Генерал Федюнинский попытался было остановить продвижение немецких танков вдоль побережья Ладоги встречным ударом имевшихся у него танковых бригад. Но и второй встречный танковый бой завершился неудачей, хотя продвижение немцев было немного приторможено. Это позволило Федюнин-скому отвести свои стрелковые дивизии к Войбока-ло, где он намеревался организовать жесткую оборону. Как ни странно, но подобные действия во многом отвечали планам фон Лееба, который совершенно не желал получить новый котел. Поэтому он приказал корпусу Шмидта задержаться в Городище и организовать надежную оборону. Шмидт пришел в бешенство от непредвиденной задержки, но был вынужден исполнить прямо приказ командующего группой армий. Достаточно вялые попытки советской 4-й армии нанести удар с правого берега Волхова были отбиты без труда.
После небольшой паузы 1 ноября группа Блех-шнидта нанесла лобовой удар по Войбокало, а XXXIX корпус возобновил наступление по левому берегу Волхова на Теребачево и Вындин-Остров с намерением в конце концов выйти к городу Волхов. Советское командование, осознав размеры опасности, начало перебрасывать на Волховский фронт подкрепления — 2 стрелковые и танковую дивизии. Сначала предполагалось направить их в Тихвин, но когда выяснилось, что немцы в этом направлении не наступают, эшелоны, не разгружая, направили дальше — в Алексино. Оттуда свежие войска были направлены в Волхов.
Тем временем ожесточенные бои за Войбокало завершились, потрепанные дивизии 54-й армии не выдержали и откатились к Волхову и Новой Ладоге. Но эти.бои дорого обошлись и противнику, группа Блехшнидта потеряла свой ударный потенциал и дальше катилась только по инерции. Но в результате командование на этом участке фронта перешло к генералу Яковлеву, ему же были переданы и свежие дивизии. На подступах к Волхову бои вспыхнули с новой силой, теперь уже фон Лееб был вынужден задействовать все, что только имел. XXXIX корпус ввел в бой 12-ю танковую и 18-ю моторизованную дивизии. В результате немцам удалось оттеснить войска 4-й армии на правый берег Волхова, но они отошли в относительном порядке. Преследовать их немцы не собирались, да и просто не могли. Корпус генерала Шмидта тоже окончательно выдохся.
Уже чисто по инерции войска фон Лееба попытались продолжить наступление на Новую Ладогу. При этом 12-я танковая дивизия двигалась по левому берегу Волхова, а ей навстречу вдоль берега Ладоги наступала 223-я пехотная дивизия. Однако генерал Федюнинский успел сосредоточить в этом районе сохранившие наибольшую боеспособность 3-ю и 4-ю гвардейские дивизии, сюда же была направлена из резервов фронта 44-я стрелковая дивизия, первоначально предназначавшаяся для 52-й армии. Наступление немцев захлебнулось на подступах к Новой Ладоге, причем определенную роль в этом сыграли корабли Ладожской флотилии, которые прямой наводкой расстреливали движущиеся вдоль берега немецкие войска. Попытки командующего немецкой 18-й армией генерал-оберста фон Кюхлера добиться поддержки Люфтваффе, чтобы устранить эту неожиданную угрозу, ничего не дали. Он получил довольно резкий ответ, что самолеты сейчас нужны под Москвой для поддержки операции «Тайфун» и что он должен справляться своими силами. Справиться своими силами не удалось, и войска Кюхлера взять Новую Ладогу не сумели, остановившись примерно в 10 километрах от города. План фон Лееба — полностью занять левый берег Волхова — не был выполнен, в руках Красной
Армии остался еще один пятачок, начинавшийся у Старой Ладоги. Он был побольше Невской Дубровки, но поменьше Ораниенбаумского.
Однако у советского командования тоже не было поводов для радости. Хотя немцы и были остановлены, Ладожская флотилия потеряла свою временную базу, так как Новая Ладога теперь находилась под обстрелом не только тяжелой, но и полевой артиллерии немцев. В результате корабли флотилии были вынуждены уйти в Осиновец и, что самое главное, была потеряна всякая возможность доставки снабжения в окруженный Ленинград по Ладоге. Практически невозможна оказалась погрузка на корабли в Новой Ладоге, более того, сгоряча был даже отдан приказ подготовить к уничтожению сооружения базы Новой Ладоги и корабли, но позднее его отменили. Рассматривавшийся ранее вариант доставки по льду Шлис-сельбургской губы также исчез, поскольку весь восточный берег губы теперь находился в руках немцев. Хотя немецкие и финские войска так и не соединились на берегу Ладоги, Ленинград все равно оказался в тесной изоляции. Немцы начали спешно укреплять позиции на левом берегу Волхова, чтобы не допустить прорыва кольца окружения.
После этого фельдмаршал фон Лееб имел не слишком приятную беседу с фюрером, который требовал завершения начатого дела, но ему удалось убедить Гитлера, что положение окруженного города все равно стало совершенно безнадежным. Теперь фон Лееб мог приступить к исполнению полученного ранее приказа.
Gefechtsbefehl des Oberkommando des Heeres an Heeresgruppe Nord, 28.09.1941
(Bundersarchiv/Militrarehiv, RM 7/1014)
Betrifft: AbschlieBung der Stadt Leningrad
An: Heeresgruppe Nord
Auf Grand der Weisung der Obersten Fiihrung wird befohlen:
1.) Die Stadt Leningrad ist durch einen moglichst nahe an die Stadt heranzuschiebenden und dadurch Krafte sparenden Ring einzuschliefien. Eine Kapitulation ist nicht zu fordem.
2.) Um zu erreichen, dafi die Stadt als Zentrum des letzten roten Widerstandes an der Ostsee moglichst bald ausgeschaltet wird, ohne dafi grofiere eigene Blutopfer gebracht werden, ist die Stadt infanteristisch nicht anzugreifen. Sie ist vielmehr durch Niederkampfen der Luftabwehr und der feindlichen Jager, durch Zerstorung der Wasserwerke, Lagerhauser, Licht- und Kraftquellen ihrer Lebens- und Verteidigungsfahigkeit zu berauben. Die militarischen Anlagen und Verteidigungskrafte des Gegners sind durch Feuer und Beschufi niederzukampfen. Jedes Ausweichen der Zivilbevolkerunggegen die Einschliefiungstruppen ist — wenn notig unter Waffeneinsatz — zu verhindem.
3.) Durch Verbindungsstab Nord wird bei Finnischem Oberkommando gefordert werden, dass die in der Karelischen Landenge vorgehenden finnischen Krafte die Einschliefiung Leningrads von Norden und Nordosten her im Anschlufi an die Uber die Newa vorgehenden deutschen Krafte iibemehmen und dass die Einschliefiung selbst nach obigen Gesichtspunkten erfolgt.
Umgehende Verbindungsaufnahme zwischen Heeresgruppe Nord und Verbindungsstab Nord wegen Regelung der Einzelheiten wird von OKH zeitgerecht befohlen.
I. A. gez. Haider
Приказ Верховного командования сухопутных войск (ОКН) Группе армий «Север», 28.09.1941
Предмет: Изоляция города Ленинграда
Кому: Группе армий «Север»
На основании директивы Верховного командования приказано:
1). Город Ленинград должен быть изолирован кольцом, стянутым как можно более тесно, для экономии сил. Капитуляцию не следует требовать.
2). Чтобы добиться как можно более скорой ликвидации города как последнего центра сопротивления Красных на Балтике, без того, чтобы понести излишне кровавые потери, не следует атаковать город силами пехоты. Его следует лишить жизненных средств и обороноспособности путем ликвидации вражеской ПВО и истребительной авиации, уничтожения системы водоснабжения, складов, электро- и теплостанций. Военные объекты противника и его обороноспособность должны быть подавлены артиллерийскими обстрелами и бомбардировками. Любые попытки гражданского населения приблизиться к нашим войскам следует пресекать, если потребуется — силой оружий.
3). Группа связи «Норд» должна потребовать от финского верховного командования наступления финских войск на Карельском перешейке, чтобы обеспечить
окружение города с севера и северо-востока во взаимодействии с немецкими войсками, которые нанесут удар через Неву. Окружение города должно проводиться согласно перечисленным выше пунктам.
В надлежащее время ОКН отдаст приказ о немедленном установлении контакта между Группой армий «Север» и группой связи «Норд» для урегулирования всех деталей.
Отдел I. А.
Подписано: Гальдер
То, что этот приказ не удастся реализовать по причине явного нежелания финнов играть более активную роль в операциях против Ленинграда, немецкое командование не смущало.
Kreigstagebuch des Heeresgruppe Nord, 27.10.1941
(Bundesarchiv/Militrarchiv, RH19III/168)
2.) Die Frage Leningrad und besonders der dortigen Zivilbevolkerungbeschaftigt О. B. [FM von Leeb] in starken MaBe. Ob. d.H. [von Brauchitsch] hat vorgeschlagen, vorwarts der eigenen Linien Minenfelder anzulegen, um der Truppe den unmittelbaren Kampf gegen die Zivilbevolkerung zu ersparen... Auch dann wird ein groBer Teil der Bevolkerung zu Grunde gehen, aber doch wenigstens nicht unmittelbar vor unseren Augen.
Военный дневник Группы армий «Север», 27.10.1941
2). Вопрос Ленинграда и особенно его гражданского населения особенно занимает главнокомандующего <фон Лееба>. Главнокомандующий сухопутными войсками <фон Браухич> предложил установить минные поля перед нашими линиями, чтобы освободить войска от непосредственной борьбы с гражданским населением... Даже если большая часть гражданского населения погибнет, это по крайней мере произойдет не непосредственно у нас на глазах.
И немецкое командование не слишком сильно ошибалось в своих расчетах. Положение с продовольствием в окруженном городе ухудшалось стремительно. Запасы сырья были весьма ограниченны, продовольствие и топливо на исходе, и с 20 ноября суточный паек хлеба составлял 125-250 граммов. Это означало медленную голодную смерть.
Кстати, воздушные налеты на Ленинград были довольно слабыми. Вам привести пример сильного воздушного налета, предпринятого Люфтваффе? Вспомните Ковентри, ничего подобного в Ленинграде не происходило. Можно привести и другой пример: воздушный налет на Сталинград в ночь с 23 на 24 августа, который по числу участвующих самолетов и весу сброшенных бомб был самой массированной операцией Люфтваффе после 22 июня 1941 года. В нем приняли участие все авиакорпуса (I, IV и VIII) 4-го воздушного флота Рихтгофена вместе с эскадрильями транспортных Ju-52 и дальними бомбардировщиками с аэродромов в Керчи и Орле. Многие из пилотов сделали по три вылета, и более половины сброшенных бомб были зажигательными. Результат — огненный шторм и более 40 тысяч погибших. Ленинград такая участь миновала.
Учитывая отчаянное положение Ленинграда, советское командование начало готовить наступательную операцию с целью прорыва блокады Ленинграда. Предполагалось силами 4-й и 52-й армий нанести удар от Глажево и Киришей через Вороново в направлении Мги и Шлиссельбурга, чтобы прорвать кольцо блокады. Несколько немецких дивизий в этом случае оказались бы прижаты к берегу Ладоги и окружены: Однако на пути наступающих войск должны были встать несколько препятствий, причем первым и самым очевидным из них стала река Волхов в сочетании с ноябрьской погодой. Как выяснилось, немцы не только не собирались форсировать реку, но, наоборот, начали поспешно укрепляться на левом берегу. Поэтому пробная атака 52-й армии чуть севернее Новгорода была ими отбита без всякого труда.
Вообще вопреки уверенности советского командования, что вермахт вот-вот ринется на штурм «колыбели революции», дивизии фон Лееба поспешно окапывались и закреплялись и на внутреннем кольце, и на внешнем фронте. Это облегчало подготовку наступления, но советское командование допустило одну грубейшую ошибку. Все участвовавшие в операции армии действовали самостоятельно, хотя решали единую задачу. 54-я армия входила в состав Ленинградского фронта, а 4-я и 52-я вообще являлись самостоятельными с прямым подчинением Ставке. К тому же 52, 4, 54-я армии и Новгородская армейская группа начинали наступать не одновременно, а в зависимости от конкретно сложившейся обстановки на том или другом направлении. Создавалась ситуация, сильно напоминающая басню про лебедя, рака и щуку.
Главный удар наносила 4-я армия от Киришей вдоль железной дороги на Мгу. Именно ей из резерва Ставки были выделены самые большие подкрепления, тогда как противостоявшие ей дивизии немецкой 18-й армии были потрепаны в предыдущих боях и в значительной степени обескровлены. Поэтому, когда 25 ноября 4-я армия начала наступление, сначала она добилась легкого успеха. Дело в том, что часть подразделений немецкой 291-й пехотной дивизии в запале наступления переправились через Волхов и заняли Кириши, образовав небольшой плацдарм на правом берегу реки. Хотя фон Лееб попенял генералу Херцогу за такое своеволие, но очистить плацдарм не приказал. И сейчас дивизия за это заплатила.
Новый командующий 4-й армией генерал Мерецков нанес мощный удар силами трех пехотных дивизий и танковой бригады. После недолгого сопротивления немцы были отброшены за реку, и советские войска на плечах отступающего противника пересекли мост. Теперь уже Красная Армия получила небольшой плацдарм на левом берегу Волхова. Фон Лееб, понимая всю опасность этого, приказал плацдарм ликвидировать любой ценой. Для этого в район прорыва была отправлена многострадальная 12-я танковая дивизия, которая сейчас по численности не превышала батальона. Однако силы немцев были слишком малы, фон Лееб не сумел ликвидировать ни одного из плацдармов — Невская Дубровка, Новая Ладога и Кириши так и остались в руках Красной Армии. Однако развить успех Мерецков не сумел.
И в этот момент в районе Волхова начала наступление 54-я армия генерала Федюнинского. У немцев просто не хватало сил, чтобы выдержать натиск по всей протяженности этого участка фронта — от Новой Ладоги до Волхова. 254-я дивизия не выдержала натиска и начала отход, пусть даже этот отход производился в идеальном порядке, тем не менее это все-таки было отступление. Фон Лееб бросил в район новой опасности свои последние резервы — 11-ю пехотную и 18-ю моторизованную дивизии. С колоссальным трудом, но немцам удалось зацепиться за станцию Войбокало, левый фланг 18-й армии теперь выходил к поселку Кобона на берегу Ладожского озера.
Вполне резонным будет вопрос: а почему в декабре 1941 года немецкие войска начали терпеть поражения по всему Восточному фронту? Ответ будет очень простым. Немцы элементарно не рассчитали свои силы, после провала графика «Барбароссы» требовалось срочно пересматривать всю стратегию. Однако и командование вермахта, и Гитлер, ослепленные формальными успехами в виде огромной занятой территории и миллионов пленных, не могли остановиться и продолжали гнать войска вперед, не замечая, что вермахт просто потихоньку растворяется на территории Советского Союза. В результате немцы просто надорвались, и в декабре последовал ряд болезненных поражений: на юге под Ростовом, под Москвой, в районе Ленинграда. Другое дело, что советским генералам не хватало квалификации, а войскам выучки, чтобы эти локальные неудачи превратились в катастрофы.
Существовала ли опасность того, что немцы сумеют замкнуть второе кольцо вокруг Ленинграда, выйдя на соединение с финскими войсками на восточном берегу Ладоги? Теоретически — да, практически — нет. У Группы армий «Север» элементарно не хватало сил, чтобы создать прочный фронт по реке Волхов, что уж тут говорить о продвижении еще дальше. То же самое можно сказать и о наступлении финнов на юг, которое лишь увеличило бы их собственные проблемы.
Однако положение Ленинграда это с виду совершенно незначительное продвижение немецких войск на восток ухудшало очень сильно. Во-первых, в ноябре и декабре Дорога жизни просто не могла быть создана. В лучшем случае она могла появиться только в январе, причем в значительно более сложных условиях. Вместо Кобоны ее восточный конец оказался бы гораздо севернее, в Черном или Сумской, возникали дополнительные сложности с доставкой грузов. Если же вспомнить, что наиболее страшным периодом блокады было как раз начало зимы 1941/42 года, то становится понятным, что при данном варианте развития событий потери гражданского населения города были бы значительно выше. Хотя они и так оказались чудовищно велики. Но и эта альтернатива не могла предрешить судьбу Ленинграда.