– А зрителя? – поинтересовался заместитель директора.
– Зрителю он может позволить любить себя. И только! Поверьте, у меня есть опыт. Мой первый муж был артистом, – женщина немного помолчала, – ну что же, всегда наступает момент, когда надо остановиться, во всём нужна мера. Мне кажется, дальше здесь будет неинтересно!
– Я провожу вас домой?
– Не надо, – она внезапно стала серьёзной и взглянула на часы, – наверное, за мной уже приехали.
– Второй муж? – у Ивана Ивановича была привычка, весьма нелюбимая многими женщинами: он любил вносить ясность во всё.
– Нет, его водитель. До свиданья, было приятно познакомиться!
Ивану Ивановичу стало ясно, что математичка просто кокетничала. Дальнейшее знакомство было бесперспективно, но неудача не особенно беспокоила его.
Не одна, так другая! – отношения бывшего семьянина с женщинами были лёгкими, прочных связей он предпочитал не заводить, оберегая недавно обретённую свободу.
Веселье тем временем становилось необузданным. Директриса закурила, за ней жадно задымили остальные.
– Сегодня я добрая, – сказала она. – Можете курить!
В самом деле, не выбегать же директору в курилку! Тем более что некурящих и непьющих учителей на банкете уже не осталось, – они уже ушли домой.
Лампасов устал играть. Теперь он отдыхал с сигаретой в руках, а атмосферу праздника поддерживал переносной музыкальный центр. Подогретые винными парами дамы изображали танец на освобождённом от столов пятачке.
– Тост! – директриса высоко подняла стаканчик с водкой, привлекая внимание оставшихся. – Хочу выпить за наших мужчин, за их талант! Конечно, Ивану Ивановичу далеко до Владимира Яковлевича, то есть я хочу сказать, что их таланты слишком неоднородны. (Здесь она запуталась.) В общем, за мужчин!
Что у пьяного на уме, то и на языке! – подумал Иван Иванович, – пусть себе носится с Лампасовым, меньше будет меня дёргать!
– Всем танцевать! – Людмила Борисовна вышла к топчущимся на нетвёрдых ногах подругам. – Почему музыка вялая!? Владимир Яковлевич! Сделайте нам, наконец, музыку!
Герой дня бросился к музыкальному центру и вскоре воздух сотрясли новые ритмы, – это был Джерри Ли Льюис. Танцующие задвигались неистово, казалось, их дёргает за руки и ноги неведомая сила.
Лампасов схватил со стола открытую бутылку и, делая большие глотки из горлышка, присоединился к танцующим. Водка лилась ему на рубашку, но он не обращал на это внимания. Переполненный чувствами понятными ему одному, Лампасов презрительно прищурился и отбросил опустевший сосуд в сторону. Раздался звон, бутылка разлетелась вдребезги. Она ударилась о станину швейной машинки.
– Всё! Пора заканчивать веселье! – директриса казалась отрезвевшей.
Музыка оборвалась. Под ногами хрустели осколки. Если бы раньше Ивану Ивановичу рассказали, как могут гулять учителя, он бы в это никогда не поверил.
Весёлая математичка оказалась права, – всё надо заканчивать вовремя!
В октябре погода испортилась. Перепады температуры способствуют обострениям хронических болезней особенно у пожилых людей, и учителя начали болеть.
Иван Иванович почти всё рабочее время проводил на подменах, лишь иногда приходилось разбираться с «трудными». Он записывал результаты проведённой работы в тетрадку, но это не вносило особенных перемен в поведение подростков. Школьники писали объяснительные, драчуны мирились, подавая друг другу руки, прогульщики клялись всем святым, что никогда больше не пропустят занятия, а назавтра всё повторялось с удивительной закономерностью.
Дрались дети жестоко. Ивану Ивановичу довелось разбирать такой случай: по дороге из школы некий восьмиклассник избил сразу двоих, нанеся им серьёзные травмы. Разъярённые родители заявили, что передадут дело в суд. Оказалось, нападавший бил сразу двоих с такой яростью, что раздробил себе руки. Рентген показал повреждения костей и суставов.
– Надо же до какого состояния довели парня! – заметил Иван Иванович. – А вы знали о том, что ваши мальчишки его дразнили и били регулярно? И в этот момент он был в состоянии аффекта?
Оказывается, нет, – родители этого не знали. И этого не может быть вообще, дома дети так себя не ведут. А на нечуткость Ивана Ивановича обязательно будут жаловаться «в вышестоящие инстанции».
Впрочем, после разговора, они кое-что поняли. Сторонам удалось договориться между собой и дело замяли. А школьников родители оставили в том же классе, пусть дети учатся дружить. Правду говорят, что от трагического до смешного, – один шаг!
Скоро Иван Иванович в очередной раз был отправлен деятельной Галиной Григорьевной на замену, вместо заболевшей учительницы истории. Это был девятый «в», в котором он уже бывал.
Эти дети Ивану Ивановичу нравились. За короткое время он научился профессионально-учительскому взгляду на учащихся, оценивая классы в целом. Большинство подростков было выше замдиректора ростом. Были, конечно, и исключения, ну а где их нет?
На первой парте сидели уже знакомые ему Лена и Вероника. Иван Иванович приветливо кивнул им. Замены приучили его импровизировать. Не понимая химии или математики, Иван Иванович вызывал кого-нибудь к доске решать задачи, на литературе можно было организовать чтение по ролям, историю и географию он ещё помнил. Сложнее было с иностранными языками.
– Что проходите сейчас по истории? – он открыл новенький, пахнувший типографской краской, журнал. На первой странице, в графе классный руководитель, было коряво выведено: Владимир Яковлевич Лампасов.
Значит это его класс! – сообразил Иван Иванович. В эту минуту он позавидовал Лампасову, опередившему его с работой. Возможность учить, не думая ни о чем другом, нехитрые обязанности классного руководителя казались Ивану Ивановичу именно той работой в школе, с которой он справился бы.
Импровизировать не пришлось. В кабинет вошли женщины: Людмила Борисовна и другая, с сединой в волосах. Иван Иванович вспомнил, как она предлагала салат на учительской вечеринке.
– Дети! Представляю вам Валентину Михайловну. Она психолог, будет работать у нас в школе. Сейчас Валентина Михайловна проведёт с вами тестирование по профориентации, – сказала директриса, – пожалуйста, ведите себя прилично!
– Вы не будете возражать? – вежливая улыбка Валентины Михайловны была обращёна к Ивану Ивановичу.
– Не будет! – хозяйским тоном заявила директриса, не давая ему ответить. – Он всё понимает!
– Только сказать не может! – съехидничал Иван Иванович. – Сегодня я оставил дома хвост….
– Не надо так шутить! – Директриса осуждающе посмотрела на него и вышла из кабинета.
– Сейчас я раздам листки с тестами, – начала работать Валентина Михайловна, – должны ответить на поставленные вопросы. Варианты ответов: да, нет, не уверен.
Школьники зашелестели листами. Это было куда занятнее уроков. Иван Иванович наблюдал за психологом с любопытством. Сегодня эта женщина показалась ему гораздо интересней.
Похоже, она моложе, чем я думал – размышлял Иван Иванович, – хорошая фигура, привлекательные черты лица. Тогда почему седина в волосах?
Прозвенел звонок, листы с тестами были собраны.
– Меня вы тоже можете протестировать на профориентацию? – спросил Иван Иванович.
– Вас поздновато, такое тестирование после двадцати пяти лет не имеет смысла, – ответила Валентина Михайловна, – но если хотите можно определить состояние психического здоровья, интеллект, есть и другие интересные тесты. Будет время, заходите ко мне! Это на втором этаже, рядом с учительской. Могу напоить чаем или кофе, у меня есть кипятильник.
Её улыбка располагала к общению.
– Обязательно зайду! – сказал Иван Иванович.
Комнатой психолога оказался бывший кабинет Галины Георгиевны. Он был узким, шириной в одно окно. На окне решётка, оставшаяся от времени, когда здесь стоял компьютер. Дверь, ведущая в смежную учительскую, заколочена. Старый шкаф, книжные полки, древний письменный стол и щербатые стулья из подвала составляли предметы интерьера. Электрическая розетка, вырванная при переезде старой хозяйкой, висела на проводах. Иван Иванович сбегал в кабинет труда за отвёрткой и частично поправил положение. Кипятильник был опущен в стеклянную банку и растворимый кофе вскоре был готов.
Валентина Михайловна вытерла мокрый стол и разложила на нём цветные квадратики из бумаги, – выбирайте по настроению!
Иван Иванович задумался, вглядываясь. Как ему всегда казалось, его любимым цветом был зелёный, но сейчас захотелось выбрать тёмно-синий. Он отложил квадратик в сторону. Зелёный всё же оказался следующим, за ним последовал светло-серый…. Интересно! Последним цветом был чёрный.
– Что скажете? – Иван Иванович ждал развязки.
– Ну, ничего страшного! Но тревожность повышена… Вас что-то беспокоит?
– Нет, ничего, – он был слегка смущён, – А что обозначают эти цвета?
– Это нельзя объяснить быстро. Когда вы зайдете следующий раз, попробуем ещё… Хорошо?
Иван Иванович стал забегать в кабинет психолога. Он не смог бы объяснить точно, что заинтересовало его больше: предмет психологии или личность психолога. Теперь Валентина Михайловна уже не казалась учителю скучной классной дамой.
У всех в жизни происходят события, большие и маленькие, приятные и неприятные. Пессимисты считают, что жизнь состоит из последовательности неприятных событий, оптимисты – наоборот.
Иван Иванович был оптимистом, и в его жизни два раза в месяц случались небольшие приятные события: аванс и получка. (Московские учителя в то время, в отличие от коллег на периферии, получали деньги бесперебойно.) Аванс стоило отметить. Он позвонил Коле и тот, лёгкий на подъём, подъехал к школе.
Погода той осенью держалась холодная и ясная. На клёнах стойко держалась листва, отливавшая медью. Друзья, как и в прошлый раз, отправились в старый сад. Им удалось расслабиться, запивая водку тоником из пластиковой бутылки.
Когда они уже решили уходить, наблюдательный Коля отметил за пожелтевшими кустами обнимающуюся парочку. Девушка почему-то была в распахнутой камуфляжной куртке. Она выглядела молоденькой, почти ребёнком, а кавалер, одетый в чёрную телогрейку, был ярко выраженного восточного типа. Он казался ровесником Ивана Ивановича, если не старше.
– Подойдём! – Коля толкнул товарища в бок, – поглядим!
– Чего ты там не видел? – Иван Иванович подобного любопытства не одобрял, – тебе то какое до них дело!
Поэт не отставал:
– Ну, просто пройдём рядом.… Заодно и посмотрим!
Когда они проходили мимо, девушка подняла голову и неожиданно поздоровалась.
– Здравствуйте! – ответил Иван Иванович.
В растерянности он остановился. Девочка была из школы, в которой он работал. В своём шестом классе она выглядела старше подружек, округлившаяся фигура была почти что женской, с оформившейся грудью и бёдрами. Остальные дети посмеивались над ней, но издалека, побаиваясь её тяжёлой руки.
Иван Иванович мысленно выругал любопытство приятеля. Лучше бы он ничего не видел! Теперь надо было что-то делать.
– Извините… – вежливо сказал Иван Иванович незнакомому мужчине.
Ни малейшей реакции! Наверное, это был таджик или узбек, рабочий со стройки, расположенной рядом с садом.
– Послушайте! – сказал Иван Иванович уже громче, – я знаю эту девочку, ей всего двенадцать лет. Это же подсудное дело!
Мужчина молчал, возможно, он плохо понимал по-русски.
– Я тебя из-под земли достану, сволочь! – выпивший Коля оказался менее корректен по отношению к незнакомцу. – Извращенец. Смотри у меня! – вид у поэта был воинственным.
Девочка скрестила на полной груди руки. Она не выглядела испуганной или смущенной. Её лицо было скорее насмешливым.
– Иди домой, быстро! – приказал девочке Иван Иванович.
Начальственный тон завуча возымел действие на блудливую школьницу, но уходила она с неохотой. «Таджик» исчез, не оглядываясь.
– Надо добавить! – высказался взволнованный Коля, подразумевая дополнительную выпивку. Поэт тяжело дышал.
Они добавили. Утром у Ивана Ивановича снова болела голова.
Дуло из незаклеенного окна. Галина Георгиевна сгорбилась за письменным столом в неприбранной учительской. В чёрном вязаном платье она напоминала нахохлившуюся ворону. Мысли у завуча по учебной работе были невесёлыми:
Выселить из собственного кабинета! – никто не смог бы оскорбить её большё, чем это сделала директриса. – Есть места, куда с удовольствием возьмут, хороший учитель русского языка на дороге не валяется. Непременно уволилась бы, если бы не дочь! – её дочь должна была закончить девятый класс в этом учебном году. – Но ведь на должность завуча, а тем более директора меня никто не зовёт.…
Как хорошо всё получалось год назад, тогда и в голову никому не приходило, что вместо уходящего директора могут назначить кого-то со стороны! – Галина Георгиевна вспомнила о своих былых надеждах и совсем расстроилась. – Впрочем, не надо спешить! Директриса делает много ошибок. Главная из них, – это резкое увеличение взносов на охрану. Попробуй-ка, отчитайся за эти деньги!
Ведь все прекрасно понимают, что охранникам зарплату не прибавят. Ещё она вынуждает увольняться учителей со стажем, тех, на ком держится репутация школы. Вместо них на работу принимается, кто попало: преподавательница ОБЖ, без высшего образования, заместитель по воспитательной работе, который в школе никогда не работал, учитель географии со странностями. Если конечно то, что рассказывает дочка не детские выдумки….
Когда ошибок накопится много, руководство может сменить директора. Сейчас спрос строгий. Вот тогда может и пригодится опыт Галины Георгиевны!
Женщина вздохнула и придвинула к себе журнал, который надо было проверить.– Если я не увольняюсь, надо работать! – работа всегда помогала ей отвлечься от навязчиво лезущих в голову мыслей.
А Иван Иванович снова пил кофе у психолога.
– Галина Григорьевна со мной не здоровается, – сказала Валентина Михайловна, – наверное, потому, что я заняла её кабинет….
– Со временем это пройдёт! – Иван Иванович относился к таким проблемам весьма легкомысленно.
– Кажется, что оттуда исходят волны отрицательной энергии, – Валентина Михайловна показала на заколоченную дверь, за которой сейчас сидела бывшая хозяйка кабинета, – мне не хотелось так начинать свою профессиональную деятельность.
– А до этого вы кем работали? – поинтересовался Иван Иванович.
– Сидела дома с ребёнком. Это моя первая работа, не считая студенческих практик.
– Мальчик, или девочка? Сколько лет ребёнку? (Спрашивать, сколько лет ей самой, было неудобно.)
– Не ломайте голову. Мне двадцать девять лет, мальчику – пять с половиной, – Валентина Михайловна легко разгадала смысл заданного вопроса, – живу с мужем в доме свекрови, отношения хорошие, замужем десять лет, мужа люблю. По-моему вы хотели это знать….
– Да, спасибо! – после неловкой паузы произнёс Иван Иванович.
Его удивила молодость Валентины Михайловны. Спрашивать больше, чем рассказано, было неудобно, и многое оставалось непонятным. Отсутствие косметики на работе может являться частью имиджа психолога. Но седину в волосах молодой женщины можно легко закрасить. Маловероятно было, что мужчине это нравится, значит, опытному в подобных вещах Ивану Ивановичу оставалось предположить дозу изрядного равнодушия со стороны мужа. Десять лет брака не шутка!
Впрочем, такая логика не годилась для него самого. Иван Иванович вдруг понял, чем эта женщина заинтриговала его. Она не играла словами, не кокетничала, не пыталась казаться загадочной, и не подходила ни под один известный ему тип.
– Хотите посмотреть? – Валентина Михайловна протянула Ивану Ивановичу детские рисунки, сложенные в стопку. – Это тесты. По ним можно многое узнать о ребёнке, или о том, что делается у него дома. С маленькими рисовать эффективнее, чем проводить опросы. Например, даётся тема: «моя семья». Сразу выясняется состав семьи, кто в ней доминирует, чьё мнение подавляется. Видите на рисунке: – ребёнок стоит вдали от родителей. Скорее всего, он ощущает их чужими. А вот другой: – бабушка нарисована крупнее и папы и мамы, – значит именно она в доме главная. Здесь все стоят на одной линии, улыбаются и держатся за руки, – в такой семье всё в порядке!