РОКСОЛАНА КОВАЛЬ
– Да что же это такое? – громогласно негодовала одна из арестанток, занявших в приемной все скамьи. – В городе творится невесть что, а они чем заняты? Пока на улице люди падают замертво, сраженные недугом, жуткие чудища разгуливают повсюду, а взбесившиеся кустарники пожирают дома вместе с хозяевами, служители закона занимаются арестом простых граждан! Я – добропорядочная мать четверых детей! Как они смеют меня задерживать? Да, я взяла без спроса светильню в их участке! А они горят дольше! У меня дети после всего этого кошмара не могут спать в темноте! Вместо того чтобы спасать город от небесной кары, тут занимаются невесть чем!
Арестантка, наконец, умолкла. Стало так тихо, что можно было расслышать, как скребется в зарешеченное оконце зеленый вьюн, опутавший за пару часов половину здания. Поначалу бурчавшие стражники сдирали живые путы со стен, но вскоре плюнули на это дело, поняв бесплотность своих усилий.
– Уважаемый Дознаватель! Погодите минутку! Объясните, за что меня арестовали? Я – мать четверых…
Я напряглась, вслушиваясь в приближающиеся шаги. С грохотом распахнулась дверь, и в маленькую, сумрачную комнатку, именуемую допросной залой, вошел Дознаватель. Покосившись в мою сторону, он прошагал к письменному столу, заваленному доносами, и расположился напротив. Я очень надеялась, что зрение меня подвело, и я обозналась.
Но нет, это был небезызвестный господин Т по прозвищу Палач. Он славился небывалой строгостью к подчиненным и безжалостным отношением к арестантам. Никто еще не вышел из тюрьмы, побывав у него на допросе. Неизвестно, к каким приемам он прибегал, но действовали они безотказно. Не удивлюсь, если «добропорядочная мать четверых детей» вскоре сознается в том, что украла светильню с целью спалить своих любимых чад. Стало быть, и мне уже свободы не видать. Да что там, скорее всего, меня казнят. Палач никого не щадит. Не пощадит и меня.
– Кхы-кхы, – нарушил затянувшуюся паузу вставший у двери подручный.
Все это время Дознаватель прожигал меня взглядом. Я не привыкла, чтобы на меня смотрели. Мое ремесло, которым я промышляла до недавнего времени, требовало всегда оставаться в не поле зрения служителей закона. Да и из простого люда меня мало кто знал в лицо, ведь я – человек, живущий в тени. А теперь…
Дознаватель прожигал меня взглядом.
– Итак, начнем, – сбив в стопку листы, заговорил Палач и вооружился пером.
Он собирался писать мой смертный приговор. И неважно, правду я расскажу или наплету всяких небылиц. Он никого не щадит. Ни матерей четверых детей, ни дряхлых стариков, ни девушек с зелеными глазами.
– Имя?
– Подкидыш.
– Я сказал имя, а не прозвище.
– У подкидышей нет имен.
– Возраст?
– Двадцать три.
– Род занятий? – Дознаватель постучал пером по чернильнице, ожидая моего ответа, а я не знала, что сказать.
– Так, любезная, изволь отвечать, когда спрашивают, – прогудел из темного угла подручный, погладив сбитые трудной работой костяшки пальцев. – Ты тут не единственный свидетель, кого нам еще предстоит опросить.
– А вы всех свидетелей опрашиваете, заковав их в кандалы? – показала я сцепленные стальными браслетами запястья, содранные до крови.
– Нет, только главных, кто оказывается на месте преступления, – любезно пояснил Дознаватель, но о его голос можно было порезаться. – Кто может предоставить достоверные сведения и помочь разобраться во всем. Тебя же видели входящей в особняк леди незадолго до случившегося. Ты оказалась в эпицентре разыгравшейся трагедии. Только ты знаешь, что там произошло. Ты обязана нам все рассказать. Что бы это ни было.
Я поняла, что любезность Дознавателя исчерпана. Дальше либо разговор на чистоту, либо – пыточная, откуда все чаще доносились жуткие вопли.
– Не сомневайся, чистосердечное признание тебе зачтется.
Разумеется. Ты, наверное, всем своим свидетелям это обещал, прежде чем их отправляли на городскую виселицу. Только что я теряю? Все равно уже не жить. От Палача живыми не уходят. Не ускользнуть от него и мне.
– Я расскажу, что знаю, – глядя в пол, наконец, решилась я.
* * *
Я осталась не у дел. Покровитель и наставник, прихватив мои накопления, сбежал в неизвестном направлении. Три недели я перебивалась мелкими заказами. Денег едва хватало, чтобы платить за жилье в самом бедном квартале. До этого мне не доводилось самой искать клиентов или делать так, чтобы они сами на меня выходили. Этим всегда занимался наставник, а я лишь выполняла задания, имея для дела все готовое. Я брала плату за работу, но никогда не крала для себя. Дорогие безделушки сбыть непросто, а большие суммы богатеи обычно хранили в городских ларях. Обирать же прохожих я считала ниже своего достоинства. Посягать на мелочь простых смертных? Но в тот вечер, наслушавшись воя голодного живота, я уже подумывала послать свои принципы.
Я сидела за столиком «Под Веселыми Чертями», отдав последние монеты за мешочек сухарей, когда ко мне подошла девушка в зеленой накидке.
– Это место свободно? – как и прочие, указала она на пустовавший табурет, но интересовало ее, не занята ли каким-нибудь поручением я сама.
Дождавшись неуверенного кивка, она села напротив и окинула взглядом задымленную залу, наполненную самыми неблагонадежными жителями города. Кивнув разносчику, принесшему кувшинчик с наливкой, она разлила напиток по кружкам. Одну пододвинула ко мне. Я сразу поняла, что в нашем деле она новичок. Бывалые заказчики так себя не ведут. Мы никогда не глядим друг на друга, говорим, почти не размыкая губ, и делаем вид, что совершенно незнакомы. И уж, само собой, никому и в голову не придет угощать наемников напитками. А наемники ни за что не станут угощаться, опасаясь за свою жизнь.
Мне смертельно хотелось запить оцарапавшие горло сухари, но к наливке я так и не притронулась. Наставник сбежал, а его наущения остались.
Она смотрела на меня из тени капюшона, и ее большие черные глаза блестели, точно звезды на ночном небосводе. Беспокойный свет чадящих факелов урывками освещал тонкие черты. Приподнятые уголки губ создавали впечатление, что она мечтательно улыбается своим мыслям.
Она представилась мне поверенной леди Виолетты и предложила одно дельце, обещая неплохо заплатить. Нужно было выкрасть мешочек с удобрениями, которые лорд Б, из природной вредности, не желал возвращать давней знакомой, находясь с ней в затянувшейся ссоре. Мне доводилось уводить у коллекционеров редкие вещицы. Бывало, поручали выкрасть важные бумаги или насобирать компромат на конкурентов. Но чтобы отваливали такую сумму за мешок земли? Мне это казалось странным, пока поверенная не пояснила, что эти удобрения нужны леди позарез. Растения, с таким трудом прижившиеся в ее дворике, начали стремительно увядать. Если не удобрить их в ближайшее время специальными кристаллами, достать которые в нынешнее время просто нереально, они все неизбежно погибнут.
В жилище лорда Б у меня уже была протоптана дорожка. Так что, я без колебаний согласилась. Дельце ведь – проще простого, а плата неплохая.
Я шла той ночью по городу, лишенному всякой растительности, и странное поначалу поручение, странным мне уже не казалось. Сами знаете, одно время богачи под влиянием моды вздумали обставлять дома вычурной мебелью, отчего деревьев в округе заметно поубавилось. Я привыкла обходиться пнем вместо стула и считала их изыски блажью. Просто у меня, как неожиданно выяснилось, ничего своего не было. Наставник продал даже корзинку, в которой меня подбросили ему под дверь. Деньги, что были в ней, разумеется, взял себе за труды, а мне досталась только записка.
А потом настал год хлада, и все оставшиеся насаждения скормили прожорливым каминам. В них сгинула и половина той новомодной мебели. Посему неудивительно, что хоть кто-то пытался восстановить свой уголок природы.
Следующим вечером я отправилась к особняку лорда. Взобравшись на забор, закрепила на нем цепы и начала спускаться во двор. Из зарослей гигантских пеньков выбрался стражник и, воровато озираясь, присосался к бутылке. Я зависла у него над головой, боясь даже вздохнуть.
– Где тебя носит? – донесся из-за угла недовольный бас. – Опять с поста сбег? Живо сюда! Хозяин ключ потерял. От винного погреба! Велено немедленно найти.
Стражник нырнул обратно в пеньки, надежно спрятал выпивку и, бурча себе под нос, отправился к центральным воротам. Я осторожно спустилась, пробежала под темными окнами и забралась на ограду внутреннего двора. Там за месяц ничего не изменилось. Лорд Б по-прежнему страдал гигантизмом. В бездарно огромном дворе был такой же огромный бассейн. В широченном коридоре с толстенными колоннами висели на полстены картины. На полу стояли вазы с меня ростом.
– …ай, матушка, за что ты меня бьешь? – плакал ребенок в лестничной зале.
– Это ты мне скажи за что! – продолжая хлестать его прутиком, всхлипывала дородная прислужница. – Чего натворил, что хозяин велел тебя выпороть?!
– Я съел его яблоко!
Как только не лопнул, ведь у лорда и они, наверное, с драконье яйцо.
– Ты же знаешь, что все плоды нынче привозят из другого королевства! Они так дорого стоят! У меня же из-за тебя половину платы вычтут!
Служанка, всхлипывая, прошла мимо, волоча за собой ревущего сына. Я посмотрела ей вслед, вылезла из-за статуи и побежала к лестнице. Поверенная леди сказала, что удобрения где-то в кладовой, среди коробок бесценного хлама.
Я нашла этот закуток довольно быстро. Из него в коридор вывалилась груда всякой всячины, вроде уродливо-маленькой безголовой статуи и сломанных картинных рам. Пришлось повозиться, чтобы отыскать небольшой мешочек с вышитым знаком, похожим на перечеркнутую литеру «V». Распустив вздержку, я высыпала на ладонь горстку зерновидных кристаллов, смешанных с землей. Предположила, что это то, что мне и нужно, и отправилась в обратный путь.
Уже была во дворе, когда мне навстречу вышли стражники. Один нес такую яркую светильню, что она освещала все вокруг.
– Попробуй тут найди в такой-то тьме! – шоркая ногами по жалким пучкам травы, ворчал обладатель светильни. – Не нашли? Чертов ключ! Где он мог его потерять? Ищете лучше, иначе хозяин нам шеи свернет!
Ну да, с удовольствием, ведь они у вас такие непростительно тонкие.
Опасаясь, что вместо ключа они наткнуться на меня, я старательно вжалась в стену. Пробираясь в тоненькой полоске тени, наступила на какую-то пружину, громко щелкнувшую под ногой. Я невольно отпрянула, навалилась спиной на сушившийся на заборе гобелен и негаданно опрокинулась в скрытую им пустоту.
Не успев ухватиться за промелькнувшую перед носом подвесную лестницу, свалилась в каменную комнатку. Не учла, что в этом доме воздуховоды и те гигантские! Кое-где валялись тушки дохлых крыс, блестели крылья осыпавших пол мотыльков, болтались на сквозняке клочья тенет.
Поскольку стражники еще бродили поблизости, я решила отсидеться в своем случайном убежище и подождать, когда они уйдут со двора. Пока корчилась от боли, растирая ушибленное колено, заметила неподалеку светящееся в полу оконце. Оттуда поднимался дым, доносились приглушенные голоса. Я подползла ближе и всмотрелась сквозь закопченную решетку. Прямо подо мной была небольшая, скромно обставленная зала с нещадно дымившим камином. Я отметила, что дверей в ней не видно. Хм, тайная комната для важных совещаний?
В центре, собравшись тесной компанией, беседовали всем известные господа.
– …а вы что думаете по этому поводу? – обратился лорд Б к леди О, вместе со своим троном подсаживаясь к ней ближе. Леди О и так дышала не всегда, перетянутая широченным поясом, укрощавшем непослушную талию, а сейчас еще и нос зажала. – Господа, нужно что-то предпринять. Мы не должны бездействовать. Это может нам дорого обойтись.
– М-да, не ожидал я от нее такого, – задумчиво проговорил лорд Р, облокотившись о полку камина и накручивая на палец фамильную цепь. – После стольких лет тесного общения…
– Очень тесного, – недобро глянула на своего любовника госпожа А, поерзав в кресле и откинув на спину копну медных кудряшек.
– Как так вышло, что мы утратили над ней власть? – все сокрушался лорд Б, стараясь устроиться на тесноватом ему троне. – Вы хоть представляете, какую угрозу она для нас представляет? С теми сведениями, с теми знаниями, которые мы ей неосмотрительно доверили…
– Кое-кто доверил, – снова вполголоса встряла госпожа А, пустив синюю стрелу взгляда в широкую спину лорда Р.
– Если мы не придумаем, что делать, нам всем не поздоровится.
– Ну а ты что молчишь, мой дорогой кузен? – повернулась госпожа А к сидевшему в тени начальнику городской стражи, что славился грязными делишками, которые проворачивал, пользуясь своим положением. – Неужели ее нельзя, к примеру, привлечь к ответственности и упрятать за решетку?
– За что, позволь спросить? – вяло отозвался господин Х, начав постукивать ногой по каменным плитам пола. – За разведение цветочков в личных покоях?
Решив, что и так засиделась, я собралась выбираться наружу.
– Ну что, нашли ключ? – проорал над головой стражник.
– Нет, господин! Ищем со всем рвением и старанием!
Плюнув от досады, я снова отползла от лестницы. А поскольку просто сидеть и ждать было скучно, вернулась к зарешеченному оконцу отдушины.
– Ну тебе же не впервой подделывать бумаги? – все еще настаивала на своем госпожа А, растрепав нервными пальцами всю прическу. – Подкупать свидетелей, выбивать признания? Найди зацепку! Сделай же что-нибудь!
– Ну а вы что скажете? – подсел вплотную к леди О подуставший лорд Б. – Вы весь вечер молчите, будто вас это не касается.
– Хотите знать, что я думаю? – вымученно вздохнула леди О и неспешно поднялась с кресла. Осмотрев собравшихся, выждала напряженную паузу. – Хорошо, господа. Мое мнение таково: мы должны устранить леди Виолетту!
В зале повисло молчание. Все недоуменно переглядывались.
Я собиралась наведаться к лестнице и узнать, не убрались ли со двора стражники, но слова леди заставили меня задержаться. Они все это время говорили о моей нанимательнице?
– Вы серьезно? – нарушил тишину лорд Б, нахмурив кустистые брови. – Вы предлагаете убить леди Виолетту? Но…
– А действительно! – охотно поддержала госпожа А, ехидно улыбнувшись насупившемуся любовнику. – Что мы тут голову ломаем, когда все решается так просто! Мы пожалуем к ней с визитом. Заверим, что в недавних разногласиях были виноваты сами. Покаянно признаемся в неправоте и предложим восстановить былые отношения. А там за дружеской беседой, во время ужина, незаметно подсыплем в ее бокал хорошую порцию яда.
– А вы видите другое решение нашей проблемы? – развела руками леди О, пройдясь по ворсистому ковру, кое-где прожженному искрами камина. – Если мы этого не сделаем, она погубит всех нас!
Она обвела собравшихся выжидательным взглядом. Каждый, за исключением злорадствовавшей госпожи А, не поднимая глаз, угрюмо кивнул.
– Нашел? – в сотый раз крикнул наверху глава стражи.
– Да! – радостно завопил напарник, и они оба умчались в особняк.
Я выбралась из воздуховода и похромала к цепам. По дороге к дому все думала о подслушанном разговоре. Наставник с детства учил меня, что в нашем деле нейтралитет превыше всего. У живущих в тени не должно быть ни друзей, ни врагов. Наш сумрачный мир до краев наполнен подлостью, жестокостью и предательством. Если ты не такой, как другие, твой единственный путь к выживанию – максимальное невмешательство.
«Наставник! Как ты мог ее предать? Она же твоя дочь!»
«Детка, я мерзавец со стажем, разве ты не знала? Если надо будет, я и тебя предам, лишь бы спасти свою шкуру, а ведь я тебя с пеленок вынянчил!»
Мне доводилось перешагивать через умирающих, просивших о помощи. Я видела, как гибли в драках. Видела, как обворовывали наивных горожан. Я всегда оставалась в стороне, всегда, даже когда мне этого не хотелось. Нейтралитет – мой груз и мое спасение, как балансир канатоходца. Но в тот вечер все было иначе. Я могла предотвратить убийство, просто обронив пару слов. Поначалу я колебалась, ведь меня это не касается, так зачем вмешиваться?