Криди продолжал невозмутимо сидеть в кресле. Его лицо оставалось бесстрастным, тонкие длинные пальцы по-прежнему протирали линзы очков.
— Вы сказали все? — спросил он.
— Почти. Итак, я уверен, что Шеппи был нанят именно вами. Мало того, ему удалось докопаться до чего-то очень опасного для некоторых лиц. Поэтому его и убрали. В ваших руках должен быть ключ, который наведет полицию на след убийцы. Но вы молчите, вы не желаете быть замешанным в грязном деле. Иначе спросят, зачем вам понадобилось нанимать Шеппи. У меня имеется некоторый опыт ведения дел с денежными мешками. Если они решаются нанять частного сыщика из другого города, значит, дело настолько деликатное, что местным детективам о нем лучше всего не знать. Не уверен, найдет ли полиция Сан-Рафаэля убийцу, но я, во всяком случае, постараюсь это сделать. Вот теперь все. Можете не звать лакея, я найду выход сам.
Поднявшись, я пошел к двери. За спиной послышался женственный голос Криди:
— Я предупредил вас, мистер Брэндон, потом пеняйте на себя.
— Плевать!
По дороге в гостиницу я размышлял о встрече с Криди. Я был доволен результатами: ясно, что клиентом Шеппи мог быть только коротышка миллионер. Но все же причина смерти Джека оставалась непонятной. Наметилось две версии: старая — беднягу зарезал из ревности какой-нибудь гангстер и новая — убили потому, что мой компаньон раскопал что-то, работая по заданию Криди. Мысленно я проклинал покойного за его страсть к амурным делишкам. Из-за них моя задача становилась сложнее вдвойне. Визит на полуостров был полезен еще по одной причине, меня радовало, что я договорился о встрече с Тимом Фултоном. Не редкость, что озлобленные служащие выбалтывают много интересного о своих бывших хозяевах, а именно такой информации мне сейчас больше всего недоставало.
Я ехал по городу не спеша, и, когда минут через сорок добрался до гостиницы, у подъезда стояла полицейская машина.
При моем появлении дверца автомобиля распахнулась, и Кенди тяжело двинулся в мою сторону, старательно работая на ходу челюстями.
— С тобой жаждет потолковать капитан Кетчен, — произнес он, останавливаясь в ярде от меня. — Поехали?
— А если я не желаю?
— Поехали, — не меняя интонации, повторил он тупо. — Мне приказало привести тебя силой, если заупрямишься.
— Он сказал, что ему нужно?
— Если бы этот вопрос задал кто-нибудь другой, я подумал бы, что передо мной круглый идиот. Но тебе я прощаю — ты незнаком с нашими порядками.
Решив попусту не связываться с полицией, я направился к машине и расположился рядом с Кенди на заднем сиденье. Полицейский, сидевший за баранкой, рванул машину с места и с бешеной скоростью помчался по улицам.
— Хочешь сказать, что капитан не делится с подчиненными своими соображениями?
— Вот именно, — ответил Кенди. — Если не хочешь остаться на всю жизнь калекой, смотри в оба, когда зайдешь к нам в управление. Не трепи языком, если тебя не спрашивают, отвечай на вопросы быстро и доходчиво. Не оправдывайся и не ври. Веди себя так, будто ты в церкви на исповеди.
— У капитана вспыльчивый характер?
Кенди кисло усмехнулся:
— Вот сейчас ты говоришь как умник. Капитан Кетчен и впрямь немного вспыльчив. Так ведь, Джо?
Водитель смачно сплюнул через окошко на мостовую.
— Как медведь с чирием на заднице, — сказал он.
Кенди затрясся от смеха.
— Джо любит поболтать о капитане, когда того нет поблизости. При капитане из него не вытянешь и слова.
Джо снова сплюнул:
— Что поделаешь! Человек должен чем-то есть, а у меня и без капитана всего восемь зубов осталось.
— Шутник! — Кенди достал сигарету и закурил. — В общем, запомни, не болтай понапрасну.
— Убийцу еще не нашли? — спросил я.
— Пока нет, но найдут обязательно. За последние десять лет у нас укокошили пять человек, но преступники будто в воду канули, ни одного не поймали. Надо же и нам когда-нибудь отличиться. Вот мы и будем стараться на этот раз. Правильно я говорю, Джо?
— Поживем — увидим, — уклончиво ответил Джо. — Людей у нас, конечно, хватает, среди них попадаются и неплохие ребята. Наши инспектора могут раскопать любое дело, если захотят, но им почему-то всегда в последнюю минуту не везет. Они могут найти убийцу, но я не стал бы спорить на получку, что его найдут обязательно.
— Вот так-то, приятель, — сказал Кенди, широко улыбаясь, хотя в его глазах я не заметил особой радости по этому поводу.
— А что думает об этом капитан Кетчен?
— Никто не задает капитану дурацких вопросов: его мысли — тайна для всех. Он всегда немного обижается, когда его просят ими поделиться. На твоем месте я не стал бы обижать малыша.
Мы проехали еще с полмили, прежде чем я спросил:
— Нож вы тоже не нашли?
Кенди отрицательно покачал головой:
— Нет. Лейтенант считает, что убийца забрал его с собой. Возможно, так оно и было, но на получку Джо я спорить не стал бы: его вполне могли зарыть, на пляже сколько угодно песка.
— А тело девушки?
— Искали, но тоже не нашли. Я так и знал, что не найдут. Лейтенант думает, что она успела удрать еще до того, как прикончили твоего дружка.
— Может, это она убила?
В машине было душно, и Кенди пыхтел от жары.
— Нет. Удар был такой силы, что вряд ли женщина смогла бы это сделать.
— Женщины не такие уж слабые создания.
Кенди докурил сигарету и выкинул ее в окно.
— Не стал бы я спорить на твою получку.
Машина остановилась возле полицейского управления. Мы поднялись по лестнице. Воздух был густо напоен специфическим казенным запахом.
— Прошу от души, не лезь на рожон, парень, — еще раз предупредил меня Кенди. — Думай не только о себе, но и о других. Капитану ничего не стоит впасть в ярость, и тогда достается всем сестрам по серьгам. Я имею в виду подчиненных Кеучена.
Он постучал в дверь и замер в ожидании.
— Что забыли? — прогремел изнутри голос, показавшийся мне таким же нежным и приятным, как звук сигнальной сирены, завывающей на кораблях во время тумана.
Кенди нерешительно передернул плечами; улыбка на его лице мгновенно превратилась в робкую и подобострастную. Повернув ручку, он открыл дверь и вошел в небольшую, неряшливо обставленную комнату, полную табачного дыма.
— Лу Брэндон, сэр.
За обшарпанным столом, положив перед собой волосатые руки, сидел грузный мужик громадного роста. Он давно простился с первой молодостью, но пребывал еще в хорошей физической форме. Его жиденькие седые волосы были словно прилизаны коровой. На тяжелом лице, отталкивающем своей жестокостью, сверкали беспричинным гневом устремленные на меня глаза.
Кенди прикрыл за нами дверь, обращаясь с нею осторожно, будто она была сделана из яичной скорлупы.
— Брэндон? — переспросил Кетчен, яростно ткнув сигарой в массивную пепельницу. Потерев ладонью багровую щеку; он продолжал: — Когда ты уберешься из города?
— Не знаю, — стараясь говорить мягко и вежливо, ответил я. — Возможно, через неделю.
— Что собираешься делать здесь еще целых семь суток?
— Знакомиться с достопримечательностями, ходить с девушками на пляж, загорать и купаться.
Он вряд ли ожидал подобного ответа.
— И не собираешься совать нос в чужие дела?
— Конечно, мне интересно было бы понаблюдать, как лейтенант Ренкин проводит расследование, — сказал я, — но уверен, он прекрасно справится и без моей помощи.
Кетчен откинулся в кресле, спинка кресла жалобно заскрипела.
— Что-то слишком мягко ты стелешь. — Несколько секунд он подозрительно смотрел на меня. — Не выношу чужих ищеек в наших краях. Когда мне удается поймать их с поличным, я беру их к ногтю.
— Охотно верю, капитан.
— Да? Не думай, что сумеешь меня одурачить. Сунься разок в это дело — и будешь всю жизнь вкалывать на лекарства. Все понял?
— Да, капитан.
На лице у него появилась издевательская ухмылка:
— Значит, все понятно? Так-так. Запомни, о чем я предупреждал тебя. Держись подальше, не лезь куда не следует — и, может быть, выберешься отсюда целым и невредимым. Не появляйся больше в моем управлении. Если выкинешь какой-нибудь фокус и тебя приволокут ко мне, ты надолго запомнишь нашу повторную встречу. Я все сказал. Не забывай моих слов, повторять не буду. Попробуй обмануть меня — и тобой вплотную займутся мои ребята. — Он глянул на Кенди: — Забери эту трусливую мразь, пока меня не вырвало от одного ее вида.
Кенди тяжело оторвался от стены и распахнул дверь. Кетчен угрожающе поднял палец и ткнул им в мою сторону.
— Держись подальше от этого дела, не то…
Я шагнул к двери, на полдороги остановился и кротко сказал:
— Можно задать вам один вопрос, капитан?
Кончиком языка он облизал толстые, похожие на пористую резину губы.
— Какой еще вопрос?
— Это Ли Криди предложил вызвать меня в управление?
Его глаза сузились, огромные волосатые пальцы сжались в кулаки.
— Ты это о чем?
— Мистер Криди нанял моего компаньона Шеппи. Не знаю, что он ему поручил, но вскоре Шеппи убили в пляжной кабинке. Если дело касается убийства, принято вызывать свидетелей в суд, и этого Криди допустить не очень-то хочет. Тогда ведь придется объяснять, для чего он нанимал частного сыщика. Я повидался с миллионером, и он заявил, что не знает никакого Шеппи. Он пробовал даже припугнуть меня своим наемным бандитом Херцем. Но, видно, он не очень-то ему доверяет, если дополнительно обратился еще и в полицию.
В наступившей тишине было слышно, как Кенди тяжело перевел дыхание.
Кетчен побагровел. Медленно, очень медленно он поднялся на ноги. Я наблюдал, как это подобие Кинг-Конга приближается ко мне.
— Значит, я еще не вытряс из тебя подлую душонку, — произнес он сквозь зубы. — Ну, хорошо, у меня есть кое-что про запас.
Я ожидал удара и успел немного отклонить голову в сторону. Этим атака была частично ослаблена, и все же внутри черепа у меня зазвенело, и я чуть не упал.
Когда через некоторое время мне удалось с трудом выпрямиться, темно-багровое от прихлынувшей крови лицо Кетчена находилось в непосредственной близости от моих глаз.
— Ну а теперь, — злобным шепотом прошипел он, — попробуй, ударь меня!
Соблазн заехать ему изо всех сил в скулу был велик. Но собственному опыту я знал, что люди такого могучего телосложения часто не выдерживают удара в эту область головы, тем более, если он нанесен достаточно точно. Но я прекрасно понимал, что он только и ждет от меня неосторожного шага: стоило мне замахнуться, и я моментально угодил бы в кутузку, где со мной тут же расправятся его молодчики.
И я не шелохнулся. Некоторое время мы смотрели друг другу прямо в глаза. Потом, отступив на шаг, он заорал, обращаясь к Кенди:
— Убери этого подонка, пока я его не прикончил!
Кенди не мешкая схватил меня за рукав и выволок из кабинета. За дверью он сразу отпустил меня.
— Ну что ты за идиот! Я же тебя предупреждал! Ох и заварил же ты кашу! Убирайся!
Я потрогал лицо: щека моя нестерпимо ныла. Нет, все-таки я далеко не Христос, чтобы подставлять под удар и вторую.
— Хотел бы я встретиться с этой обезьяной где-нибудь в темном месте. Один на один. Прощай, сержант, ох и нелегкая у тебя служба!
Я быстро зашагал по коридору и, распахнув ногой дверь, вышел на залитую солнцем улицу.
Глава 4
1
Бар Сэма располагался в сравнительно малолюдной, не посещаемой фешенебельной публикой части городского «променада», и представлял из себя просторную деревянную постройку на стальных сваях, возведенную возле самой кромки берега.
На автостоянке поблизости ожидали своих владельцев десятка три машин, среди которых не было заметно ни дорогих «кадиллаков», ни шикарных «линкольнов», ни даже солидных «клипперов-торнадо». Значит, стоянка была бесплатной — это подтвердил улыбчивый пожилой сторож.
Внутри бара вдоль стен вытянулась на добрых двадцать метров стойка с горячительными напитками. На другой стойке, оборудованной электрическими вертелами, жарилось с дюжину сочных цыплят. Несколько посетителей, взгромоздившись на высокие стулья, пили пиво и закусывали пикулями и солеными орешками.
На другом конце бара я обнаружил двойные двери, которые вели на веранду, обнесенную перилами и защищенную от солнца полотняным навесом в веселенькую зеленую полоску. Там, возле низеньких столиков, толпилось значительно больше людей, чем в помещении. Присоединяться к ним не имело смысла, поскольку я настроился на серьезный разговор с Тимом Фултоном. Я решил остаться в полупустом баре.
Убедившись, что на веранде Фултона нет, я выбрал столик в углу возле открытого окна и заказал подошедшему официанту бутылку виски и льда.
Вскоре появился и мой новый знакомый. Он щеголял в мешковатых фланелевых брюках и голубой сорочке с расстегнутым воротничком. Пиджак по-пижонски был переброшен через плечо. Осмотревшись по сторонам и заметив меня, он широко улыбнулся и устремил многозначительный взгляд на бутылку.
— Флаг уже поднят, можно открывать праздник? — пошутил он и подмигнул. — Что, не хватило терпения меня дождаться?!
— Обижаешь, Тим. Емкость в целости и сохранности, — ответил я в тон. — Как видишь, бутылка еще не открыта, так что садись и начнем. Ну, как чувствуешь себя, свободный человек?
— Тебе не понять, ты всего этого не натерпелся. Мне следовало бы сходить к психиатру, может, он объяснит, какого черта я столько времени торчал там. — Он пощелкал ногтем по этикетке: — Долго мы будем любоваться этой красоткой?
Я налил виски и бросил в стаканы по кубику льда. Мы коснулись стаканами, словно боксеры перчатками, и понимающе кивнули друг другу. После малоприятных свиданий с Криди и Кетченом холодное виски оказалось как нельзя кстати.
Закурив, мы устроились поглубже в плетеных креслах, и наши лица озарились блаженными улыбками.
— Неплохо, да? — произнес Фултон от избытка чувств. — Что может быть лучше, чем сидеть в жару на берегу моря и пить хорошее и, главное, холодное виски! О чем еще может мечтать человек? Приятно, конечно, если рядом с тобой красивая женщина, но отдыхать мужчины должны в мужском обществе. И вот почему: женщины много болтают, виски — великий немой. В общем, дружище, мысль у тебя появилась отличная.
Я скромно заметил, что у меня с собой всегда куча отличных мыслей.
— Есть у меня, например, еще одна блестящая идея, — продолжал я. — Неплохо бы попробовать цыплят, которые так аппетитно выглядят на вертелах. Но сначала еще немного примем.
— Согласен. Скажу по секрету, цыплята — это самое вкусное в меню у Сэма. Можно, конечно, отправиться в дорогой ресторан или, скажем, в «Клуб мушкетеров». Там тоже недурственно кормят — одного дохлого цыпленка тебе подадут полдюжины официантов с серебряными вилками и корзинкой с орхидеями. Но и счет принесут такой, что глаза на лоб повылазят. Здесь, сам понимаешь, почти самообслуживание, но, боже ты мой, до чего вкусно готовят! И дешево, — добавил он и, допив виски, со вздохом поставил стакан. — Я бываю здесь два раза в неделю, иногда со своей девчонкой, но чаще один. И чуть не подыхаю от смеха, как подумаю, что все эти денежные тузы шастают по своим изысканным кабакам, где их обдирают, как липку, а кормят нисколько не лучше, чем в таком заведении, как это. И забавнее всего, что ни один из них ни за что не сунет сюда своего носа. Куда там! Ведь главное — реноме. Не дай бог, приятели, такие же толстосумы, могут решить, что он жлоб или того хуже — недостаточно набит деньгами, а таким в этом городе делать нечего.
Я снова налил в стаканы.
— Но есть одно «но». И почему всегда возникает это проклятое «но»? — сказал он, с досадой качая головой. — Но и у Сэма стало хуже. Год назад сюда приходили простые парни и девчонки, и все было тихо и спокойно. Потом об этом заведении пронюхала городская шпана и быстро намотала на ус что здесь можно классно выпить и закусить. К тому же в заливе неподалеку стоит на якоре яхта с рулеткой и прочими азартными играми. Этот плавучий притон притягивает к себе всяких подонков, как падаль — навозных мух. На прошлой неделе я разговаривал с Сэмом. Он говорит, что дела идут не блестяще. В баре полно хулиганов, и он не может с ними сладить. Как-то раз они затеяли драку и перво-наперво пустили в ход ножи. Сэм, правда, тут же их утихомирил с помощью кольта, но все равно завсегдатаев становится все меньше. Еще одна потасовка — и приличной публики здесь не останется.