– Катенька, обед, пора кушать и спать.
Она увела дочку, накормила и уложила в кроватку. Катя засыпала быстро, и Алиса вернулась к мужу.
– Давно хотел с тобой поговорить, – начал он, – Катеньке два года… ты планируешь быть домохозяйкой или пойти на работу? Я не имею в виду деньги, они у нас есть.
– Ты знаешь, Витя, я тоже думала об этом. Я филолог, куда мне идти – в школу? Нет уж, спасибо. Можно, конечно, попробовать какую-нибудь газетенку или литературным редактором в издательство. Ты что посоветуешь?
– Что я посоветую? – он улыбнулся, – есть одна идейка. Не знаю, понравится ли она тебе…
Он посмотрел внимательно на Алису.
– Витя, я же не восковая фигура. Что ты меня разглядываешь? Не тяни…
– Если нам построить, например, гимназию-интернат. Набрать сотню детишек семилетнего возраста из детских домов, чтобы они жили и учились у нас. Я буду для них директор-папа, а ты завуч-мама.
Он заметил, что у Алисы от удивления округлились глаза.
– Витя, ты совсем свихнулся? Это же такая головная боль, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Это настоящий хомут на шее.
– Я так и предположил, – с улыбкой ответил Виктор, – что ты вначале откажешься, а потом согласишься.
– Я… соглашусь… в жизни такого не будет, даже не уговаривай. Школа и интернат – двойное ярмо на шее… кошмар какой-то. Ты представляешь, Витя, какая это ответственность, сколько нервов из нас вытянет гимназия-интернат? Дело хорошее, не спорю, но мы же не государство с тобой. Все деньги свои вбухаем в это дело и в результате нищие останемся, но с благодарностью от общества и отдельных учащихся. Благодарность… на нее даже куска хлеба не купишь… нам это надо, Витя?
– Хорошо, Алиса, хорошо – уговорила. Оставим эту идею в покое, есть кое-что получше.
– И что это?
Алиса заинтересованно наклонилась к мужу.
– Помнишь тусовки у Князя? Кстати, мы давно там не появлялись. Построим ресторанчик на два зала и два отдельных входа. Ресторанчик – это понятно, а второй зал для светских тусовок элиты: общение, решение вопросов и так далее. Туда можно знаменитых артистов приглашать, художников с выставкой – толстые кошельки с удовольствием раскошелятся. Фирму на тебя оформим – будет и у тебя стаж к пенсии.
– А как же Князь? Ему это не понравится, – спросила Алиса.
– Не понравится, согласен, – ответил Виктор, – но он внешне не возмутится – должен мне решением многих своих вопросов. Повздыхает и успокоится достаточно скоро. Как ты считаешь – где лучше строиться, в центре города или пригороде?
– Ресторан – это однозначно центр, а тусовки лучше в пригороде. Ты же хочешь совместить все, значит, центр.
– Центр… надо подумать хорошенько.
Виктор прикрыл веки, сидел в кресле, не шевелясь, минут пять, потом произнес:
– Центр… ничего строить не станем, купим готовый ресторан со всеми потрохами, а лучше здание, где он расположен. Переделаем по-своему в рабочем порядке. Кабинет сделаем для приема важных персон – пусть вопросы не на тусовке, а ко мне приходят решать. Какой в городе лучший ресторан?
– Центральный, естественно, – ответила Алиса.
– Да, Центральный, – согласился Виктор, – внизу ресторан, а вверху там какие-то офисы еще четыре этажа. Вот здание это и купим.
– Его не выгодно продавать.
– И это правильно, но мы купим, сделаем предложение, от которого не откажутся. По реальной цене купим, ничего занижать не станем. Собственник здания от радости прыгать станет.
– Это вряд ли, – усомнилась Алиса.
– Поехали прямо сейчас на переговоры – сама убедишься. Катя с бабушкой останется.
– Поехали.
Молодые попросили Екатерину Матвеевну посидеть с внучкой, а сами тронулись в путь.
– Куда мы едем? – спросила Алиса.
– К хозяину этого здания, в котором ресторан расположен. В лихие девяностые годы прошлого столетия его приобрел некий Ставинский Леопольд Карлович, но оформил здание, естественно, не на себя. В то время это было в порядке вещей. У Ставинского генеральная доверенность, а хозяин здания его бывший товарищ Маркин Иван Иванович.
– Почему бывший?
– Не общаются они больше. Маркин живет в нищете, часто болеет. Ставинский ждет не дождется, когда его бывший друг на тот свет отправится – тогда оформит здание на себя. Раньше не хочет, вдруг у Маркина вопросы возникнут, придется платить.
– Когда ты это все узнал про ресторан?
– Рассуждал на досуге, поинтересовался на всякий случай, – ушел от прямого ответа Виктор.
Машина подкатила к разваливающейся лачуге. Виктор с Алисой вошли в дом.
– Иван Иванович, – позвал Виктор, – вы дома?
– Кто там? – послышался голос из комнаты.
Иллюзионисты вошли внутрь. Изможденный старик лежал на кровати. У изголовья на табуретке черствый кусок хлеба и графин с остатками воды, в ногах ведро, из которого невыносимо пахло испражнениями. Виктор с Алисой поразились увиденному… И этот человек владел таким зданием…
– Добрый день, Иван Иванович, давно болеете? – спросил Виктор.
– Давно, – ответил старик, – в больницу не берут, говорят ухаживать некому. Сам передвигался помаленьку, но три дня как слег. Думал: хлеб с водой кончатся и помру… А вы кто, с чем пожаловали?
– Мы ваши добрые друзья, Иван Иванович, приехали вам помочь.
– Эх… какие друзья… никого у меня нет – ни родных, ни друзей. Приезжает раз в неделю Леопольд, оставляет булку хлеба и графин воды, так и тяну неделю. Завтра как раз должен приехать.
– Леопольд – это Ставинский?
– Да, – вздохнул старик, – спасибо ему, а то бы с голоду умер.
Виктор сжал кулаки от ярости… но сдержался, шепнув Алисе: "Молчи".
– Почему Леопольд за вами ухаживает? – спросил он.
– Он когда-то на меня здание оформил. Я ему доверенность выдаю раз в три года, а само свидетельство не показываю, вот он и ездит.
– Что за здание, знаете?
– Нет, Леопольд говорит, что развалюха какая-то, не стоит ничего, он меня из жалости кормит.
– Иван Иванович, я приехал купить у вас эту развалюху. Сейчас подъедет нотариус и мы все оформим законно. Сколько денег вы за нее хотите?
– Э-э, – усмехнулся старик, – она ничего не стоит, чего зря говорить.
– Хорошо, сколько денег вам нужно для счастья?
– Для счастья? – снова усмехнулся старик и на минутку задумался, – пятьдесят шесть тысяч шестьсот пятьдесят рублей.
– Почему столько, можно узнать?
– Можно, – ответил он, – не секрет. Больше года не проживу, в году триста шестьдесят пять дней – по сто рублей в день, чтобы поесть нормально. И двадцать тысяч на похороны.
– Леопольд обманул вас, Иван Иванович, эта развалюха кое-что стоит. Я предлагаю вам следующий вариант – сейчас мы оформляем сделку, то есть пока тоже нотариальную доверенность с правом продажи. Потом едем в больницу. Вас помоют, накормят и полечат. Я куплю вам благоустроенную квартиру и дам вам пятьдесят миллионов рублей. Эта развалюха стоит, примерно, столько. Если вас это не устраивает, то дам больше. Это здание не развалюха и стоит больших денег, Леопольд вас обманывал. Согласны?
Маркин заплакал, Алиса налила ему воды, он с трудом выпил и заговорил.
– Если вы говорите правду, добрый человек, то я вам дам доверенность и свидетельство о праве собственности отдам. Мне не нужны миллионы – подлечиться и пожить в благоустроенной квартире – это да. Я согласен, если вы меня потом и похороните. Значит, Леопольд мне все время врал… Зовите своего нотариуса, а миллионы оставьте себе – я и так буду вам благодарен, на этом, и на том свете стану за вас молится. Как зовут вас, люди добрые?
– Я Виктор, это моя жена Алиса, – ответил он.
На следующий день Виктор с Алисой зашли к старику в палату. Он увидел их и снова заплакал.
– Иван Иванович, что случилось, кто вас обидел? – спросил озабоченно Виктор.
– Никто, это я от счастья, – ответил Маркин, – вчера еще думал, что подпишу доверенность и все – никому не стану нужен вообще, куска хлеба никто не подаст. А вы слово держите, в такой палате я еще не лежал и уход отменный, персонал ласковый, вежливый. Говорят, что скоро снова ходить стану, это у меня от голода слабость была.
– Иван Иванович, успокойтесь, – Алиса протянула ему платок, – мы с Виктором уже купили вам квартиру, вот свидетельство. Подлечитесь и мы вас отвезем в новый дом, мебель тоже уже купили. По сто рублей не станем платить ежедневно, это слишком мало на еду – тысячи вполне достаточно.
Маркин поправлялся быстро и через неделю передвигался сам вполне хорошо. Через три недели его выписали здоровым. Алиса с Виктором привезли его в новую квартиру.
– Однокомнатная, но со всеми удобствами, подходит? – спросил Виктор.
– Конечно, что еще старику надо. Спасибо вам, люди добрые, Виктор и Алиса, спасибо.
Старик осматривал квартиру – как он мечтал о такой всю жизнь. Мягкий уголок с передвижным столиком, большой телевизор… на кухне холодильник, электроплита…
– Иван Иванович, здесь на торце здание филиал сбербанка расположен. Я там открыл счет на ваше имя и положил миллион рублей. Покушать, одеться, другие расходы. Вот вам телефон, – Виктор протянул мобильник, – возникнет необходимость – звоните, мы приедем, поможем. Вот эту кнопку нажмете и соединитесь со мной. И еще – дом, в котором вы раньше жили, можно продать, но надо снова от вас доверенность.
– Кому он нужен, за него и десяти тысяч не дадут.
– Дом действительно никому не нужен, но у вас пятнадцать соток земли. Землю станут покупать, а не дом. И стоит она не меньше пятнадцати миллионов. Продаем, а деньги вам на сберкнижку?
– Нет, не продаем, возьмите мой участок себе, Виктор. У меня все есть, вы меня с того света вытащили. Умру – похороните… это все, что я бы хотел от вас. Приезжайте, не забывайте старика. Вы мне теперь как дети родные.
Маркин оформил на Виктора доверенность и завещание на купленную ему квартиру. Так пожелал старик и возражать ему было бесполезно.
Виктор с Алисой поехали в ресторан Центральный, зашли в кабинет хозяина ресторана.
– Господин Ставинский Леопольд Карлович?
– Да, чем могу быть полезен? – поинтересовался он.
Виктор прошел, усадил в кресло Алису и устроился сам.
– Вы присаживайтесь, Леопольд Карлович, разговор у нас с вами будет не длинным, но важным. У меня есть к вам очень выгодное предложение – вы продаете свой ресторан вот этой женщине прямо сейчас, нотариус уже ждет в приемной оформить сделку купли-продажи.
Ставинский нажал кнопку вызова охраны.
– Не стоит беспокоиться, Ставинский, охрана не появится, и вы отсюда не выйдете, пока мы не поговорим. Можете позвонить в полицию, я разрешаю, но тогда поедете прямо отсюда в камеру за мошенничество в особо крупном размере. Будем звонить или разговаривать?
– Какое еще мошенничество, кто вы такой? – он попытался выйти, но его не выпустили качки Князя, которых он взял с собой на всякий случай.
– Я законный собственник этого помещения и желаю, чтобы вы продали свой бизнес вот этой женщине. Не бесплатно, конечно, всего за один рубль. В противном случае здесь появляются сотрудники БЭП, которые очень быстро установят, что вы присваивали арендную плату, и настоящий бывший собственник здания ничего не получал. То есть всего два варианта – вы подписываете сделку купли продажи или садитесь в тюрьму. Не мне решать на сколько, это суд определит. В любом случае ресторана у вас больше не будет. Свобода или тюрьма, что выбираете?
– Я хозяин этого помещения, вы ничего не докажете…
– Я ничего и не собираюсь доказывать, это сделают полицейские. Вы никогда не были собственником, а господин Маркин мне это здание продал и написал заявление, что вы его обманывали, морили голодом, не платили арендную плату и так далее. Кроме мошенничества в особо крупном размере вам еще и покушение на убийство пристегнут. Мы Маркина умирающим застали дома, но выходили. Он жив и все написал в заявлении. Я вам даю минуту на размышление и вызываю полицию, разговаривать и объяснять больше ничего не желаю. Время пошло.
Через минуту Виктор вынул телефон из кармана, стал набирать номер.
– Подождите… какие у меня гарантии, что я не сяду, если подпишу договор? – спросил Ставинский трясущимися губами.
– Ни каких. Ты мне нахрен не нужен. Если бы я хотел тебя посадить, то здесь бы была полиция, а не я. Подпишешь договор и вали на все четыре стороны. Одна просьба – даже покушать сюда больше не ходи и деньги в банке не пытайся снять пока там еще подпись твоя.
Нотариус заверил договор купли-продажи, и Виктор пригласил в кабинет директора, главного бухгалтера и начальника охраны.
– Господин Ставинский Леопольд Карлович только что удачно продал свой бизнес. Теперь хозяйка ресторана Алиса Дмитриевна. Проводите, пожалуйста, Ставинского на выход, отныне двери этого помещения для него закрыты. Да, Ставинский, рубль свой забери.
Виктор подождал пока Ставинский уйдет и продолжил:
– Я собственник этого здания, договора аренды необходимо оформить на меня, Алиса Дмитриевна подскажет, как это сделать. Продолжаем работать в обычном режиме. Когда можете представить полный отчет о деятельности ресторана?
– Через неделю, – ответил директор.
– Хорошо, согласен к завтрашнему утру. Свободны.
Директор и главный бухгалтер ничего не ответили и вышли молча. Они понимали, что новая учредительница пока оставляет их на работе, а дальше посмотрит.
– Вот ты и хозяйка ресторана, Алиса, – улыбнулся Виктор.
– Хозяйка… что-то меня это не особо радует, – ответила она.
– Так тебе и ничего делать не надо – снимай дивиденды и радуйся, механизм работы здесь отлажен. А там, где домик Маркина, построим гостиницу, их в городе не хватает.
– Гостиница – это мне понятно…
– Хорошо, Алиса, подумай. Не захочешь иметь ресторанный бизнес – продадим, Князь его с удовольствием купит.
Виктор нашел в сейфе Ставинского, теперь уже Алисы, папку с договорами аренды. Он еще брал себе арендную плату со всех четырех этажей сверху. Пришлось готовить новые документы, он поручил это юристу фирмы, оставив ему свой номер счета, куда должны поступать деньги.
В приемной послышался шум, в кабинет ворвались качки и директор ресторана.
– Алиса Дмитриевна, крыша пришла за мздой, – пояснил он, – всегда брали немного, по пятьдесят тысяч, но с вас хотят брать сто. Я не мог им отдать без вашего разрешения.
– Молодец директор, правильно поступил, – ответил за Алису Виктор. – Знаете, кто я? – спросил он у качков.
Они кивнули головами.
– За наглость появиться у меня по такому вопросу накладываю на вас штраф в двойном размере. Отдадите директору двести штук и свободны. Есть с собой деньги или ехать надо?
– Есть сто пятьдесят тысяч… Вы извините, мы не знали, что вы хозяин…
– Хозяин не я, а моя супруга. Хорошо, отдайте сто пятьдесят и свободны. И помните, что этот ресторан нужно оберегать вдвойне.
– Конечно, мы все поняли. Извините еще раз – не знали.
Они передали кейс директору и ушли. Тот ошеломленно таращил глаза.
– Чего смотришь? – усмехнулся Виктор, – деньги на дело употребишь и отчитаешься за них отдельно. Как зовут тебя?
– Степан… Степан Ильич Говорков.
– Иди Говорков и помни, что я воровства в фирме не потерплю. За былое наказывать не стану, но если впредь что-то случится – отдам вот этим качкам, которые были, в полицию не побегу. Главбуху тоже передай мои слова. Ее как зовут?
– Валерия Константиновна Кудинова.
– Иди, работай. Постой – кто-то еще в ресторане кушает и не расплачивается?
– Несколько ментов есть и депутат один. Качки вот эти тоже бесплатно кушали, – ответил Говорков.
– Качки будут вести себя достойно и платить. Ментов, если не расплатятся, разоружить, отобрать удостоверения, закрыть в отдельной комнате и позвонить мне. Если будет поздно и на звонок не отвечу – держите их до утра, не отпускайте. Депутата… разговор с ним на пленку запишите, задержите, но без насилия и вызовите прессу. Пусть они этот ролик в эфир пустят. Еще проблемы у ресторана есть?
– Только одна – пожарный донимает. Свою долю тоже хочет иметь.
– А как у нас с противопожарной безопасностью?