Обратим внимание на следующие слова в приведённом выше библейском рассказе о видении Иакова: «И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его». Это описание проливает свет на происхождение «священных камней», отмечавших места явления Бога. Эти камни были не просто памятными знаками. Они служили самыми первыми изображениями богов в те времена, когда люди ещё не научились различать сущность от формы, в которой она проявляется, а так же объектами религиозного поклонения, – об этом ясно свидетельствует возливание Иаковом елея на поставленный им камень.
Не следует думать, что культ «священных» камней, берущий начало на заре человечества – всего лишь реликт первобытных верований. Этот культ благополучно дожил до XXI века и используется в крупнейших мировых религиях. Всемирно известен черный камень Каабы, считающийся главной святыней ислама. В христианстве в роли своеобразных «священных» камней используются гробницы святых, у которых отправляются религиозные обряды и совершаются исцеления. Но, пожалуй, в наиболее аутентичной форме культ камней сохранился в индуизме, где и сегодня почитаются лингамы и шилы, – камни или каменные изваяния, в которых, как полагают, обитают боги и которые даже идентифицируются с богами.
Санскритское слово шила переводится как «камень». Это и есть камень сферической формы, обычно чёрного цвета. Такие камни находят в священной реке Кали-Гандаки в Непале. Их называют ещё «Шалагра́ма-ши́ла» от «Шалаграман», одного из имён Вишну. Другая разновидность шил, это «Говардхана-шилы», камни со священного холма Говардхана во Вриндаване.
Шилам поклоняются как проявлениям самого Вишну, неотличным от него. Как правило, их хранят в коробке, откуда их извлекают для ежедневного поклонения (пуджи). Шилы никогда не покупают и не продают. Часто поклонение шилам имеет наследственный характер: в семьях их передают из поколения в поколение.
Согласно верованиям вайшнавов, поклоняющиеся шалаграма-шилам должны следовать строгим принципам. Например, перед тем как прикоснуться к шилам необходимо принять омовение, принимать в пищу только прасадам11, не вовлекаться в греховную деятельность и никогда не класть шилы на землю.
Самая большая Шалаграма-шила находится в храме Джаганнатха в Пури, Орисса. Каруна Бхаван, основной храм Международного общества сознания Кришны в Шотландии, известен тем, что в нём находится самое большое количество шалаграма-шил за пределами Индии.
Вайшнавские священные тексты превозносят Шалаграма-шилы и поклонения им как верное средство мистического общения с Богом: «Просто прикоснувшись к Шалаграма-шиле, человек освобождается от всех грехов, совершённых в миллионах рождений, что же тогда говорить о поклонении шилам. Совершая пуджу Шалаграма-шилам, человек получает возможность лично общаться с Господом Хари» («Хари-бхакти-виласа»).
При этом «священные» камни прямо отождествляются с Вишну-Кришной, а непочтительное к ним обращение равносильно оскорблению Бога: «Шалаграм-шила является прямым проявление Верховного Господа Вишну… Покупка или продажа шил строжайше запрещена. Любой, кто попытается определить материальную стоимость Шалаграма-шилы будет пребывать в аду до разрушения вселенной» (Сканда-пурана). И, наоборот, почитание шил приравнивается к заслугам перед самим Богом: «Любой кто увидит, омоет, или поклонится Шалаграма-шиле, получит те же самые благочестивые результаты, что получают от совершения миллионов ягий12 и раздаче миллионов коров» («Сканда-пурана»).
Следующий фрагмент Сканда-пураны имеет непосредственное отношение к теме настоящей главы: «Район в радиусе 38 километров от места, где совершается поклонение Шалаграма-шиле является святым местом (тиртхой)».
В священных текстах шилы предстают в качестве эффективного инструмента достижения религиозного идеала: «Тот, кто был надлежащим образом инициирован в предписанных мантрах и совершает пуджу Шалаграма-шиле, вне всякого сомнения достигнет духовной обители Верховного Господа» (Падма-пурана).
Другая разновидность священных камней, чтимых в индуизме – лингамы, служащие объектом поклонения приверженцев шиваизма – другого ответвления индуистской религии.
Считается, что поклонение лингаму, как и поклонение Шиве, нехарактерно для индуизма и пришло несколько тысяч лет назад из дравидийской культуры. Поэтому культ лингамов особенно распространён в дравидийской Южной Индии.
Типичный лингам представляет собой короткий цилиндрический столб с закругленной вершиной.
Посещающим Индию туристам зачастую представляют лингам как фаллический символ, а связанный с ним культ – как культ жизненной силы и мужского начала.
Такое представление настолько распространилось, что многие люди на Западе считают его самим собой разумеющимся.
Авторитетный энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона называет лингам «индийской эмблемой фаллуса», а современный Большой Энциклопедический словарь дает такое определение:
«Лингам – в индуизме символ Шивы и его плодородия. Почитается в виде каменного столба, изображающего мужской половой орган».
Не смог преодолеть сложившегося стереотипа и Джек Тресиддер, определивший лингам в своём «Словаре символов» следующим образом:
«Мужская созидательная сила природы, символизируемая в индуистском искусстве и архитектуре стилизованными изображениями фаллоса, представляющими бога Шиву, создавшего мир. В пещере Слона в Бомбее лингам – мощный, гладкий, конусообразный камень – был центром ритуального хоровода, что указывает на его роль в качестве символа Оси Мира, так же как и на фаллическое значение, что в некоторой степени совпадает со значимостью античного европейского омфала13. Согласно мифу, лингам Шивы выглядел как колонна света; его верхний и нижний пределы не смог найти Брахма в образе дикого гуся и Вишну в образе кабана, что доказывало могущество Шивы. По существу символ мужского начала, лингам, иногда располагали в каменном кольце, представлявшем собой йони (вульву), что символизировало священную связь мужчины и женщины. Китайский кеуи, фритовый стержень с треугольным острием, имел такое же символическое значение. Лингам, обвитый змеёй, имеет отношение к йоге (кундалини – змееобразный поток жизненной энергии)».
Впрочем и среди индусов многие придерживаются подобных профанических представлений. Воздавая поклонение лингаму, от него ждут плодородия земли, приплода скота. Особенной популярностью он пользуется у бездетных женщин и жаждущих потомства мужчин. В некоторых местах Индии лингам используется в брачных церемониях.
Эти представления сложились не сегодня. Некоторым лингамам средневековые мастера придавали определённое сходство с мужским половым органом, – значит, уже в те времена был в ходу фаллический символизм лингама.
Между тем, классическая форма священного камня не предполагала подобного натурализма, а сексуальный смысл лингаму был придан частью по ошибке, частью по невежеству. На самом деле, фаллическая символика лингама не соответствует индуистским источникам и является еретической трактовкой, ставшей популярной в XV веке.
По-видимому, причиной заблуждения стала продолговатая форма лингама, истолкованная во фрейдистском духе. Внесло свою лепту в этот процесс и тантрическое учение, центральным персонажем которого является шакти – энергия Шивы, превратившаяся в народном варианте религии в его супругу, так что вместе они стали олицетворять мужское и женское начало. Согласно тантрической философии, Шива, бог-Абсолют, по своей природе пассивен, и только соединившись с энергией шакти он способен творить мир и поддерживать его движение. В народных верованиях эта идея была истолкована как акт совокупления богини Шакти со своим божественным супругом, что нашло выражение в форме лингамов, описанной, в частности, в процитированном выше фрагменте из «Словаря символов» Тресиддера: лингам располагали на каменной подставке в виде кольца, которая изображала йони – женский половой орган. Иногда подставку не изображали, а лингам украшали обвивающей его змеей (нагом), символом божественной энергии кундалини, ассоциируемой с Шакти. Очевидно, мастер, изготавливающий лингам такого вида, был более вдохновляем возвышенной философией тантры, чем вульгарными представлениями профанов.
В индуистских священных текстах, таких как «Линга-пурана» и «Шива-пурана» лингам определяется как проявленный образ Вечного Непроявленного Шивы, пребывающего вне времени, пространства, качеств, формы и т. д. Согласно шиваистским Пуранам лингам является причиной существования материальной Вселенной. В образе лингама надлежало поклоняться не фаллосу и не мужскому началу, а безначальному Богу-Абсолюту.
Согласно «Линга-пуране» лингам – высший объект познания, он отождествляется с Брахманом, являет собой «удивительное выражение величия» божества.
Являясь по природе своей бесформенным, Шри Шива никогда полностью не воплощается. Согласно легенде, Шри Шива принял форму Линги, когда Шри Вишну и Шри Брахма хотели поклониться Ему. Они попросили Шри Шиву принять какую-либо форму, потому что поклоняться бесформенному очень трудно, и Шри Шива принял форму Лингама.
Некоторые источники утверждают, что лингам – это проекция Сердца Шри Шивы в нашем материальном мире. В легендах о демоне Раване говорится, что Шри Шива достает лингам из своего сердца.
Очевидно, толкование лингама в священных текстах не даёт никаких оснований для отождествления его с половым органом. Но и религиозное толкование не раскрывает подлинной сущности этого артефакта.
Обратим внимание: наряду с лингамами, сделанными людьми, некоторые лингамы считаются нерукотворными – обычно их чудесным образом обнаруживают в лесу, под землей или там, где укажет Шри Шива, явившийся во сне к какому-нибудь праведнику. Сохранившиеся в некоторых местах древнейшие образцы лингамов действительно представляют собой необработанные камни цилиндрической формы, по-видимому природного происхождения. Такие камни, поставленные вертикально, наилучшим образом подходят для того, чтобы отмечать «священное место» – место явления божества.
Из сотен тысяч символических лингамов, установленных в шиваистских храмах Индии, выделяют двенадцать главных или подлинных, называемых джотирлинга (санскр. джотир – «свет», «огонь»). Джотирлинги фиксируют места, где бог Шива являл себя людям. Эти места считаются священными и привлекают многочисленных паломников.
Таким образом, индуистский лингам в своей исторической основе – это памятный камень, устанавливаемый в месте, где человек испытал мистический опыт, имел общение с Богом, то есть подобие того камня, который был установлен Иаковом на дороге в Харран.
Наша догадка имеет и этимологическое подтверждение: санскритское слово «лингам» означает «знак, метка». А в «Шива-пуране» сказано: «Линга – это отличительный знак, с помощью которого можно узнать природу кого-нибудь».
Какова же природа ощущений, испытываемых людьми в «месте силы»? Чем объясняются переживаемые там необычные ощущения?
Существует гипотеза о наличии на земной поверхности «хороших» и «плохих» пятен (последние называют также «биопатогенными», то есть болезнетворными), соответственно положительно или негативно воздействующих на самочувствие и здоровье человека. Такие представления, в частности, лежат в основе искусства геомантии, известного в Китае как «фэн-шуй».
Согласно этой гипотезе в «биоположительных» местах человек ощущает прилив сил, положительных эмоций, видит положительные образы, вдохновляющие сны, – и потому называет такие места священными, строит в здесь святилища, храмы.
Хотя существование «биоактивных зон» научно не доказано, у нас нет оснований отрицать это явление, поскольку оно не противоречит известным нам законам природы. То есть в принципе такие зоны могут существовать. Но являются ли они сами по себе причиной изменений в сознании человека? Если бы это было так, они бы оказывали примерно одинаковое воздействие на всех людей. Тогда каждый из нас за свою жизнь «открыл» бы хотя бы одну такую зону, в которой он бы чувствовал себя необыкновенно хорошо или, наоборот, необыкновенно плохо. Этого, однако, не происходит. «Священные места» обнаруживают далеко не все люди и достаточно редко. Большинство из нас прошли бы мимо того же библейского Бейт-Эля, и ничего не ощутили. Не ощутили бы, даже если пришлось бы там заночевать. По дороге из Вирсавии в Харран прошло множество людей и до и после Иакова, однако только ему здесь явился Бог. Очевидно, что дело здесь не в свойствах местности, а в самом человеке, в том, что происходит в его душе. Даже если бы место оказывало какое-то влияние, оно бы либо способствовало, либо препятствовало обретению мистического опыта, но не являлось его причиной, не порождало его.
Эти соображения приводят нас к следующему выводу. Если «священные места» и являются некими физическими аномалиями, то оказываемое ими влияние на человека крайне слабо, трудноуловимо. Вспомните, как Кастанеда всю ночь катался по пыльной террасе индейского шамана в попытках что-то уловить – он так ничего и не почувствовал. В физическом смысле «священное» место – не лучше и не хуже любого другого. Его «священность» определяется тем, что кто-то из людей имел здесь мистический опыт, получил откровение.
Когда мистический опыт включает в себя ощущение присутствия Бога, это может явиться основанием для субъективного установления корреляции между Богом и местом, в котором он явился. Таким образом, место прозрения может превратиться в место Божественного присутствия, а затем эта корреляция закрепляется в общественном сознании, становится элементом религиозной доктрины.
Таким образом, не само по себе место имеет значение, а внутреннее состояние человека, его готовность получить откровение.
В евангельские времена уже были люди, понимающие это.
Когда Иисус испытал свой первый мистический опыт, совершая омовение в водах реки Иордан, он не провозгласил реку священной, не объявил это место вратами небес, не стал учреждать здесь культа. Он совершенно верно оценил происшедшее с ним как установление отношений между ним и Богом, река же здесь – элемент случайный, она лишь место действия14.
Савл, будущий апостол Павел, которому Бог явился по дороге в Дамаск, и чьё видение было не менее впечатляющим, чем видение Иакова, не стал устанавливать в этом месте жертвенника и возливать елей; он понял, что дело тут вовсе не в географии или геомантии. Да и как можно оценить место, где это с ним произошло, согласно фэн-шую или теории благоприятных и неблагоприятных зон? ведь Савл здесь ослеп! (по счастью, временно).
Для Будды таким местом было подножие дерева пиппала15, сидя под которым он испытал просветление. Означает ли это, что дерево или участок земли, на котором оно росло, принимало участие в просветлении Будды? Нелепое предположение! Если бы Будда избрал для медитации другое дерево или даже другой лес, или другую страну – он бы всё равно мог стать просветлённым, а дерево бодхи («дерево просветления») называлось бы не пиппала, а, скажем betula16. И если бы Иаков узрел Бога не близ Луза, а, например, возле Галгала или Массифы, то название «Бейт-Эль» мог получить один из этих городов.
Священное место, священный предмет (изображение), священное здание (храм) – все это зримые, материализовавшиеся отражения того, что человек видел в своем мистическом опыте. Это проекция на материю реальности духовного мира, окно в мир иной.
Видя иной мир в своих мистических видениях, люди пытались реконструировать его зримую, осязаемую модель при помощи доступных им средств. При этом они вполне верили тому, что созданная ими модель «горнего мира» и есть сам этот мир, по крайней мере, некая часть его. Они создавали внутри окружающей их грубоматериальной среды новую искусственную среду, имитирующую сокровенный образ иного мира.
Своё наиболее полное воплощение этот образ нашел в идее храма. Возведение и украшение храма – не что иное, как попытка передать мир мистических видений, попытка тщетная, ибо ни одно из человеческих творений не способно передать реалий духовного мира, но в то же время полная надежды, ибо стремление к «горнему миру» никогда не умирало в человеке. Храм – это символ и изображение виртуальной реальности духовного мира. А скульптуры, стенные росписи, картины, иконы – суть образы духовных существ, населяющих тот мир.