Diary of a Hedgehog
Biggs’ Final Words on the Markets
Научный редактор Александр Исаенков
Издано с разрешения John Wiley & Sons International Rights Inc. и агентства Александра Корженевского
Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»
* * *
Эту книгу хорошо дополняют:
Путь хеджера
Руководство разумного инвестора
Джон Богл
Вышел хеджер из тумана
Путь Черепах
Куртис Фейс
Над шрамами смеются только те,
Кто сам ни разу не изведал раны.
Предисловие от партнера издания
Мое знакомство с Бартоном Биггсом началось, пожалуй, как и у большинства читателей – с книги «Вышел хеджер из тумана», которую мы вместе с издательством «Манн, Иванов и Фербер» выпустили несколько лет назад. Это была удивительная книга – простая и понятная любому новичку, затрагивающая до глубины души той простотой, с которой Биггс, казалось, принимал трудные решения. Той простотой, с которой он описывал сложные вещи. Создавалось ощущение, что самые продвинутые в мире инвесторы рассуждают простыми и доступными категориями.
Однако все изменилось после прочтения «Дневника хеджера». Это в буквальном смысле дневник трейдера, дневник инвестора, где скрупулезно собраны размышления Биггса о текущем положении его фонда и о том, что он будет делать дальше. События, о которых идет речь в книге, случились не так давно и находятся, можно сказать, в «короткой памяти». Это не воспоминания некоего древнего трейдера, это записки управляющего, который еще пару лет назад «был в рынке». Я помню всё, что описывает Биггс, и отчетливо понимаю, сколь поверхностно я сам анализировал ситуацию в сравнении с ним.
Поражают две вещи: детализация анализа и непредвзятость суждений. Прежде всего, отмечаешь про себя тот факт, что Бартон помнит какое-то невероятное количество показателей и смотрит на рынок не локально, а глобально. Его интересует и внутренняя политика Китая, и рассчитываемые университетами индексы, и много чего еще. При этом интересуют не теоретически, а практически, ведь он, судя по всему, каждый день анализировал и оценивал всю эту массу информации.
Второй важный момент – это умение пересматривать собственное мнение под влиянием тех или иных факторов. Пересматривать быстро и безжалостно. Биггс не верит самому себе, и, как только что-либо происходит или меняется, он решительно пересматривает свое мнение, не теряя ни минуты. Никогда не встречал на рынке таких людей. Обычно происходит как раз наоборот – несмотря на перемены, инвестор продолжает слепо верить в какую-то свою собственную теорию.
«Дневник хеджера» не стоит читать начинающим – эта книга для специалистов. О том, что значит быть настоящим профессионалом на фондовом рынке. О том, насколько это сложная работа и о том, насколько она скучная! Да-да, скучная – а вы как думали? Каждый день перелопачивать сотни отчетов – это совсем не то, что показывают в фильмах о биржевиках и трейдерах. Увы, но такова реальность.
Обращение к читателям
Через три дня после того, как в этом дневнике была сделана последняя запись, я разговаривал с отцом по телефону, и он сообщил, что чувствует себя совершенно больным. Я был удивлен, поскольку отец редко признавался в том, что болеет, но когда он сказал, что уже ходил к врачу, который прописал какие-то лекарства, я немного успокоился. «Должно быть, это грипп, – сказал мне отец. – Чувствую себя паршиво».
Через полтора дня состояние отца ухудшилось до такой степени, что его пришлось срочно везти в отделение интенсивной терапии. Анализы показали, что болен отец не гриппом. У него были симптомы опасной стафилококковой инфекции, которая, возможно, попала в кровь через небольшой порез или царапину.
В течение нескольких следующих недель отец боролся с инфекцией с присущим ему упорством и стоицизмом. Но заболевание вместе с так называемыми лекарствами вызвало тяжелые осложнения. В конце концов стало ясно (ему раньше, чем его родным и близким), что в этой битве ему не победить. Последние свои дни отец провел дома, в окружении близких друзей, детей, внуков и родственников. В один воскресный вечер, через семь недель после нашего телефонного разговора, отец скончался в своей спальне.
Мой отец считал, что выдающийся инвестор должен постоянно учиться. Отец изучал историю и литературу, мог при обсуждении вопросов инвестирования процитировать Фроста или Йейтса или сослаться на урок какой-то великой битвы какой-то прошлой войны. Для него философские и психологические концепции были так же важны, как и графики и статистические данные. Он часто уподоблял инвестирование сражению и говорил о выживаемости инвестиций в категориях, в которых обычно говорят о вопросах жизни и смерти. Несомненно, во многом успех, которого отец добился как инвестор, можно объяснить его способностью смотреть на работу сквозь широкую призму жизни.
За последние три месяца я осознал, что это взаимообратная зависимость: не только знание и понимание основных законов жизни помогало отцу справляться с трудностями инвестирования, но и опыт решения инвестиционных задач приходил на помощь, когда надо было преодолевать жизненные невзгоды. Меня поражают параллели между тем, как отец встречал трудности, с которыми в последние годы он сталкивался как инвестор, и тем, как он встретил трудности последних недель своей жизни. И как инвестор, и как человек отец был реалистом, способным оценивать ситуацию такой, какова она есть, логично и четко. Хотя отец в глубине души всегда был оптимистом, когда в инвестировании и жизни наступал момент посмотреть неприятным фактам в лицо, он делал это смело.
Сознаюсь: до этого лета меня занимал вопрос, боится ли отец смерти. Он приложил немало усилий, чтобы в своем возрасте оставаться молодым. Он поддерживал отличную физическую форму, занимался альпинизмом, теннисом и даже контактным футболом еще многие годы после того, как большинство его ровесников перешли к занятиям, требующим меньшего напряжения. В профессиональном плане он и не думал об уходе от дел, а в интеллектуальном – сохранял свежий взгляд на современную культуру и происходящие в мире события, тогда как многие его сверстники стали мыслить очень узко. Итак, хотя мне не очень нравится обо всем этом говорить, меня всегда интересовало, какова будет его реакция, когда ему придется столкнуться с собственной тленностью.
Проводя с ним его последние дни, я получил ответы на свои вопросы. Когда смерть стала неотвратимой, он, казалось, был спокоен, принимая неизбежное, и, пожалуй, даже немного хотел узнать, а что ждет его после смерти. Я ощущал его спокойствие, ясность ума и доброжелательность к окружающим. Никакого страха я у отца не заметил. Прочитав его книгу, я понимаю, что такому отношению он научился, решая вопросы инвестирования, те самые вопросы «жизни и смерти» инвестиций, которыми он занимался ежедневно. И полученный опыт помог отцу встретить смерть с достоинством – сильным, смелым человеком.
Предисловие
Макроинвестирование в той форме, в какой я пытаюсь его применять, – дело простое, но никогда не дается легко.
Трудность не только в том, чтобы, не поддаваясь влиянию глобальных внешних факторов, удачно разместить активы. Хорошая осведомленность, вдумчивый анализ, скорость, но не импульсивность реакции, а также знания истории взаимодействия компаний, секторов, стран и категорий активов при схожих обстоятельствах – важные составляющие достижения золотой середины, к которой мы все так отчаянно стремимся. Наличие целостной картины мира принципиально, но быть Генри Киссинджером, созерцающим из окна далекие горизонты и вынашивающим глубокие, будоражащие мир, стратегические идеи, необязательно.
В этом деле не существует взаимосвязей и формул, которые работали бы всегда. Решения о размещении активов, основанные на математических расчетах и уравнениях, неизменно проваливаются, потому что они годятся только для предыдущего цикла, тогда как следующий рыночный цикл является тайной, покрытой мраком. Успешный макроинвестор должен представлять собой некое волшебное сочетание прозорливого аналитика, знатока в области инвестиций, слушателя, историка, биржевого спекулянта и ненасытного любителя чтения. Чтение имеет ключевое значение. Наилучшим образом это сформулировал Чарли Мангер, великий инвестор и мудрец: «За всю свою жизнь я не встречал ни одного умного человека – в широком смысле этого слова, – который бы не имел привычки все время читать, ни одного. Я знаю много умников, которые, работая в узкой сфере деятельности, обходятся без чтения. Но инвестирование – это обширная сфера деятельности. Поэтому если вы полагаете, что сможете преуспеть в ней без чтения, то здесь я с вами не соглашусь».
Процесс размещения инвестиций – это только полдела. Другой весомый компонент – борьба с самим собой и выработка иммунитета к психологическому воздействию колебаний рынка, карьерных рисков, давлению бенчмарков, к конкуренции и чувству одиночества бегуна на длинные дистанции. Мы все в той или иной степени подвержены пагубному и разрушительному влиянию таких напастей, и простых ответов здесь нет. Возраст и опыт в некоторой степени смягчают нашу реакцию, но мы остаемся такими, какие мы есть. Я пришел к убеждению, что дневник личных инвестиций – шаг в правильном направлении в попытке справиться с этим давлением, познать себя и улучшить свою инвестиционную деятельность.
Дневник следует вести в решающие моменты, в разгар событий, а не задним числом. Ценность его в том, что позднее вы увидите, о чем вы думали и что чувствовали, находясь в контексте событий, и в чем вы в тот момент были правы, а в чем заблуждались. Моим дневником инвестиций текущих кризисных лет, которые, кажется, тянутся бесконечно, являются мои записи для Itau и мои письма инвесторам. Когда я их просматриваю, то прихожу в ужас от того, сколь часто я, находясь под влиянием переменчивого хода борьбы (да, это и есть самая настоящая борьба – борьба за выживание инвестиций), принимал неправильные решения.
Середина 2010 года
Возвращение налоговой политики Франклина Рузвельта
После очень сильного 2009 года на рынках чувствовалось оживление большую часть апреля, и складывалось впечатление, что «мы, наверное, вне опасности». Многие биржевые игроки все еще зализывали раны, но уже переживали радостное возбуждение. В марте рынок поднялся почти на 6 %, а затем, в начале мая, наступила болезненная коррекция. И снова раздались призывы: «Продавай в мае и уходи с рынка».
Я начинаю этот дневник в первых числах июля 2010 года, когда индекс S&P пошел вниз. За прошлый календарный год рынок потерял 6,6 % стоимости. Невеселое время. Как увидите, я был слишком осторожен, а потому упустил первое робкое движение цен вверх. Быки и медведи традиционно выдвигали убедительные аргументы, но по мере снижения рынка для терзаемых неопределенностью душ вроде моей более очевидным становился негативный сценарий. К счастью, длинные позиции по акциям американских нефтегазовых компаний и азиатским ценным бумагам позволили мне держаться прежнего курса. Доход, полученный в июле, был реинвестирован в августе. Мораль истории состоит в том, что вам, возможно, лучше держать порох сухим до тех пор, пока туман войны не рассеется, а потом, в конце августа – начале сентября, снова вступить в игру.
8 июля 2010 года
Фондовые рынки и экономическая статистика слабеют во всем мире. За минувшие две недели показатели занятости, индексы объема производства, индексы цен на жилье и ситуация на рынке капиталов разочаровывали. S&P 500 последние несколько дней топчется на отметках, близких к низшим уровням коррекции рынка в феврале и июне, обновляя минимумы этого года. Доходность государственных обязательств США и Германии минимальна. Тревожит и еще один момент: преждевременно ужесточая налоговую политику, регуляторы близки к тому, чтобы совершить серьезную политическую ошибку, сравнимую с той, которая была совершена в 1930-х годах.
Источник: Bloomberg
Рис. 1. Держи порох сухим, 2010 год
До последнего времени авторитетные источники утверждали, что мировая экономика после энергичного восстановления вступает в стадию «более медленного роста», которая продлится несколько кварталов. В течение этого периода рост продолжится, но темпы его будут низкими. Было признано, что эффективность программ стимулирования экономики уменьшилась, а восстановление хотя и хорошее, но пока еще неустойчивое. Иными словами, здоровье пациента (то есть мировой экономики) хрупко и уязвимо. Кризис европейского суверенного долга и вопросы финансирования банковской системы тоже вызывали беспокойство. Тем временем в США уверенность потребителей снижалась быстрее, чем ожидалось, а показатели экономического роста (объемы розничных продаж торговых сетей, индексы ISM и PMI) указывают на почти повсеместное замедление роста. Более зловещим признаком является то, что опережающий индекс Института изучения экономических циклов (ECRI), имеющий отличную историю прогнозов, опустился до 45-недельного минимума самым стремительным образом за последние 50 лет. Инвесторы начали нервничать, хотя бизнесмены, с которыми мы говорили в США, Азии и Европе, рассказывали о высоких объемах заказов и значительной деловой активности.
Впрочем, на этой стадии цикла восстановления, последовавшего за финансовой паникой, сомнения и обеспокоенность по поводу оживления экономики нормальны: «из леса выходят медведи». Именно об этом говорил Алан Гринспен в интервью на прошлой неделе. ISI (International Strategy & Investment) указывает на то, что в сентябре 1992 года, когда экономика находилась в похожей стадии цикла, журнал Time написал: