Оба были в кожаных куртках и черных джинсах.
— ВЕЧЕ-РИНКА!!! — проревел Горилла. И захохотал. Жестоким смехом. — Веселись, народ!
Некоторые ребята закричали. У меня застучало сердце. Внезапно меня одновременно бросило и в жар, и в холод.
— Кто вы? — возмущенно спросил Ли, перекрикивая испуганные возгласы. — Как вы сюда попали? Где мои родители?
— Родители? — спросил громила в лыжной маске. Глаза у него были голубые-голубые, прямо ей под цвет. — У тя чо, родители есть?
Оба захохотали.
— Где они? — крикнул Ли.
— Небось, удрали, как увидели, что мы идем! — пошутил парень в голубой маске.
Ли судорожно сглотнул. В горле у него булькнуло.
Табби вышла вперед.
— Нечего сюда врываться! — гневно закричала она. — Это наша вечеринка!
Горилла повернулся к напарнику и рассмеялся. А потом оба запрокинули головы и загоготали в голос.
— Теперь наша! — заявил Горилла. — Была ваша — стала наша!
Комната наполнилась приглушенными возгласами. Мои ноги внезапно сделались ватными. Я схватила Уолкера за плечо, чтобы не упасть.
— Ч-что вы собираетесь делать? — спросила Табби.
4
— Всем встать на колени! — велел парень в лыжной маске.
— Не имеете права! — завопила Табби.
— Мы же еще дети! — закричал кто-то. — Вы собираетесь нас ограбить? У нас и денег-то нет!
Я увидела, как Шейн и Шейна жмутся друг к дружке у камина. Под масками снеговиков я не могла разглядеть их лиц, но догадывалась, что они, наверное, искажены ужасом.
— НА КОЛЕНИ!!! — заорали оба налетчика.
По комнате прокатился стук и шелест костюмов, когда мы послушно попадали на колени.
— Вы тоже! — гаркнул Горилла на Шейна и Шейну.
— Это невозможно! Как мы в этих шарах на колени-то встанем?! — воскликнула Шейна.
— Все равно — на колени, — приказал Горилла со злобой.
— Не встанете — поставим, — пригрозил парень в лыжной маске.
Я смотрела, как Шейн и Шейна с огромным трудом опускаются на колени. Им пришлось вытащить ноги из нижних шаров, чтобы согнуть колени. Шейнин шар сломался пополам, когда она его снимала.
— Хорошо, а теперь — всем отжиматься! — велел Горилла.
— Чего?! — над комнатой поднялся изумленный гул голосов.
— Отжиматься! — повторил Горилла. — Вы же все умеете отжиматься, верно?
— И ск… сколько отжиманий надо сделать? — спросил Уолкер. Он стоял на коленях рядом со мной у кофейного столика.
— На пару часиков, — отвечал тип в лыжной маске.
— Часиков?! — взвыли несколько ребят.
— И это только для разогреву! — заявил Горилла. — Поотжимаетесь пару часиков, а мы потом придумаем чего потруднее.
— Ага. ГОРАЗДО труднее! — добавил его напарник. И оба опять взорвались хохотом.
— Вы не можете так делать! — закричала я. Голос у меня сделался тихим и пронзительный, и впрямь как у мышки.
Остальные ребята тоже возмущались. Я повернулась к двери. Тип в лыжной маске переместился в комнату. Но Горилла по-прежнему преграждал путь к бегству.
— Начали! — скомандовал Горилла.
— Или три часа назначим! — добавил подельник.
Послышался хор стонов и жалоб. Но мы дружно повалились на животы и принялись отжиматься.
Что еще оставалось делать?
— Два часа нам не продержаться, — задыхаясь, возмущался Уолкер. — Мы же в обморок попадаем!
Он падал-отжимался, падал-отжимался. С каждым движением его костюм мумии разматывался все больше и больше.
— Живее! — распоряжался Горилла. — Живее! Пошевеливайтесь!
Я сделала только четыре или пять отжиманий, а у меня уже болели руки. Я не особо дружу со спортом, если не считать езды на велике и плаванья летом.
Больше десяти-пятнадцати минут мне не продержаться.
Я подняла глаза — и увидела нечто, заставившее меня потрясенно вскрикнуть.
5
— Уолкер, смотри! — прошептала я.
— Ааа? — застонал он.
Я толкнула его в бок.
Он потерял равновесие и рухнул на пол.
— Эй, Дрю! Ты чего? — простонал он.
Мы посмотрели на дверь.
И к великому своему изумлению обнаружили, что Табби и Ли не корячатся на полу со всеми. Они стояли у дверей вместе с парой взломщиков.
И оба торжествующе ухмылялись.
Я перестала отжиматься и поднялась на колени. Я увидела, как Ли начал смеяться.
Табби — тоже. Она так хохотала, что тиара тряслась. Они хлопнули друг дружку по ладоням.
Ребята вокруг нас по-прежнему покорно отжимались — вверх-вниз, вверх-вниз. Стонали, кряхтели — но отжимались.
Ну а мы с Уолкером остановились. Мы стояли на коленях, глядя на Табби и Ли. Эти две сволочи смеялись и праздновали победу.
От бешенства мне хотелось завопить. Тут налетчики стянули маски.
Гориллу я узнала сразу. Это был Тодд Джеффри, старшеклассник, живущий с Ли по соседству.
Типа в лыжной маске узнала тоже. Джо Как-Его-Там — закадычный дружок Тодда.
Тодд смахнул со лба рыжие волосы. Его шевелюра взмокла, лицо было красным и потным. Упарился, должно быть, под маской.
Джо швырнул маску на пол. Смеясь, покачал головой.
— Это шутка, ребята! — крикнул он. — Веселого Хэллоуина!
Все прекратили отжиматься. Но никто даже не попытался встать. Думаю, мы были слишком потрясены.
— Шутка, шутка, — подтвердил Ли, ухмыляясь.
— А вы что, испугались? — невинно спросила Табби.
— ГРРРРРРРРРРРР! — Я испустила самый громкий рык в своей жизни — всем рыкам рык! Мне хотелось вскочить, сорвать с головы Принцессы Табби тиару и этой же тиарой ее удавить.
Тодд и Джо дали друг другу «пять». Схватили по банке «пепси» и дружно забулькали.
— Можете вставать! — объявил Ли, фыркая от смеха.
— Ух ты! Ну и видок у вас, ребята! — торжествующе воскликнула Табби. — Ловко мы вас провели!
— Поверить не могу! — пробормотал Уолкер, качая головой. Бинты свалились с его лица и уныло свисали с плеч. — Просто не могу поверить. До чего ж поганая, низкая шутка!
Я поднялась на дрожащие ноги и помогла встать ему. Я слышала, как у нас за спиной ворчат Шейн и Шейна. Их костюмы были безнадежно испорчены.
Остальные тоже ворчали и жаловались. И только Табби и Ли смеялись. Больше никто не счел эту шутку хоть капельку забавной.
Я двинулась через комнату, чтобы выложить этим мерзавцам все, что думаю о них и об их чувстве юмора. Но тут как раз заявились родители Ли, на ходу стягивая костюмы.
— Мы были у Джеффри, — сообщила мама Ли. Тут она заметила Тодда. — А, Тодд, привет. А мы как раз от твоих. Что ты здесь делаешь? Помогаешь Ли с вечеринкой?
— Типа того, — усмехнулся Ли.
— Как прошла вечеринка? — спросил папа Ли.
— Здоровски, — отвечал Ли. — Просто здоровски!
* * *
Вот так Ли с Табби испоганили нам Хэллоуин два года назад.
Уолкер, я, и Шейн с Шейной были жутко расстроены.
Нет. Мы были не просто расстроены. Мы были взбешены.
Хэллоуин — наш любимый праздник. И мы не любим, когда он летит коту под хвост из-за того, что каким-то ничтожествам вздумалось поприкалываться.
Словом, еще в прошлом году мы решили отомстить.
6
— Нужны нормальные декорации, — сказала Шейна. — А не старье вроде скелетиков с тыковками.
— Ага. Что-нибудь пострашнее, — подхватил Шейн.
— А я считаю, что джек-фонарь — это жутко, — возразила я. — Особенно когда зажжешь свечу. И на роже такая злая ухмылка загорается.
— Джек-фонарь — это ребячество, — сказал Уолкер. — Кого она напугает, тыква эта? Шейна права. Чтобы напугать Табби и Ли нужно что-нибудь получше.
Было это за неделю до следующего Хэллоуина. Мы вчетвером трудились у меня дома. Подготавливая его к МОЕЙ хэллоуинской вечеринке.
Да. Тогда вечеринка, кстати, проходила тоже у меня.
Почему я решила устроить ее у себя? По одной единственной причине.
Ради мести.
Ради мести Табби и Ли.
Уолкер, Шейн, Шейна и я обсуждали это целый год, грезя разными идеями. Воображая самые ужасающие пугалки, какие только могло породить наше воображение.
Нам не хотелось повторять их шуточку с налетчиками.
Это было бы слишком подло. И слишком страшно.
Некоторым из моих друзей и по сей день снились кошмары с «гориллой» и «лыжником».
Нам четверым не хотелось запугивать всех гостей. Мы лишь хотели запугать Табби и Ли — чтоб их из кожи вытряхнуло!
И вот, за неделю до знаменательной ночи, мы, поужинав, сидели у меня в гостиной. Нам полагалось делать домашку. Но Хэллоуин был уже на носу.
На домашку времени не осталось. Все свободное время пришлось потратить на зловещие планы.
У Шейна и Шейны была куча действительно жутких идей. С виду они эдакие лапочки, но внутри у каждого сидит бес.
Мы с Уолкером настаивали на элементарных пугалках. Все жутчайшее — просто. Вот наше мнение.
Я хотела бросить на Табби и Ли с лестницы фальшивую паутину. Я знаю один магазинчик, и там ее продают — реально мерзкую, липкую и колючую.
Уолкер настаивал на живом тарантуле, которого он держал дома в террариуме. Он предлагал посадить его на паутину, прежде чем сбросить на волосы Табби.
Недурственная мысль.
Уолкер также предлагал прорезать в полу люк-ловушку. Когда Табби и Ли туда наступят, мы распахнем люк, и они сверзятся в подвал.
Эту идею мне пришлось отклонить. Мне-то она понравилась. Но я не знала, как отреагируют мама с папой, увидев, что мы распиливаем пол.
Опять же, я хотела напугать мерзавцев, а не ломать им шеи.
— А если кровавые лужи? — предложил Шейн.
Он держал по кровавой луже в каждой руке. Пластиковые, разумеется. Шейн с сестрой прикупили дюжину таких в карнавальной лавке. Лужи были разных размеров и выглядели весьма реалистично.
— И не забываем про зеленую слизь, — напомнила Шейна. Рядом с ней стояли три пластиковых мешка с этой самой слизью.
Мы с Уолкером открыли один и пощупали склизкие, тягучие, липкие комки.
— Где купили? — спросила я. — В той же лавке?
— Нет. У Шейны из носа натекло! — сострил Шейн.
С яростным криком Шейна подхватила один из мешков и замахнулась, угрожая залепить братцу по физиономии.
Он засмеялся и отскочил к дивану.
— Эй! Полегче! — рявкнула я. — Если мешок лопнет…
— Может, прилепить слизь к потолку? — предложил Уолкер.
— Да! Круто! — воскликнул Шейн. — И она будет капать на Табби и Ли.
— Вот бы залить их ею! — сказал Уолкер. — Чтоб стали как два липких пузыря!
— Бульк-бульк-бульк! — Шейна раскинула руки, изображая, будто плавает в пузыре слизи.
— На потолок, значит, налепим? — сказала я. — А как мы заставим ее там продержаться столько, сколько нужно? И как заманим под нее этих двоих?
Я самый здравомыслящий член нашей компании. У остальных всегда найдется уйма безумных идей. Но как их реализовать они не знают.
Это — моя работа.
— Понятия не имею, — отозвался Уолкер. Он вскочил из кресла. — Пойду чего-нибудь попью.
— Что если слизью их заплюет джек-фонарь? — предложил Шейн. — Это было бы жутковато, не находите?
— А если оттуда хлынет фальшивая кровь? — спросила Шейна. — Так будет еще страшнее.
— Нам надо загнать Табби и Ли в ловушку, — сказал Шейн после долгого раздумья. — Слизь-паутина-кровушка — оно, конечно, все хорошо. Но надо убедить их, что они действительно в серьезной опасности. Мы должны убедить их, что с ними действительно произойдет что-то УЖАСНОЕ.
Я хотела уже поддержать его — как вдруг погас свет и комната погрузилась в темноту.
— Ой!.. — вскрикнула я, моргая. — Что случилось?
Шейн и Шейна не ответили.