— При условии, что ты не столкнешься с таким же ночным путешественником, — вставил Туван Дин.
Карторис улыбнулся.
— Это не представляет никакой опасности, — ответил он. — Посмотри сюда, — и он указал на прибор по правую сторону от "компаса направления" — это мой "указатель преград", — так я его назвал. Прибор, который вы видите, поднимает и опускает корабль, он снабжен приводом к приборам и рычагам управления.
— Прибор очень прост, это ничто иное, как генератор, работающий на радии и распространяющий радиоактивность во всех направлениях на расстояние в сотни ярдов от летящего судна. Если же эта окружающая судно оболочка из волн прерывается в каком-либо направлении, чувствительный датчик немедленно улавливает нарушение, передавая в то же время сигналы магнитному прибору, который, в свою очередь, приводит в действие механизм управления, отклоняющий корабль от преграды до тех пор, пока радиоактивная сфера корабля не уходит от соприкосновения с преградой, затем корабль ложится на свой курс. В том случае, если нарушение произойдет сзади, например, при подходе быстро движущегося корабля, механизм приводит в действие прибор скорости и одновременно аппарат управления, и судно набирает скорость и при этом снижается или поднимается в зависимости от того выше или ниже проходит курс движущегося за ним летательного аппарата.
В особо трудных случаях, когда встречается не одна, а много преград, или же если необходимо отклонить корабль от прямого направления больше, чем на 45 градусов в любом направлении, или же корабль достиг места назначения и находится в сотке ярдов от земли, механизм останавливает корабль и, в то же время дает громкий сигнал тревоги, который непременно разбудит пилота. Ты видишь, я предусмотрел все возможные случайности.
— Все, за исключением одной вещи, — сказал слуга.
Знатные люди Барсума удивленно посмотрели на него, и один из них довольно резко схватил парня за плечо с намерением вернуть его на свое место. Карторис поднял руку.
— Подождите, — сказал он. — Давайте послушаем, что скажет этот человек, ни одно из существующих творений смертных не совершенно. Возможно, он заметил недостаток, который можно устранить сейчас же. Подойдите сюда, друг мой, и скажите, какие еще непредвиденные обстоятельства я не учел?
В то время, как он говорил, он внимательно рассматривал слугу. Он увидел симпатичного человека крепкого телосложения, как и все красные люди Барсума, но губы юноши были тонкими и выдавали жестокость, через щеку от правого виска до уголка рта проходил едва заметный белый шрам от удара саблей.
— Подойди сюда и говори! — приказал принц Гелиума.
Человек стоял в нерешительности. Было очевидно, что он сожалел о своей смелости, сделавшей его центром всеобщего внимания. Но, наконец, не видя другого выхода, он заговорил.
— Прибор может быть испорчен врагами, — произнес он.
Карторис достал маленький ключик из кожаной сумки.
— Посмотри на это, — сказал он и протянул его человеку. — Если ты понимаешь что-нибудь в замках, то поймешь, что механизм, открываемый этим ключом, не доступен даже самому хитрому мастеру. Он охраняет жизненно важные части аппарата от постороннего вмешательства. Без него врагу надо наполовину разрушить прибор, чтобы достичь его сердца, но тогда его работа будет заметна даже случайному наблюдателю.
Слуга взял ключ, внимательно посмотрел на него, а когда возвращал его, то уронил на мраморные плиты. В его поисках он наступил на блестящий ключ. На мгновение он перенес весь свой вес на ту ногу, что закрывала ключ, затем отступил с возгласом радости, наклонившись, поднял его и вернул Карторису. Затем он отступил назад за знатных барсумцев, и был вскоре забыт.
Через некоторое время Карторис попрощался с Туван Дином и его свитой, и мерцающие огни его корабля поднялись в пустоту звездной марсианской ночи.
II. Рабство
Когда правитель Птарса, сопровождаемый своими придворными, спустился с посадочной площадки, находившейся на крыше дворца, слуги разошлись по своим комнатам, расположенным за комнатами придворных; но один из них замешкался. Наклонившись, он быстрым движением снял с правой ноги сандалий и украдкой опустил его в сумку.
Когда группа придворных спустилась в нижние коридоры, и джеддак подал знак всем разойтись, никто не заметил, что среди слуг не было того парня, который вызвал к себе такой интерес перед отъездом принца Гелиума.
Никто не подумал поинтересоваться, к чьей свите он принадлежит, так как у марсианских знатных людей много слуг, приходящих и уходящих по прихоти хозяина, поэтому новое лицо мало у кого вызвало интерес, и уж тот факт, что человек попал в стены дворца, является доказательством его преданности джеддаку и не подлежит сомнению. На Барсуме подвергается суровому экзамену каждый, кто желает служить придворным.
Это хорошее правило, и исключение делается только из-за этикета по отношению к придворным какой-нибудь особы из дружественной иностранной державы.
Поздним утром следующего дня слуга большого роста в одеянии придворного дома великого Птарса прошел в город через дворцовые ворота. Он шагал довольно быстро сначала по одной широкой улице, затем по другой до тех пор, пока не миновал района, населенного знатью и не достиг района, в котором располагались магазины. Здесь он разыскал претенциозное здание, поднимавшееся как шпиль к небесам: стены его были украшены тонкой резьбой и сложной мозаикой.
Это был Дворец Мира, в котором размещались представители иностранных держав, или же их посольства; министры же обитали в великолепных дворцах в районе, занимаемом знатью.
Человек отыскал посольство Дузара. Как только он вошел, служащий вопросительно приподнялся и, глядя на пришедшего, потребовал какие-нибудь документы. Посетитель снял простой металлический браслет, находившийся выше локтя, и, указывая на надпись на его внутренней стороне, прошептал несколько слов служащему.
Глаза последнего удивленно расширились, и его отношение к пришельцу мгновенно изменилось. Указав незнакомцу место для отдыха, он поспешил во внутренние комнаты с браслетом в руках. Минутой позже он появился вновь и проводил чужестранца к министру.
Долгое время они совещались наедине, и когда, наконец, незнакомец высокого роста появился из внутренних апартаментов, на лице его появилась улыбка зловещего удовлетворения. Из Дворца Мира он поспешил прямо во дворец министра Дузара.
Этой ночью два быстроходных корабля покинули площадку этого дворца. Один из них полным ходом направился в Гелиум, другой…
Тувия из Птарса бродила по садам своего отца: это была ее обычная, хорошо известная привычка перед тем, как пойти спать. Она была закутана в шелка и меха, так как после быстрого захода солнца воздух на Марсе становился холодным.
Мысли девушки были поглощены предстоящей свадьбой, после которой она сделается императрицей Каола, и молодым принцем Гелиума, недавно сложившим свое сердце к ее ногам, и было трудно сказать — раскаянием или жалостью омрачалось ее лицо, когда она смотрела на юг, где она видела огни скрывшегося прошлой ночью корабля.
Трудно было предположить и о чувствах, охвативших ее, когда она различила огни корабля, как будто приводимого в движение силой ее воображения.
Она видела, как корабль сделал круг низко над дворцом, и поняла, что он снижается, готовясь к посадке.
Немного времени спустя мощные лучи его прожектора внезапно вспыхнули на носу. Они осветили посадочную площадку, на короткое время обнаруживая фигуры охранников, превращая драгоценные камни их великолепной одежды в светящиеся огненные точки. Затем ярко горящий глаз пронесся по блестящим куполам и изящным минаретам, скользнул вниз по двору и паркам и остановился на скамье из эрепта, и девушке, стоящей около нее, с лицом, поднятым вверх, к кораблю.
На короткий миг прожектор остановился на Тувии из Птарса, затем он погас так же внезапно, как и загорелся. Корабль пролетел над ней, чтобы опять появиться над рощей величественных деревьев, растущих в дворцовом саду.
Девушка некоторое время стояла все в той же позе, только голова ее была склонена, и ее глаза были опущены вниз в раздумье.
Кто, как не Карторис, мог это быть? Она старалась вызвать в себе гнев к тому, что он вернулся к следил за ней, но для нее оказалось трудным рассердиться на принца из Гелиума.
Что за сумасшедшая причуда заставила его нарушить этикет наций?
И из-за менее серьезных причин между великими державами разгорались войны.
Принцесса была возмущена и разгневана, но что касается девушки?…
А охрана, что же она? Очевидно, стражники были настолько удивлены беспрецедентными действиями пришельцев, что даже не окликнули их; но то что действия эти не пройдут безнаказанно, было понятно по шуму моторов на посадочной площадке и быстрому подъему в воздух длинной патрульной лодки.
Тувия видела, как она устремилась на восток. Но не только Тувия, за кораблем следили много пар глаз.
В густой тени деревьев скила на пустынной аллее под широко раскинувшейся листвой висел в нескольких футах над землей корабль. С его палубы острые глаза наблюдали за шарившим прожектором патрульной лодки. Ни один огонек не светился на скрывавшемся в тени воздушном нарушителе. На борту его царила гробовая тишина. Его экипаж, состоящий из полдюжины красных воинов, следил за огнями патрульной лодки, уменьшавшимися вдали.
— Да поможет нам ум наших предков, — произнес один из команды низким голосом.
— Ни один план не был задуман лучше, — ответил другой. — Они сделали все точно так, как предсказал принц.
Тот, который говорил, повернулся к человеку, сидевшему на корточках перед пультом управления.
— Пора! — прошептал он. За этим не последовало другого приказа. Каждый человек, находящийся на борту, был явно хорошо подготовлен к исполнению всех мелочей ночной работы. Бесшумно зловещий корпус корабля продвигался среди мрачных молчаливых деревьев.
Тувия из Птарса, устремив взгляд на восток, увидела резко очерченное пятно на темном фоне деревьев, в то время, как корабль перелетал через стену сада Она видела нечеткий силуэт, несколько наклоненный вниз к красным газонам сада.
Она знала, что люди эти прибыли с нечестными намерениями, и все же не закричала громко, чтобы поднять тревогу среди расположенных близ стражников, не попыталась и скрыться в более безопасное место. Почему же?
Я представляю, как она пожимает своими красивыми плечами и произносит в ответ, как произнесла бы старая женщина традиционный ответ: "Потому что…"
Едва корабль коснулся земли, как четыре человека спрыгнули с его палубы. Они побежали в направлении девушки.
И даже это не заставило ее поднять тревогу, она стояла, как загипнотизированная. Или же она ждала желанного гостя?
Она не пошевельнулась, пока не подошли к ней совсем близко. Затем ближняя луна поднялась из-за окружающей листвы, коснулась их лиц, освещая своими серебряными лучами.
Тувия из Птарса увидела незнакомого человека в форме Дузара Теперь она испугалась, но, увы, слишком поздно!
Не успела Тувия и вскрикнуть, как грубые и сильные руки схватили ее. Тяжелый шелковый шарф обвил ее голову. Ее подняли и перенесли на палубу.
В южном направлении к Гелиуму пронеслось еще одно судно. В его кабине высокий стройный человек склонился над мягкой подошвой перевернутого сандалия. Тонкими инструментами он измерил слабый отпечаток маленького предмета, на подошве перед ним вырисовывался ключ, и теперь он видел результаты своих измерений. Улыбка заиграла на его лице, когда он закончил свою работу и повернулся к человеку, ожидавшему на противоположной стороне стола.
— Этот человек-гений, — заметил он. — Только гений мог придумать такой замок, рассчитанный на автоматическое защелкивание. Вот, возьми набросок ключа, Ларон, и употреби все свое умение и мастерство, чтобы выполнить его из металла.
Воин-ремесленник поклонился.
Человек не может создать того, чего нельзя разрушить, — сказал он и покинул кабину, унося чертеж ключа.
С приходом рассвета над величественными башнями, обозначающими два города-близнеца Гелиума — алая башня одного и желтая башня его соседа — с севера показался корабль, медленно приближавшийся к Гелиуму.
На борту корабля были опознавательные знаки менее знатного и далеко расположенного города Гелиума. Медленное приближение корабля и уверенность, с которой он продвигался в направлении к городу, не вызывали подозрений у сонной стражи. Время их дежурства истекло, и они думали о приходе своей смены.
Мир царил над Гелиумом. У Гелиума не было врагов. Нечего и некого бояться. Не спеша ближний воздушный корабль патруля вяло направился к чужеземцу. На расстоянии хорошей слышимости офицер приветствовал вновь появившийся корабль. Бодрое "Каор!" и внушающее Доверие объяснение о том, что владелец прибыл из отдаленной части Гелиума для того, чтобы развлечься в веселом городе Гелиуме, удовлетворило стражу. Лодка воздушного патруля удалилась и легла на свой прежний курс. Незнакомец приблизился к общественной посадочной площадке, приземлился и приготовился отправиться на отдых.
В этот момент воин-ремесленник вошел в кабину.
— Все сделано, Рас Кор. — сказал он, протягивая маленький металлический ключ высокому знатному господину, поднявшемуся из шелков и мехов.
— Отлично! — воскликнул последний. — Ты, должно быть, работал над ним всю ночь, Ларон? — воин кивнул головой.
— А сейчас принеси мне металл Гелиума, который ты обработал несколько дней тому назад, — приказал Рас Кор.
Выполнив поручение, воин помог своему хозяину заменить красивый блестящий металл на его одежде на более простой орнамент рядового воина Гелиума, и, разумеется, различия и цвета этого судна. Рас Кор позавтракал. Затем он появился на воздушной пристани, вошел в лифт и быстро опустился на расположенную внизу улицу, где его скоро поглотила утренняя толпа рабочих, спешащих выполнять свои ежедневные обязанности.
В толпе его одежда была не более приметна, чем брюки на Бродвее. Все люди Марса — воины, за исключением тех, кто физически не в состоянии носить оружие. Торговец и его служащие звенят доспехами, занимаясь своей работой. Школьник, входящий в самостоятельную жизнь, вырываясь из белоснежной оболочки, окружавшей его в течение многих лет, почти зрелым человеком, знает мало о жизни, но, не имея меча на боку, он чувствует такое же неудобство, выезжая за пределы города невооруженным, какое чувствует любой мальчишка на земле, выйдя на улицу без штанов.
Путь Рас Кора лежал в Большой Гелиум, который находился в 75 милях от Малого Гелиума. Рас Кор приземлился в Малом Гелиуме, так как воздушный патруль здесь менее подозрителен к бдителен, чем патруль над столицей, где находится дворец самого джеддака.
В то время, как он двигался в толпе по глубокому ущелью, похожему на парк — главной артерии города-жизнь просыпающегося марсианского города открывалась перед ним. Дома, высоко поднятые на тонкие металлические колонны на ночь, мягко опускались на землю. Среди цветов на алых газонах, окружавших здания, играли дети, миловидные дамы смеялись и болтали со своими соседками, отбирая великолепные бутоны для своих ваз.
Приятное барсумское приветствие "Каор!" то и дело доносилось до ушей Рас Кора, когда друзья и соседи, просыпаясь, принимались за дела нового дня. Район, в который он стремился, состоял из жилых домов — здесь был жилой массив, в котором селились наиболее преуспевающие купцы. Везде бросались в глаза признаки благосостояния и даже роскоши. На крышах появлялись рабы с великолепными шелками и богатыми мехами, раскладывая их на солнце для проветривания. Украшенные драгоценностями женщины сидели, развалясь на резных балконах перед своими спальнями. Позже они отправятся на крыши, когда рабы устроят им там ложа и установят шелковые балдахины, чтобы защитить женщин от солнца.
Звуки вдохновляющей музыки доносились из открытых окон: так жители Марса решили проблему болезненного перехода от состояния сна к пробуждению, что представляло такую трудность для женщин.