— О как?
— Еще горячее, чем просто «О»! Именно господин депутат, как удалось мне выяснить в ходе… э-э-э-э… оперативно-розыскных мероприятий, сосватал Брюнету «Квадригу» для охраны вологодского объекта.
— Ни фига себе! — вскинулся Петрухин. — Погодь, дружище, это точно? Или предположительно?
— Скажем так: предположительно-точно.
— Ай да Витя! Ай да сукин сын!.. Хм… И что мы в таком разе имеем с гуся? А, Купчина?
— Что Брюнет трет какие-то вопросы с депутатом Омельчуком. Фамилия которого давеча всплывала при нашем разговоре с Жорой Гладышевым.
— При этом терки, похоже, связаны с лоббированием интересов «Магистрали» в споре вокруг вологодского заводика, — с ходу врубившись, подхватил и развил тему Дмитрий. — И если допустить, что депутат взялся решить эту проблему, почему бы не допустить и второе — за услугу он попросил Витюшу обеспечить хлебушком принадлежащую ему де-факто «Квадригу». Есть логика — нет?
— Вроде как есть.
— Я тоже так думаю. Далее: проходит какое-то время, и директора этого ОП валят на Фурштатской. А через пару дней нас с тобой вызывает Брюнет и просит немного «поводить жалом». Якобы «на всякий пожарный»? — Глаза у Петрухина загорелись, он резко подорвался с места. — А ну пошли!
— Куда?
— ТУДА! Я ему, блин, щас устрою — профилактическое мероприятие!..
* * *
— Вот честное бизнесменское! И в мыслях не было! — эмоционально жестикулируя, оправдывался припертый к стенке аргу́ментами решальщиков застигнутый врасплох Виктор Альбертович.
В данный момент сами господа инспектора, вольно́ развалившись на диване, олицетворяли собой двойку суровых присяжных. А Брюнет, пребывая как бы в шкуре обвиняемого, нервно расхаживал по кабинету:
— Я абсолютно уверен, что Омельчук в этой истории — не при делах! Вы поймите! Мы с Жекой… хм… мы с Евгением Богдановичем — зёмы! Знаем друг друга чуть ли не со стерильно-роддомовского младенчества!
— Ясен пень, не при делах, — саркастически подтвердил Петрухин. — Вот только отчего-то киллер на первом же допросе слил его фамилию. В числе предполагаемых заказчиков убийства.
— Еще и визиточкой козырнул. Евоного помощника, — съябедничал Купцов.
— Ну вы, блин, даете! Визитка! Так они для того и существуют! Чтобы их кому ни попадя раздавать и где ни попадя оставлять! Тем более — визитка депутатского помощника! Смешно, ей-богу… А что касается Омельчука… Уверяю вас: их отношения с Червенем… хрен ему между… были исключительно рабочими. Они и виделись-то раз в квартал, если не реже. А так все вопросы решались через племянника. И вообще: «Квадрига» — не тот бизнес, который приносит Омельчуку основные доходы. Так, братишкам-сестришкам на молочишко, не более.
Дмитрий уперся взглядом в Брюнета. И заговорил медленно, с нажимом:
— Тем не менее получается, что, когда ты ставил нам с Купчиной задачу «поводить жалом», тебе уже было известно, что Омельчука дёргали в прокуратуру в связи с убийством Червеня. И именно этот факт, а не предполагаемые «интегральные» хлопоты стал истинной причиной твоего интереса к этому делу. Так?
— В общем, да, — не сразу сознался Голубков.
— Поздравляю вас, гражданин соврамши. Да, кстати, а как насчет Маши Свешниковой?
— А что Маша? — несказанно удивился Брюнет, никак не ожидавший захода с такой стороны.
— Она ведь до недавнего времени ходила в содержанках Омельчука?
— В своем отрочестве Маша перебывала в содержанках у половины деловой Москвы! И у одной трети делового Питера! — пренебрежительно фыркнул Виктор Альбертович. — Так вот Жека… Евгений Богданович — он во второй половине!
— А чего так? Неужто мальчиков больше любит? — невинно поинтересовался Петрухин.
— Да потому что он терпеть не может гламурных шалав! — рявкнул Голубков.
— Но тем не менее ребеночка он ей заделал.
— Да откуда у вас такие сведения?!
— Мы своих источников не сдаем!
— Говно у вас, а не источники! Мой вам совет: поинтересуйтесь при случае фамилией дитяти Свешниковой. Не удивлюсь, что таковой окажется Тигунов. Как минимум, отчество будет Павловна. Или Палыч.
— Ху ис Тигунов?
— Павел Андреевич Тигунов. Шеф международного департамента в Минспорттуризме. Очень серьезный человек. Некогда имел, а может — имеет до сих пор, серьезные подвязки с «тамбовскими»… Правда, бабник. Ну да все мы… хм… не без греха… По слухам, именно этот старый конь пропахал Свешникову. И, как вы выражаетесь, «заделал» ей ребеночка.
— Хорошо, Витя, мы поинтересуемся. Обещаю.
— Вот и добре. Только не перестарайтесь. Потому как «многие знания — многия печали», — слегка подуспокоился Брюнет.
Он перестал, наконец, расхаживать по кабинету и бухнулся в начальственное кресло:
— Да, а пока один из вас станет «интересоваться», ко второму у меня будет серьезное поручение.
— У-у-у! Начинается!
Стоически проигнорировав петрухинское «у-у-у», Голубков продолжил:
— В пятницу нужно сопроводить нашего юрисконсульта на Вологодчину. На историческую, так сказать, родину «Интеграла».
— Час от часу не легче! Слыхал, Купчина? Оказывается, все ранее поведанное было не более чем прелюдией! Просто наш с тобой босс издали заходит.
— Борисыч!
— Я!
— Ты не борзей, а? Все ж таки пока я в этих стенах банкую, а не…
— Понял. Ты начальник, а мы — так. Приношу свои извинения. Был неправ. Вспылил. И все такое… Но я обратно не догнал: ты же только что сознался, что «Интеграл» при сложившихся раскладах вроде как не при делах.
— А это совершенно иная история, к убийству Червеня касательства не имеющая. Просто Яна Викторовна должна получить там один важный документ. И мне очень не хочется отправлять ее туда одну, без охраны.
— А то у тебя в подчинении без нас быков недостает? — Дмитрий интонационно дал понять, что вообще-то они с напарником нанимались в «Магистраль» отнюдь не в качестве телохранителей.
— Быко́в у меня целое стадо! Вот только тема планируется дюже деликатная. Исходя из чего мне потребен пускай и не бык, но бычок. Главное — чтоб с мозгами.
— Хм… какой-то сомнительный у тебя комплимент получился. Не находишь?
— Ну извиняйте, чем богаты.
— То есть поездочка получается с захватом выходных?
— А в бизнесе выходных нет. Привыкайте, господа решальщики! Словом, определитесь промеж собой до вечера — кто поедет, надо заказать билеты.
— А зачем билеты? Тут на машине часов шесть-семь езды, вряд ли больше? — удивился такой постановке вопроса Купцов.
— С машиной по дороге всякие казусы могут приключиться.
— Типа засада в кустах? С гранатометом? — с ухмылочкой предположил Петрухин.
— Как вариант, — подтвердил безо всяких ухмылочек Брюнет.
— Не понял? Это шутка? Или на самом деле все настолько серьезно?
— Не знаю, мужики. Ей-богу, пока до конца еще сам толком не выяснил, — тщательно подбирая слова, признался Голубков. — А коли так, лучше до поры «перебздеть». В любом случае самолетом — оно и быстрее, и спокойнее.
— Это как посмотреть, — усомнился, мягко говоря, недолюбливавший полеты Леонид. Да что там — панически их боявшийся!
— После! После досмотрим… И все, мужики, хорош! Подробности, инструкции, маршруты, рабочие легенды — с этим позжее решим! Вы мне тут уже полчаса мозг грызете. За некое отцовство некоего бастарда. А у меня в приемной, между прочим, большая шишка из Минтранса томится.
— Ну супротив «шишки» нам с инспектором не устоять, — примирительно сказал Петрухин, подымаясь. — И все-таки, Витя, давай на будущее договоримся: когда нам ставится какая-то задача, мы должны получать максимум информации. Вне зависимости от того, считаешь ты ее имеющей отношение к делу или же нет. Равно как, по возможности, постарайся не использовать нас втемную. В своих, столь же темных, делишках.
— БОРИСЫЧ!!!
— Всё-всё, уходим…
* * *
Инспектора вернулись в свою служебную конуру и выразительно уставились друг на друга. Оба — с тайной надеждой. Потому как не хотевший тащиться во тьмутаракань Петрухин надеялся деликатно сбагрить командировочку другу. А друг, в свою очередь, очень хотел в таковую вписаться. Но «вписаться» так, чтобы не вспугнуть напарника подозрительной поспешностью своего согласия.
— Вообще-то у меня на эту субботу намечалось планов громадье, — осторожно закинул удочку Дмитрий.
— В принципе, я тоже не рассчитывал на прогулку к дому, где резной палисад, — как можно незаинтересованнее парировал Леонид.
— Оно, конечно, сперва хотелось бы взглянуть на эту Яну Викторовну. Если, сугубо эстетически, там всё при ней, еще куда ни шло.
Купцов псевдо-трагически закатил глаза:
— Друг мой, спешу тебя разочаровать: я намедни встретил в кулуарах эту юристконсультшу. Так вот, в сравнении с ней старая и страшная тетка из кадров — Жанна Фриске.
— Эвона как? Тады вдвойне обыдно. Ну и… Чего делать станем?
— Ты — старшо́й, тебе и карты в зубы.
— Карты, говоришь?.. А что? Это мысль! Предлагаю жребий.
Леонид равнодушно пожал плечами:
— Довериться слепому случаю?.. Впрочем, лично я не возражаю. Правда, картишек у меня нет, но вот монетка где-то завалялась, — Купцов перевернул вверх дном стаканчик с карандашами, и из него, помимо разного происхождения мелкого мусора, действительно выкатилась монетка. — Значит, так: если «орел» — еду я, «решка» — ты.
— А чего это вдруг я — и сразу решка?.. А, ладно, фигачь!
Напарник подкинул монетку, словил на ладонь, перевернул:
— Тьфу, блин!.. Повезло вам, товарищ Петрухин.
— Не переживай, Купчина. Будет и на твоей улице праздник, — не скрывающий довольства Дмитрий снисходительно потрепал напарника по плечу. — В конце концов, не бывает некрасивых женщин, а бывает…
— Ловлю на слове! С тебя пузырь вискаря!
— Заматерел, командор! Раньше и водочкой за милую душу обходился.
— Стыдитесь, инспектор! Не могу же я ударить в грязь перед руководителем нашей юридической службы!..
* * *
Солнце над Невой висело в дымке. С самого утра парило нещадно и было очевидно, что дело вроде как наконец-то идет к грозе. По крайней мере, очумевшим от жары последних дней горожанам оптимистично думалось, что, когда гроза все-таки придет и обрушится на город плотными потоками воды с раскатами грома, вот тогда и станет легче. Вот-де: пахнёт озоновой свежестью, и станет легче… Но грозы нужно было еще дождаться. А пока — солнце, похожее на огромную плешивую голову, продолжало «дымиться», заставляя тела прохожих, проезжающих и проплывающих, покрываться липким потом…
Бесцельно бредущий по Петроградской набережной компьютерщик Саша Грибков был покрыт таковым ажно в два слоя: первый — свойства природного, а второй — сугубо «нервенного». А все потому, что буквально несколько минут назад ему на мобильник сперва позвонил старший оперуполномоченный Гладышев. И хоть и в полушутливом, но одновременно в приказном порядке велел явиться завтра к 14:00 в ДК полиции, что на улице Полтавской. Для «участия в церемонии чествования гражданина Грибкова, проявившего гражданское мужество в деле задержания опасного преступника». «Страна должна знать своих героев!» — резюмировал свой звонок-монолог Гладышев, при этом противоположное мнение самого «героя» по данному вопросу его ничуть не заинтересовало.
А едва отключился мент, трубка затрезвонила вновь, высветив на дисплее еще более неприятную комбинацию цифр: московский абонент огорошил Грибкова сообщением о внезапном визите на берега Невы. Безо всяких, в отличие от опера, шуточек, но также в приказном порядке распорядившись приготовить необходимые аппаратуру и соответствующее программное обеспечение. «Нам с тобой, сынок, снова предстоит серьезная творческая работа! Посему в пятницу снимешь номер в „Амбассадоре“, ближе к вечеру заселишься, настроишь машинку… Словом, всё по старой схеме», — «обрадовал» Грибкова москвич и, традиционно не размениваясь на вербальные подробности, скинул звонок.
Случится ли сегодня в Питере вожделенная гроза или снова стороной пройдет — это еще бабка надвое сказала.
Но вот персонально над головой Грибкова тучи вовсю сгущались. И он в которой раз горько пожалел о том, что некогда позволил дать слабину и вписался в сей, по-настоящему смертельно-опасный, как выяснилось, блудняк.
Вот уж воистину: кому велено мурлыкать — не чирикайте. А уж коли велено программировать — так сиди и жми на кнопки.
И не суйся в стрёмные игры больших дяденек…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Санкт-Петербург, 30 июня 2011 года, чт.
Предстоящая поездка должна была обернуться двумя днями, вряд ли больше. Тем не менее этим вечером Купцов уже час кряду собирал дорожную сумку, придирчиво перебирая вещи из своего скромного гардероба. Всё не мог решить — какой стиль одежды избрать, дабы не ударить в грязь своим и без того, по его мнению, не выдающимся лицом перед очаровательным личиком Яны Викторовны. Удобный походный вариант (джинсы, свитер, мокасины) оказался ощутимо потрепан, а местами и заштопан и смотрелся уж слишком «туристически». В свою очередь вариант деловой, при подходе к зеркалу, навевал известные ассоциации с домашним животным и седлом. И вообще — отдавал какой-то бизнес-казенщиной.
Купцов рылся в шкафу, мысленно браня себя за то, что столь поздно задумался о важнейшей, как теперь выяснялось, составляющей командировки. Той, которая на пару с дамой. Самое обидное, что ведь и деньги с недавних пор завелись. Казалось бы, чего проще — потратить один вечерок на магазины и впрок запастись достойными, из тех, которые «пыль в глаза», представительскими шмотками? Ан нет! Все недосуг было: шмотка — не водка, завсегда обождать может…
— И не забудь теплые вещи! — приказным порядком громыхнула заглянувшая в комнату сестрица. — На север едешь.
— Во-первых, не на север, а на восток. А во-вторых — там точно такая погода, как у нас. Я в Интернете специально справлялся.
— Такая, да не такая! По ночам — холодно.
— А я по ночам шариться и не собираюсь.
— Ага! Знаю я тебя! — тоном сварливой супруги парировала Ирина. — И вообще: почему в командировку едешь ты, а не твой Петрухин? Он человек несемейный. Вот пускай бы…
— Да я вроде тоже. Не шибко обремененный, — пожал плечами Купцов.
Он оставил изучение внутренностей шкафа, поняв всю бесперспективность занятия, и переключился на упаковку предметов личной гигиены.
А вот как раз здесь было чем по-настоящему гордиться: по дороге с работы Леонид специально заехал в «Рив Гош», где приобрел дорогущую туалетную воду («Европейский запах года!» — клятвенно заверила продавщица) и новый дезодорант.
— Здрасте! Несемейный он, видите ли! — заблажила Ирина. — А я?! Бросаешь родную сестру в самый ответственный период! Когда у нее поступление на носу!
— О! Кстати, Ирка, ты документы подала?
— Вспомнил! Наконец-то!
Купцов малость смутился, так как в данном случае претензия была абсолютно обоснованной:
— Да я всегда помнил. Просто в последние дни… замотался…
— Замотался он! — фыркнула сестрица. — Подала!
— И куда?
— Тебе как? Все пять вузов перечислить?
— А почему пять? Как это?
— О, господи! Купцов-старший!
— Я!
— Ну нельзя же быть таким беспросветносерым?!
— А что? Я что-то не то спросил?
Ирина хотела было окончательно взорваться в праведном своем негодовании, но в последний момент просто отмахнулась:
— Всё. Проехали… Но свитер возьми обязательно. Кстати, с кем ты едешь?
— Да так… С одним человеком. С работы.
— Что за человек?
— Просто с работы. Я его и сам толком еще не знаю, — в последней своей фразе почти не соврал Леонид.
— Но надеюсь, хотя бы к вечеру воскресенья вернетесь?
— Не знаю. Как сложится. А что?
— Анна Сергеевна должна зайти.
— Хм… На фига?
— Фотографии обещала принести. С нашей майской поездки в Выборг. Ну и… вообще. Что, человек просто так в гости не может зайти?
— Может-может, успокойся. Человек может. А вот я, Ириш, боюсь, могу не поспеть. Там очень много работы и… А, ч-черт!!!
В без того тяжеленный пакет Купцов сунул до кучи электробритву, и — полиэтилен не выдержал, лопнул по шву днища.