— Никаких, но на меня, пожалуйста, не ссылайся, — ухмыльнулся Скейф. — Хочешь с ней встретиться — пожалуйста. А я вернусь к своим делам. Старик все еще не в духе. Он не придет в восторг, если узнает, что я убил столько времени на болтовню с тобой.
Я поднялся.
— Если что-нибудь узнаю, позвоню тебе.
— Друг мой верный! — с иронией произнес Скейф и, примостившись поудобнее, вернулся к своей распухшей папке.
3
Аркадия-драйв оказалась тихой улицей на окраине. Ряд одноэтажных домиков выходил окнами на покрытый жухлой сорной травой пустырь, украшенный большими щитами с рекламой.
Должно быть, сразу после постройки домики выглядели привлекательно, но теперь их лучшие времена остались позади. Своим унылым видом они напоминали человека с падающими доходами, пытающегося сохранить представительность и сознающего, что долго забивать баки он не сумеет.
Некоторые из домовладельцев уже отказались от претензий на зажиточность. Два садика перед домами были завешаны бельем и по опрятности могли поспорить разве что с лежащим напротив пустырем.
Дом номер двадцать пять все еще держался молодцом. Газон перед ним недавно подстригали, и хотя краска на стенах уже полностью отслужила свой срок, на окнах виднелись яркие и чистые занавески.
Нажав кнопку звонка, я некоторое время ожидал, пока откроется входная дверь. На пороге возникла яркая блондинка с той стандартной привлекательностью, которая выделяет девушек, зарабатывающих себе на жизнь рукомашеством и дрыгоножеством. Она смотрела на меня вопросительно. На плечи девушки был наброшен голубой домашний халатик, туго перехваченный в талии, на маленьких ножках красовались голубые атласные тапочки.
— Мисс Шелли? — спросил я, приподняв шляпу.
— Да, но если вы надеетесь что-нибудь продать, то напрасно теряете время, — проворно ответила она. — Не говорите потом, что я вас не предупреждала.
— Я ничего не продаю. Я Чет Слейден из «Криминала». Приходилось читать наш журнал, мисс Шелли?
— Меня не интересуют ни преступления, ни факты.
— Понял, не дурак. Но мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Вы не против? Я пытаюсь разузнать о прошлом Джоан Никольс.
Блондинка удивленно подняла красивые светлые брови.
— Но Джоан мертва. Она умерла больше года назад.
— Совершенно справедливо. Может быть, будет удобнее, если я войду? Надолго я вас не задержу.
— Если это трюк с целью меня ограбить, вы впустую потратили столько сил. В моем доме нет ничего ценного.
Достав бумажник, я протянул ей визитную карточку.
— Если вы все же не в состоянии отделаться от мысли, что я грабитель, позвоните сержанту Скейфу в полицейское управление. Он за меня поручится.
Она рассмеялась:
— Что ж, похоже, что вы действительно сочиняете этот криминальный вздор для газет. Проходите. Очень жаль, что не могу предложить вам виски.
Она провела меня в гостиную, обставленную скромно, но со вкусом. В комнате было только самое необходимое для сидения и лежания.
— Присаживайтесь, пожалуйста. Надеюсь, вы меня надолго не задержите. Мне скоро уходить.
— Я не надолго, — успокоил я ее, усаживаясь в комфортабельное на вид кресло. Увы, сидеть в нем оказалось настолько неудобно, что я нисколько не удивился бы, узнав, что под обивкой лежат не горошины, а всамделишные булыжники. Достав фотографию Фэй Бенсон, я показал ее мисс Шелли.
— Когда-нибудь встречались с этой девушкой?
Она рассмотрела снимок и покачала головой.
— По-моему, нет. Лицо знакомое, но это ничего не значит. Очень многие эстрадные артистки выглядят так же.
Я уже думал об этом, когда изучал характерные черты Фэй Бенсон, и поэтому склонен был согласиться с собеседницей.
— Вы уверены, что она не входила в состав вашей труппы во время гастролей в Париже?
— О нет! В этом я абсолютно уверена.
— Джоан Никольс ездила с вами?
— Да. Мне будет намного спокойнее, мистер Слейден, если я узнаю, для чего это все вам нужно.
— Извините. Излагаю вкратце: эта артистка шоу-бизнеса Фэй Бенсон исчезла при загадочных обстоятельствах четырнадцать месяцев назад. Джоан Никольс, возможно, была с ней знакома. Во всяком случае она звонила в гостиницу к Фэй Бенсон через три дня после исчезновения той. Мисс Никольс просила администратора дать ей знать, если Фэй появится вновь. Затем бедняжка вернулась домой, упала с лестницы и сломала себе шею.
— Я знаю, что она упала с лестницы. Но это был несчастный случай. Разве нет?
Джаннет Шелли вопросительно смотрела на меня.
— Медицинское заключение утверждает, что это был несчастный случай, полиция придерживается того же мнения, а вот я в этом не уверен. Ее могли с лестницы и столкнуть.
— Но почему, почему вы так считаете?
— Слишком долго объяснять. Не исключено, что я ошибаюсь. Именно поэтому мне необходимо выяснить, была ли мисс Никольс подругой Фэй Бенсон или же случайной знакомой. Вы ничего не можете сообщить?
Она отрицательно покачала гол одой.
— Джоан Никольс никогда не упоминала имени Бенсон в разговорах со мной.
— Между вами были приятельские отношения?
— Не совсем так. Она была довольно трудным человеком, никто из девушек не мог с ней ужиться.
— В каком смысле она была трудная?
Собеседница, поколебавшись, пожала плечами.
— Я не люблю сплетничать, но поскольку она умерла, я думаю, что это можно сказать. Ей всегда недоставало денег. Она пыталась брать у нас взаймы. В конце концов мы все нуждались и старались жить по доходам, но Джоан никогда не ограничивала себя в тратах. Она всегда залезала по уши в долги и постоянно искала, у кого бы перезанять. Она становилась довольно противной, когда ей это не удавалось. У нее был еще тот язычок. Острый как бритва.
— На что же она тратила деньги?
Джаннет пожала плечами.
— На что обычно женщина тратит деньги? Она никогда не появлялась без очередной обновки. Конечно, ей приходилось одеваться лучше нас, поскольку она вращалась в более высоких кругах. У нее был удивительный талант заводить знакомства среди толстых чековых книжек. В Париже она подружилась с миссис Корнелией Ван Блейк, женой миллионера. Не спрашивайте меня, как ей это удалось, но факт остается фактом. Дважды Джоан ходила к ней в отель, и они вместе обедали. Для этого случая она даже одолжила у меня платье, а у одной из девушек каким-то образом стрельнула двадцатку. Денежки эти плакали, а платье мне удалось выскрести назад с большим трудом.
Все это не слишком меня интересовало, но я давал ей выговориться в надежде, что со временем она сообщит нечто принципиально новое для меня.
— Не приходилось вам встречать ее в обществе высокого загорелого мужчины лет тридцати пяти, с усиками? — задал я давно лелеемый мной вопрос.
Она покачала головой.
— Нет, Джоан никогда не имела дела с молодыми людьми. Все ее поклонники были в летах, бизнесмены, старые кобели, одним словом.
Для девушки, которая не любит сплетничать, она держит себя весьма любопытно, подумал я.
— Встречался вам когда-нибудь человек, соответствующий моему описанию? Его, возможно, зовут Генри Рутланд. У него двухцветный кремово-зеленый «кадиллак».
Она печально улыбнулась.
— Если бы. Вы его так красочно описали! У моих приятелей никогда не было ничего дороже «форда» модели «Т».
Не имело никакого смысла дальше тратить ее и мое время. Разговор зашел в тупик.
— У мисс Никольс были враги? — спросил я напоследок.
— Много, целая толпа. В основном, кредиторы из числа бывших подруг по шоу-бизнесу. Но никто из них не собирался ее убивать. Все, что они хотели — это не иметь с ней больше никакого дела.
— Замечательно, — я с облегчением поднялся из кресла. — Виноват, что отнял у вас время. Очень приятно было встретиться. — Я оглядел аскетичную обстановку гостиной и обратился к девушке: — Я собираюсь несколько вас смутить, мисс Шелли. Наш редактор не рассчитывает, что мы сможем тратить чужое время на свои вопросы за просто так, — достав из кармана две десятки, я их разгладил и положил на стол. — Примите гонорар за информацию.
Если бы меня в эту минуту слышал Файетт, его бы хватил удар, но эта девушка мне понравилась и к тому же было очевидно, что она на мели.
Мисс Шелли очаровательно покраснела от смущения.
— Вот так-так! Я и не ожидала… — она внезапно прервалась. — Я же вам ничего не рассказала.
— В другой раз доскажете. Может, я вернусь за дальнейшими сведениями. А сейчас — до свиданья.
Прежде чем она снова начала протестовать, я вышел в переднюю, открыл входную дверь и сбежал по тропинке к машине.
Глава 6
1
Я заехал в полицейское управление за Скейфом в половине восьмого вечера. Стоял теплый вечер, и на небе не было ни облачка. Было похоже, что ночь, назначенная для подъема бочки, выдастся прекрасной.
— Виделся с девицей Шелли? — поинтересовался Скейф, комфортабельно расположившись на заднем сиденье «бьюика».
— Да, но ничего существенного от нее не узнал, — я пересказал ему суть разговора. — Случайно не знаешь, снимались ли отпечатки пальцев Джоан перед тем, как ее похоронили?
Скейф пожал плечами.
— Не в курсе. Возможно, что отпечатки у них остались, но ручаться за это я не могу. А зачем они?
— Может, имеет смысл проверить, не числилось ли за ней судимостей. Для девицы, охочей до денег, велика вероятность попасть в неприятную историю.
— А это мысль, — кивнул Скейф, — вернусь — посмотрю, не завалялись ли где-нибудь ее пальчики. Если найду, дам указание произвести проверку.
— Джоан меня заинтересовала. Это единственный человек, которому до сих пор не нашлось разумного места в схеме преступления. Рутланд мог быть любовником Фэй, Хессон и Фармер устроили ее похищение, Флемминг убил и похоронил. Не кажется ли тебе, что Рутланд заплатил этой троице за работу? Возможно, он и есть организатор убийства.
— Мы можем делать любые, самые фантастические предположения, но они остаются лишь гипотезами, — отозвался Скейф. — Предпочитаю подождать, пока голая схема не обрастет плотью фактов. Мы ведь даже не знаем, убита ли Фэй.
— Жаждешь поспорить, что ее нет на дне озера?
Скейф покачал головой:
— Не в этом дело. Просто, пока тело не найдено, хочу судить не предвзято.
— Создается впечатление, что в этом направлении движение стало гораздо интенсивнее, — заметил я, сбавляя скорость и пристраиваясь в хвост длинной процессии машин, медленно дрейфующей в сторону Лысого озера.
Скейф от души выругался:
— Неужели кто-то проболтался? Господи! Старик слюной изойдет. Ты только взгляни на это столпотворение!
Не было абсолютно никакой возможности обогнать вытянувшуюся перед нами кавалькаду, оставалось только плестись за машинами. Когда до озера оставалось не более четверти мили, мы передвигались едва ли быстрее черепахи.
Впереди показался полицейский кордон, пытавшийся регулировать дорожный поток.
— Позволь, я сойду на минутку, — попросил Скейф.
Затормозив, я высадил его и подождал, пока он беседовал с одним из полицейских. Он вернулся злой и насупленный.
— У озера собралась толпа минимум две тысячи, а новые все прибывают и прибывают. Чтобы справиться с зеваками, парни вынуждены были вызвать резерв. Явная утечка. Можем ехать. Проберись поближе к воде.
Я вырулил из застывшего потока и объехал его весь, пока мы не достигли озера.
У деревьев стояли полицейские машины и два грузовика. У самого уреза толпились репортеры и фотографы. Примчались даже две бригады стервятников из кинохроники и деловито устанавливали камеры.
Полицейские возились с тремя мощными прожекторами, направляя их ослепительные лучи на спокойную гладь воды.
Когда мы присоединились к группе на берегу, Харрис надевал скафандр. Крид окинул меня свирепым взглядом и махнул рукой в сторону толпы.
— Ваша работа? — он рубил слова, как острый нож ветчину.
— Я ни при чем, капитан. Не обронил об этом ни слова.
— Вот-вот, все вы так говорите. Что ж, остается только уповать на то, что мы обнаружим тело.
Он повернулся к Харрису, облаченному в свитер, и рявкнул, чтобы тот поторопился.
Харрис сел в лодку с помпой, двое полицейских, спихнув ее с берега, вскарабкались следом и сели на весла.
Неподалеку от нас, прикрепленная к стволу дерева, стояла могучая лебедка. Стальной трос лебедки оканчивался карабином с петлями.
Трое полицейских погрузили петли в другую лодку, оттолкнулись от берега и стали грести за первой лодкой. Еще двое подавали с берега трос.
Мы со Скейфом сочли за лучшее держаться подальше от Крида и, встав под деревьями, смотрели, как лодки медленно движутся к середине озера.
Пара находчивых фоторепортеров попыталась спустить надувную лодку, чтобы запечатлеть погружающегося в воду Харриса, но наряд полиции пресек инициативу. Один из стервятников обратился с протестом к Криду, но тот, найдя, наконец, отдушину, дал выход своему раздражению, и шокированный репортер ретировался.
— Если в этом бочонке только цемент, — произнес Скейф уголком рта, — мы станем свидетелями катаклизма, весьма похожего на землетрясение. Могу поспорить, что стукнул прессе Харрис. Парень обожает саморекламу.
Тем временем Харрис погрузился в воду, и ожидавшая результатов толпа замерла в напряженном молчании. Он появился на поверхности минут через десять и сделал знак лодке с тросом приблизиться. Гребцы несколько раз взмахнули веслами и принялись травить трос за борт.
— Теперь уже скоро, — нетерпеливо сказал Скейф. Он закурил, сделал несколько торопливых затяжек и щелчком зашвырнул бычок в озеро.
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем круглый шлем Харриса появился на поверхности. Он махнул рукой.
Крид повернулся к людям, стоявшим у лебедки, и скомандовал:
— Порядок! Тяните.
Они принялись вертеть рукоятки. Это стоило им немалых усилий, и Крид распорядился, чтобы к ним присоединилась еще пара свободных полицейских.
Барабан медленно вращался, выбирая мокрый трос. Через десять минут Крид поменял четверку, и та отошла от лебедки, утирая пот и пыхтя.
— Пожалуй, не мешает отойти подальше, — шепнул Скейф. — Можем ненароком попасть старику на глаза, тогда он не преминет запрячь и нас. Работа такого сорта слишком для меня тяжела.
Мы спрятались поглубже в тень.
Прошло более часа, прежде чем вслед за медленно наматывающимся тросом на поверхности озера показалась деревянная бочка.
Толпа ахнула, когда четверо полицейских, влезли по пояс в воду и вручную стали выкатывать бочку на берег. В нее весьма своевременно уперся луч одного из прожекторов, и репортеры защелкали блицами.
Они пытались уговорить Крида сняться рядом с бочкой, но капитан наотрез отказался. Было видно, как ему хочется попасть на первые полосы, но он опасался оказаться в дураках, если внутри бочки не окажется тела девушки.
Темный, крытый грузовик подполз к тому месту, где лежала бочка.
— Катафалк похоронного бюро, — пояснил Скейф. — Крид не рискует вскрывать бочку на месте. Давай-ка сматываться. Нам надо обязательно попасть в морг — бочку отвезут туда.
Мы стали проталкиваться сквозь возбужденную толпу, и, выбравшись из нее, побежали к «бьюику». Мне с трудом удалось развернуть машину — настолько была запружена дорога. Обогнув, наконец, последний автомобиль, мы помчался назад в город.
Когда мы вошли в облицованный кафелем коридор, из комнаты навстречу нам появился невысокий полный человечек в резиновых перчатках и таком же фартуке.
— Привет, сержант, — его небрежно выбритое лицо озарилось улыбкой. — Удалось ее поднять?
— Здравствуй, Джо. Процесс прошел благополучно. Бочку привезут через полчаса.
— А что в бочке?
— Цемент, а возможно, что-нибудь еще. Старик решил вскрыть ее здесь.
— Последняя моя работа с цементом — сплошной кошмар, — посуровел Джо. — Парень разлагался в воде полгода. Посмотрели бы вы на него!
— Наша купалась четырнадцать месяцев. Будет там на что смотреть?