках.
– Типичный соматотонический мезоморф, – такое определение дал Виктору войсковой врач во время медицинского осмотра.
– А что это значит? – ошарашено спросил тот.
– Это значит, что ты будешь хорошим солдатом, парень! – сказал врач.
Действительно, даже в начале службы Виктор был настолько крепким, что мог подтянуться более тридцати раз кряду. За это товарищи прозвали его «Удавом».
В армии приятели были, что называется, не разлей вода. Николай Иванович усмехнулся, вспоминая, как во время учебной тревоги, он спросонья спрыгнул со второго яруса кровати прямо на широкие плечи приятеля.
После армейской службы пути приятелей разошлись. Виктор после демобилизации продолжил службу в качестве прапорщика в войсках комитета государственной безопасности, а Николай Иванович поступил на учебу в педагогический институт.
Жизнь шла свои чередом, приятели иногда встречались на даче жены Виктора и даже пробовали дружить семьями. Потом Виктор начал выпивать, его жена обвинила в этом Николая Ивановича, и семейная дружба закончилась. Теперь они иногда встречались один раз в год, в ресторане, во время традиционных встреч бывших пограничников.
– Где ты сейчас работаешь? – спросил Виктор.
– Студентов учу в кредитном колледже.
– Ну да, теперь все бывшие ПТУ стали колледжами, да лицеями! С недоумками возиться! Ты, что лучше работу найти себе не смог?
Покровительственный тон приятеля задел Николая Ивановича за живое. Раньше он никогда не замечал у Виктора такого поведения. Не объяснять же ему разницу между средним профессиональным образованием и начальным профессиональным образованием…. Да он и не поймет, – просто не захочет понять!
– Мне нравится моя работа, – сказал географ, глядя Виктору прямо в глаза. – У нас нет недоумков. Наш колледж, – это элитное заведение и при поступлении проводится строгий отбор студентов.
– И зарплата, небось, большая?
– Мне хватает! – покраснев, буркнул Николай Иванович.
– Что-то ты невесел. Ладно, хватает, так хватает…. Я уж тогда не буду говорить, сколько я денег в месяц имею, чтобы ты не расстраивался!
«Как он изменился за эти годы»! – географ никогда не видел приятеля таким. Ему вдруг захотелось задеть Виктора. Но не ругаться же со старым другом!
– Tempora mutantur et nos mutantur in illis, – вздохнув, сказал учитель.
– Конечно, конечно… не в деньгах счастье! – с долей иронии поддакнул его приятель, – уж английский я знаю не хуже тебя, мне с дипломатами часто общаться приходится.…. Ты главное не волнуйся, и все будет хорошо! – и мысли Виктора приняли другое направление. – Надо отпраздновать нашу встречу. Давай водчонки, что ли выпьем! Тут и приличного-то кафе, наверное, нет…
– Действительно, кафе здесь нет! – Это было неправдой. Николаю Ивановичу вовсе не хотелось пьянствовать с приятелем, но он уже догадывался, что просто так тот не отвяжется. Во время последних встреч с сослуживцами Виктор всегда сидел в ресторане до последней возможности. Просто удивительно, что он никогда не попадал в вытрезвитель! Сейчас учителю следовало проявить твердость, чтобы попасть домой без ненужных приключений.
– Нет, я сегодня не могу, – сказал он, – у нас с женой на вечер другие планы.
– Ты же развелся, – удивился Виктор.
– Я женился во второй раз.
– На молоденькой?
– Да, жена моложе меня, – не стал отрицать Николай Иванович.
– Тогда я непременно должен познакомиться с женой своего друга. Как ее зовут?
– Света!
– Замечательное имя…. Идем к тебе! Не бойся, мы чуть-чуть выпьем и все! Что пьет твоя жена, вино или водку?
Николай Иванович понял, что он попал в безвыходное положение. Не хватало того, чтобы Виктор увязался за ним, – тогда его век не прогонишь! Значит, все же придется пойти на некоторые уступки.
– Сейчас ко мне лучше не ходить, у нас в гостях теща! – недолго думая, солгал географ. – Пойдем лучше в лесопарк, посидим на лавочке. Там и магазин по дороге есть…
Пока Виктор покупал водку и закуску, Николай Иванович отправил жене на мобильный телефон сообщение о том, что он вернется поздно вечером.
В лесопарке собутыльники устроились на одной из лавочек, предусмотрительно подложив на влажные доски бесплатные газеты, взятые в магазине. Водку, налитую в пластмассовые стаканчики, приятели закусывали копченым сыром и бананами.
В короткой беседе Виктор рассказал о себе, не забыв упомянуть о том, что теперь он является крупным бизнесменом, состоит в дружбе с миллионерами и уже давно на короткой ноге с известными лицами из администрации самого президента.
На скамеечку неподалеку от собутыльников уселись две женщины, лучшие дни которых, скорее всего уже остались в прошлом. Собеседник Николая Ивановича заговорил громче. Вероятно, в его голове щелкнула какая-то пружинка, и Виктор заговорил о своей военной карьере. Николая Ивановича он при этом фамильярно похлопывал по плечу и с артистической пренебрежительностью именовал майором. Учитель предположил, что сам Виктор при таком фамильярном обращении со старшим офицером, должен был быть не меньше чем подполковником.
Николая Ивановича начала раздражать театральность беседы. Казалось, что его приятель не говорит, а произносит речь, обращаясь к невидимой публике. Когда бутылка закончилась, он без сожаления попрощался со своим собеседником.
К его удивлению Виктор решил остаться в парке и подсел на лавочку к женщинам:
– Девчонки! Как вы относитесь к тому, чтобы выпить с одиноким полковником?
Девчонки визгливо смеялись, застенчиво прикрывая ладонями зубные протезы.
«Ну, слава Богу, вот все и закончилось»! – подумал Николай Иванович, выходя из лесопарка. Он был доволен тем, что Виктор нашел себе подходящую компанию.
Дома учитель получил выговор от жены.
– Приличные люди приглашают друзей домой, а не пьют с ними водку, сидя где-то под кустами! – строго отчеканила Света. – Следующий раз, пожалуйста, приглашай своих друзей домой. Ты меня понял?
– Понял… – вяло сказал учитель.
Сейчас многие говорят о падении нравов и распространении бездуховности среди молодежи, но справедливо ли обвинять их в этом? Давайте разберемся!
Обычно молодые берут пример с взрослых, ведь именно они формируют нашу структуру общественных ценностей. Чем же отличается в глазах несовершеннолетнего взрослый от подростка?
Вот основные отличия: взрослому можно не учиться, можно пить, курить, сквернословить и считать таинство любви обычным сексом.
– Тебе этого нельзя, тебе это вредно! – так говорят своим детям папы и мамы, с явным удовольствием опрокидывая рюмочку и затягиваясь сигаретой. Им-то можно: они же совершеннолетние и имеют на это право!
Кто же из подростков поверит в то, что пить и курить вредно, если их родители сами делают это? Как можно требовать от подрастающего поколения духовности, если многие взрослые не считают для себя зазорным материться в общественном месте с бутылкой пива в руках?
А какие ценности пропагандируют наши средства массовой информации?
Вы и сами все знаете! Это общество потребления: насилие, власть денег и сексуальные извращения.
В чем тогда обвинять молодежь? Ведь то, что наше циничное общество называет падением нравов, на самом деле является обычной реакцией приспособления, защитой от грубого проникновения в душу подростка. Эта мимикрия позволяет молодым людям адаптироваться в среде, которую мы ей уготовили, так стоит ли их осуждать за это?
Так о чем же на самом деле мечтают наши молодые люди?
Они мечтают о том же, о чем мечтали и мы, когда были молодыми. О том, чтобы приносить людям радость, о счастье любить и быть любимыми!
Вика показала Николаю Ивановичу, где начинаются и заканчиваются трассы, проложенные в лесопарке любителями бега. Выбор был достаточно велик: один, три и пять километров, причем места старта и финиша совпадали, что позволяло выбрать для пробежки любой километраж. Бегуну, желающему пробежать нестандартное расстояние (допустим четыре или шесть километров) достаточно было сложить дистанции.
– А когда выпадет снег, мы встанем на лыжи, – сказала Вика. – Правда, здорово?
– Да, это остроумно, – согласился учитель.
– Вы ходите на лыжах?
– Когда-то бегал…
У географа было плоскостопие. После лыжных пробежек у него всегда болели ноги, но он не решился сообщить девушке об этом и потому отвечал уклончиво.
Возле Вики образовался целый круг из желающих бегать по утрам, в основном это были мальчишки, и Николай Иванович подозревал, что их рвение вызвано не спортивными устремлениями, а желанием заслужить одобрение красивой девушки. Увиденное огорчило учителя. Его вовсе не привлекало место, где его спортивные успехи будут оценивать ученики. Да и кем должен выглядеть в таком коллективе неуклюжий Николай Иванович, одним из поклонников?
«Нет, только не это»! – учитель внезапно почувствовал себя древним стариком.
– Спасибо, Вика, – сказал он, отводя взгляд в сторону, – но я все равно не смогу угнаться за вами. Уж лучше я буду тренироваться там, где начал…
– Почему? Вместе же веселей! – удивилась девушка.
– Мне там больше нравится!
– Ну, как хотите!
Застоявшиеся молодые люди убежали вслед за девушкой, а Николай Иванович вдруг разозлился и почувствовал, что ему сегодня совсем не хочется заниматься спортом.
– Веселее… – пробурчал учитель себе под нос. – «Им, молодым, конечно веселее… Нынешняя молодежь смеется над всем, что только может рассмешить их, вот только он не будет выступать в роли клоуна»!
Николай Иванович вздохнул и вспомнил о том, что его дочь от первого брака гораздо старше большинства из этих студентов. Давно он ее не видел, больше года!
С тех пор, как девятнадцатилетняя Маша заняла квартиру умершего деда, она почувствовала себя независимой и почти не звонила отцу. Да и те редкие звонки, которыми она баловала Николая Ивановича, были вызваны вовсе не желанием узнать о здоровье учителя.
– Как ты? – спрашивала дочь.
– Ничего…
– Я вот тут ремонт квартиры затеяла, – говорила девушка, переходя к главной цели звонка, – хочу оборудовать ее под фотостудию, но мне не хватает тысячи полторы евро…
Ошеломленный Николай Иванович в растерянности молчал. Интересно, представляет ли себе дочь, за какое время учитель зарабатывает эти деньги?