Сразу же после выхода из окружения командование 44-й дивизии было арестовано. Военный трибунал 9-й армии вменял им в вину невыполнение поставленных задач, большие потери среди личного состава, утерю материальной части, почти полностью доставшейся финнам, трусость и паникерство. Командование обвинялось в том, что они раздробили «части дивизии на отдельные отряды и группы, между собой не связанные» и «спасая свою шкуру, позорно бежали с небольшой группой людей в тыл». Комдив Виноградов, начальник штаба Волков и начальник политотдела дивизии Пахоменко были приговорены к расстрелу, приведенному в исполнение перед строем дивизии 11 января 1940 года.
В результате неудачного планирования операций и упорного сопротивления частей финской армии советское наступление было приостановлено. К февралю 1940 года РККА получила подкрепления, увеличив свою группировку до 1,5 млн человек, 3,5 тысячи орудий, 1,5 тысячи танков и 3 тысяч самолетов. К этому времени, призвав резервистов и получив вооружение из Англии, Франции, США, Швеции и ряда других стран, Финляндия увеличила свою армию до 600 тысяч человек, 600 орудий и 350 самолетов. В страну прибывали иностранные добровольцы из Скандинавских и европейских стран.
Второй этап войны начался 11 февраля 1940 года. Однако на северном участке фронта ситуация продолжала оставаться чрезвычайно тяжелой. Здесь советские войска несли большие потери в живой силе и технике. Многие подразделения были окружены и почти полностью уничтожены. Еще в январе 1940 года 8-ю армию разделили на две группировки. 10 января командующим 8-й армии был назначен командарм 2-го ранга М. Штерн. Южная группировка переименовывалась в 15-ю армию под началом командарма 2-го ранга М. Ковалева. В феврале комиссар Н. Вашугин провел расследование действий армии и нашел много недостатков и упущений в организации и дисциплине. 25 февраля 1940 года Ковалев был отстранен от командования армией и на его место был назначен командарм 2-го ранга В. Курдюмов, ранее заместитель командующего 8-й армией.
Обстановка в полосе наступления 15-й армии была наиболее сложной. К моменту формирования многие части и соединения, входившие в нее, были разбросаны отдельными полками, батальонами и ротами по разным направлениям и участкам фронта. Еще в январе 1940 года были окружены 18-я и 168-я стрелковые дивизии. Если связь с 168-й дивизией удалось восстановить 6 марта после наступления 37-й дивизии, то 18-я стрелковая дивизия была почти полностью уничтожена и ее остатки были деблокированы лишь в самом конце войны. Неумелое руководство подразделениями армии привело к тому, что ее части, наступавшие колоннами, попали под огонь противника и были расчленены на 13 гарнизонов вдоль дороги от Уома до Лемети (южное). Людской состав был истощен и неспособен к активным боевым действиям. Техника стала обузой для частей и не была ими использована. Положение в гарнизонах было очень тяжелое. Ощущалась острая нехватка продуктов питания и боеприпасов. Среди окруженных царила паника. Командарм 2-го ранга Курдюмов отмечал, что особенно плохая ситуация сложилась в гарнизоне Лемети (южное), где в два месяца были блокированы, по разным данным, от 3000 до 3200 человек. Гарнизон располагался на площади 600–800 × 1500 метров. Господствующие высоты были заняты финнами, а в районе обороны не были даже отрыты окопы полного профиля. Фактически отсутствовало руководство обороной. Аналогичная ситуация сложилась и в других окруженных гарнизонах.
В 168-й дивизии обстановка была несколько лучше, но, потеряв около 6 тысяч человек, она была уже неспособна к наступательным действиям. Ситуация осложнялась еще и тем, что в распоряжении 15-й армии была лишь одна дорога, по которой подвозили необходимое продовольствие и боеприпасы. Она проходила вдоль побережья Ладожского озера по льду. Эта магистраль находилась под огнем финнов, и снабжение было нерегулярным. В 168-й дивизии ощущался недостаток в продуктах питания. Другие дивизии, входящие в состав армии, в результате неумелого командования тоже оказались частично или полностью небоеспособны.
В результате этих обстоятельств войска 15-й армии понесли наибольший урон в живой силе из армий, не входящих в состав Северо-Западного фронта. С 12 февраля по 13 марта 15-я армия потеряла 49 795 человек, из них 18 065 убитых и пропавших без вести.
За время боевых действий на этом участке фронта было полностью разгромлено или окружено пять советских дивизий, которые понесли огромные потери в живой силе и технике. По данным о. Маннинена, за весь период боев финнам досталось в качестве трофеев 40 500 винтовок, 3900 ручных пулеметов, 200 автоматов, 900 станковых пулеметов, а также 138 полевых орудий, 125 противотанковых орудий, 131 танк, 9 бронемашин, 329 грузовых машин и другая техника.
11 февраля 1940 года советские войска после мощной артиллерийской подготовки перешли в наступление, прорвали основную полосу обороны финнов и повели наступление на двух направлениях: на Выборг и Кексгольм. Полностью преодолеть все полосы обороны удалось лишь в марте 1940 года.
Финляндия оказалась в достаточно сложной ситуации, осознавая, что продолжение войны приведет к тяжелым потерям. В связи с этим 12 марта 1940 года финская делегация подписала в Москве мирный договор, по которому боевые действия прекращались 13 марта. В соответствии с этим договором граница на Карельском перешейке была отодвинута от Ленинграда на 120–130 км. СССР получил часть территории Восточной Карелии, острова в Выборгском заливе, полуострова Рыбачий и Средний и арендовал полуостров Ханко. Нерешенность территориального вопроса явилась одной из причин войны Продолжения между СССР и Финляндией в 1941–1944 годах.
Территориальные приобретения облегчили оборону Ленинграда во время войны 1941–1945 годов. Однако в результате войны ухудшилось международное положение СССР: он был исключен из Лиги Наций, обострились взаимоотношения с Великобританией и Францией. Союзники готовили высадку экспедиционного корпуса в районе г. Петсамо и бомбардировки нефтедобывающих районов в г. Баку. Планы не были реализованы из-за сопротивления Скандинавских стран и выхода Финляндии из войны.
Война вскрыла серьезные недостатки в подготовке и организации РККА, приведшие к большим потерям: свыше 130 тысяч безвозвратные, около 265 тысяч — санитарные, свыше 5,5 тысячи — военнопленные. Финляндия также понесла потери, существенные для населения столь маленькой страны: безвозвратные — около 48 тысяч человек, санитарные — 43 тысячи человек, около тысячи — военнопленные.
Система расположения лагерей и охрана мест пребывания военнопленных на территории СССР и Финляндии во время Зимней войны
Как мы помним, еще 19 сентября 1939 года нарком внутренних дел Л. П. Берия подписал приказ «Об организации лагерей военнопленных», по которому ответственность за прием и содержание финских военнослужащих, попавших в руки Красной Армии, было возложено на НКВД СССР. Однако во время советско-польской кампании 1939 года Управление по делам военнопленных не полностью справилось с возложенными на него задачами и из-за нехватки мест не смогло разместить всех военнослужащих польской армии в лагерях для пленных. Опасаясь повторения подобной ситуации во время Зимней войны, было принято решение существенно увеличить вместимость лагерей и их количество.
Помимо существовавших стационарных лагерей к 30 ноября 1939 года были созданы временные лагеря и приемные пункты для военнослужащих финской армии. Приемные пункты действовали в следующих северных городах СССР, находившихся недалеко от советско-финской границы: Мурманск — на 500 мест; Кандалакша — на 500; Кемь — на 500; Сегежа — на 500; Медвежьегорск — на 800; Петрозаводск — на 1000; Лодейное Поле — на 500; Сестрорецк — на 600. Таким образом, их общая вместимость составила 4900 мест.
Кроме того, для приема военнопленных финской армии были подготовлены шесть тыловых лагерей: Южский — 6000; Юхновский — 4500; Путивльский — 4000; Грязовецкий — 2500; Оранский — 4000; Темниковский — 6000 мест. Их общая вместимость, следовательно, составляла 27 000 мест.
Но и это еще не все. Военные стратеги СССР прогнозировали быстрый, полный и окончательный разгром финских вооруженных сил Красной Армией, при котором будут взяты в плен в большом количестве финские военнослужащие. Исходя из этого прогноза было принято решение создать резервные лагеря: г. Тайшет — 8000 мест; r: Караганда — 5000; г. Великий Устюг — 2000. Итак, общая вместимость лагерей, созданных для финских военнопленных, была 46 900 мест.
Упорное сопротивление финской армии, сопровождавшееся малым количеством взятых в плен, было полной неожиданностью для РККА. Обескураженные отсутствием наплыва военнопленных, начальник Управления майор госбезопасности П. К. Сопруненко и комиссар Управления полковой комиссар С. В. Нехорошев направили замнаркома внутренних дел комдиву Чернышеву запрос
«…На 28 декабря на приемных пунктах и в Грязовецком лагере находится 150 человек военнопленных. Ввиду незначительного поступления военнопленных прошу Вашего разрешения:
1) оставить с полным штатом Грязовецкий и Юхновский лагеря;
2) в остальных лагерях оставить не больше 15–20 % штатного состава людей…»
В то же время люди из руководства Наркомата внутренних дел продолжали верить в изменение ситуации в пользу Красной Армии. Поэтому предполагал ось договориться с районными военными комиссариатами, что в случае необходимости по первому требованию УПВИ НКВД все приписники (то есть советские военнослужащие, использовавшиеся в местах содержания финских военнопленных в качестве охранников и обслуживающего персонала) явятся в лагеря, а автотранспорт предполагалось оставить на прежнем месте.
Управление направляло все усилия на выполнение завышенной разнарядки по количеству развертываемых лагерей для финских военнопленных и уделяло мало внимания качественной стороне их обустройства. Большинство лагерей не было готово к приему спецконтингента. Даже в Грязовецком лагере, специализировавшемся на содержании только военнослужащих финской армии, положение было довольно плачевным. Об этом, в частности, докладывал 16 января 1940 года старший инструктор 4-го отдела УПВ НКВД Кальманович заместителю начальника Управления лейтенанту госбезопасности Хохлову.
В период советско-финляндского вооруженного конфликта 1939–1940 годов Грязовецкий лагерь был крупнейшим местом содержания финских военнопленных. Здесь в конце Зимней войны размещались 600 человек финских пленных. Лагерь был организован на базе дома отдыха в 7 км от станции Грязовец Вологодской области. Территория лагеря занимала около 5 тысяч кв. м. Под расселение были отведены клуб, три двухэтажных дома и помещение бывшего монастыря Святого Корнилия. В переоборудованных помещениях размещались стационар и амбулатория, в часовне — баня и прачечная, в остальных зданиях — управление лагеря, конвойная рота, столовая и клуб. Финские военнопленные содержались в здании монастыря и двухэтажных корпусах. Но их общая площадь была явно мала. Поэтому в бывшем монастыре нары (грубо сооруженные из дерева спальные места) располагались в три яруса с узкими проходами между ними. Нары располагались слишком близко к дверям, из-за чего их нельзя было полностью открыть. Спавшим близко к дверям было холодно. Не соблюдались нормы противопожарной безопасности. Не лучше было положение и в других помещениях. Двухэтажные корпуса были ветхими, поэтому на первом этаже нары соорудили в два яруса, а на втором — в один, так как устроители боялись, что пол может рухнуть.
Помимо Грязовецкого лагеря НКВД СССР, военнослужащие финской армии, захваченные в плен, находились в Сестрорецком приемном пункте (в некоторых документах его называют лагерем). Через него, по разным оценкам, за время Зимней войны прошли 107 финских пленных. По воспоминаниям финских военнопленных, Сестрорецкий лагерь занимал площадь 2000 кв. м (по другим сведениям, 2400 кв. м). Финны жили в бывшем складском помещении — сколоченном из досок бараке размером 10×6 метров. Это строение отапливалось двумя печками-«буржуйками», дрова для которых пленные сами приносили из леса. Спальных мест в бараке не было, и ночевать приходилось на соломе, разбросанной на полу и прикрытой сверху брезентом. Помещение было холодное, по нему гуляли сквозняки. По мнению самих пленных, условия размещения в Сестрорецком лагере были отвратительные. И хотя чистоты в данном месте размещения военнопленных не было, но финны упоминали, что в баню их водили регулярно. Одежду отдавали на дезинфекцию, и вшей было мало. Однако есть и другое мнение: в лагере полностью отсутствовала санитарно-гигиеническая служба, дезинфекция вещей не производилась и у всех пленных было много вшей. Сейчас, по прошествии более 60 лет после окончания Зимней войны, достаточно сложно определить, чем вызвано такое расхождение во мнениях. Однако вполне очевидно, что люди субъективны, и каждый по-разному воспринимает условия плена. Человеческая память избирательна и в стрессовой ситуации, которой является плен, фиксирует все в черно-белом цвете, не признавая полутонов. К моему большому сожалению, в ходе подготовки данной книги в архивах Российской Федерации мной не было обнаружено документов, которые могли бы подтвердить или опровергнуть эти мнения.
Другим местом временного содержания финских военнопленных был Петрозаводский приемный пункт, расположенный на берегу Онежского озера в двухэтажном здании размером 20 × 40 м. Помещение пункта было окружено колючей проволокой. При размещении военнопленных руководство придерживалось одного из основных принципов «Положения о военнопленных», то есть раздельного содержания солдат и офицеров. Так, в Петрозаводске рядовой состав содержался на втором этаже здания, а командный состав — на первом. По разным оценкам, всего здесь содержались 58 пленных, из них 54 рядовых и сержантов и четыре офицера. Санитарно-бытовые условия содержания финских военнопленных здесь тоже были не на высоте. Так, например, группа финских военнопленных, переведенных в Грязовецкий лагерь в середине декабря 1940 года, в течение двух недель не была в бане. Некоторые не проходили санобработку, и практически у всех были вши.
По свидетельству финских военнопленных, вернувшихся после Зимней войны на родину, на фронте местом временного содержания служили чердаки, бани, свинарники, хлева и т. п. В этих неотапливавшихся помещениях пленным приходилось проводить по несколько суток до передачи их в приемные пункты НКВД СССР. Сохранившееся после пожара каменное здание аптеки в м. Райвола, по мнению финских пленных, также использовалось как временный пункт содержания пленных. Эти данные подтверждаются и советскими документами — здесь располагался эвакогоспиталь № 1872, в котором находились финские пленные.
Как уже отмечалось, существовало несколько приказов и инструкций по приему финских военнопленных, организации и работе таких приемных пунктов, их охране, отправке пленных финнов в лагеря. Согласно этим документам, УПВ руководило всем, что происходило в этих пунктах, через управления НКВД республик, краев и областей, на территории которых размещались финские военнопленные. Этим региональным органам предписывалось осуществлять строгую изоляцию спецконтингента от местного населения, исключать не только любую возможность побега, но и любые попытки общения гражданского населения с пленными. Подчеркивалось, что такие попытки влекут за собой уголовную ответственность. Выполнение этой задачи и охрана военнопленных на приемных пунктах возлагалась на части конвойных войск НКВД. Главное управление конвойных войск НКВД СССР (ГУКB НКВД СССР) было создано 8 марта 1939 года, после разделения Главного управления пограничных и внутренних войск Его возглавил В. М. Шарапов. Первоначально в задачи этой организации входило конвоирование и охрана осужденных и подследственных, а с появлением военнопленных — конвоирование и охрана пленных. Они же осуществляли конвоирование военнопленных на работы вне территории лагерного пункта.